Рекомендую посмотреть: фильм «Неверная сдача карт»

Талантливый для большой сцены музыкант прозябает игрой в кабаках, как вдруг он получает выгодное, но нестандартное предложение — притвориться на время другим человеком за огромную сумму денег, а заодно и мужем прекрасной, но сумасшедшей Жильберты, нужно все лишь заняться продажей дома, пожить там немного, встретить покупателей… Вот только покупатели — евреи, годами выслеживающие своего злейшего врага и жаждущие ему отомстить. А оригинал «клона» — расчетливый глава фашистов Мартин фон Клаус, всегда скрывающий свое лицо, но имеющий отличительные повадки — мундштук во рту, безупречный французский, одежда с иголки, виртуозные музыкальные способности и привычка стряхивать пыль с рукава. Он прячется в потайной комнате. По произведению «Недоразумение» («Трагедия ошибок») Буало-Нарсежака.

Мой альтернативный вариант сцены из фильма Maldonne, 1969 («Неверная сдача карт»), где еврейка Жильберт целует руку спасшему ее немцу Мартину фон Клаусу. Понятно, что он прекратил ее пытку и предотвратил изнасилование, но момент, где фон Клаус всего лишь заклеивает пластырем рану девушки на груди не достоин (по моему мнению) поцелуя рук. Я представляю себе, как Мартин держит в руках бумажку с приказом о расстреле Жильберт, например, приведенный бы в действие через час, и медленно сжигает этот документ в пепельнице или в пламени свечи, и уже после этого Жильберт целует его руку, момент с пластырем можно добавить уже после.

Потом под великолепную музыкальную композицию Владимира Косма (часто пишущего для фильмов Ришара и Депардье) Le couloir de l’angoisse (коридор тревожности) я бы продолжила флешбеко-любовно-биографическую и лучше объясняющую поведение и поступки героев линию отношений фон Клауса и Жильберт. Вместо того, чтобы показывать под эту трех- (даже 4-х-гранную шикарную музыку крупные планы лиц никому не нужных потенциальных покупателей дома (даже если среди них по сюжету есть потенциальный убийца) и процесс показа замка, лучше сделать так:

Музыкальная композиция начинается как детектив, потом идет романтико-эротический момент с коротким разговором и поцелуем на кровати, где Мартин останавливает Жильберт и оба падают на кровать, а Мартин начинает вспоминать прошлое, потом военный момент с фашистами и спасением и, наконец, четвертая самая мелодичная для меня партия, которую, к сожалению, заполнили сценой показа замка.

В моем воображении, когда я пересматриваю этот фильм или прослушиваю эту музыку (хронометраж 1:05:30—1:09:13): Жильберт в кабинете выдают новый пакет документов, она испугана, опускает глаза, не понимает, что с ней будет. Выдает их язвительная злая тетка средних лет в немецкой форме, например, с рыжими волосами. «Теперь ты не (к примеру), не Сара Бернштейн или Либерман, а (какая-нибудь) Хельга фон Клаус. Жена самогО Мартина фон Клауса!». «Кто такой Мартин фон Клаус?» (Наивно спрашивает она), тут ее подводят к окну, и она видит того самого спасшего ее немца в черной форме, кожаных перчатках, фуражке, с непредсказуемым непробиваемым взглядом, который обсуждает на улице свои дела с подопечными.

На ее лице застывший ужас, но это ее единственный выбор, чтобы не угодить в печь.

Тут сцена резко обрывается и начинается другая — временной переход. Мы видим послевоенное время, Жильберт богато одета, выходит с педантичным с иголочки Мартином из самолета, спускаются по трапу в Аргентину, где будет их убежище, особняк. Допустим, прошло несколько месяцев. И героиня поняла, что Мартин не так уж и ужасен, по крайней мере с ней. Ведь даже в книге ее героиня говорила, что восхищалась Мартином, его умом и не желала его смерти (как в прочим и в фильме — не желала).

Мартин возбуждает ее умом. Он всегда великолепно одет как в рекламе парфюма, сигар или часов, чист, у него превосходные манеры высшего света, он играет ей на пианино, общается с ней, расспрашивает, не унижает, не запугивает, не ставит себя выше на уровне интеллекта, всегда сдержан, элегантен, читает ей книги, водит ее по разным местам, они пьют кофе в саду. Плюс его больное сердце, постоянные приступы, кошмарные сны о прошлом.

А ночью… ничего. Он нежно целует ее в лоб, придерживая рукой за макушку. Желает спокойной ночи и уходит, уходит в соседнюю комнату будучи в длинном халате.

Жильберт (в книга героиня вела тайный личный дневник) была уверена, что он попытается взять ее силой в первый же день, пользоваться ею в качестве награды за спасение. Она ждала этого, морально готовилась, но нет. Он ни на что не намекал, ничего не позволял. Она стала уважать его, более того — скучать по нему, ждать его. В один прекрасный момент вечером она сдалась сама. Он уже почти зашел в свою комнату напротив ее, как вдруг она открыла свою дверь, молча заглянула своими огромными глазами с длинными ресницами в его, будучи в белом шелковом неглиже. Это был пригласительный жест. Он все понял. Молча спокойно, медленно зашел к ней в комнату, слегла сбоку взглянув на нее. И на последних самых моих любимых секундах композиции, где появляется лицо импресарио Буше — ночь любви Мартина и Жильберт в таком же стиле как постельная сцена этого фильма Жильберт с Жаком Кристенсом (естественно не пошлая, а в пределах допустимого на большом экране конца 60-х годов, с головы до пояса, очень романтично). Он взял ее своим интеллектом, своей загадочностью. Это была выжидательная тактика, он перешел на осаду. Теперь она в его власти. Теперь, когда он замечает повышенное к ней внимание со стороны мужчин, она замечает на себе его ледяной взгляд хозяина. На этих глазах, переглядках крупным планом сцена и музыка заканчиваются.

Также в начале сцены с музыкальным сопровождением можно было бы снять момент как Мартин наблюдает за Жаком через отверстия в стене (подобное было в книге), соблюдая те же узнаваемые повадки (мундштук, рука в кармане и т. д.), параллельно бы шли черно-белые кадры воспоминаний о фашистском прошлом, и зритель понимает — кого бедному Жаку надо будет заменить, по какой причине и какой ценой. Плюс в книге Жак встречался с Мартином, знал о его местонахождении в доме. Мартин был якобы раздражительный и болезненный брат Жильберт, который несколько раз спускался с ними пообедать, но всегда внезапно удалялся к себе.

Сам фильм очень недооценен, советую к просмотру хотя бы для общего развития. Небанальный сюжет на больную тему. Не последний режиссер: Серджо Гобби, по книге знаменитых друзей Буало-Насержака, с красивыми, известными (по крайней мере тогда) и талантливыми актерами. Музыка румына Владимира Косма — божественная смесь мотивов Мишеля Леграна.

Фильм везде доступен, есть в хорошем качестве в приличной озвучке телеканала РЕН ТВ (значит по телеку раньше фильм крутили). Мартинелли — ангел. А Робер Оссейн — актер-универсал — от священника, Жоффрея де Пейрака и грабителя до маньяка, дурачка и фашиста или разведенного разочаровавшегося мужчины в депрессии, мог на любой вкус.

P. S. Le couloir de l’angoisse.

Сюжет: 5 из 5 баллов

Игра актеров: 5 из 5 баллов

Зрелищность: 5 из 5 баллов