«Не было времени скучать»: 3 истории о школьной учебе вдали от дома

Не каждый родитель отпустит ребенка в школу в другой город или за тысячи километров в другую страну.

И все же такие примеры есть. Мы спросили у читателей Тинькофф Журнала — двух учеников и родителя — о том, как они решились на учебу далеко от дома, насколько психологически сложно уехать или отпустить ребенка и может ли расстояние помочь ученику стать самостоятельнее.

Почему поменяла школу. В детстве я жила в Прокопьевске, небольшом городе в Кемеровской области. Училась в общеобразовательной школе, но в физико-математическом классе. Я всегда мечтала стать золотой медалисткой, хотя отличная учеба мне никак не давалась, несмотря на бессонные ночи за учебниками.

К тому же я была тихим и ранимым ребенком, критика преподавателей порой доводила меня до слез. Большинство учителей постоянно внушали страх: они говорили, что мы с одноклассниками не сдадим экзамены, не поступим в хорошие вузы. Строгость проявлялась во всем, в том числе во внешнем виде. Девочкам запрещали ярко краситься, распускать волосы, носить брюки — даже в −30 °С.

В конце девятого класса я не выдержала и расплакалась от очередной «мотивирующей» речи учителя перед ОГЭ. После срыва поняла, что нужно срочно менять школу. Стала рассматривать варианты в Прокопьевске, но мама обратила внимание на частные школы при университетах. Мы были уверены, что там к детям относятся совершенно по-другому — с уважением, вниманием и заботой. Кроме того, надеялись на высокий уровень преподавания. Это было особенно важно, так как я переходила в старшие классы и собиралась поступать в университет.

Я любила программу «Умницы и умники» и интересовалась политикой, поэтому сразу подумала о МГИМО. Оказалось, что при университете моей мечты работает Горчаковский лицей, куда принимали с восьмого класса. Мы с родителями почитали отзывы о школе, вдохновились и тем же вечером оставили онлайн-заявку на вступительное тестирование.

Мы с мамой начали суетиться в середине мая — тогда открылся второй поток основного набора в лицей, первый обычно проходит в апреле. А в конце месяца уже были в Москве и готовились к вступительным.

Поступление. Несмотря на то что я училась в физико-математическом классе, поступать решила на лингвистическое направление. Экзамены делились на четыре дня: по дню на письменное тестирование по русскому, математике и английскому и еще один — для устного собеседования по иностранному языку. Разговорная часть по английскому проходила в группе, мы обсуждали исторические и общественные вопросы, а проверяющие следили за речью каждого абитуриента.

К тестам я почти не готовилась, потому что поступала спонтанно, времени было мало. Только за несколько дней до экзамена решила демонстрационные варианты, опубликованные на сайте лицея. Мне они показались легкими: задания связаны со школьной программой, а формат схож с тем, что был на ОГЭ в Прокопьевске.

Еще к поступлению нужно было подготовить мотивационное письмо — своеобразную мини-автобиографию, в которой от места рождения и увлечений нужно перейти к мечтам и планам. Я с большим интересом его писала, хотя и не думаю, что оно сильно повлияло на положительное решение приемной комиссии. Все-таки результаты вступительных испытаний весомее.

Через неделю маме позвонили и сообщили, что я поступила в десятый класс. Узнав об этом, я тряслась от счастья, а друзья и родные плакали, потому что я уезжала из Сибири.

Обучение в лицее платное, никаких скидок и стипендий нет. В 2020 году, в год моего выпуска, стоимость была такая:

• восьмой класс — 740 000 ₽;
• девятый класс — 760 000 ₽;
• десятый класс — 780 000 ₽;
• одиннадцатый класс — 950 000 ₽.

За два года учебы родители заплатили около 1 700 000 ₽. Оплата разбивается по семестрам. В эту сумму не входит проживание — за него родители платили отдельно, 24 000 ₽ в месяц. Еще столько же пришлось платить за питание. Это оказалось неудобно: у родителей были определенные накопления и они не рассчитывали на дополнительные расходы. Но приходилось выкручиваться.

Адаптация к новому месту. Я совсем не грустила, первые несколько недель даже не понимала, зачем мама просит звонить ей каждый вечер. Кроме того, весной, когда я поступала в лицей, я рассталась с первой любовью, было очень больно. Получается, я убежала от того, что мне не нравилось: от проблем в отношениях, непонимания в школе. Несколько недель мечтала о жизни с чистого листа — и вот наконец все свершилось.

Настрой на учебу в Москве задала ситуация, приключившаяся со мной в первый же день. Я не могла найти нужный класс и молча бродила по коридору. Меня увидела завуч и пошла навстречу. Я оцепенела: думала, отчитают, отругают, отведут к директору, как в прошлой школе. Но она подошла и спросила, как я себя чувствую, все ли у меня хорошо.

Школьный быт. Горчаковский лицей — современное место с классным интерьером. У нас были отдельные зоны для творчества и домашек, шкафчики для вещей, как в американских фильмах, зал-лекторий, амфитеатр и многое другое.

Школьники жили в «МГИМО-отеле» в номерах по два человека. У нас было все: телевизор, холодильник, кондиционер, письменный стол и стул, посуда, кулер на этаже, прачечная. В отеле при лицее за нами присматривал воспитатель. Но это не напрягало, свободы хватало. Чего мы только не творили, даже возвращались в четыре утра после тусовки.

Поначалу меня переполняли воодушевление и огромная радость оттого, что я нахожусь в престижной школе среди сильных ребят. Вместе с тем отношения с ровесниками в первый год обучения сложно назвать идеальными. Я долго чувствовала себя белой вороной: казалось, что не так разговариваю или одеваюсь, было страшно, что совсем никого не знаю. Но я решила, что закрываться не выход, и пыталась стать интересным собеседником. В итоге мне удалось обзавестись друзьями, и мы весело проводили свободное время.

С ребятами из старой школы всегда оставалась на связи. Мы до сих пор списываемся и видимся, когда я возвращаюсь в родной город.

Учеба. В отличие от школы в Прокопьевске, в лицее старались найти подход к ученикам, помогали раскрыть наш потенциал. Атмосфера, преподаватели были очень дружелюбными: никого не унижали и ни в чем не ограничивали.

Я училась по универсальному лингвистическому направлению. Английский, русский и литература были профильными предметами. Другие дисциплины — базовыми: второй иностранный — испанский, обществознание, история, география, алгебра, геометрия, математика, астрономия, ОБЖ и физкультура.

Раньше я ненавидела физкультуру и просила маму писать освобождения. В лицее номер не прошел. Прогуливать нельзя, иначе попрощаешься с пятеркой. Помню, как за несколько прогулов я целый месяц бегала по утрам со своим преподавателем. Удивительно, но спорт за два года я все-таки полюбила.

Языки преподавали на серьезном уровне. Испанский мне пришлось учить с нуля, а по английскому — немного догонять программу. За пару месяцев я влилась в процесс и приноровилась к темпу. С остальными предметами проблем не было. Все понятно объясняли, так что и репетиторы не понадобились — даже при подготовке к ЕГЭ. Отдельные занятия посвящали дополнительным вступительным испытаниям при МГИМО: разбирали формат и темы прошлых лет.

В лицее было много интересных внеучебных мероприятий: модель ООН, литературные гостиные, танцевальные балы, выставки, исторические исследования, КВН, дни культуры, мотивационные тренинги, TED-ed — выступления на английском языке. Скучать не приходилось.

Перед экзаменами в одиннадцатом классе я сильно переживала за результат. Возможности, которые родители мне подарили, несли за собой обязательства. Очень хотелось поступить в университет на бюджет, а баллы на пробниках были далеки от желаемых. Но учителя в лицее вселяли веру в себя. Вместо того чтобы говорить: «80 — твой потолок», — они мотивировали: «Ты точно наберешь более 90 баллов».

Так и вышло! Литературу я написала на 100 баллов, английский — на 95, русский — на 91, творческое испытание в университете — на 94. Поступала только в МГИМО, больше никуда не хотела. И прошла на бюджет на международную журналистику.

Общение с родителями. В начале десятого класса мама просила звонить ей каждый вечер. Мы обсуждали, как прошел день, и рассказывали друг другу новости. Потом созваниваться стали реже — несколько раз в неделю.

Мама с папой сильно переживали и тосковали. А у меня просто не было времени скучать: постоянная учеба, домашка, мероприятия. Но на каникулах я возвращалась в родной город. Крупные праздники — Новый год, день рождения — тоже проводила с семьей. А когда родители уходили в отпуск, они навещали меня сами. В принципе, в таких условиях было комфортно. И хотя физически мы не были рядом, всегда оставались на связи, постоянно делились фотографиями в мессенджерах.

Что дал опыт обучения вдали от дома. Я очень рада, что сменила школу в Прокопьевске на московский лицей. Благодаря этому удалось избавиться от страха отвечать на уроках и обрести уверенность в себе. Лицей дал шикарное образование, и я смогла поступить на бюджет в лучший вуз. За те два года я научилась быть самостоятельной и поняла, что такое ответственность.

Сейчас я живу в Москве и учусь в МГИМО на третьем курсе факультета международной журналистики. Эмоции новизны от взрослой жизни с серьезными обязательствами, которые испытывали мои одногруппники на первом курсе, я прожила еще в лицее. Это в какой-то степени облегчило жизнь: спокойно живу одна, совмещаю учебу с работой журналистом и ставлю перед собой амбициозные цели.

Почему поменяли школу. В 2016 году мой сын пошел в девятый класс петербургской школы с углубленным изучением иностранных языков. Примерно тогда мы с мужем решили инвестировать в его будущее и дать ему качественное зарубежное образование. Подумали, что это чудесная возможность расширить границы и попрактиковать английский язык. Как следствие, в будущем было бы проще найти работу и стать самостоятельным.

И не в этом ли смысл родительства — подготовить детей к взрослой жизни? В конце концов, мы не бессмертны и не сможем всегда находиться рядом. Так что нашей задачей было дать рычаги, которые позволили бы сыну самому принимать решения, думать, учиться, зарабатывать и получать от этого удовольствие.

Канаду выбрали потому, что много лет назад влюбились в эту страну. К тому же у нас были знакомые, дочь которых училась в канадском университете и осталась очень довольна.

Мы задумали отправить сына за границу в десятый класс, поэтому, пока он учился в девятом, я начала изучать детали поступления, читать форумы, сравнивать программы и стоимость. Спустя пару недель поисков остановились на частной школе Fulford Academy с проживанием, питанием и обучением в маленьких классах. И главное — Фулфорд ориентирован на иностранцев, почти все ученики приехали из других стран, местных там единицы. Сама школа находится в небольшом городке провинции Онтарио — Броквилле.

Поступление. Вся необходимая информация о поступлении опубликована на сайте школы, и можно было связаться с руководством по электронной почте.

За помощью к агентствам мы не обращались, с переводом документов, поиском жилья и спецификой программ разбирались самостоятельно. До того, как стать домохозяйкой, я 12 лет работала учителем русского языка как иностранного — и английский знаю в совершенстве. Со сложными вопросами помогли разобраться видео на «Ютубе»: там образовательные эксперты объясняют процедуру поступления, а родители школьников рассказывают о своем опыте.

Одно из требований Фулфорда — сдать IELTS, поэтому в начале девятого класса мы наняли репетитора для подготовки. У сына и до этого был приличный языковой уровень, нам требовалось только его задокументировать. За урок я платила 1500 ₽, в общей сложности потратила около 30 000 ₽. Занятия проходили раз в неделю, в остальное время сын учил язык в школе и практиковался дома самостоятельно. Через полгода, в феврале, сын получил за экзамен 7,0.

Тогда же, зимой, мы начали собирать остальные документы: сканы российского и заграничного паспортов — родителей и ребенка, переведенный на английский язык табель оценок из школы за два последних года и осенний семестр девятого класса, фотографию сына, портфолио со спортивными достижениями. Удивительно, но во многом помогла старая школа. Директор, очень отзывчивая женщина, расписала все учебные часы и программы, которые нам удалось перезачесть в Фулфорде.

В мае, за четыре месяца до начала программы, мы подали заявку на сайте школы. К заявке нужно было прикрепить все документы в формате PDF и заполнить анкету с датами рождения, именами и адресами. Подача документов обошлась нам в 200 CAD⁣ (9000 ₽).

Через неделю на почту пришло письмо с ответом: сына пригласили на собеседование по «Скайпу» с сотрудником по зачислению. В разговоре интересовались мотивами поступления, увлечениями, целями на будущее. Фулфорд предлагает упрощенную процедуру поступления, поэтому дополнительные тесты сдавать не пришлось.

Спустя еще неделю приемная комиссия прислала на почту письмо о зачислении, документы для подписания, информацию об оплате, проживании и других организационных моментах.

Мы тут же занялись получением учебной визы, согласием на проживание в другой стране и оформлением опекунства, обязательного для несовершеннолетнего ребенка за границей без родителей. Опекун — это человек, ответственный за подростка, его законный представитель. Друзей и родственников в Канаде у нас не было, поэтому мы обратились за помощью к школе — у нее была связь с агентством, занимающимся такими вопросами.

Год учебы в то время стоил 29 000 CAD⁣ (1 310 000 ₽). В эту сумму входила медицинская страховка, плата за опекунство, проживание в общежитии, трехразовое питание, все необходимые учебники, школьная форма — галстук, кардиган, футболки для физкультуры. Мы купили только брюки и рубашки.

Адаптация к новому месту. Мы всей семьей приехали в Броквилл за неделю до начала занятий — обошли все парки, сходили в музеи. В общем, постарались по максимуму составить представление о городе.

В один из дней руководство Фулфорда провело нам персональную экскурсию по кампусу и общежитию. Мне очень понравился такой подход: сын почувствовал атмосферу еще до начала учебы, а я увидела, где он будет находиться следующие два года.

Стресс, конечно, поначалу был у всех — и у нас с мужем, и у сына. Но к школе он адаптировался быстро. Во многом за счет того, что раньше на несколько месяцев ездил в лагеря и спортивные сборы.

Когда мы созванивались, сын рассказывал, что не чувствовал себя белой вороной, потому что вместе с ним в школе учились ребята со всего мира: из Китая, Франции, Мексики, Чехии, Кореи, даже из России. Меня сильно порадовало, что в школе особое внимание уделяют психическому здоровью новичков. За каждым ребенком закрепляют тьютора, к которому можно обращаться с любыми вопросами — как по учебе, так и по любым жизненным проблемам.

В питерской школе сын изучал английский, но с носителями никогда не общался. Это тоже стало психологической сложностью: он не мог выразить все мысли, не понимал акценты некоторых одноклассников, не хотел показаться глупым из-за ошибок в речи. Где-то через месяц стеснение прошло, и все переживания исчезли. Исчезновение языкового барьера — вопрос времени.

Еще через месяц стало понятно, что ребенку в школе и стране очень нравится. Он нашел друзей и включился в учебный процесс. Говорил нам, что задумывается о переезде после выпуска.

Школьный быт. Условия в Фулфорде отчасти тепличные. Дети жили в пансионе рядом с кампусом со всей необходимой инфраструктурой и трехразовым питанием. Сына поселили в одноместный номер общежития. На этажах были комнаты с телевизорами для совместного отдыха, мини-кухни и общие душевые. На территории находились футбольное поле, теннисные корты, места для пикника.

Учеба. Учебный год состоит из двух семестров: с сентября по январь и с февраля по июнь. Расписание похоже на привычное нам российское: занятия начинаются в девять утра, а заканчиваются в 15—16 часов. Затем ученики делают уроки или занимаются своими делами.

В Фулфорде активно преподавали дисциплины STEM, когда одновременно изучают науки, технологии, инженерию и математику. Дети делали много проектных работ и проводили исследования. Сын во время таких заданий всегда брал на себя роль программиста, учился кодить — загорелся этой сферой еще в России.

Из обязательных предметов были математика, науки, история Канады, английский язык, английская литература, география, физкультура. Из дополнительных на выбор — биология, химия, обществознание, астрономия, физика, антропология, социология, туризм, искусство, медиа, геология, бизнес, менеджмент, бухгалтерия, психология.

Перед выпуском из школы все сдают тест на грамотность — знание английского. Остальные экзамены каждый выбирает сам в зависимости от того, на какой факультет и в какой университет собирается поступать. Сын кроме английского сдавал математику, физику и химию: с ними он прошел на компьютерное программирование в колледж Хамбер в Торонто — центре той же провинции Онтарио.

Общение с ребенком. Материнское сердце очень долго не могло успокоиться. Я сильно переживала за психологическое состояние сына, все-таки переход в новую школу, переезд в другую страну и жизнь без родителей — тройной стресс. Но он блестяще справился со всеми сложностями: быстро завел друзей, адаптировался к самостоятельной жизни, погрузился в учебную атмосферу.

О том, что сын может связаться с плохой компанией, я и не думала: в Фулфорд поступают талантливые и воспитанные ребята. К тому же они живут на закрытой территории, где воспитатели всегда начеку.

Четкого графика созвонов у нас не было. Я не приверженец звонков «для отчетности», который заставляет каждый вечер рассказывать о новостях. У нас сложился непринужденный характер: соскучились, захотели поболтать — созвонились. Если были вопросы по деньгам или здоровью, решали их в переписке.

Три раза в год школу закрывали на каникулы: на Рождество и Новый год, в марте и летом, после окончания учебного года. В это время сын всегда прилетал домой в Россию — навещал нас, бабушек и дедушек, школьных друзей. Мы же прилетали в Канаду только два раза: перед поступлением и на выпускной.

Что дал опыт обучения вдали от дома. Самостоятельная жизнь за границей — отличная возможность для роста. 16 лет — сложный возраст, когда, с одной стороны, ты еще ребенок, а с другой — уже взрослая личность, которой нужно самостоятельно принимать решения.

И если этот непростой период будет проходить в привычной, домашней среде, не факт, что подросток поймет, чего он хочет от жизни, и научится нести ответственность за свои поступки. В чужой стране кроме учебы ребенок переключается еще на решение бытовых и социальных задач.

По моим впечатлениям, за время проживания в Канаде сын быстрее повзрослел и возмужал. Он понял, куда стремится, и стал искать всевозможные пути для реализации целей. Поэтому после окончания школы поступил в канадский университет. Сейчас сын учится на последнем курсе и планирует после получения диплома искать работу и подавать документы на ВНЖ.

Считаю, что мы с мужем поступили правильно и не зря вложили все силы в смену школы и страны. Вижу, как счастлив сын на новом месте, и от этого тоже становлюсь счастливой.

Почему поменяла школу. С первого по восьмой класс я училась в сильной самарской гимназии. В 2016 году семье пришлось переехать в Москву, и меня перевели в обыкновенную общеобразовательную школу. В начале девятого класса родители начали задумываться о том, чтобы отправить меня учиться за рубеж. Им казалось, что образование там откроет больше возможностей, они часто говорили: «За границей лучше».

Их идея мне тоже понравилась. Я хотела стать дизайнером и надеялась, что после учебы в другой стране поступлю в престижный вуз по этой специальности, чтобы стать крутым и востребованным специалистом.

Мне предложили несколько стран: Израиль, США и Великобританию. Родители исходили из доступности поступления и общей атмосферы. В Израиль мне вообще не хотелось. По поводу США сильно сомневалась: пугали радикальная смена часовых поясов и расстояние — я не смогла бы возвращаться в Россию на каникулы так часто, как хотелось бы. Великобритания казалась оптимальным вариантом, тем более мне всегда нравилась английская литература.

Выбор школы полностью лежал на маме. Мне не совсем нравились места, которым она отдавала предпочтение. Для меня было важно искать заведения со свободным и современным образованием, а для нее — с высокими показателями и традиционным подходом. В итоге, сравнив все отзывы и рейтинги, мы остановились на пяти школах с адекватной стоимостью обучения, удобным проживанием, сильной программой и несложным приемом.

Поступление. Условия приема опубликованы на сайтах школ, которые мы выбрали, и везде они оказались одинаковыми. Дополнительную информацию родители уточняли по телефону у приемных комиссий.

Для поступления мне нужно было сдать два экзамена — TOEFL и SSAT. С иностранным языком никогда не было проблем, знала его хорошо: с шести лет занималась с репетитором и пару раз ездила на специальные курсы в Европу. Правда, чтобы понять формат и типовые задания, готовиться все равно пришлось. В начале девятого класса я начала смотреть видеоразборы экзаменов на «Ютубе» и искать варианты прошлых лет в интернете. Разбиралась самостоятельно.

Параллельно занималась математикой на английском языке, чтобы было проще адаптироваться к предмету на новом месте. Уже в декабре я успешно сдала оба экзамена, правда точных баллов не помню.

Процесс поступления показался довольно простым: весной мы с родителями дистанционно подали документы, а летом вместе поехали в Великобританию. Там я во всех пяти заведениях прошла собеседования, на которых задавали вопросы о моих увлечениях и целях, написала тесты по основным предметам, продемонстрировала сертификат международных экзаменов. Меня приняли в три школы из пяти, и мы выбрали лучшую, как нам казалось на тот момент.

Итак, в 2017 году, в 16 лет я поступила в частную школу Бромсгроув рядом с Бирмингемом. Она основана в 1553 году — настолько давно, что даже Шекспир еще не родился. Пять лет назад триместр обучения здесь стоил 13 000 GBP⁣ (941 000 ₽), в эту сумму входили учеба, проживание, питание и медицинская страховка. Только я не помню, какие документы оформляли родители для моего самостоятельного проживания за границей.

Адаптация к новому месту. Первое время волнения было больше, чем энтузиазма. Неизвестность пугала: я даже не представляла, как буду жить и с кем учиться.

Мне не сразу удалось влиться в коллектив, поэтому первый год прошел в атмосфере одиночества. По родителям во время учебы я не сильно скучала и спокойно справлялась со взрослой жизнью. Была только огромная тоска по мегаполису и свободе. Я только-только привыкла к жизни в Москве, нашла друзей, запомнила улицы, и вот снова пришлось переезжать.

Жизнь в школе. В Бромсгроуве строго следили за учениками, мы выходили за пределы школы лишь в определенное время. Только вот гулять было особо негде: в маленьком городе расположились парочка магазинов, церковь и кладбище. За год жизни в Москве я привыкла ходить по выставкам и театрам, гулять по широким улицам — в Бромсгроуве эти возможности исчезли. Родственников в Англии у меня не было, а значит, я не могла в выходные уезжать из школы в Лондон. Так что выбираться из учебной обстановки не получалось.

От скуки и тоски по театру я нашла новое хобби: листала афиши и выписывала на листок спектакли, на которые хотела бы сходить на каникулах в Москве. Это очень успокаивало.

Я жила в кампусе на территории школы, до занятий — пять минут ходьбы. Сначала делила комнату с соседкой-одноклассницей, а через год мне разрешили переселиться в одноместный номер. Уборная у каждого была личная, не одна на этаж. Но душ был дурацким. Вода еле теплая, каждые 30 секунд она переставала течь из шланга.

Ели мы в столовой, в выходные ходили в кафе или готовили на общей кухне. Лекарства и одежду покупали самостоятельно: либо привозили из дома, либо заказывали по интернету. Перед переездом в Англию родители положили мне в чемодан пачки «Нурофена» и «Стрепсилса», с ними и прожила до самого выпуска. К счастью, за два года ни разу серьезно не болела. При школе был медпункт, но там не давали ничего толковее «Ибупрофена», так что туда почти никто не ходил.

Учеба. Мне очень понравилась система британского образования. Возможно, она не дает таких глубоких академических знаний, как в хорошем российском лицее, но развивает критическое мышление и креативность.

Я училась по A-Level — это двухгодичная программа в Великобритании, которая готовит старших школьников к поступлению в университет. По ней нужно выбрать от трех до шести профильных предметов, связанных с будущей специальностью, и изучать их на протяжении двух лет. Поэтому, если школьник собирается на техническую специальность, он берет только математику, физику и другие предметы естественно-научного цикла. На гуманитарную — литературу, историю и языки.

Я собиралась учиться на дизайнера, поэтому выбрала искусство, технологии дизайна, английскую литературу и квалификацию расширенного проекта — масштабные исследовательские работы по любым интересующим темам.

На искусстве было тяжело, особенно поначалу. Раньше я училась в обычной российской художественной школе, рисовала реалистичные натюрморты и гипсовые головы. У меня была хорошая академическая техника, я неплохо владела классическими материалами вроде карандаша, туши и акварели. В Англии на навыки рисования даже не смотрели. Здесь главное — креативно мыслить и придумывать абстрактные формы.

Я столкнулась с ситуацией, когда то, что я умела лучше всего, вдруг оказалось никому не интересным. Пришлось пройти долгий путь от человека, который рисует по указке, до творца, создающего инсталляции и коллажи — иногда нелепые и некрасивые, но с продуманной идеей. В результате я совместила технические навыки, полученные в России, и образ мысли, которому научилась в Англии.

Технологии дизайна — практический предмет. На нем мы много занимались в студии, пользовались «Фотошопом» и «Иллюстратором», пробовали художественные техники. Иногда работали руками: нас учили обрабатывать металл и дерево, пользоваться 3D-принтером. В конце выпускного класса нужно было создать собственный продукт: я презентовала новый дизайн этюдника — мольберта с деревянным ящичком и складными ножками для художников.

Преподаватели очень мало объясняли и требовали, чтобы мы искали информацию самостоятельно, больше экспериментировали. У меня многое не получалось, бесило, что я трачу время на неудачные попытки, а это сказывалось на качестве проекта.

Понимаю, что такой подход правильный, ведь в настоящей работе часто приходится сталкиваться с трудностями, непонятными требованиями заказчика, спонтанной сменой дизайна. Таким образом, нам устроили симуляцию реального проекта. Хотя я бы предпочла изучить теоретическую базу и отточить художественные навыки перед тем, как переходить к созданию своих творений.

Английская литература стала челленджем. Я оказалась единственной иностранной школьницей на всем курсе. Изначально при выборе программ во время поступления меня даже не хотели на нее брать — пришлось разговаривать с руководством и доказывать, что справлюсь с нагрузкой.

Приходилось преодолевать сложности языка, читая Шекспира и Мильтона, связно выражать мысли на английском в сочинениях. Здесь, наоборот, преподаватели меня очень поддерживали: помогать писать понятно и емко, подбирать правильные аргументы, чувствовать слова и текст. Главным отличием от российской программы по литературе мне показалась узость предмета.

Но каждую разбирали очень глубоко, анализируя книгу страницу за страницей с точки зрения языка и исторического контекста. Чтобы понять одну работу, приходилось читать еще три.

Кажется, в тот момент мой исследовательский разум расправил крылья. Я проводила самые странные параллели с зарубежной и российской литературой, доказывала их, разбиралась в тонкостях повествования. Удивительно, но учителя такой подход одобряли — просили только следить за логикой, структурой и источниками.

Квалификацию расширенного проекта я писала по истории мужской моды 17 века. Перед этим читала много профессиональной литературы по текстильному делу и гендерной теории. Вообще, в британском образовании исследовательскую деятельность не помещают в рамки строгих критериев по выбору литературы и предмету изучения. Здесь в старших классах пишут не сочинения «Как я провел лето», а что-то вроде курсовых работ со ссылками на источники и глубоким анализом.

Общение с родителями. Они вообще не переживали о том, что их дочь будет жить одна в незнакомой стране. Я всегда была самостоятельной и могла о себе позаботиться. Мама и папа помогали мне с финансовыми, логистическими и мелкими бытовыми вопросами: рассказывали, как рассчитывать бюджет, покупать билеты на самолет, пользоваться стиральной машиной.

Родители не навещали меня. Мама увидела школу только раз, в начале десятого класса, когда я только-только туда поступила. Мы созванивались пару раз в неделю. Как-то не было потребности общаться чаще, да и плотный график этому мешал. Но иногда их внимания все-таки не хватало.

Что дал опыт обучения вдали от дома. Британская школа сильно повлияла на мое восприятие мира. Не думаю, что я стала более ответственной и взрослой, скорее, наоборот, жизнь в закрытом обществе не располагает к тому, чтобы формировать социальные связи, исследовать окружающий мир и получать опыт за рамками образовательного.

Вокруг меня были одни и те же люди с одинаковым достатком и схожим бэкграундом. Вернувшись в Россию через два года, я заново училась общаться с ребятами из разных социальных слоев. В Англии почему-то часто чувствовала себя какой-то «недостаточной»: из недостаточно обеспеченной семьи, недостаточно умной, модной, целеустремленной. Хотя с выпуска из школы прошло уже почти три года, мне все еще приходится бороться с этими комплексами.

Не скажу, что учеба за границей была очень полезной. Я развила критическое мышление и поняла, как быстро усваивать большие объемы информации, но, кажется, стала чересчур серьезной и, к сожалению, недополучила жизненного и академического опыта. Часто думаю о том, что было бы лучше сменить школу внутри Москвы. Знания — это важно, но не видеть ничего, кроме учебы, грустно.

После английской школы я еще два года прожила в Москве — и снова переехала, на этот раз в Израиль. Релокация прошла тяжело. Только я пустила корни в любимом городе, как вновь пришлось упаковать всю жизнь в чемодан и готовиться к новой.

Сейчас служу в израильской армии, и здесь я действительно поняла, какое влияние на меня оказала школа. Во-первых, к любым бытовым неудобствам я отношусь очень легко, ведь долгое время жила в кампусе, где постоянно отключалась горячая вода. Во-вторых, в школе мне привили железную дисциплину, так что армейская муштра для меня не в новинку. В-третьих, я научилась преодолевать языковой барьер и общаться на английском, а значит, справлюсь и с ивритом. И наконец, если мне снова придется переезжать в другую страну, сделать это будет совсем не страшно.