«Что пацаны на районе подумают, как же так»: сколько стоит сделать фаллопротезирование

Жил я себе и радовался, не знал вообще никаких проблем, с переменными успехами шел к своим целям. Но организм стал подводить самым подлым образом.

Я подепрессовал недельку, но потом вспомнил, что у меня есть сила всех 32-летних московских айтишников, которая называется ДЕНЬГИ. Ведь совершенно очевидно, что ласковые, но в то же время крепкие мышцы капиталистической системы должны были что-то произвести для человека, у которого есть проблема и есть деньги.

Так как часто подобные проблемы связаны со здоровьем, я решил сначала исключить эту возможность и заказал консультацию через «Яндекс-здоровье». Там порекомендовали пройти по чек-листу: лишний вес, сон, вещества, курение, алкоголь, гиподинамия. Но с этим у меня все в порядке: я не курю, алкоголя в моей жизни практически нет, занимаюсь фитнесом 2—3 раза в неделю, а последний опыт с веществами, кроме медицинских, был лет 10 назад.

Вторым советом было пройти набор стандартных тестов, связанных с тестостероном, которые тоже показали, что со мной все более-менее нормально. Чтобы знать наверняка, я прошел эти тесты трижды, так как показатели обычно плавающие в течение дня. Так для меня стало очевидно, что проблему надо решать хирургическим путем.

Мое тело никогда не давало мне ложных надежд, что я буду жить долго и хорошо, поэтому я никогда особо не боялся медицины: хирурги заглядывают в меня почти как на работу. Одних пересадок волос я сделал уже четыре, поэтому зачем париться.

Более того, я крайне скептически отношусь к нехирургическому лечению. Мой жизненный опыт подсказывает, что если у какой-то проблемы есть простое массовое хирургическое решение, то все остальные методы обычно не особо эффективны. И главное — на них надо угробить гору времени и денег: пока их все на вас не перепробуют и наконец-то не скажут, что нужна операция. Хуже платных терапевтов, которые будут вас пару лет обследовать за ваш счет и перебирать методики, наверное, только специалисты по ОМС, которые вообще не считают проблемой то, от чего вы не умираете прямо сейчас. Понимаю, что такое отношение берется не с потолка, а из-за того, что они живут в мире сверхограниченных ресурсов, но быть частью этой системы не хочется, если есть возможность лечиться за ее пределами.

Проблема зафиксирована, желание ее решить тоже, поэтому я начал активно действовать. Так как, судя по анализам и образу жизни, все было достаточно хорошо, я решил для успокоения перепробовать стандартные методы решения проблемы, чтобы оценить, могу ли я при их помощи избежать операции. Я попробовал «Виагру» и «Сиалис»: эффект был неплохой, но свидания из спонтанного приключения превращались в «я хочу тебя прямо здесь, а теперь подожди от 15 до 25 минут». Да и к ним должны были прилагаться таблетки для улучшения памяти, потому что я имел привычку не брать их с собой каждый день и жалеть об этом.

Я отбросил таблетки и попробовал вещества, которые вводят уколом. Эффект был крайне впечатляющим, и активация была очень быстрой, но, решив проблему «как включить», я так и не нашел решения проблемы «как выключить», поэтому такой вариант тоже отбросил. Альтернативные технологии вроде помп я не рассматривал, потому что превращать свою жизнь в приключения Остина Пауэрса я еще не готов. В итоге я решил остановиться на операции под названием фаллопротезирование — этот вариант казался крайне логичным.

Иногда профсоюзы бузят об улучшении условий, и с ними приходится договариваться — больше спать или лучше есть, но в целом приказы выполняются, и всех все устраивает. Но тут возникает особый профсоюз, который говорит, что любить мы теперь будем не тех, на кого совет директоров укажет, а тех, кто устроит представителей союза. Совершенно очевидно, что в такой ситуации надо не договариваться, а вводить полную автоматизацию и ручное управление, без вариантов.

Для меня эта операция — в первую очередь augmentation, расширение возможностей, а не лечение. Я достаточно здоров, особенно в сравнении со средним офисным работником моего возраста. Просто теперь я как майор Кусанаги: могу больше, чем обычный человек на поле боя.

Решать проблему импотенции при помощи установки имплантов начали в 1960-х годах. Если раньше технология рассматривалось как оружие судного дня — то есть то, что применяется, когда испробованы все остальные способы и они не дали результата, — то сейчас становится все больше людей, которые выбрали этот путь как альтернативу лечению. Причина в том, что у нее есть три преимущества:

• самая удобная процедура для спонтанного секса;
• это разовое действие;
• эрекция полностью управляется.

Постепенно родилось два вида имплантов: однокомпонентные и трехкомпонентные.

Однокомпонентный имплант — это по факту специальный полимерный гибкий стержень, который вставляют в пенис и который обеспечивает эрекцию. Сама технология довольно понятна.

Такие импланты сейчас постепенно уходят с рынка развитых стран из-за очевидных недостатков: постоянная эрекция и снижение чувствительности. Но в принципе эта технология все равно никогда не уйдет. Во-первых, из-за доступности: такой имплант стоит 60—100 тысяч рублей. Во-вторых, из-за удобства. Его проще установить, что особенно важно для пациентов с противопоказаниями к другим, более сложным имплантам. Плюс у хирурга намного меньше риска, так как операция в несколько раз проще.

Трехкомпонентные импланты стали самым массовым решением. Например, у меня как раз такой. По факту это простая гидравлическая система из небольшой помпы, гибкого стержня в пенисе и специального баллона с жидкостью, которая этот стержень наполняет при необходимости. Принцип простой: нажал в специальном месте на помпу — жидкость из баллона наполнила стержень, эрекция произошла. Нажал в другом месте — жидкость утекла обратно, эрекция прошла.

Технология стала такой популярной, потому что она обеспечивает самые естественные ощущения — настолько, насколько возможно, и не влияет на повседневную жизнь. Но есть и минусы: сложность установки и высокая цена. Примерно 300—500 тысяч придется заплатить за сам имплант, не считая операции.

Особенностью технологии также является то, что сила эрекции становится управляемой: можно сделать ее как умеренной, так и максимальной — какую естественными механизмами обеспечить физически невозможно. Я, пока не поговорил с хирургом, искренне думал, что есть и модели с блютуз-управлением и чем-то подобным, но нет: электроника в импланте полностью отсутствует. Технически он похож на офисный кулер с водой.

Протезы выпускают несколько компаний. Например, мой имплант от фирмы Coloplast, и называется он Titan Touch. Самые известные компании, которые есть на российском рынке, — это Coloplast и Boston Scientific. В целом это довольно нишевой продукт, поэтому адской конкуренции нет.

В обоих случаях хирургическое решение обычно рекомендуют в последнюю очередь, так как оно необратимо и отключает или заметно преуменьшает естественные механизмы эрекции. Поэтому вернуть все как было не получится, хотя и непонятно зачем. Тем не менее у операции зашкаливающие показатели удовлетворенности потребителей — более 95% — и крайне низкие риски, которые в основном связаны с неопытностью хирургов, а не с самой технологией.

Главный риск (2—5%) — это отторжение из-за инфекции, что является политкорректным способом сказать «ошибка при установке из-за косяков со стерильностью». Еще бывают просто неудачно проведенные операции из-за малого опыта хирурга. Переделать все после неудачи довольно сложно, но возможно.

Остальные риски весьма специфические и редкие. Кто-то после операции, например, решает, что ему постоянный половой партнер вообще не нужен, потому что он может обеспечить себе желаемую эрекцию с кем хочет и произвольной силы, кто-то — особенно очень пожилые пациенты — не может управлять устройством из-за онемевших пальцев, и это проблема, кто-то разъелся до 150 кг, и из-за этого у гидравлики ложные срабатывания.

Неофициально представители компании поговаривают, что операция также популярна у порноактеров, так как это позволяет сделать процесс съемок более контролируемым. Особенно в фильмах, где задействовано несколько человек и синхронизацию всех участников тяжело обеспечить адекватными средствами, хотя инъекции там тоже популярны.

Этот тип операций довольно распространен, в одних только США их делают более 50 тысяч в год. Чаще всего операции финансируются разнообразными программами страхования, даже несмотря на то, что они доступны не для всех. Хирург, который работает не на полную мощность, может делать по 200 операций в год. Рекорд ставит один суперхирург, который делает около 600 операций. Мало кто из специалистов будет делать по 1—2 операции в год, хотя такие есть, так как это ненужные риски и ненужные вложения.

Уже из этих цифр можно сделать вывод, что реальных специалистов, которые делают операции на потоке, даже в США всего пара сотен и они есть далеко не в каждом городе и не в каждой больнице.

А теперь немного отрезвляющей российской реальности. Около 1000 операций в год — именно так оценивают рынок подобных операций в России, отсюда и адская проблема со специалистами. С одной стороны, есть несколько хирургов, которые делают вышеупомянутые 200 операций в год, и с другой — несколько десятков хирургов, которые делают их от случая к случаю. Когда я звонил в центральный офис компании — импортера имплантов, мне были готовы порекомендовать трех хирургов — и это все на нашу необъятную.

Ситуацию усугубляет уже классический «парадокс прыщей»: даже если в условном Барнауле местный уролог воспылает желанием начать делать операции по фаллопротезированию, вложит в свое обучение несколько сотен тысяч рублей и начнет практику, ему просто неоткуда будет взять поток клиентов для постоянной нагрузки. Еще ему будет негде взять специальное оборудование и команду именно для этого типа операций. Даже банальный демпинг не поможет, так как львиная доля стоимости операции — это стоимость импланта. Поэтому практически все они проводятся в Москве или Петербурге.

Например, если женщина недовольна своей грудью, то не важно, насколько она далека от трендов и прочего, — она знает, что можно сделать операцию и все исправить. Пусть это мнение часто ошибочно, но тем не менее технология известна всем, и объем потребления стабильно высок, а на рынке есть предложения разных ценовых диапазонов.

С фаллопротезированием все вообще не так. Высокая стоимость под ключ, нежелание мужчин заниматься своим здоровьем в том числе при помощи медицины. Отсутствие хоть какого-то обсуждения — что пацаны на районе подумают, как же так — приводит к тому, что даже те, кто мог бы сделать операцию, ее обычно не делают. И проблема, которая решается при помощи небольшой процедуры и 2—4 недель реабилитации, затягивается на годы.

Не очень помогают и терапевты, и андрологи, особенно в регионах. Ради выгоды, а чаще по незнанию они не рассказывают пациентам о технологии, которая могла бы стать лучшим решением. Просто потому что они сами с ней банально незнакомы.

Кроме того, из-за медицинского термина «протез полового члена» людям в голову закрадываются идиотская идея, что им сделают его полностью механическим, а их исходный орган злой врач отрежет, положит в банку, и они будут друг на друга смотреть. Это не так. Несмотря на название, сам половой орган у пациента остается свой — протез просто вставляется внутрь. Он заменяет и дополняет кавернозные тела, которые обеспечивают эрекцию.

Иными словами, нет механизма, который мягко бы намекнул человеку, столкнувшемуся с эректильной дисфункцией, что есть хирургическое решение и оно эффективно. Частая история, когда операцию делают, имея трех-пятилетний опыт отсутствия эрекции, уже будучи в состоянии полного отчаяния. Я не знаю, как продвигать информацию в массы, но делать это точно необходимо.

Самая большая сложность заключается еще и в том, что хирургическое лечение не очень выгодно медицинской системе. Так устроена платная медицинская помощь: если, например, пациент впал в депрессию из-за невозможности заниматься сексом, ему будут лечить депрессию несколько лет. Такая же история с урологами клиник, где эту операцию невозможно осуществить. Нет механизма, который бы мотивировал врача в такой ситуации рекомендовать услугу, из-за которой клиника потеряет клиента. Если бы это был вопрос жизни и смерти, врач обязательно порекомендовал бы лучшее решение, но в вопросах медицины качества жизни многие врачи придерживаются политики «лучше всего, чтобы пациенту становилось лучше постепенно».

Очевидно, что операция за 600 тысяч рублей недоступна среднему россиянину, но если бы количество операций росло, то стоимость установки стала бы снижаться. Операцию могли бы включить в программы ДМС или ОМС, а там, может быть, подключился бы и очередной вечно умирающий условный ФГУП «Машракета», который начал бы заваливать рынок недорогими имплантами. У них, конечно же, не было бы аналогов в мире, но это все равно снизило бы среднюю стоимость. Но пока мы имеем то, что имеем: тысяча операций в год, врачей, которые не знают об этой технологии, только англоязычный контент и несмешные шутки про привязывание карандаша.

Я специально в качестве социального эксперимента сказал нескольким коллегам-айтишникам, что мне поставят имплант в пенис для большей управляемости, и около часа был в центре внимания на всем этаже. Всем определенно поднял настроение, даже услышал пару неостроумных шуток — и это реакция людей с высшим образованием, не таких умных, как я, конечно, но тем не менее. Спустя еще один час люди нашли новые темы для разговоров.

Поиск хирурга. Я бы хотел описать, как я долго искал того, кто мне сделает операцию, перебирая десятки кандидатов, но я просто позвонил в компанию, которая импортирует импланты. Я задал вопрос: «Кто, на ваш взгляд, лучше всех делает операцию?» Но мне сказали, что не могут ответить. Тогда я спросил: «Кто делает больше всех таких операций?» На это мне дали контакт моего будущего хирурга. Я нашел в Гугле, где он принимал, договорился о консультации, приехал, пообщался, потрогал разные варианты имплантов, послушал рассказ о примерном ходе и стоимости лечения, в итоге договорился о проведении операции через два месяца и поехал домой.

Каких-то особых сложностей не было, но два раза на меня нападал панический ужас. Такое у меня бывает, когда я нахожусь в ожидании перед очередной операцией. Например, гуляю по торговому центру, и меня парализует секунд на десять, и ни о чем не могу думать, кроме как о страхе, что все закончится. Но потом отпускает. Моя главная ошибка — в том, что, готовясь к операции, я загуглил на «Ютубе» penile prosthesis surgeon, посмотрел пару видео, и после этого две недели рекомендации платформы нельзя было смотреть без цензуры.

Подготовка к операции. За две недели до операции я прошел необходимые обследования, взял отгул на пятницу, и это все. Обследования стандартные предоперационные: кровь, моча, ЭКГ, флюорография. Единственное, что было вне стандарта, — это то, что мне сделали МРТ органов малого таза. Но то было необязательное клиническое исследование, а не обследование, и я за него не платил. Оно, кстати, показало, что все в порядке и никаких проблем или отклонений нет.

Операция. Сама операция прошла довольно буднично. Я, как обычно, попросил назначить операцию на пятницу, чтобы в понедельник выйти на работу. В тот день взял с собой результаты обследований и поехал в клинику к 11 утра.

Меня разместили в палате, которая была похожа на обычную гостиницу. Я попросил оформить документы на налоговый вычет и пообщался с хирургом-анестезиологом и представителем компании, которая поставляет имплант. Сама операция длилась полтора часа — примерно с 16 часов, но для меня она прошла, будто я просто моргнул и проснулся уже в палате прооперированным. Единственное, что я для себя отметил, — это то, что с каждой операцией идея об эвтаназии, когда придет время, кажется все более приемлемым решением. Не думал о таком лет 10 назад.

Неприятные ощущения были сразу после операции и в течение следующего дня. Но они постепенно проходили. Наутро после операции я уже ходил по больнице, мылся в душе и смотрел приключения Ивана Дулина по телевизору, поэтому решил, что могу выписаться в этот же день.

Я получил рекомендации о том, что делать после выписки, заказал такси и поехал домой. Отсутствие новостей — это ведь хорошие новости. Пожалел только, что не заказал такси «бизнес» или «ультима»: часовая поездка на обычной машине после такой операции вызывала стойкое желание переименовать машины в «мотокареты» или «самоходные повозки».

Реабилитация. Первую неделю жить было не очень комфортно, так как все заживало. Потом стало намного лучше: работать я мог, но старался сидеть на удаленке. Если нужно было прийти в офис, то брал такси и ехал. Со второй недели я уже начал нормально проходить по 6—10 километров, а с третьей недели стало получаться заниматься фитнесом и подобным.

Реабилитация до состояния «забыл, что у меня имплант» заняла месяц. Столько обычно она и занимает, в это время надо активировать и деактивировать имплант каждый день по несколько раз. Самое неприятное — это месячный запрет на секс. Тем более у меня тот случай, когда своя эрекция тоже частично сохранилась, поэтому иногда она работает в паре с имплантом. Такое бывает редко, и это считается удачей.

Все в сумме стоило 595 тысяч рублей: 415 тысяч за сам имплант, 170 тысяч за установку, 10 тысяч за тесты перед операцией.

Так как сам имплант дорогой, есть две схемы:

1. имплант закупает клиника, а вы платите за операцию целиком;
2. вы отдельно покупаете имплант у компании-поставщика и отдельно оплачиваете процедуру установки. У меня был такой вариант, обычно он дешевле, однако никто не знает наверняка, публичной информации очень мало.

Я уверен, что можно сделать операцию и за границей, потому что это процедура одного дня. Но есть проблема: так как основной расход — это имплант, не думаю, что он будет где-то радикально дешевле.

За такую операцию дадут налоговый вычет за медицинские услуги, на руки выйдет 15 600 ₽.

Перед операцией я специально уточнил у представителя компании — поставщика имплантов, есть ли шанс получить подобное лечение по ОМС. Он ответил, что за 10 лет своей работы он помнит всего около 50 случаев, когда клиники ставили пациентам однокомпонентные импланты по ОМС. Случаев установки трехкомпонентных он вспомнить не смог.

Причем такие операции делают в основном в регионах, а не в Москве. Однокомпонентные импланты используют, потому что выделяемая квота — 120 000 ₽. Плюс меньше рисков при работе неопытного хирурга, а опытному в системе ОМС физически неоткуда появиться. Надо понимать, что выбить эту квоту крайне-крайне-крайне сложно — должны сойтись звезды, это не массовая тема.

Российские ДМС не включают в себя фаллопротезирование. Но было несколько случаев, когда импотенция наступала из-за пулевых ранений и других травм на рабочем месте, и в этом случае операцию установки трехкомпонентного импланта и сам имплант оплачивали по страховке.

Единственное, что прошло не по плану, — это самое первое испытание, так как я явно переоценил свои новые возможности. Еще заработал наутро обострение розацеа — у меня такое случается от любого сверхусилия. В целом я предупреждаю всех еще до начала, что у меня имплант, и прошу акцентировать внимание на том, могут ли они это почувствовать. Пока никто не сказал, что чувствовал что-то странное. Во взглядах определенно ощущается интерес к технологии, и я уже провел две демонстрации на тему того, как все работает, как включать, выключать и подобное.

В целом везде, где я рассказывал про технологию, — на работе, друзьям, в нескольких телеграм-чатах — люди ведут себя по примерно одинаковому сценарию. Сначала 3—4 минуты несмешных «мужских» шуток, а потом появляется интерес и адекватные вопросы. Защитные механизмы такие защитные, но у меня есть суперспособность: когда я о чем-то рассказываю, мне вообще не важно, хотят меня слушать или нет.

Должен сказать, что особенно меня радует тот факт, что возможность заниматься сексом никак не связана с настроением. Для меня это важно, так как иногда разом навалившиеся в один день провалы становятся триггером к депрессии. А сейчас ощущение, что как-то все в жизни стало проще и лучше, и это круто. Пока могу сказать что это лучшая покупка в этом году, Москва стала еще красивее, чем обычно, а медные монеты на земле под майским солнцем похожи на чистое золото.