Бизнес
11K

Антон Черепенников: «Это проклятие, когда хобби становится бизнесом»

Аватар автора

Антон Черепенников

основатель и совладелец киберспортивного холдинга «Есфорс»

Пять лет назад я просто смотрел, как играет моя команда, а сейчас у меня 14 компаний, 50 юрлиц и 500 сотрудников. Это превратилось в бизнес-процесс и управление

Холдинг «Есфорс»:

  • 14 киберспортивных компаний;
  • 500 сотрудников;
  • аудитория медиаресурсов — 96 млн пользователей;
  • выручка за 2016 год — 12 млн долларов.

Другие активы: ИТ-холдинги «Цитадель» и «Форпост».

О чем мы говорили: тайм-код выпуска ⬇️

Пять лет назад России на мировой карте киберспорта просто не было.

— Мы в гостях у Антона Черепенникова — короля киберспорта. Ты построил замечательную «Йота-арену», а мы про тебя ничего не знаем. Расскажи о себе.

— Учился я в Бауманке, поступил на бюджет, на защиту информации. Параллельно с учебой постоянно играл в компьютерные игры. Играл я на хорошем уровне, хоть и не было тогда больших турниров. В 2000 году стал чемпионом России. В 2002—2003 году, когда я поделил все свои доходы на 12 месяцев, понял, что зарабатываю меньше сотрудника «Макдональдса», и завязал с играми. Тогда денег в киберспорте совершенно не было.

Пока учился, создал и развивал небольшую ИТ-компанию. В 22 года полностью ушел в технологии, связанные с защитой информации. Я до сих пор управляю несколькими ИТ-холдингами совместно с партнерами. Но киберспорт всё время был в моей душе, хоть в России он совсем не развивался. В 2011 году появился хороший доход и я решил возродить увлечение — построить команду и начать играть.

— А где самый большой игровой зал? В Лас-Вегасе, наверное?

— Нет. Американцы чуть отстали и только сейчас строят арену в Лас-Вегасе. Вообще, Корея всегда была Меккой киберспорта, там всё зародилось. В Европе и СНГ сильные сообщества. Одна из наших лидирующих команд состоит из трех русских и двух украинцев.

Штаты начали заходить в киберспорт в 2013 году, когда «Амазон» инвестировал в сервис прямых трансляций «Твич» миллиард долларов. С этого момента все начали говорить о геймерах. До этого геймеры были разобщены, а на «Твиче» одновременно сотни тысяч людей стали собираться смотреть лайвы игр. Даже традиционный спорт в интернете не собирает столько человек вместе. На чемпионаты мира по киберспорту люди покупали по 40 000 билетов и забивали арены полностью.

Киберспорт — это тренд. Неделю назад китайский «Тенсент» инвестировал в киберспорт 15 миллиардов долларов. Даже Уоррен Баффет вошел в эту тему, потому что продуктов и компаний в этой сфере еще очень мало.

— Получается хайп. Но это же всегда опасно? Или нет? Как тот же «Убер», который сейчас генерирует убытки. Это ужасный бизнес-кейс.

— Опасно, когда создаются «мыльные пузыри» и некоторые не очень замечательные компании накачиваются деньгами. То, что происходит сейчас с «Убером», — это дань первых. Когда ты первый, всегда сложно. Зато те, кто шли следом, показывают успех.

За 2016 год мы сгенерировали 7 миллиардов минут просмотров.

— Алишер Усманов вложил в твой бизнес 100 миллионов долларов. Это гигантские деньги для России и для мирового киберспорта. Как тебе удалось получить такого проницательного инвестора?

— Для мира это уже не большие деньги, но два года назад это было впечатляюще. Я изначально много работал в ИТ-сфере и телекоме. Так и попал к Алишеру Бурхановичу. Кто-то велосипедами болеет, а я киберспортом. Вот и создал из своего хобби одну из самых успешных в мире команд «Виртус-про». Оборот тогда был около 2 миллионов долларов.

— А оборот — это спонсоры? У нас в велосипедном спорте источник монетизации и оборот один — спонсоры на майках и на дорогах. Только реклама. У вас так же?

— Объясню тебе на примере классического спорта. У нас есть организация «Виртус-про». Это как единый бренд «Спартак», который есть в хоккее, футболе и баскетболе. Наша организация тоже состоит из нескольких команд, каждая из которых играет в «Доту» или «Контр-страйк».

Например, в «Доте» призовые на чемпионате мира — 20 миллионов долларов. Если команда выигрывает, организация берет себе 10—20% от выигранных денег. Это не основной доход, но хорошие деньги.

Основной доход — это спонсоры, продажа билетов и монетизация просмотров в интернете. Ты можешь включить монетизацию и получать деньги за просмотры вашего канала на «Ютубе». За 2016 год мы сгенерировали 7 миллиардов минут просмотров. Сервисы покупают у нас контент. Сейчас мы на грани первого контракта с телевидением.

— Видел вашу трансляцию. Мне показалось скучно. Сидят какие-то люди, комментируют и шутят, а в игре кто-то бегает. Почему это смотрят? Велоспорт тоже скучно смотреть, но все, кто умеют кататься, смотрят.

— Нельзя смотреть «Доту», если ты не играл в «Доту». Здесь по-другому устроена экосистема. В футболе 0,1% играет, остальные смотрят. В киберспорте 99% играют и смотрят на то, как играют кумиры.

Пять лет назад «Виртус-про» начинал с 2000 подписчиков во «Вконтакте» и ниже 50 места в мировом рейтинге. России на мировой карте киберспорта просто не было. Я понимал, что сначала мне нужно продать спонсору идею киберспорта, а потом продать нашу команду. У нас была аудитория, которую нужно было где-то аккумулировать. Я пошел в медийку и стал строить вокруг команды медиа-историю и контент-продакшн.

Мы начали делать контент, а через два года получили первый спонсорский контракт на 10 000 долларов в месяц от компании «Бенк». Я был счастлив, наконец-то нам платят деньги. В какой-то момент контракты превратились в стотысячные. Аудитория росла, а вокруг медиа мы начали делать еще и свои турниры — стали строить экосистему. Спонсоры стали платить больше денег, потому что я смог донести посыл.

От того, что на майке напишешь «Тинькофф», толку мало. Вопрос в том, насколько это эффективно с точки зрения бизнеса. Когда ты можешь делать конкретную рекламную кампанию и когда у тебя есть медиа и производство контента вокруг команды, тогда ты можешь донести тот или иной посыл аудитории.

Топовые игроки получают больше миллиона евро в год.

— Кто у вас сейчас самый крупный спонсор? Наверное, Усманов?

— Он не спонсор, а партнер. А так у нас около 50 спонсоров клубов. Например «Виза», «Медиа-маркт», «Пепси».

— Какие деньги примерно они платят? Какая выручка и прибыль?

— Два года назад, когда мы договаривались об инвестициях, у нас был один клуб с оборотом 2 миллиона долларов. Теперь у нас три клуба. В прошлом году выручка увеличилась до 12 миллионов долларов. Думаю, что в этом году мы пробьем планку в 30 миллионов долларов, закроемся в минусе, а в следующем уже выйдем на прибыль.

— Почему еще не будет прибыли в этом году?

— У нас много затрат на большой штат в 500 человек, поддержку медиаканалов и на зарплату игрокам. Если два года назад с профессиональными игроками можно было договориться за 2000 евро в месяц, то сейчас уже за 20 000 евро не договориться. Топовые игроки получают больше миллиона евро в год.

— Как ты стал бизнесменом? С чего всё началось?

— Я учился в Бауманке на защите информации, но хотел служить родине. Но из-за болезни карьера Джеймса Бонда у меня не сложилась. Поругался с деканом, окончил 4 курса и ушел на вечернее в строительный. Пошел работать обычным менеджером в подвальчик, продавать картриджи.

За пару месяцев дорос до начальника отдела продаж. Решил с парнями открыть свое дело. Инвестором стал наш клиент. Открыли небольшую компанию, стали продавать картриджи и серверы. Стали расти. Реальный бизнес начался, когда я уцепился за идею Блэкбери. Тогда это была очень непонятная штука: почта через телефон. Мы стали официальным партнером Блэкбери по техническому обслуживанию корпоративных клиентов. С этого начались крупные контракты в телекоме.

— Помню, что они рассказывали сказки про криптование, что всё зашифровано и не подсмотреть. Хотя Айфон сейчас не менее зашифрован, да и «Телеграм» от «Вотсапа» ничем не отличается для пользователя.

— Давай не будем спорить, я в этом разбираюсь, тут разные принципы. У Блэкбери было свое шифрование «Трипл-дэс», которое защищало данные от взлома лучше нынешних алгоритмов в Айфонах. Смартфон позиционировался как полностью защищенное устройство: их мессенджер был неотъемлемой частью устройства. Поэтому при ввозе в любую страну на него тебе нужны были дополнительные разрешения.

Блэкбери очень быстро взлетела и вдруг стала приносить миллиарды долларов. Но они вовремя не адаптировали бизнес-концепцию закрытой экосистемы, не захотели меняться и не справились с кризисом роста. В итоге все их идеи скопировали крупные корпорации, с которыми сложно конкурировать.

А «Телеграм» прекрасен тем, что его не нужно ввозить — пойди и скачай. Если бы мессенджер Блэкбери был отдельным приложением, то «Телеграм» появился бы намного раньше.

— Сколько денег планируешь заработать в твоей компании «Есфорс»?

— У нас уже есть несколько предложений от сторонних инвесторов на десятки миллионов долларов. Моя мечта — стать компанией-единорогом с капитализацией в 1 миллиард долларов. А потом можно и 20 миллиардов.

Бизнес — это про людей. Если к тебе есть доверие, тогда люди будут с тобой работать.

— Кого из предпринимателей ты любишь, кроме Усманова? Есть крутые ролевые модели?

— Я никогда не размышлял над этим. Крутых бизнесменов очень много, но для меня важен результат. Есть большое количество долларовых миллиардеров, значит, они знают и понимают в бизнесе больше, чем я. Миллиардером так просто не стать, нужно быть уникальным человеком. Из известных крутых миллиардеров я общался с Алишером Бурхановичем. Это меня впечатляет. Я вижу, что он сильнее и мне есть чему поучиться.

— Ты хочешь в киберспорте долго быть или это у тебя короткий проект? Например, я хочу в банкинге быть долго. Мне нравится финансовый сектор, это ведь интернет-бизнес сейчас. Я строил банк, а построил ИТ-компанию. Сергей Адоньев из «Йоты» мне однажды сказал: «Олег, тебе нужно сделать еще один подвиг. Ты же молодой». Я не хочу делать подвиг. А ты?

— Мне 34, и впереди еще много подвигов. Главное, чтобы здоровья хватило. Киберспорт не основной мой бизнес, это моя любовь. Я захотел, чтобы в России это стало чем-то большим и значимым. Это проклятие, когда твое хобби становится бизнесом. Пять лет назад я просто смотрел, как играет моя команда, строчил комментарии, писал в твиттере. Сейчас вместо одной команды у меня 14 компаний, 50 юрлиц и 500 сотрудников. Это превратилось в бизнес-процесс и управление, как в ИТ-холдингах. Тезис о том, что хорошо, когда любимое дело приносит деньги, не всегда верный.

— Скажи напутствие молодым предпринимателям.

— Я всегда говорил одну вещь: чтобы бизнес был крупным, нужно вести себя честно и держать слово. Это не какой-то манифест. Весь бизнес — это про людей. Если к тебе есть обоснованное доверие, тогда люди будут с тобой работать. И очень важно держать купеческое слово. Если будете выбирать, держать слово или пожадничать и получить прибыль, всегда выбирайте держать слово.

Сообщество