«Это в первую очередь работа с владельцами»: сколько зарабатывает ассистент ветеринара

Вряд ли кто-то увлечен своей работой так же сильно, как наши читатели.

Например, новая героиня рубрики о профессиях учится в колледже, параллельно получает второе высшее, а на работу в ветеринарную клинику ездит из Твери в Москву. Она рассказала о тяжелых рабочих сменах, сложных пациентах и их хозяевах.

Когда в школе нам задали сочинение на тему «Кем я хочу стать», я корявым детским почерком писала о профессии ветеринара. Но сразу пойти на эту специальность побоялась: думала, что не справлюсь, не смогу причинить животному боль, например сделать укол. В результате отучилась на клинического психолога в Твери. Выбрала это направление потому, что хотела разобраться со своими внутренними проблемами. Курсу к четвертому поняла, что часть из них я осознала и компенсировала, и желание дальше развиваться в этой области пропало окончательно. Тем не менее навыки диагностики психических отклонений и способность общаться с конфликтными людьми очень помогают в жизни.

Во время учебы в университете я подрабатывала в компаниях типа «Боксберри», но на пятом курсе нашла место в зоомагазине. Мне хотелось быть поближе к животным, и благодаря живому уголку работа становилась еще приятнее.

Жестокого обращения с животными там не было, если не считать того, что некоторые — например волнистые попугайчики — жили довольно скученно. Кроме того, если птицы вылетали из клетки, приходилось ловить их по всему магазину или даже торговому центру. В процессе они могли погибнуть от стресса.

Смена в зоомагазинах обычно 10—12 часов, зарплата чаще всего состоит из ставки, процента от продаж и премии. В среднем у меня выходило по 800—1000 ₽ в день. На день рождения и праздники давали еще по 1000 ₽.

Работа в зоомагазине несложная, но, поскольку она связана с деньгами, нужно быть начеку: очень много мошенников, которые расплачиваются фальшивыми банкнотами, разводят тебя на сдачу и так далее. Не подходит это занятие аллергикам, а также людям, которые не любят убирать за животными. Еще приходится таскать тяжести: мешки корма по 20—25 кг, аквариумы с тумбами.

Во время работы в магазине я заинтересовалась ветаптекой. Мне показалось, что это довольно интересно и более статусно, чем, например, просто консультировать владельцев животных по поводу корма. Я начала подробнее вникать в фармакологию. Точнее, пыталась это делать. Не связанному с медициной человеку сложно критически оценить информацию о лекарстве, которую он получает из разных источников: от представителей компании, владельцев животных, из интернета и справочников.

После окончания университета, в 2017 году, я поступила на ветфельдшера в колледж в Кашине, это в двух часах езды от Твери. Учеба там длится почти четыре года, в сокращенном варианте — чуть меньше трех лет. Я учусь заочно-дистанционно, год стоит 24 000 ₽.

24 000 ₽

стоит год учебы на заочном в колледже в Тверской области

Половину предметов мне перезачли по диплому — и сразу взяли на второй курс, так как моя работа связана с получаемым образованием: я устроилась в ветклинику в Москве.

Первые два месяца в клинике у меня была стажировка. Я работала сутки через трое и всегда старалась, чтобы мой график совпадал с самым лояльным врачом, который не скупился на объяснения. Работа начинается с уборки и простых манипуляций: внутримышечных и подкожных уколов, постановки и сбора капельниц, ассистирования врачу-терапевту на приеме. Новеньких прикрепляют к более опытным ассистентам, и ты ходишь с блокнотом за ними как хвостик и впитываешь информацию.

Во время учебы в клинике никаких муляжей обычно нет, только практика. Чаще всего обучение сводится к работе с трупами. Но для тренировки хирургических навыков они не очень годятся, так как нельзя заставить труп кровить, кожу — заново стать эластичной.

Многие начинающие врачи приносят своих питомцев, чтобы отточить на них навык визуальной диагностики или простейшие операции — кастрацию и стерилизацию. Это может прозвучать странно или даже страшно, но тут можно провести аналогию с обычной больницей: стажеров в стоматологии и роддомах пациенты нередко выгоняют с осмотра, а кто-то и вовсе может развернуться и уйти, если увидит, что прием ведет молодой врач.

Разумеется, любой навык надо отработать до автоматизма под присмотром более опытного врача, но ты не научишься делать операцию, пока не совершишь тысячу ошибок. Первые 20 или 30 операций будут неудачными.

Одновременно с клиникой я не бросала работу в зоомагазине родного города и очень мало спала. Потом я стала ассистентом ветврача и ушла из магазина. По-прежнему работала сутки через трое, за смену мне тогда платили 2500 ₽.

В основном все мои знания и навыки — из клиники: пока терапевт выписывает назначения, ты учишь фармакологию, пока собираешь капельницы — правила введения препаратов и дозировки, пока ассистируешь на операциях — анатомию и физиологию.

Тем не менее колледж был мне необходим, чтобы поступить на заочное отделение факультета ветеринарной медицины Воронежского аграрного университета им. Петра Первого. Без диплома о среднем специальном несколько университетов меня разворачивали либо посылали на очное.

В университете главное — не зазнаваться из-за того, что ты уже работаешь и такой весь из себя умный: это не так. Биологические, зоологические, ветеринарные науки развиваются стремительно. Статичным остается только знание анатомии, физиологии и латыни. Еще тяжело перестроиться с работы с мелкими домашними животными на лошадей, крупный рогатый скот, других сельскохозяйственных животных. Особенно если ты человек городской и свиней видел только в фильме «Бейб».

Ассистенту ветврача желательно уметь все: делать инъекции, ставить катетеры, помогать терапевтам и хирургам в операционной, проводить реанимацию и триаж пациента, то есть быстро оценивать состояние животного до того, как оно попало на прием. После этого в зависимости от ситуации либо срочно созываешь свободных специалистов для оказания экстренной помощи, либо просишь подождать в общей очереди.

Мне сложнее всего дается работа с венами: постановка внутривенных катетеров, взятие крови и так далее. Я пытаюсь увидеть вену, а нужно ее чувствовать, поскольку при работе с тяжелобольными или старыми животными, животными с синяками от предыдущих манипуляций опираться на зрение не получается.

Пациенты бывают очень разными: помимо кошек и собак приносят кроликов на коррекцию зубов и стрижку когтей, хомячков и крыс с опухолями и зудом, попугайчиков, которые страдают диареей или выщипывают себя. Змеи и ящерицы встречаются реже, их хозяева чаще ищут герпетологов по форумам и знакомым. Приносят птиц — слетков, больных стрижей и воронов, но их принимать в частной клинике проблематично: право заниматься дикими животными есть только у государственных.

Часто случается, что в клинику обращаются, когда уже слишком поздно. Бывает, что другие специалисты ставят неверный диагноз и животное неправильно лечат. Либо хозяева пропускают симптомы, как, например, в случае острой задержки мочи: человек может не заметить, что кот совсем не писает. Встречаются и пациенты, которым изначально сложно помочь: автотравмы, падения с высоты, драки с другими животными.

Слабонервных слезы владельцев над любимцем в тяжелом состоянии могут надолго выбить из колеи. Абстрагироваться от этого полностью не получается: ты либо плачешь вместе с ними, либо превращаешься в черствого сухаря, который проронит слезу по пути домой, потому что не успел помочь. Важно помнить, что если ты провел полную диагностику, надоел всем более опытным и узконаправленным коллегам, зарылся в зарубежные статьи последнего десятилетия, а животное все равно погибло — это не твоя вина.

Наши пациенты не понимают, что с ними происходит, им больно и очень страшно, поэтому зубы и когти врываются в нашу жизнь с завидной регулярностью. Раны персонала чаще всего связаны с несерьезным отношением к фиксации. Если держать животное помогают его хозяева, нужно убедиться, что они не боятся вида крови и не отпрыгнут в решающий момент. Иногда лучше отправить клиентов пить кофе, чтобы их нервное состояние не передалось питомцу. Бывали и случаи, когда с фиксацией, прямо скажем, перестарались, и животное умирало от удушения.

Практически всегда ветеринария — это в первую очередь работа с владельцами. Часто хорошими и ответственными, но еще чаще — с хамами, грубиянами, которые запустили состояние животного и чихать хотели на то, что с ним будет дальше. Нельзя спокойно наблюдать за тем, как твоя кошка не ест неделю, как твой щенок ходит в туалет с кровью, как у твоего питомца растет непонятная шишка.

Часто хозяева не могут оценить серьезность ситуации, не понимают, что нужна всесторонняя диагностика, а не «сделайте нам укольчик, и мы пойдем». Исключительно на глаз не ставится ни один диагноз, тем более он не ставится по телефону или интернету.

На эвтаназию питомцев приносят, когда есть куча хронических проблем и требуется долгое дорогостоящее лечение. Либо когда долгое дорогостоящее лечение уже не помогло. Еще одна причина — злокачественные образования.

Бывают и люди, которые кидают тебе на стол деньги и приказывают усыпить животное, потому что они переезжают, у них аллергия, родился ребенок или просто надоело. Слава богу, я работала лишь в тех клиниках, где врач может отказать в усыплении без медицинских показаний. Мы в таких случаях стараемся договориться с хозяином и оставить животное у себя, попутно созвонившись с волонтерами. Одна из моих кошек и крыса — как раз из таких «усыпальников».

Но бывают и такие места, где начальство заставляет выполнять любую прихоть клиентов. Еще, к сожалению, бывает такое, что в клиниках навязывают ненужные процедуры. Чаще всего это случается по требованию руководства: ветврачи в таких местах лишь инструменты для заработка, которые не имеют никакого влияния. Обычно к таким услугам относятся гигиенические процедуры вроде стрижки когтей или чистки ушей и дополнительные анализы. Правда, последнее — это не всегда развод на деньги: бывает, что без анализов невозможно поставить точный диагноз.

Я работаю в ветеринарном центре в Москве, всего в нем заняты около 50—100 сотрудников, точнее сказать сложно. Врачи у нас, как и в человеческих клиниках, разделяются по специализации: есть терапевты, хирурги, неврологи, ортопеды, онкологи, анестезиологи-реаниматологи, дерматологи, офтальмологи, гастроэнтерологи, специалисты визуальной диагностики — это УЗИ и рентген. В смене обычно 5—6 врачей, включая узкопрофильных, и три ассистента, один из которых фельдшер.

Добираться до работы мне нужно как минимум три часа на перекладных, потому что живу я в 200 километрах от Москвы. В месяц на транспорт уходит около 10 тысяч. Проезд туда-обратно стоит больше тысячи рублей, если по студенческому — 700 с копейками: электричка «Ласточка» в одну сторону стоит 542 ₽, а студенты платят в два раза меньше, плюс метро и автобус. Клиника находится в промзоне, пешком до нее не дойти, у автобусов бывают большие перерывы, поэтому раз пять в месяц беру такси, одна поездка в среднем стоит 220—270 ₽.

С покупкой еды на обед тоже тяжеловато. В будни можно пойти в столовую рядом, а в выходные приходится ходить на заправку, если не принесла что-то из дома.

Коллектив хороший, условия тоже, зарплату не задерживают, как бывало в других клиниках. На предыдущем месте работы, тоже в Москве, нам как-то не платили два месяца. Из той клиники многие уходили, другие скандалили и угрожали начальству судом, но, поскольку большинство работали неофициально, борьба была бы проблематичной.

Медстраховки у меня нет, отпуск оплачивается. Бывают премии, могут быть и штрафы — от 2000 до 6000 ₽.

У меня десятимесячная дочка, но декретного отпуска как такового не было: я работала вплоть до экстренных родов. На шестом месяце сложно было стоять на операциях, ездить в метро — приходилось выходить на каждой станции, садиться на скамейку, нюхать нашатырь и забираться обратно. Спустя два месяца после родов я снова вышла на работу: не хотелось терять в деньгах, к тому же я просто с ума сходила в четырех стенах. Когда я на работе, с дочкой остается моя мама, она на пенсии, а по выходным — муж.

Поскольку я езжу издалека, мои смены почти всегда суточные — с 9 до 9 утра. Чаще всего работаю сутки через трое или сутки через двое, иногда 1,5 суток подряд.

Работать по 24 часа трудно. Если смены загруженные, то не можешь прилечь даже на пару часов, очень болят ноги и спина. Самое тяжелое время — с 4 до 6 утра. В этот момент главное — не ложиться, тут спасают литры кофе и энергетиков. Но если ты стоишь на экстренной операции, время пролетает очень быстро и спать совсем не хочется. Правда, потом рискуешь проспать весь свой выходной.

В начале дня переодеваешься и принимаешь смену у предыдущего сотрудника: он передает тебе всю информацию по принятым животным и животным с хроническими заболеваниями, которых водят к нам регулярно, вы обсуждаете сложные случаи. Потом идешь на пересменку, она длится часов до 10.

Список дел на день может варьироваться в зависимости от отделения. Я обычно работаю в хирургии и отделении интенсивной терапии, но бывают смены и в терапевтическом. Если ты оперсестра, проверяешь все расходники — халаты, лезвия, салфетки и прочее, включаешь сухожаровой шкаф для стерилизации инструментов, проверяешь, в рабочем ли состоянии техника, смотришь план операций на день и готовишь операционную.

Количество операций зависит от дня недели и работающего хирурга. В выходные их обычно больше, до 13—14 за смену, меньше всего — в понедельник. Бывают и сезонные колебания: на Новый год обычно приходят с животными, которые проглотили инородные предметы, с наступлением весны появляются летуны из окон и с балконов.

Если сегодня ты ассистент терапевта, то тебе нужно посмотреть расходники во всех кабинетах, проверить их чистоту и готовность к приему, донести необходимое из аптеки — она работает прямо у нас в центре, долить все растворы, проверить машинки для стрижки. На протяжении дня помогаешь подержать, принести, уколоть, проводить, помыть пол: уборщица приходит только утром.

В стационаре обязанности ассистента шире: посмотреть план лечения, поставить катетер, уколоть или поставить капельницу. Обычно стационар в ветклинике — это металлические боксы с дверцами из прутьев. Часто фирмы выпускают уже готовые отсеки из нескольких боксов на колесиках, это удобно для небольших клиник.

В отделении интенсивной терапии занимаешься мониторингом состояния пациентов: стоишь на страже с тонометром, термометром и реанимационным набором. Давление животным измеряют так же, как людям, — с помощью манжет нужного размера и электронного аппарата. Температура измеряется ректально, электронным термометром.

В месяц нужно работать не меньше 6—8 суток. За смену я получаю около 4 тысяч рублей. Если брать суточные смены и работать около 216 часов в месяц, то получишь в районе 36 тысяч, если взять больше, то доход вырастет до 40 тысяч с копейками, но там и жить станет некогда.

Сколько тебе работать, обычно решает человек, который составляет график. Это может быть сотрудник отдела кадров, администратор-энтузиаст или непосредственно главврач. Ты только говоришь, в какие дни не можешь выйти, и тебе на них ставят выходные, если это не создает коллапс среди других сотрудников.

Обычно у меня набегает 38—40 тысяч рублей в месяц. Для ассистента это высокая зарплата. В клиниках экономкласса или в веткабинетах, как правило, либо вообще нет ассистентов, либо он единственный на всю клинику и зарплата у него 1000—1200 ₽ за 12 часов работы, либо их роль выполняет администратор. В клиниках уровнем повыше зарплата начинается от 2000 ₽ за 12 часов. В ветеринарных центрах предлагают около 5 тысяч рублей за сутки.

Фельдшеры в нашей клинике получают 5000 ₽ за суточную смену. У врачей-терапевтов зарплаты варьируются от 30 до 60 тысяч в месяц, хирурги и узкие специалисты могут зарабатывать 100 тысяч и больше.

Еще на прошлой работе у меня был трудовой договор и я получала пособие на ребенка — 4000—5000 ₽ ежемесячно. Сейчас я устроена неофициально, мы собираем справки на малоимущую семью и путинские выплаты.

Муж зарабатывает примерно 40 тысяч рублей. Квартира у нас собственная, за ЖКХ, слава богу, платят родители. Интернета дома нет, так как я там редко появляюсь надолго. На мобильный интернет и телефон тратим около 500 рублей в месяц.

Дочка на смеси — это 800 ₽ на 5 дней, подгузники на две недели обходятся в 1600 ₽. Одежду и разные полезные мелочи отдают коллеги и друзья. Себе еду покупаем исключительно по акциям. Но никак не могу отказаться от энергетиков.

Большинство я забрала у волонтеров моего города, либо они пришли на передержку и остались навсегда.

Поскольку на моем прежнем месте работы зарплату задерживали, жить было сложно, приходилось пользоваться кредитными картами. Потом родился ребенок — снова кредиты. В среднем на выплаты по кредитам уходит 18—20 тысяч рублей в месяц.

Верхнюю одежду и обувь не могу купить месяцами, не говоря уже о чем-то более дорогом — мебели или бытовой технике. Одеваюсь в секонд-хендах, что-то беру из маминого гардероба, что-то предлагают знакомые или друзья. Все простенько: футболки, толстовки, джинсы. С обувью сложнее, но дутики стоят от 500 ₽, кроссовки можно найти по акции за 200. Очень спасают магазины наподобие «Смешных цен».

На развлечения денег не тратим, не помню, когда последний раз в кино была.

Копить не получается: почти каждый месяц ухожу в минус. Еле успеваю отложить мизерные суммы на оплату учебы: колледж — 24 000 ₽ за год, универ — 36 000 ₽ за год.

Каждый ноябрь и март уезжаю на три недели на учебу: 10 тысяч рублей трачу на проживание, 5—6 тысяч — на бензин для поездок Москва — Воронеж — Тверь, у меня есть машина.

Если ты хочешь стать высококлассным специалистом, то должен ходить на конференции, посещать мастер-классы с малым количеством участников или индивидуальные стажировки. В среднем за участие в конференции нужно отдать от 3000 ₽ за пару дней, мастер-классы стоят больше 10 тысяч, стажировки у именитых хирургов — от 50 тысяч.

В год я могу потратить на такое дополнительное образование от 30 тысяч рублей до бесконечности. При этом, конечно, всегда стараюсь критически оценивать, что за специалист ведет мастер-класс, какой у него опыт работы, не устарела ли информация. Важно обращать внимание на сертификаты, которые выдают образовательные центры: некоторые из них приравниваются к повышению квалификации, другие — просто красивые бумажки для себя и клиентов. И конечно, если полученные знания не применить на практике в первые же месяцы после учебы, то все это бесполезно.

Я хочу съездить в Африку на стажировку для ветеринаров. Изначально у меня была идея пару месяцев побыть волонтером в Кроноцком заповеднике, но стажировка в Африке была бы интереснее, потому что она именно ветеринарная — я бы освоила навыки работы с дикими животными в их среде обитания. Заниматься там нужно простой ассистентской работой: принеси, подай, набери, придержи, покорми.

Сама стажировка бесплатная, но дорога и проживание стоят космических для меня денег.

Хочется думать, что все мои усилия не пропадут даром и я останусь в профессии надолго. Надеюсь, повышения квалификации и бесконечные мастер-классы принесут свои плоды и я дорасту до интерна, а к 30, думаю, и до узкого специалиста. Моим профилем будут дикие и зоопарковые животные. Специалисты по экзотическим животным могут зарабатывать до 200 тысяч рублей в месяц.