Я спасаю медвежат-сирот и помогаю им вернуться в дикую природу

По данным «Центра спасения медвежат-сирот», ежегодно в России до 90% осиротевших медвежат остаются без матери по вине человека.

В лучшем случае их ждет зоопарк или цирк, в худшем — смерть. Государственных приютов для них в нашей стране нет.

Мой отец, Валентин Пажетнов, с 1972 года изучал медведей. Он создал методику по возвращению медвежат в дикую природу: важно помочь малышу, создав для него максимально близкие к естественным условия на первом году жизни, а со всем остальным он справится сам благодаря инстинктам. Я присоединился к папиному труду в 1980 году.

С 1995 года в России при помощи Международного фонда защиты животных, IFAW, и работы отца появился «Центр реабилитации медвежат-сирот». НКО построила помещения и лесные вольеры для подопечных, дома для сотрудников, купила транспорт для перевозки зверей. В 2018 году IFAW закрыла все проекты в России, и мы с семьей основали АНО «Центр спасения медвежат-сирот». Сейчас наш центр существует благодаря поддержке неравнодушных людей.

За 29 лет мы вернули в природу 291 медведя, и каждый год в наш центр на реабилитацию поступает от 12 до 16 медвежат, оставшихся без матери в раннем возрасте. Расскажу, почему мой отец увлекся этой темой, как его любовь передалась мне, что я делаю сейчас и чем именно помогает наш центр.

Тогда еще никто не знал, что отец будет доктором биологических наук, заслуженным экологом России и известнейшим в российском и международном научном мире ученым.

В 16 лет папа стал учеником плотника на заводе, где освоил несколько рабочих специальностей. Затем прошел срочную службу на Дальнем Востоке и вернулся в Красноярский край. За всю жизнь он обучился более 60 профессиям: столяр, кузнец, оружейник, охотник-промысловик, проводник в геологической партии, начальник лесной охраны в заповеднике, директор и старший научный сотрудник.

В 1969 году папа окончил Всесоюзный сельскохозяйственный институт заочного образования, ВСХИЗО, по специальности «биолог-охотовед». Мама тоже получила диплом этого вуза и была постоянным помощником отца во всех его исследованиях.

Затем, в 1970 году, папа начал работать в Центрально-лесном государственном природном заповеднике. Мы с родителями переехали в Тверскую область.

Первое время папа работал начальником лесной охраны, а через несколько лет стал директором заповедника. Но желание исследовать несовместимо с административной должностью.

В 1972 году отец познакомился с профессором МГУ Леонидом Крушинским. Он организовал папе стажировку при лаборатории физиологии и генетики поведения животных на кафедре высшей нервной деятельности. Затем Крушинский предложил отцу изучать экологию и поведение бурого медведя и медвежат-сирот. Папа согласился и стал научным сотрудником в заповеднике.

Отец хотел экспериментально установить, можно ли вырастить медвежат, которые остались без матери, так, чтобы они смогли самостоятельно жить в природе. Для этого он два года, за исключением зимы, провел в палатке в лесу с тремя медвежатами-сиротами.

Наблюдая за медведями вблизи, папа узнал, что их поведение формируется на основе врожденных инстинктов. То есть подражание матери или обучение ею не играет роли. Поведение медвежат-сирот несущественно отличается от поведения диких зверей того же возраста.

Я родился в 1960 году, на момент папиного эксперимента мне было 12 лет. Отец делился со мной своими открытиями, рассказывал о жизни медвежат. Мне было интересно это слушать, но тогда я даже не предполагал, что уже через несколько лет посвящу свою карьеру бурому медведю и спасению медвежат.

В 1976 году я окончил сельскую школу, поступил во ВСХИЗО и стал биологом-охотоведом. После института начал работать в научном отделе Центрально-лесного заповедника: проводил учет и мониторинг птиц и зверей. Позже получил должность начальника охраны заповедника и стал помогать отцу. Он в 1979 году защитил диссертацию кандидата, а в 1993 году стал доктором биологических наук.

Вместе с папой мы много лет исследовали медвежат-сирот и в 1990 году издали методику, как правильно выхаживать оставшихся без матери малышей в неволе, чтобы потом вернуть в лес. В ней описали основы биологии и экологии бурого медведя, формирование поведения животных и подход к их воспитанию.

Благодаря исследованиям мы вместе с родителями спасали, выхаживали и возвращали в природу готовых к самостоятельной жизни молодых медведей, которые лишились матери в раннем возрасте.

В начале 90-х годов стало понятно, что такие звери появляются каждый год. Поэтому на основе методики появился «Центр спасения медвежат-сирот».

С 2010 года отец из-за возраста больше не мог работать с животными, поэтому он полностью переключился на написание научных и научно-популярных трудов о буром медведе. Также он создавал детские сказки и иллюстрации к ним. Мама тоже отошла от дел из-за возраста. В 2021 году, к сожалению, папы не стало.

Сейчас мы занимаемся центром с супругой Екатериной и моим сыном Василием, которые также получили биологическое образование. Мы постоянно живем в деревне Бубоницы, где расположена наша НКО.

Медвежата рождаются в январе — это крошечные создания весом около 500 г. У них закрыты глаза и уши, а тело покрыто редкой шерстью.

У медведицы может быть от одного до четырех детенышей, крайне редко — до пяти. Она заботливо ухаживает за ними и регулярно вылизывает, чтобы содержать в чистоте и делать массаж животика. Без этого из-за несовершенной системы ЖКТ малыши не смогут нормально существовать.

Уже через 18—20 дней у медвежат открываются уши, а в месячном возрасте — глаза. Но они все еще беспомощны.

В конце марта или начале апреля, в зависимости от погоды, медвежья семья выходит из берлоги. В теплое время года они мигрируют в поисках кормов: медведица ревностно охраняет медвежат, а те всюду следуют за ней. Смертельно опасны для малышей взрослые самцы, поэтому самка старается обходить их стороной.

К началу августа медвежья семья проводит время там, где много кормов. Каждому зверю важно набрать как можно больший вес, чтобы накопленных запасов жира хватило на зимовку. К концу сентября медведи становятся упитанными и менее активными, чтобы не потратить лишних калорий.

Свою первую зиму медвежата проводят вместе с мамой. В конце марта или начале апреля семья снова выходит из берлоги и ищет кормные места. В это время медведица уже готова к очередной «свадьбе»: взрослые самцы чувствуют это благодаря специфическому запаху самки и начинают к ней «подтягиваться». Поэтому медвежата вынуждены уйти.

Молодые животные начинают самостоятельную жизнь, а у медведицы уже следующей зимой появляется очередное потомство. В среднем беременность длится около семи месяцев.

Так происходит только у тех медведей, которые живут в центральной части России. На Камчатке медвежья семья существует три-четыре года, поскольку в местах нереста лосося всегда высокая плотность самцов. Медведица вынуждена охранять малышей до тех пор, пока они не смогут это делать сами.

У медведя на генетическом уровне заложен страх перед человеком. Даже во время зимнего сна животное «отслеживает» ситуацию, и если услышит звуки опасности — шум рубки деревьев, выстрелов во время охоты, прогулок с собаками, — то покинет убежище и никогда не вернется обратно. Именно в таких ситуациях медведицы уходят из берлоги, оставляя малышей одних. Так они сохраняют себя хотя бы для будущего потомства.

На этом опасности не заканчиваются. Уже после выхода семьи из берлоги браконьеры могут убить медведицу, или же малыши могут отбиться и потеряться из-за половодья и других катаклизмов. Во всех этих случаях у медвежат нет шансов выжить.

Если вы встретили одинокого медвежонка, надо срочно связаться с региональным министерством природных ресурсов, которое занимается дикими животными и их детенышами. Если зверя обнаружили в Центральной России, можно сразу позвонить в наш центр: +7 910 930-97-38.

Помимо нас медвежатам помогает государственный Алтайский природный биосферный заповедник, где в 2020 году при нашей поддержке появился центр для приема «местных» сирот. Также на Дальнем Востоке есть центр «Тигр», где по нашей методике реабилитируют бурых медведей и гималайских — под последних нашу систему немного адаптировали.

Чаще всего нам звонят специалисты природоохранных государственных учреждений, и мы оговариваем с ними весь процесс: они готовят необходимые документы, а мы выезжаем за медвежатами. Бывает, что сотрудники министерств сами привозят подопечных.

Важно, чтобы медвежата попали к нам как можно быстрее. Иначе за ними могут неправильно ухаживать — это может привести к гибели животных или их привыканию к человеку. Последнее сделает невозможным реабилитацию и возвращение в природу.

Мы не принимаем медвежат, которые больше двух недель жили у людей без соблюдения наших рекомендаций. Если оба критерия выполнены, у малышей есть шанс вырасти способными к самостоятельной жизни и вернуться в лес.

Чаще всего медвежата попадают в наш центр в первые дни жизни и содержатся до 8—9 месяцев. Вот как построена наша работа с ними.

Январь — март. Это время малыши живут в теплом и темном помещении, которое имитирует берлогу.

До двух месяцев большую часть времени медвежата спят, просыпаясь лишь на кормление. В первый месяц мы кормим их каждый час, во второй — каждые полтора-два часа. До двух с половиной месяцев используем специальную молочную смесь из бутылочки с соской для выхаживания котят.

В первые два месяца в центре медвежата получают круглосуточный уход — кормление, затем массаж, чтобы помочь им сходить в туалет, обтирание, осмотр. При необходимости — лечение, смена пеленок, взвешивание, ведение записей.

Апрель — июль. Тогда же, когда медведица выходит с медвежатами из берлоги, малыши переезжают в лесные вольеры. Это огороженный сеткой участок леса, типичный для среды обитания бурого медведя. Всего у нас два вольера площадью более двух гектаров, в каждом есть искусственное укрытие — домик-берлога.

С двух с половиной месяцев мы приучаем медвежат есть из мисок. Меняем рацион постепенно: сначала добавляем манную крупу, затем гречневую и геркулесовую, подсолнечное масло, яйца, сливки, молоко. Уже с первых выходов из берлоги животные начинают сами искать естественный для бурого медведя корм: растительность, насекомых и их личинок. Также мы доставляем им молодые побеги малины, иван-чай, медвежью дудку.

В это же время малыши начинают осваивать навыки медвежьей жизни через общение с окружающей средой и между собой.

Июль — сентябрь. С этого времени мы уменьшаем количество каши и добавляем в рацион медвежат яблоки, рябину, сливы, желуди — именно эти корма позволяют набрать вес для предстоящей зимовки.

Благодаря минимальному вмешательству с нашей стороны у подопечных формируется оборонительное поведение — страх перед человеком и стремление его избегать. Для этого мы строго соблюдаем правила: например, никогда не разговариваем при подопечных, чтобы они не знали человеческого голоса. При этом, конечно, медвежата знакомы со мной, сыном и супругой и привыкли к нашим запахам, но даже нас они начинают бояться с начала лета. Так как нас всего трое, медведи не привыкают к общевидовому запаху человека.

Октябрь — ноябрь. Осенью мы отлавливаем молодых медведей, чтобы выпустить на волю. Сделать это сложно из-за того самого страха перед человеком, который заставляет их прятаться на макушках высоких деревьев. Такое поведение доставляет нам хлопоты, но одновременно это самый необходимый результат реабилитации: если бы животные не боялись человека, их возвращение в природу было бы невозможным.

Еще один важный критерий готовности медвежат к самостоятельной жизни — их физическое состояние и вес. Мы постоянно контролируем показатели вместе с командой ветеринаров из фонда «Госпиталь дикой природы»  . Медвежат можно выпускать, если они весят от 20 кг. Чаще всего вес наших выпускников — 30—35 кг.

Гнездостроительное поведение также заложено у зверей на генетическом уровне: они могут самостоятельно выбрать подходящее место, обустроить его и перезимовать там. Медвежата-сироты залегают в берлоге осенью и выходят из нее весной в те же сроки, что и медведи в природе. Их убежища тоже ничем не отличаются.

Сегодня в России численность бурого медведя находится на стабильном уровне. Поэтому мы спасаем конкретных животных в беде, а не занимаемся их разведением и расселением по стране.

Ежегодно в наш центр поступает от 11 до 18 медвежат. Поскольку чаще всего звери остаются без матери из-за вторжения человека в их среду, то так мы возвращаем природе то, что у нее отняли. Это гуманный способ решить проблему медвежьего сиротства.

Мы тратим на спасение медвежат 11—12 млн рублей в год. Эти деньги нам жертвуют неравнодушные граждане. Когда мы принимаем подопечных в январе-марте, то часто даже не уверены, что у нас будет финансовая возможность закончить реабилитацию. Но мы не можем жить только «сегодняшним» днем, поэтому нам важны ежемесячные пожертвования.

С 1995 года мы вернули в природу 291 медведя. Перед выпуском мы метим животных ярко-желтыми ушными метками, которые можно увидеть издалека. Благодаря им более 50 медведей от полутора и как минимум до 11 лет  были зарегистрированы в разные годы, в том числе с потомством. Это подтверждает, что наши выпускники могут выжить и найти подходящую для жизни территорию, интегрироваться в местную популяцию, сформировать пару с диким медведем и произвести потомство.

Сейчас в Центре 15 медвежат: Ворчун и Толстун из Республики Коми, Фасолинка и Горошинка из Псковской области, Малыш Кода и Малыш Бруно, которых к нам подбросили, ВолоГоша из Вологодской области, Марта, Туся и Джексон из Новгородской области, Ермак, Тайга и Лайма из Тюменской области, Иван из Костромской области и Машенька из Пермского края.

Часто медвежата поступают к нам уже с именами, которые дали спасшие их люди. Также мы придумываем клички сами: как правило, они начинаются на первую букву населенного пункта или района, где родились звери. Бывает, что мы даем подходящие для медвежат имена: например, назвали двух «бобовых» сестренок из Псковской области Фасолинкой и Горошинкой.

Нам не всегда удается спасти медвежат. 2023 год был холодным, а звери в детстве особенно уязвимы к низким температурам: оставшись в берлоге без медведицы, даже за короткий срок они получат переохлаждение. Это может привести к пневмонии и гибели.

Так мы потеряли Солнышко, который поступил вместе с братьями Ворчуном и Толстуном из Коми. При этом спасли от пневмонии ВолоГошу, хотя после у него начались проблемы с глотанием молочной смеси и вздутие живота. Ему назначили курс антибиотиков, симптоматическое лечение и делали разные процедуры во время и после кормления. Медвежонок начал лучше есть, стал бодрым и активным, а вскоре присоединился к другим подопечным.

Сейчас все медвежата здоровы, активно растут и развиваются в лесных вольерах. Они питаются высококалорийной кашей, растительностью, ягодами и насекомыми. Уже к концу лета у них полностью сформируются все типы поведения и разовьются необходимые навыки.

Осенью мы вернем подопечных в лес, преимущественно туда, откуда они к нам поступили или где родились, и продолжим мониторинг через фотоловушки. А потом будем готовиться к новому медвежьему сезону, который начнется с первых дней 2024 года.