Рекомендую прочитать: нон-фикшен «Брутальность факта. Фрэнсис Бэкон. Интервью Дэвиду Сильвестру»

До этой весны, чтобы посчитать книги о Фрэнсисе Бэконе на русском языке, вам бы понадобилось всего три пальца. К счастью, российские издатели исправили это трагическое недоразумение, выпустив культовый сборник интервью Фрэнсиса Бэкона Дэвиду Сильвестру.

Дело в том, что при жизни Бэкон не поощрял активный интерес к своей фигуре. Он держался в стороне от критиков и журналистов, проводя время в студии за работой. Бэкон пришел в творчество в раннем возрасте, но первые его попытки показать миру свои работы оказались провальными: публике он не нравился, а после каждой из групповых выставок художник впадал в депрессию и уничтожал работы. Отсчет его полноценной карьеры живописца можно вести после Второй мировой войны: Бэкона начинают замечать влиятельные покровители, его работы пользуются спросом, он устраивает персональные выставки. Однако к концу 70-х близкие люди из его окружения начинают умирать. После череды потерь Бэкон снова замыкается и все чаще уходит с головой в работу. К сожалению, подробных фактов биографии Бэкона в этой книге нет, зато есть откровенный портрет художника, рассказ о работах, мыслях и взглядах на искусство в целом.

Самая распространенная проблема книг о художниках в том, что авторы слишком увлекаются интерпретациями. Они ищут скрытые смысла в названиях, в образах, пытаются понять контекст времени, в котором жил художник, забывая, что иногда «банан — это просто банан». Мне было интересно читать эти прижизненные интервью как раз из-за того, что в них нет надумывания. Художник сам говорит о работах, иногда развеивая мифы, которые вокруг них слагает публика и критики. Еще Бэкон чуть-чуть рассказывает о детстве, о дорогих ему людях, но больше уделяет внимание творчеству. Он описывает процесс работы, то, как переносит образы из головы на холст — и это, самые яркие моменты интервью.

Например, один из лейтмотивов на картинах Бэкона — это клетки. Когда Дэвид Сильвестр задает ему вопрос о смыслах этих клеток, Бэкон отвечает, что как такого смысла в них нет, они лишь инструмент, чтобы сконцентрировать взгляд зрителя на необходимом объекте. Или разбор техники пастелей Дега: Бэкон обращает внимание Дэвида на то, как Дега использует яркие, акцентные штрихи, чтобы добавить работам глубину. А через несколько страниц замечаешь, что такие же акцентные штрихи есть в работах самого Бэкона. И таких интересных деталей в книге полно. У интервью есть четкая хронология, благодаря этому можно проследить, как менялось творчество Бэкона на протяжении десятилетий.

Хотя Дэвид Сильвестр не получил академического образования в сфере искусств, за долгую карьеру он оказал влияние на художественный мир. Кроме тесного общения с Бэконом, он водил дружбу с Жоаном Миро и Люсьеном Фрейдом, был знаком с Альберто Джакометти и работал с Генри Муром. Благодаря прогрессивным взглядам Дэвид стал заметной фигурой в арт-тусовке 60—70-х годов. Из самых крупных его проектов можно отменить курирование выставки Ренуара в галерее Хейворд и выставка работ Бэкона на Венецианском биеннале. Кстати, за нее он получил «Золотого льва».

На русском книга вышла у издательства Ad Mаrginem, это совместный проект с образовательной школой «Masters». Русское издание соответствует третьему английскому и включает в себя девять интервью. У книги необычная верстка, внутри много цветных иллюстраций.

Что еще почитать о Фрэнсисе Бэконе? Собственно, первые три доступные книги: Луиджи Фикаччи — «Бэкон» (Taschen/Арт-родник, черная серия), Джонатан Литтелл — «Триптих. Три этюда о Френсисе Бэконе» и Кирилл Жилкин «Бэкон» (она слабовата).