Как я пытаюсь восстановить храм в селе Святково

У нас дом в Петушинском районе Владимирской области, через лес от нас находится вымершее село Святково, в центре которого стоит Крестовоздвиженский храм, построенные в 1867 году. Я с детства видел, как он разрушается, параллельно с тем, как я рособрушились фрески, рухнул купол. Я всегда мечта его восстановить. Весной 2022 года я обратил внимание, что начались обсыпаться углы храма, тогда же я понял — сейчас или никогда.

К этому времени мне было 43 года, я являлся одним из наиболее известных в России генеалогов, председателем движения «Архивный дозор», которое критикует и помогает улучшать ситуацию с архивами России и мира. Но вот с темой реставрации я не был связан вообще, я знал, что это отдельный мир. Кроме того, я неплох в PR и даже его одно время преподавал.

Одной из моих научных тем, на которой я специализируюсь, является военная мемориализация и политика памяти. К тому же я не раз бывал в горячих точках, но по гуманитарным делам: был в Сирии, Южной Осетии, на Карабахе, и много раз — на Донбассе.

Я понимал, что возродить храм в урочище без яркой идеи — безнадёжно, и поэтому я решил связать возрождение храма с актуальной повесткой — а именно с темой СВО и предложить отреставрировать храм как мемориальную часовню солдатам, офицерам и добровольцам.

Мы были первыми с этой идеей в России, буквально день в день, в апреле 2022 года такую же идею высказали в Севастополе.

Ни с кем не согласовывая, мы начали буквально бомбить администрацию Владимирской области письмами о том, что всё — эта «Часовня СВО» будет в Святково и точка. И это сработало!

Дело в том, что с 1960-х годов Крестовоздвиженский храм Святково был забит спресованными удобрениями (прежде всего фосфатами), в храме их было по нашим подсчётам около 7 тонн, к тому же, удобрения плотно слежались. Наша небольшая группа, которая возникла стихийно, запросила проверку удобрений в лаборатории — именно там определили, что это именно удобрения 4-го класса токсичности (то есть с которым можно работать, условно, с простой маской), а не токсичный и канцерогенный дуст (ДДТ), или какие-то другие химикаты.

Буква закона: Крестовоздвиженский храм является ОКН — объектом культурного наследия, и НЕ передан РПЦ. По Федеральному закону № 73 буквально любой чих, который вы делаете на объектах ОКН должен не только согласовываться с инспекцией, но и имееть проект, и вот это самое сложное и дорогое, ибо, скажем, проект временной кровли на храм может сделать только организация с лицензией, при этом сам проект кровли будет стоить ровно столько же или дороже (!) чем сама временная кровля.

По нашим подсчётам, проект временной кровли и её изготовление, при лояльном отношении Инспекции, стоит 1 500 000 рублей, (и это очень по-божески), а проект реставрации и сама реставрация храма в Святково 70 000 000 рублей по ценам 2022 года, сейчас эту сумму можно умножать на треть. При этом Святково — очень небольшой и компактный храм с целым сводом.

Наглость и свежая идея сработала: наша команда при помощи владимирских джипперов и волонтёров вынесла и вывезла из храма удобрения, администрация Кольчугинского района предоставила машины для вывоза удобрений на свалку. Инспекция реально старалась помочь, Владимирское ТВ и различные СМИ сняли несколько десятков репортажей, которые часто показывали и на федеральных каналах.

В целом, хорошо. К тому времени, по совокупности «идеологических преступлений» либеральная общественность уже предала меня анафеме, хотя до просто носила на руках, а с июля 2022 года Украина официально внесла меня в санкционный список. Тут всё было понятно, у остальных активности по восстановлению церкви вызывало неподдельное уважение.

Всё это продолжалось до осени 2022 года, когда нас стали «сливать». Но прежде чем перейти к этому надо немного рассказать в каких отношениях здания церкви и сама Русская Православная церковь.

Специфика нашей работы была в том, что 90% её состава — люди не воцерквлённые, т. е.те, кто не ходит в церковь даже по праздникам, не исповедуется, не причищается, не имеет духовника. При этом это люди, которые не относятся к Церкви враждебно, условно, это просто разные миры: заброшенный, заваленный удобрениями храм их оскорбляет, но это никак не связано с тем, что они решают вот прямо сейчас придти к церковной жизни.

РПЦ — по сути, это тот же госаппарат, но без обязательств. Условно, в администрацию Владимирской области ты можешь послать запрос, и они обязаны тебе дать ответ в течении 30 дней, а в церкви — нет, захотят — дадут, захотят — не дадут. При этом всё остальное — то же самая, та же вертикаль (патриарх — митрополии, которые сейчас имеют тот же статус, что федеральные округа, епархии, благочиния).

Территория благочиния равна территории района, а Епархия равна… нет-нет, не территории области, так было раньше, а сейчас на территории области может быть 2-3 епархии, например, Кольчугинское благочиние входит в состав Александрово-Юрьев-Польской епархии с центром в Александрове.

По 73 ФЗ, если ты (или государство) восстанавливает храм, он может быть только храмом, что, на мой взгляд, путь в никуда, ибо в России нет столько прихожан, чтобы ходить во все те храмы, которые сейчас стоят в руинированном состоянии.

Самая большая мечта государственной Инспекции по охране объектов культурного наследия (ОКН) — «сбросить» с себя все храмовые «разрушки», но «прикол» в том, что церковь не стремиться их забирать. Одно дело — здание храма в центре города, там может быть приход и деньги, вложенные в восстановление, «отобьются», но с другой стороны — храм в урочище.

Но если вы думаете, что я хочу рассказать тут вам про «попов на Мерседесах», то вы ошиблись. 70% «низовых» священников, с кем мне приходилось общаться -мегавменяемые люди и тоже, еле сводящие концы с концами. Если я вообще кого-то уважаю в структуре РПЦ, так это приходского священника.

В Кольчугинском благочинии мне сказали сразу — храм в урочище нам не нужен. Прихода там не будет примерно никогда.

Формально, переход храма с баланса государства на баланс церкви ничего не меняет, Инспекция всё так же должна отслеживать правильность работ на объекте ОКН, т. е.переход храма от региона к РПЦ меняет балансодержателя (собственника), но НЕ СНИМАЕТ СТАТУС ОБЪЕКТА КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ.

На практике же примерно всегда после передачи ОКН к РПЦ, Инспекция перекрещивается и закрывает глаза на то, как РПЦ восстанавливает храм. То есть если вы, условно, НКО, и решает восстановить храм, находящийся на балансе региона, то Инспекция с вас не слезет, но церкви — можно.

Это резкое отличие ситуации де-юре и де-факто произошло потому, что государство поняло, что если предъявлять РПЦ те же требования, что и «гражданским» юрлицам или физлицам, Церковь никогда (!) не потянет всё то количество «разрушек», которое имеет.

Мы предпринимали работы и по восстановлению самого села Святково: в районе села женщина продаёт буквально за копейки 37 гектаров прекрасной земли, цена при этом — 70 000 за гектар. Однако есть несколько «но»: дорога в Святково только грунтовая, «пиратская», то есть, по сути, идущая по полям, и только летом, при хорошей погоде.

От ближайшего населённого пункта соседнего Петушинского района — 5 км. Администрация же Кольчугинского района сразу сказала нам, что ей не нужно возрождать населённый пункт в этой глуши (на минуточку, «глушь» — это 140 км от Москвы).

Проект часовни включал и предложение по организации дороги, притом, что она там объективно нужна: в этом месте и так существует «пиратская» дорога, которая соединяет Петушинский и Кольчугинский районы, на деле это раздолбанная грунтовка, идущая по полям.

В российские регионы, по сути, СВО пришло с мобилизацией после этого работа по этой линии разделилась на 3 больших пункта: поддержка семей — первое, и увековечение уже погибших — это второе. Летом 2023 года Путин дал поручение усилить мемориализацию СВО в регионах и меня потрясло, что сроком исполнения стояло…1 сентября 2023 года. Что можно сделать за этот срок? Ничего.

Кроме того, к концу 2023 года возник новый мощный и трагический вид памятников,связанный с СВО: родители, братья, сёстры, жены, возводят часовни и культовые объекты, как правило, часовни, на могилах своих погибших детей и родственников, например, у нас в Петушинском районе такой возводится в городе Костерёво.

К концу 2023 года мы завезли в храм минимальное богослужебное оборудование, провели первое богослужение с 1930 года, поставили временную дверь, щиты на окна, удалили растительность и пролили «раунд-апом» (химикат против растительности) крышу, повесили табличку, а также наладили выезд в Святково каждый месяц, запустили сайт и сообщество однако, как мне кажется регион думал весь год как нас «слить», ведь, формально, никакой связи Святково и темы СВО официально не было.

Не было его и на уровне РПЦ: позиция Епархии была проста и понятна: молиться за бойцов можно в любой церкви и часовни РПЦ, и специальная часовня для этого не нужна.

Если в 2022 году связка с СВО помогала, то в 2023 году стала мешать, потому что а) мы не могли собирать деньги даже на карту, нам могли предъявить, что мы тут вот собираем, скажем, на помощь фронту, а вы собираете не пойми на что, именно поэтому у проекта всё это время был нулевой фандрайзинг. б) По нам постянно оттаптывалась либеральная пресса, причём, работала она суперпримитивно: брала официальную новость, писала то же самое (!), но просто снабжала всё это издевательскими комментариями.

Когда новость попадала в сообщества типа «Подслушано в Кольчугино»,то 30% стабильно писали, что это распил, 30% стабильно писало «зачем нам церкви, давайте лучше проведём канализацию ((!) с канализацией прям у людей какой-то бзик) и только 30% отзывались положительно.

Наконец, регион нашёл способ, как связать храм в Святково и тему СВО: надо отдать должное, это письмо шло за подписью первого зама губернатора Владимирской области А.А. Ремиги, он предложил поставить в Святково памятный знак СВО, и тогда (оцените тонкость манёвра) Крестовоздвиженский храм мог считаться памятником, скажем, у памятника СВО (прямо как московский Собор Покрова на рву, он же Храм Василия Блаженного). При этом регион даже предложил оплатить (!) этот памятный знак.

С чем-чем, а проблем с креативом и PR у меня нет: я предложил поставить в Святково «Святковский крест верных», высотой в 2022 мм (думаю, дата и символика понятна), сделанный из техники НАТО, лучше всего из знаменитых «Леопардов» (эмблема Владимирской области — лев), эту идею мы и направили А.А. Ремиге, но, мне кажется, он как-то застеснялся этой идеи и сказал, что необходимый металл от «Леопарда» мы должны достать у Минобороны сами. Запрос в Минобороны я направил, но мне кажется,они покрутят у виска.

По идее «Креста верных» снова оттопталась либеральная пресса и даже беглый дьяк Кураев, но делу это не помогло.

Последним «завоеванием социализма», которое у нас было было то, что на волне короткого романа с администрацией Владимирской области нам нас поставили в программу консервации, что для нас лично означало очень важную вещь — починка кровли. Наш храм имеет кирпичный свод, но не имеет крыши и свод очень сильно страдает из-за этого, протекая и разрушаясь на глазах.

Программа консервации нужна всё для того же — для передачи на баланс церкви, то есть принцип простой: мы за гос. счёт немного «причипурим» храм, только возьмите. Мы стояли в плане на 2025 год, но в 2023 году нас без предупреждения причин перенесли на 2027 год.

Объединения «Вереница», «Общее дело», но они, как правило, специализируются на деревянных храмах Севера, что касается нашего, центральнороссийского «кирпичного» зодчества, то это фонд «Белый Ирис».

Этот фонд реально помогает тем церквям, кто попал в их «пул» — это обычные провинциальные храмы, но вот как попость в «пул», вообще непонятно. Я несколько раз заполнял заявку на сайте — ни ответа ни привета, при общении с пиар-отделом ответы очень милые, я бы сказал, даже елейные, но совершенно непонятные: надо «понравиться» и «найти точки соприкосновения» с основателем фонда

В общем, интересно, но ничего не понятно. Есть очень хорошие православные проекты, например, в Татарстане действует очень кретивный проект «Куда ведут ручьи».

На новый год я убрал самозванное название «Первая народная часовня СВО» с сайта, правда, убрать табличку с церкви рука не поворачивается, ведь это дорогая нам история! Мы решили отвалить от администрации Владимирской области и перестать доставать церковь, и, говоря библейским языком, «отдаться в руци Божьи», а по-русски, действовать в духе «пофиг, вальсируем».

Мы по прежнему посещаем наш храм, (даже зимой) и наводим порядок на местном кладбище, а в 2024 году собираемся восстановить источник, который был когда-то в Святково.

Сделал ли лично меня наш храм в Святково более верующим?Однозначно, да, я понял,что есть храм одной ногой стоит на небе, а одной ногой на земле. Сделал ли меня храм в Святково более православным? Не знаю, не уверен, может быть да.

У нас есть наше Святково, и мы верим в чудо, а может завтра мне позвонят из Министерства обороны и скажут «Кому тут ствол от «Леопарда»? Приезжайте, забирайте!»