Как я 25 лет борюсь с мигренью

Мне 43 года. Из них я 25 лет страдаю от мигрени. История моей болезни очень длинная и не закончилась до сих пор.

Примерно на втором курсе университета у меня начались периодически головные боли. Я жила в общежитии в Санкт-Петербурге и не знала никаких лекарств от головы, кроме цитрамона. Впрочем, он помогал, голова проходила.

При общежитии у нас был профилакторий, работающий там терапевт поставил диагноз НЦД по гипотоническому типу и сказал, что особого лечения нет, но можно попробовать попить витамины и заняться спортом. Спортом я и так занималась, а от витаминов никакого эффекта не заметила. С каждым годом голова болела все чаще и все сильнее.

Первый приступ, от которого не помог цитрамон случился в 21 год. Меня рвало от боли и я не понимала, что происходит. Соседка дала мне пенталгин с кодеином, приступ прошел. Я обратилась к мануальному терапевту и массажисту, которые считали, что проблема боли — остеохондроз.

Диагноз «классическая мигрень без ауры» мне поставил невролог только в 26 лет, когда уже стало совершенно очевидно, что обычные анальгетики от боли мне не помогают совсем.

О том, что в принципе надо обратиться к врачу и серьезно заняться здоровьем я не задумывалась до тех пор, пока однажды друг, с которым мы жили в одной квартире, не сказал, что это не нормально: «Ты за вечер выпила три таблетки солпадеина! Ты же понимаешь, что это явно не обычная головная боль, иначе бы она прошла и от одной таблетки».

Мой близкий человек нашел мне хорошего невролога в питерской клинике «Скандинавия». И я прошла весь круг обследований — МРТ, энцефалограмма, рентген шейных отделов позвоночника, анализ крови на гормоны. Кроме постоянно пониженного давления 90/60, все остальные показатели были в норме. При этом голова продолжала болеть.

Невролог рекомендовал «Сирдалуд», «Седалгин-м» с кодеином, и, если приступ сильный, то триптаны. По началу триптан «Амигренин», я брала раз в два-три месяца. Потом в жизни случились очень нехорошие личные события и из-за сильного стресса боли стали чаще и сильнее.

В 29 лет я переехала жить в Израиль и там мигрени участились и усилились настолько, что теперь каждый приступ снимался только триптанами и каждый раз это были трехдневные приступа с рвотой и абсолютной потерей работоспособности.

Увы, хваленая Израильская медицина была бессильна перед мигренью. Мне лишь увеличивали разрешенный минимум триптанов. В какой-то момент во время приступа они не помогли и я попала в больницу. От боли я не могла на ходить, ни разговаривать, а от непрекращающейся сутки работы началось обезвоживание.

Мне еще раз провели все обследования и в итоге лишь подтвердили диагноз «мигрень». Это было началом ада. Тогда еще приступы были по 2—3 раза в месяц и между ними я спасалась тройной дозой цитрамона. Желудок не выдержал — начался эрозивный гастрит.

Я пробовала все, что могло бы помочь. Спорт, йога, плавание, массаж, остеопатия, фитотерапия, антидепрессанты, низко-тираминовая диета, полный отказ от алкоголя. Не помогало ничего. Мне становилось все хуже и хуже, мы с мужем переехали опять в Россию и мне там стало окончательно плохо.

В 31 год я уже почти не вставала, приступы были почти без перерывов по 15— 20 раз в месяц. В очередной раз пытаясь найти в интернете способы борьбы с мигренью, в англоязычном сегменте наткнулась на статью о том, что в США пластический хирург начал делать операции по декомпрессии тройничного и лицевого нервов и это помогало облегчить мигрень, а в 50% случаев навсегда от нее избавляло. Я связалась с друзьями, которые занимались медицинским туризмом и они выяснили, что у этого американского хирурга есть ученик и последователь — профессор Мюльбергер и он делает эту операцию в Лондоне и Берлине.

Мне помогли связаться с ним, перевели на английский все мои анализы и я полетела в Мюнхен на консультацию к этому профессору. Там мне обкололи ботоксом триггерные точки и я должна была месяц вести дневник боли. Ботокс мне помог и через два месяца мне сделали в Берлине эту операцию. Она обошлась в семь с половиной тысяч евро.

После операции мне действительно стало легче. Приступы сократились до одного в месяц и от них помогал ибупрофен. Я наконец смогла выносить и родить ребёнка.

К сожалению, через пять лет после операции приступы опять вернулись и опять становились все чаще и сильнее. Несколько раз было настолько плохо, что вызывали скорую, но и она ничем особо помостик могла.

Я уже совсем отчаялась, у меня ребенок, которому 7 лет, а я почти каждый день даже не могу встать, чтоб отвезти его в школу. Меня очень поддерживают родители. Но и они уже люди пожилые и в любой момент им самим уже будет нужна помощь. Одно время поддерживал муж, но ему это надоело и я его понимаю. Все устали от того, что мне постоянно плохо. К боли прибавилось еще гнетущее чувство вины за свое состояние.

Сейчас вышел новый препарат от мигрени «Иринэкс». И вот уже пятый месяц с ним. Раз в месяц надо сделать укол, ампула стоит 16 000 ₽. Эффект появился только после четвертого укола. Пока прогнозы делать рано, но хотя бы появилась надежда. Пока это лишь небольшое облегчение. Надеюсь, что это будем ремиссия. О полном исцелении нет и речи — мигрень генетическое заболевание.

Кроме уколов я начала работу с психотерапевтом, специализирующимся на ЭОТ — эмоционально образная терапия. Надо учиться жить без боли, которая за столько лет уже стала частью меня.