Как я лечусь от акне, которое возникло в 21 год

У меня всегда было более или менее стабильное состояние кожи: иногда были высыпания, но в среднем по больнице внешний вид меня устраивал. С самого детства у меня был атопический дерматит, и лет в 14 я впервые сама пришла к дерматологу с этой проблемой, однако услышала, что у меня 1 степень акне. Тогда я усомнилась в диагнозе: это была клиника с очень недешевым для Сибири приемом, к тому же дерматолог предложила сдать анализы в этой же клинике на внушительную сумму. Так я и решила, что с атопическим дерматитом я уживусь, тем более, что за годы с этим заболеванием я уже умела справляться самостоятельно. Через некоторое время симптомы даже исчезли.

На третьем курсе, почти полтора года назад, выдалась самая тяжелая сессия: у меня был чёткий план закрыть третью сессию подряд на «отлично» и податься на повышенную стипендию. Идея провалилась: за экзамен, к которому я готовилась больше всего, я получила отметку «хорошо», после чего несколько месяцев я не могла полноценно учиться, было тяжело заставить себя встать с кровати, перестать постоянно плакать, да и память значительно ухудшилась. До этого «провала» я упорно занималась в зале в течение полугода: сокращала углеводы, выползала из тренажерки с пустой головой и трясущимися конечностями, брала нерациональную массу для силовых тренировок. Буквально через 2 месяца после сессии ко мне подошла подруга и спросила, что происходит с моей кожей.

Примерно тогда ко мне прилетели родители и ужаснулись происходящим, хотя я все так же отказывалась признавать, что есть какая-то проблема: для меня это казалось чем-то несерьезным, потому что я часто пользовалась зеркалом, и все происходившее просто примелькалось. Тем же летом я проходила курс мануальной терапии у семейного врача, и он сказал, что мне срочно надо лечить кожу, дал контакты знакомой заведующей отделением в местном кожно-венерологическом диспансере, куда я и отправилась.

За время заболевания я насмотрелась всевозможных видео и начиталась статей на тему акне, в том числе я точно знала, что демодекоз — это не основная причина и что от врача, который предлагает полисорб, надо бежать.

Придя в КВД к рекомендованному врачу, я получила направления на сдачу анализов, в числе которых был количественный анализ на демодекс. Не умываться 3 дня было для меня серьёзным испытанием, поскольку я привыкла к полноценному уходу за кожей, который тоже нельзя было использовать. Анализ дал положительный результат, после чего я получила назначения: мазь от чесотки, которую я ласково называла «смесью бензина с керосином» из-за ее запаха, противопаразитарные препараты и что-то еще. Улучшения, бесспорно, были, и перед вылетом в СПб нужно было показаться еще раз, но моя дерматолог ушла в отпуск, так что я познакомилась со вторым врачом, от воспоминаний о которой до сих пор скрипят зубы и появляется желание написать самые нелестные отзывы. Прием у второго дерматолога был примерно таким: я рассказала о текущих назначениях, врач спросила, почему моя прошлая дерматолог еще не утратила право лечить, я получила назначений на очень крупную сумму, но сопротивляться и искать другого врача не было ни сил, ни желания, поэтому я сдала все анализы, получила предложение поменять питание, принимать полисорб и известный антибиотик от акне курсом 5 дней (хотя по аннотации его нужно принимать несколько месяцев). Достоточно долгое время я все так же придерживалась рекомендаций, но улучшений не было вообще.

Как-то раз на одной из рабочих ночных смен мои напарники решили обсудить мои хорошие качества и сделать комплименты. Один звучал так: «Ты очень красивая девушка, только бы прыщи убрала.»

На следующий день я написала коллеге, что его слова для менее психически устойчивого человека могли бы стать поводом для нехороших действий. Мы обсудили этот момент, и я тогда же решила найти другого врача. Напарнику пообещала проставиться, если благодаря его фразе я смогу преодолеть заболевание. В течение недели я приехала к своему третьему дерматологу, которая в ужасе слушала и про «смесь бензина с керосином», и про антибиотик, и про полисорб. Мне предложили выбор: системные ретиноиды или «оружие последнего шанса» — местные ретиноиды в виде мази. Эта же врач объяснила мне механику работы сальной железы и предположила, что мой атопический дерматит компенсировался повышением активности сальных желез в подростковый период. В общем, начался новый этап лечения.

Он проходил достаточно скачкообразно: сначала все становилось лучше, затем было сильное ухудшение. В этот период я написала врачу, что готова на системные ретиноиды, но в течение 2 дней поняла, что мазь работает: большая часть покраснений оказалась не новыми воспалениями, а пигментацией от уже прошедших прыщей. Мазью я пользуюсь до сих пор, пошел 7 месяц. Результат правда очень заметен: новые воспаления почти не появляются, пигментация уходит быстрее, я снова начала фотографироваться и без стеснения выходить на улицу.

На недавнем приеме врач сказала, что теперь это мое хроническое заболевание и что мазь будет со мной еще очень долго, но в то же время она не видит серьезных причин для назначения системных ретиноидов.

Акне — это в первую очередь огромный комплекс. Изначально я отказывалась понимать, что есть проблема. Потом я отказывалась выходить на улицу без веских причин. Каждый день ты боишься смотреть в зеркало, проверять, есть ли новые воспаления.

Несмотря на это, на работе я познакомилась со своим молодым человеком. Отношения начались в разгар заболевания, и мне было стыдно обсуждать с ним этот момент. Когда произошло улучшение, я спросила его, как он относится к моему заболеванию, не оттолкнул ли его мой внешний вид. Как он сказал, это вторичное и для него незначительное.

Большая часть лечения ретиноидами пришлась на его «смену»: он видел и ухудшение, и кровоподтеки, и раны на лице, и шелушение ушей/век/губ, и трещины, и все происходившее, но каждый раз он меня поддерживал и помогал по мере возможности. Также моя подруга, которая первая сказала мне о проблеме, каждый месяц говорит, что я выгляжу лучше. Изначально, конечно, я считала ее чересчур прямолинейной и, может, нетактичной, но благодаря ей я осознала, что нужно действовать.

На данный момент я не могу сказать, что лечение окончено, поскольку я продолжаю использовать местные ретиноиды. Из-за акне я полностью поменяла уходовые средства и поняла, что на них не стоит экономить. Правда, теперь пустые баночки вызывают больше страданий, потому что покупка новых сильно бьет по бюджету.

Я научилась пользоваться санскрином (раньше считала его блажью), перестала усиленно пользоваться пилингами и энзимной пудрой, стала более тщательно подходить к покупке какой-нибудь очередной косметической штуки.

К сожалению, перестала пользоваться косметикой. Очень люблю наносить макияж, некоторое время чувствовала себя неуверенно без него, но теперь не вижу смысла для себя в ежедневном макияже, кроме бесцветного геля для бровей и помады.

Благодаря акне я поняла, что стоит тщательнее относиться к здоровью, прислушиваться к близким и не отрицать реальную проблему. Я нашла своего дерматолога, к которой готова добираться и час, и полтора, и два, если потребуется. Я перестала делать основной упор на свою внешность и начала развивать профессиональные и внутренние качества: в конце концов, последние куда более значимы и не будут портить отражение в зеркале.

Я спокойно говорю о пережитом опыте, мне не стыдно рассказать, сколько всего было пережито. Я убедилась, что у меня лучшее окружение: все те, кто видел и начало заболевания, и улучшения, и ухудшения, старались поддерживать меня, делали комплименты и просто были рядом, когда у меня уже не было моральных сил.