«Барби»: комедия о гендерном неравенстве — и один из главных претендентов на «Оскар»

20 июля в мировой прокат вышла «Барби». Это комедия о знаменитых куклах компании Mattel.

По сюжету Барби вдруг начинает превращаться в живого человека. Она отправляется в реальный мир, чтобы остановить метаморфозы.

У «Барби» восемь номинаций на премию «Оскар». Картина, в частности, претендует на награду за лучший фильм и адаптированный сценарий. А в номинации «Лучшая песня» представлено сразу две композиции из фильма.

«Барби» — смешная, но несколько несмелая комедия с очень правильной идеей в основе. Рассказываем, чем радует кино и почему его точно стоит посмотреть.

Параллельно нашему миру существует Барбиленд. Там беззаботно живут все куклы компании Mattel: от классической конвенциональной красотки Барби до ее беременной подруги Мидж. Здесь есть и Кены. Они вечно зависают на пляже и мерятся мускулами. А единственная цель Кенов — быть замеченными Барби.

Главная героиня — стереотипная кукла. Каждый день она начинает веселой песней о розовом цвете, а заканчивает шумной вечеринкой и девичником. Но однажды Барби посещают мысли о смерти. Со временем у героини начинает пахнуть изо рта, а на бедрах появляется целлюлит.

Барби выясняет, что метаморфозы связаны с ее хозяйкой из реального мира. Переживания владелицы куклы проецируются на игрушку, из-за чего та обретает черты живого человека. Единственный способ все исправить — переместиться в реальный мир. Барби отправляется в путь в компании Кена, который безответно в нее влюблен.

Барбиленд выглядит потрясающе. Он приторно-розовый и заставлен кукольными домами без стен. По улицам катаются игрушечные кабриолеты, а над городом летают пузатые самолеты. К солнечному пляжу подступают пластмассовые волны, из-за которых выглядывает Джон Сина в образе Кена-русалки. Все смотрится искусственно, по-хорошему наивно и очень стильно.

Кукольная эстетика выдержана даже в мелочах, знакомых каждому, кто хоть раз соприкасался с продукцией Mattel. Например, герои пьют из знаменитых золотых бокалов, а рентгеновские снимки в больнице делают исключительно на пленке в форме сердечка.

В противовес победившему пластмассовому миру — мир реальный. Не такой яркий, но тоже с интересными визуальными решениями. Большинство из них можно увидеть в офисе Mattel, куда попадают герои. Сотрудники низшего звена ютятся в крохотных темных боксах, которые напоминают об антиутопиях Терри Гиллиама вроде «Бразилии». А совет директоров заседает в роскошном офисе с панорамным окном — и он, разумеется, тоже в форме сердечка.

События первой трети фильма происходят в Барбиленде, а основой для шуток становятся условности игрушечного быта. Куклы моются под душем, из которого не течет вода. Не касаются чашек губами, чтобы попить. Буквально слетают с верхних этажей на землю, потому что лестниц и лифтов в этом мире нет.

Грета Гервиг и Ноа Баумак, кажется, выжали из темы все шутки, какие только возможно. Авторы иронизируют и над неустойчивостью кукол, и даже над отсутствием у них гениталий. Причем большинство острот — удачные.

Во многом это заслуга Марго Робби, Райана Гослинга и Уилла Феррелла. Последний исполняет роль главы Mattel. Актеры дурачатся в кадре, переигрывают, но в контексте «Барби» это выглядит органично. Тяжело не засмеяться, когда видишь, как комично Гослинг злится на других Кенов или рассуждает о патриархате.

При этом у авторов фильма нет пиетета перед Mattel. Компания становится объектом шуток из-за неудачных продуктовых решений вроде той же куклы Мидж. В середине 20 века ритейлеры отказывались ее продавать, потому что посчитали игрушку пропагандой детской беременности. Этот факт из истории корпорации нашел отражение в картине. Жаль только, что не показали младенца, который скрывался в пластмассовом животе Мидж.

Еще здесь есть Барби с телевизором в спине, Скиппер, чья грудь растет, если дернуть куклу за руку, и собака, способная какать при нажатии на хвост. Зрители, знакомые с богатым наследием Mattel, заметят в фильме много отсылок к их игрушкам. Едва ли не каждый персонаж, предмет интерьера и одежды здесь имеют реальные прототипы. И все это остроумно обыграно и высмеяно.

Достается и самой Mattel как корпорации. Не раз и не два герои отмечают, что в руководстве производителя игрушек для девочек заседают одни мужчины. Впрочем, дальше констатации факта дело не идет. Mattel как бы сообщает зрителю: «Да, мы в курсе гендерного неравенства в компании, но делать с этим ничего не будем». На фоне остальной критики и других фильмов Греты Гервиг это кажется фальшивым и беззубым.

Несмотря на сатиру, авторы картины сознательно обходят по-настоящему неприглядные страницы истории Mattel, которые компания, кажется, старается забыть. Например, в фильме показывают Бекки, куклу в кресле-коляске, — однако умалчивают, что оригинальная игрушка не помещалась в домик для Барби. Это вызвало недовольство покупателей. В фильме же Бекки прекрасно танцует в гостях у главной героини.

Завязка «Барби» готовит зрителя к этакому роуд-муви — с приключениями и неординарными ситуациями. Но все путешествие занимает минуты две яркого монтажа. Режиссерку Грету Гервиг интересуют не передряги, в которые попадают Барби и Кен, а итог приключения и его последствия.

Реальный мир оказывается совсем не таким, каким его представляли герои. Вера Барби в то, что куклы Mattel помогают девочкам в самоопределении, рушится. В действительности люди считают эти игрушки сексистскими и способствующими распространению нереалистичных стандартов красоты. А Кен вдруг обнаруживает преимущества патриархата.

С помощью кукол фильм рассказывает о неравенстве. Герои прямым текстом проговаривают, что жизнь современных женщин состоит из противоречий и требований, которым общество предписывает соответствовать.

В иных ситуациях такая прямолинейность могла бы оттолкнуть, но у Греты Гервиг она выглядит органично. В какой-то момент фильм кажется антипатриархальным манифестом, но главная идея повторяется так часто, что эта топорность уже воспринимается как фишка.

Основную мысль «Барби» доносит доходчиво и красноречиво, однако здесь возникает некоторое противоречие: Барбиленд — утопия, где все посты занимают женщины. Барби — в судах, в политике, журналистике, медицине, науке и культуре. Кены — угнетенная группа. Они не работают и полностью зависят от Барби. Фильм дает понять, что женщины в реальном мире находятся примерно в том же положении, что и Кены в Барбиленде.

Угнетенная группа в конце концов поднимает восстание, но его быстро подавляют. Кенов возвращают на ту же ступень в иерархии, где они находились прежде. «А можно нам одно место в верховном суде?», — спрашивает Кен, но получает отказ и обещание должности лишь в региональном.

«Барби» демонстрирует, что с патриархатом можно бороться с помощью разъяснения его губительной природы. Если отвлечься от прямых гендерных аналогий, выходит противоречивая картина: Грета Гервиг проводит параллель между положением Кенов и реальных женщин — и тут же заявляет, что бороться бесполезно.

Идея о равноправии в фильме артикулируется, но не слишком четко. Угнетенная группа в итоге так и остается угнетенной. Из-за этого основной посыл, каким бы воодушевляющим он ни казался в начале, к финалу воспринимается иначе. Не как нечто вдохновляющее и толкающее к действию, а как что-то безрадостное и приземленное. Гервиг верит в гендерное равенство, но не допускает, что оно может возникнуть в одночасье.