Как я боролась с самым страшным депрессивным эпизодом в моей жизни

В этой статье я расскажу не только о депрессии, но и поделюсь событиями, которые ей предшествовали, и на которые врачи не обращали внимания, что очень опасно при БАР.

В посте про свой первый психотерапевтический опыт я подробно писала, что привело меня в терапию, и почему первая попытка оказалась полным провалом. Мой первый врач (одновременно психиатр и психотерапевт) не только не помог мне, а еще больше усугубил ситуацию. Мои запросы игнорировались, меня не слышали и вели по своему пути, убеждая, что корень проблем находится в детстве, а это не так. И самое ужасное — за меня делали выводы, давали советы и интерпретации моего личного опыта через призму чужого мировоззрения. Все это является абсолютным непрофессионализмом. Кроме того, психотерапевт не придерживалась конкретного метода (как это было заявлено на сайте клиники) и мешала самые разные практики. По факту, я получала не помощь, а участвовала в странном эксперименте врача.

Хочу отдельно отметить, что я не стремлюсь романтизировать никакие диагнозы или «торговать» своим внутренним миром ради признания, внимания и одобрения. У меня есть конкретные, четко сформулированные причины, по которым я пишу такие посты:

1. Для меня это способ структурировать и отрефлексировать пережитое.
2. Публикуя свои статьи в интернет-пространстве, я не только валидирую личные переживания, но и открыто признаю наличие проблем, о которых стыдно говорить в обществе.
3. Готовность к непринятию и критике в комментариях позволяет без иллюзий воспринимать окружающую действительность и тот негатив, с которым я могу столкнуться в реальности.
4. Я надеюсь, что опыт обычного человека поможет людям, которые находятся в похожей ситуации (постановка диагноза, поиск специалистов).
5. Также я была бы рада рекомендациям или замечаниям, которые позволят мне поменять оптику и/или взглянуть на себя и свою жизнь иначе.

Итак, поехали!

После первого травматичного опыта психотерапии, мои проблемы никуда не ушли. Высокий уровень тревожности, постоянная бессонница, слезливость и упадок сил не позволяли жить полноценной жизнью: заниматься бытовыми делали, работать, нормально питаться, общаться с близкими и даже просто читать. Также появилось ощущение бессилия и бессмысленности дальнейшего лечения у психиатров/психотерапевтов. Я стала погружаться в мысли о том, что лучше мне уже никогда не будет, и что, раз уж я смертна, то зачем к чему-то стремиться и т.д. Появлялись мысли о…

Со стороны такой человек, как я тогда, выглядит законченным эгоистом, зацикленным на страданиях. Однако позднее мне объяснили, что такие мысли диктует болезнь, ведь на биологическом уровне (в головном мозге) происходят изменения и «поломки». Можете почитать об этом. Существует множество причин и биологических подоплек в развитии психических расстройств. Человек, который находится в адекватном состоянии, в ладу с миром и собой, не будет настолько мрачно воспринимать мир и мечтать о смерти как избавлении.

В таком расположении духа я пребывала около месяца (после первой терапии), а потом неожиданно, как по щелчку пальцев, я проснулась «совершенно здоровой» (как выяснилось позже произошла смена фазы, которая бывает при биполярном расстройстве). Вообще говоря, подобные резкие изменения (диаметрально противоположные) случались со мной и раньше, но они никогда не выходили за рамки более менее адекватного поведения. Для меня такие периоды были, скорее, просветлением и обнаружением в себе неисчерпаемых, как мне казалось, ресурсов.

Просто резко, без предисловий, во мне закипала энергия, просыпались решительность и целеустремленность, появлялись новые увлечения. В голове бурлили идеи от того, как начать свое дело до плана изменения образа жизни. Иногда было ощущение смешанности состояний: когда тебе и тревожно, и при этом беспокойно так, что не сидится на месте, потому что хочется заняться всем и сразу. Ты и взвинчен, и рассеян, раздражителен и упрям, по-прежнему не любишь находиться среди людей, но в какой-то момент начинаешь ломиться в соцсетях к одноклассникам, с которыми и в школе-то толком никогда не общался. Все происходит на импульсе. Однако подавленность, тревожность, утомляемость, тоска и физическая слабость сопровождали меня намного, намного чаще, чем подобные приступы.

Оставив позади сожаления о неудавшейся психотерапии и прожив стадию «все плохо, дайте мне умереть», я начала перебирать идеи о создании интернет-магазина. Сначала я решила продавать «экологичные» деревянные детские игрушки от российского производителя. Откуда-то взялась энергия общаться с людьми и выжимать из них нужную мне информацию. Самое забавное, что тревожность все еще была со мной, но в момент бурного всплеска энергии она будто принимала иную, «полезную» для меня форму, трансформируясь в эмоциональное напряжение, которое требовало выхода наружу. Я звонила производителям, всерьез просчитывала финансы, которых у меня не было, перебирала макеты для сайта, думала над его дизайном, параллельно делая сайт по перепродаже (дропшиппинг) популярных на тот момент гироскутеров и квадрокоптеров. Когда люди спрашивали меня о том, оформила ли я ИП или ООО, я врала, что, конечно же, да.

Детские игрушки быстро мной позабылись, и я начала доставать мужа, чтобы он помог с техническими моментами по настройке нового сайта. Гироскутеры тоже довольно быстро отвалились, я остановилась на квадрокоптерах и начала обзванивать интернет-магазины, которые были бы готовы к сотрудничеству. Откуда брать деньги на рекламу своего сайта, я даже не думала. Договорившись с несколькими владельцами магазинов о процентах (удивительно, как удалось им внушить, что я уже что-то умею) и наполовину заполнив карточки товаров на своем сайте, я просто резко бросила это и переключилась на спорт.

Где логика? Да нигде, ее просто нет. Во мне было столько идей, мыслей, неадекватной энергии, что удержать внимание на чем-то одном не получалось. Я не могла спать, но уже не по причине тревоги или депрессии, а потому что не могла успокоиться. В моей голове пульсировали и перебивали друг друга вновь и вновь прибывающие идеи о чем угодно. Ночью я уходила на кухню, чтобы не мешать спать мужу, и расписывала новые планы или смотрела видео по заинтересовавшим меня темам, но ничего не доделывала до конца. Внимание не удерживалось и постоянно переключалось на новые дела.

При этом я стала жутко раздражительной по отношению к близким и не воспринимала критику. Я злилась и обижалась, считая, что окружающие мешают моему будущему успеху. И все-таки с «бизнесом» отлегло быстро.

А сколько генеральных уборок было мной переделано! Однажды муж уехал в недельную командировку, и я оторвалась как следует: разобрала огромный ящик в диване, шкаф, всю белую посуду начистила содой, перестирала все шторы, протерла все книги, рассортировала буквально все наши вещи. И нет, я не начиталась книг по расхламлению жизни, я просто не могла остановиться. Казалось бы, ну убралась, ну и что, премию тебе что ли выписать? Но суть в том, что начавшись, уборка никак не заканчивалась. В один день я могла снять и постирать шторы, тут же их погладить и повесить, перемыть окна, протереть все высокие поверхности, достать стремянку, раскрутить и намыть плафоны светильников, разбив пару из них. Я собирала огромные пакеты вещей на выброс (половину я выбросила совершенно напрасно). Я наглаживала и отбирала вещи для благотворительных боксов, игнорировала сон, отдых, еду, пока однажды к концу недели не столкнулась с тем, что мне не хватает воздуха, и я ощущаю перебои в работе сердца (экстрасистолия). Мне стало страшно, пугали не перебои в ритме, а именно нехватка воздуха. Когда муж вернулся из командировки, то сразу обратил внимание на то, как сильно я похудела.

Я посетила кардиолога, но никаких значительных изменений помимо экстрасистолии в работе сердца не обнаружили. Был рекомендован отдых и прием некоторых препаратов для поддержания адекватной работы сердечной мышцы.

Общение с кардиологом переключило мое внимание на здоровье. Я решила, что настало время спорта и преодоления себя. Поначалу эта идея показалась всем здравой. Я хотела повысить уровень физической выносливости, плюс было решено отрегулировать режим сна и питания, потому что «откат» было налицо.

И было еще кое-что. Вспомнив крайне не удачный опыт психотерапии (именно тогда, когда мне было максимально плохо ментально и физически), я решила заранее упредить ухудшение самочувствия и, собрав волю в кулак, разработала план по восстановлению тела и психики. Цель — весьма и весьма перспективная и полезная, если бы я могла делать шаги постепенно, в размеренном темпе.

Начала изучать статьи по питанию и нутрициологии, записалась в зал, нашла тренера и понеслось: «пп», кардио, силовые, протеин, витамины.

Заподозрив у себя определенные дефициты, сдала анализы. Дефициты, действительно, обнаружились: крайне низкие значения уровня витамина D и уровня ферритина (латентный дефицит железа). К врачам я не пошла, все дозировки рассчитывала самостоятельно. В последствие эндокринолог одобрила мою тактику.

Но, к сожалению, в моих стремлениях поправить здоровье я снова «улетела» совсем не туда и стала, в некотором роде, одержима. После тренировок я чувствовала усталость, но напряжение и эмоциональный накал оставались, и я занималась чаще и дольше. Полтора часа, два часа и т.д. Для моего уровня подготовки — это было слишком.

Я буквально хотела перековать себя, стать сильной, устойчивой и выносливой по отношению к тревожности и социальным нагрузкам, с которыми могла столкнуться на очередной новой работе. Ведь я постоянно скакала с одного места на другое, да еще с большими перерывами. Ну и что же? По факту — очередной вариант самолечения и самоистязания.

И вот «бац» — мне уже все надоело, ничего не хочу. Снова поиск нового увлечения, но по итогу — апатия, безразличие, тоска и пустота. Все опротивело и обрыдло, резко изменилось настроение и самочувствие. Два-три месяца суперактивности, вдохновения и идей — все кануло в лету. Лишь смазанный, приглушенный сон, от которого ничего не осталось. И снова, здравствуйте, тревожность, бессонница, слабость, туман в голове, дереализация, деперсонализация.

Вообще, то время, которое я описываю (а длилось это, примерно, год-полтора) запомнилось мне одним из самых тяжелых периодов в жизни. Конечно, плохое и страшное случалось и позже, но именно со стороны психики тот год был самым ужасным, и надеюсь последним.

Состояние, которым накрыло меня после всего, о чем я вам рассказала, навсегда изменило представление о депрессии и даже о смерти. Я осознала, что все мои предыдущие эпизоды: тоска, тревога, отсутствие сил, истощаемость и сниженный фон настроения — «перышки» в сравнении с тем, что пришло в мою жизнь.

Поначалу я думала, что это то самое состояние, с которым я уже была знакома. Но я даже представить себе не могла, чем оно обернется. Тоска ощущалась сильным давлением в груди, тревога — скручиванием живота, тошнотой, позывами рвоты и поверхностным, прерывистым дыханием. Физическая слабость проявлялась в трудностях ведения быта и уходом за своим телом. Координация тоже страдала.

Ночью я могла уйти на кухню и впиться в подушку дивана, иногда кусая ее, чтобы сдержать крик или плач, который обрушивался совершенно внезапно и не был спровоцирован ровно ничем. Но я думала, что это пройдет, такие эпизоды случались и раньше.

На этот раз все стало развиваться иначе. Со временем мне стали недоступны ни слезы, ни изматывающее чувство вины перед близкими, ни проблески надежды. Мне просто стало все равно. Никаких чувств, ощущений, переживаний. Даже чувства любви и привязанности притупились, а в какой-то момент и просто ушли.

Я не вставала с кровати часами, не видела смысла переживать, что близким мне людям от этого плохо. Естественно, из-за моего состояния возникали проблемы в отношениях с мужем: он-то видел всю картину и пытался «растрясти» меня, отвлечь, следить, чтобы я ела и не смотрела сквозь него непонятно куда. Начались разговоры о посещении очередного врача.

Мотивации и сил на все это не было, поэтому, чтобы от меня немного отстали, я стала идти на уступки и пытаться делать то, чего от меня хотели: жевать еду, мыть голову, разговаривать, пытаться слушать. Иногда я имитировала интерес к тому, что мне говорят, «смотрела» с мужем сериалы по вечерам (по факту пялясь в экран), готовила ужин. Ну а что можно приготовить в таком состоянии, чтобы от тебя отвязались и думали, что ты способна «взаимодействовать с продуктами» и есть пищу? Выход был — засунуть курицу с готовыми приправами из пакетика магги подальше в духовку или кинуть пельмени в кастрюлю. Если муж уезжал в командировку, я снова лежала, и лишь моя кошка заставляла находить в себе силы менять миски, убирать лоток, чесать ей спинку.

Почему в депрессии все время хочется лежать и не двигаться? Все просто — ты буквально ощущаешь свое тело больным, как будто у тебя непроходящее ОРВИ с тяжелым течением, разве что температура ничуть не повышена.

Что же пережили мои близкие в тот сложный период, я даже представить себе не могу. Очень-очень долго после преодоления этой депрессии мне было больно и стыдно.

Пустота и тьма, желание раствориться и умереть. На этот счет у меня были разные идеи, и я кое-что на себя «примеряла», но физическая боль (боль плоти) и осознание затянутости и конечной непредсказуемости процесса умирания меня останавливали. Несмотря на свое отупение, как умственное, так и эмоциональное, я оставалась неспособной на это (что просто замечательно).

Мне оставалось лишь прокручивать мрачные мысли снова и снова, желать не проснуться или внезапно скончаться во сне. Я часто вспоминала мгновения перед наркозом, когда сознание не угасало, а в считанные секунды отключалось волшебным рубильником. Мне это казалось блаженством. Темнота, небытие, растворение — вот, чего я хотела. Звучит как романтизация, так ведь? Верно, и это — плохо. Я стала изучать тему эвтаназии и наткнулась на историю девушки из Нидерландов, которая получила разрешение на медикаментозное прерывание жизни. Она была молода и страдала от тяжелой, затяжной депрессии, которую никак не могла вылечить. И все-таки она передумала за несколько минут до введения препарата.

Кстати, на ютубе полно отрезвляющих видео судмедэкспертов на эту тему. Всем, у кого подобные мысли — к просмотру рекомендуется!

Если я спала, то спала очень долго, мне хотелось одиночества, разговаривать было сложно. Когнитивные функции значительно снизились. Когда я хотела убежать от реальности в книги, мне не удавалось уловить смысл прочитанного, либо я все понимала, но не испытывала никакого интереса.

Никогда не забуду ощущение времени. Его будто не существовало, я не воспринимала и не осознавала смену дня и ночи. Свет в квартире мне мешал, поэтому, оставаясь одна, я везде его выключала.

Воспоминание: темная комната, я лежу с закрытыми глазами, то ли сплю, то ли блуждаю между явью и сном. Я до сих пор помню то чувство, когда я открывала глаза или отрывалась от книги, в которой было прочитано не более двух-трех страниц, и видела на часах стрелки в тех местах, в которых, по моим представлениям, их быть не могло. Куда делись три или четыре часа? Я что, была здесь? Или я спала сидя, или что вообще происходит? Все пространство вокруг меня было тягучим, склизким и мутным киселем, и каждый раз, когда мне нужно было сделать какое-либо действие, я буквально продиралась сквозь эту желеобразную «бурду», ощущая ее сопротивление.

Звучит как чушь. Да это и есть чушь! Все, что испытывает, ощущает и чувствует (или не чувствует) человек во время этой болезни — абсолютно не нормально, ведь депрессия захватывает его полностью. Если вы находитесь в апатии или в глубокой тоске, если вы погружены в истинную депрессию (а не временную грустинку), и вам на ум приходят мысли, которые никогда не посещали вас раньше, и вы начинаете верить и убеждаться, что пора со всем этим «завязывать», ведь жизнь — это мутное и тусклое нечто, поймите, что это не вы, а симптомы болезни!!!

Биохимия вашего мозга изменилась, поэтому выводы, которые вы пытаетесь делать в таком состоянии и мир, который вы видите исключительно мрачным, ничего общего не имеют с реальностью. Не знаю, насколько доступно понимание всего выше сказанного человеку в глубокой депрессии, но, если вы сейчас находитесь в этой точке — напишите крупными буквами на бумаге: «Не я хочу умереть и уйти, эти тягостные ощущения не продлятся вечно. Все, что я сейчас переживаю — симптомы болезни. Я болен, и болезнь влияет на мое мышление/выводы/планы/действия/намерения. Пока я болен, мне не стоит им доверять».

Еще один деструктивный момент при депрессии — потеря критики к своему состоянию. Чем больше мы отрываемся от реальности и слушаем свою депрессию, тем меньше шансов выбраться из этого мерзкого кокона.

Нет, я не слушала близких и не собиралась ни к какому врачу, я упиралась, меня тяготили любые отношения, я пребывала в унынии и болезненном эгоизме. Но любовь, терпение и настойчивость близкого человека (и страдал он не меньше, чем я) заставляло меня шевелиться.

Сначала, не по собственному желанию, а чтобы оставили в покое. Когда муж уезжал в командировку, мне постоянно звонили родители и навязчиво, как мне тогда казалось, расспрашивали, что я ем, что сейчас делаю, какие планы на день? Родители могли внезапно прийти. Мама приносила продукты и привлекала меня к готовке: «Не хочешь готовить? Посиди на кухне, пока это делаю я» и т.д. Еще на моем попечении оставалась наша любимица-кошка. Хочешь-не хочешь, а встать и покормить питомца придется, если горланит и просит ласки — хотя бы взять ее на руки или погладить.

Прикосновения к шерсти живого существа, которое тебя искренне любит, ощущение прохладной вилки в руке, когда ешь, голоса родных, их заинтересованность и т.д. — все это отвлекает и заставляет делать хоть что-то, потихоньку активируя ригидную психику. Постепенно я вновь стала чувствовать ответственность перед близкими и питомцем, просыпалось чувство долга, ну, и конечно же, огромной вины и стыда перед ними (с этим работала в терапии).

В момент, когда ко мне вернулась критика по отношению к себе и своему состоянию, я пошла к врачу. Мне назначили антидепрессанты, дозировки менялись, я снова вошла терапию. Мой (второй по счету) врач работал в гештальте. Мы добились улучшения и нивелирования симптомов болезни и приступили к сеансам. Всего их было 7 или 8.

Были домашние задания, плюсом — я начала практиковать диафрагмальное дыхание и метод релаксации по Джекобсону. Проработали чувства вины и стыда, мое восприятие себя как неполноценной и ущербной личности, которая не может самостоятельно справляться с такими периодами. Говорили о самоценности, а также о моей ценности для близких и даже для мира. Я писала письма себе, отцу (не с целью дать ему прочитать, а для того, чтобы разложить по полочкам наши отношения). Я, наконец, смогла выстроить границы с папой, который все время норовил завладеть моим вниманием.

Кажется, что восемь сеансов — это ни о чем, но на деле все зависит от вашей внутренней готовности меняться и особенностей мышления. Психотерапевт сказала, что в нашем с ней случае большую роль сыграли мое образование, открытость, домашняя работа над собой, осведомленность и подготовленность. Думаю, на тот момент она была права.

Еще до назначения антидепрессантов я пыталась обратить внимание Дарьи (так звали врача) на бурные всплески энергии и сопутствующие ей бессонницу, возбуждение, неусидчивость и другие биполярные «флажочки». Где-то внутри меня шевелился червячок сомнения насчет поставленного диагноза, и я пыталась обратить на это ее внимание. На что Дарья ответила, примерно, следующее: «Поверьте, если бы у вас был БАР, вы бы уже давно об этом знали». Сейчас мне больно вспоминать о ее словах, потому что много времени было потеряно, и должного медикаментозного лечения я тогда не получила. Если честно, чувства по отношению к ней до сих пор противоречивые, и злость тоже присутствует.

Во многих источниках по психиатрии пишут, что при БАР назначение антидепрессантов очень опасно, рецепт на них выписывают с большой осторожностью, постоянно мониторя самочувствие пациента. Антидепрессанты оправданы лишь в случае тяжелого течения депрессии, но как только пациент начинает из нее выходить, их отменяют. Кроме того, судя по многочисленной информации, с которой я ознакомилась, антидепрессанты при биполярной депрессии дают под прикрытием нормотимиков (стабилизаторов настроения) и/или специфических нейролептиков.

Если это правило проигнорировать, человека может «вынести» в гипоманию или, не дай бог, в манию. Еще один из вариантов — запутанное и сложнообъяснимое смешанное состояние. Человек одновременно переживает и симптомы гипомании (возбужденность, бурлящая энергия, раздражительность и т.д.) и депрессии (подавленность, тоска, высокая тревожность, аутоагрессия). В причинах БАР очень много именно биологических механизмов. Меня «выбросило» как раз в смешанное состояние, но я этого не понимала.

Началось все снова с тревожности, иногда она появлялась внезапно и буквально наводняла сознание, не давая думать ни о чем другом. Она была настолько труднопереносима, что я не могла ничем отвлечься или занять себя, я расхаживала из угла в угол, включала телевизор, бралась за уборку, врубала музыку и т.д. Помимо тревожности, дрожи и беспокойства я была раздражительна, неусидчива и совершенно бесполезна в каком-либо деле.

И вот, однажды, оставшись дома одна, я услышала, как дернулась ручка входной двери. Прошла проверить. Неужели показалось? Дверь была заперта, в глазок посмотрела — пусто. Вернулась в комнату и снова услышала звук дергающейся ручки. Звук повторялся снова и снова, в квартире была кошка, но она не реагировала на то, что происходило, я стала думать о том, что это нереально, но легче от этой мысли не становилось.

В какой-то момент все стало еще хуже: я слышала царапанье, звон ключей, гулкие стуки, мне казалось, что вот, прямо сейчас в дом кто-то ворвется. Не помню, сколько это длилось по времени, но сознание начало плыть, затуманиваться, я стала верить в то, что застряла во сне, что не могу вырваться и проснуться. Страх был невыносим, я вспотела, меня трясло, я закрывала уши руками, сидела на кровати и раскачивалась.

Мне пришла в голову мысль, что выбраться из этого лимба можно только с помощью чего-то жестко «отрезвляющего». Я решила, что выключить страх и выбраться из кошмара поможет сильное телесное ощущение. И я стала щипать себя, царапать руки, сначала ногтями, затем более острым предметом до крови. Спустя время (какое не помню) все стихло, я будто пришла в себя, и осознала, ЧТО только что со мной произошло. Я приняла несколько таблеток определенного препарата (превышая дозировку) и провалилась в сон.

Я описала это так подробно, словно все происходило поэтапно, словно мои действия, направленные на причинение себе боли, были оправданы и обдуманны. Но, на самом деле, все происходило случайно, спонтанно, я не думала в прямом смысле этого слова. Пространство и время, ощущение своего Я — все было искажено, расплывчато, непостоянно. Просто пытаясь осмыслить и описать произошедшее, я, видимо, стремлюсь объяснить себе хаотичные действия и придать им смысл, хотя тогда, он вряд ли вообще существовал.

На следующий день я написала Дарье и рассказала ей о случившемся. Меня до чертиков напугало, каким пакостным образом подвел разум. Раньше такого никогда не случалось. Она прочитала сообщение, не отвечала неделю, а затем просто спросила: «Как вы думаете, что послужило причиной вашего состояния? Проанализируйте возможные психологические триггеры, которые этому предшествовали. Может, в вашей жизни, что-то изменилось?». Честно, я офигела от такого «чисто психотерапевтического вопроса»… В моей жизни ничего не поменялось. Отношения с мужем, родственниками, условия жизни и т.д. — все было хорошо, о чем я и сообщила.

Она предложила удвоить дозировки препарата. Вот только «бедулька»: из клиники она уволилась и теперь работает частным образом исключительно как психотерапевт, а психиатрия ей уже, мол, не так интересна, как раньше. То есть я, находясь у нее на лечении и пройдя, пусть и усеченную, терапию, даже не была уведомлена, что врач больше не работает в клинике, и, соответственно, рецепт обновить мне не может. «Упс, извините, забыла вас предупредить», — так получается?! Именно так. В итоге она порекомендовала обратиться за новым рецептом к своему коллеге, кпт-терапевту, отметив, что он, дескать, очень хороший специалист. Считай, красиво слилась.

Антидепрессанты (впрочем, как и любые психотропные препараты) нужно принимать строго в одно и то же время, ежедневно. Резко отменять или пропускать таблетки ни в коем случае нельзя, иначе — отвратительный синдром отмены. И мне нужно было метнуться кабанчиком и успеть до того, как закончится упаковка таблеток. Я успела, дозировки были удвоены (большая ошибка, как окажется в будущем). Однако сам психотерапевт мне очень понравился. Он четко и по существу объяснил, как работает мозг при сильной тревоге и депрессии, какие активизируются деструктивные схемы и т.д. Мой эпизод он расценил как навязчивое тревожное состояние. К сожалению, тогда ни он, ни я не понимали, что имеем дело со смешанной фазой, а не с тревожно-депрессивным расстройством. Но! Как кпт-терапевт (с уклоном на схему-терапию) он был крутым профессионалом, с которым мы проработали много деструктивных схем и ошибок мышления. Павел научил меня справляться с фоновой тревогой (не связанной с обострением БАР) и другими состояниями.

Наблюдая за мной около полугода, он стал замечать частые перепады настроения и активности, заподозрив сначала не БАР, а циклотимию, но спустя время все-таки назначил медикаментозную терапию, которую назначают при биполярном расстройстве.

И снова, к моему большому сожалению, история с медикаментозным лечением и вхождением в долгожданную ремиссию пока не закончена. В следующих постах я подробно расскажу о том, чему меня научила когнитивно-поведенческая терапия, схема-терапия, и какие техники до сих пор помогают справляться с трудностями. Теперь я даже могу помогать близким.

Кроме того, я поделюсь опытом пребывания на дневном стационаре в ПНД (все не так страшно, даже, в некотором роде, вполне позитивно)

Если дочитали сей поток сознания до конца — вы герои, и вам должен полагаться приз, но, увы, подарков у меня нет, зато есть огромная благодарность и искренняя вера в то, что мой путь и мой опыт могут быть кому-то полезны. Делитесь своим мнением в комментариях! Как гласят послания на картинках/открытках из одноклассников, которыми меня бомбардирует любимая бабуля: «Счастья и здоровья! Храни вас Господь»:)