«Преступление и наказание»: 3 при­чины пропустить кринжовый сериал по роману Достоев­ского

26 октября 2024 года в онлайн-кинотеатре «Кинопоиск» выходит сериал «Преступление и наказание».

Действие романа Достоевского перенесли в современность, но стиль реплик персонажей остался неизменным. Режиссером выступил Владимир Мирзоев, автор сериала «Топи», в котором тоже снимались Иван Янковский и Тихон Жизневский. По словам первого, идея адаптировать «Преступление и наказание» возникла у команды именно во время работы над предыдущим проектом.

Рассказываем, получилось ли у сериала предложить новый взгляд на великий роман.

Сюжет «Преступления и наказания» всем известен: бедный студент Родион Раскольников разрабатывает теорию, согласно которой некоторые люди могут позволить себе пойти на преступление. Чтобы подтвердить ее, Раскольников убивает старуху-процентщицу и ее сестру Лизавету. С этого момента начинается его долгий путь к чистосердечному признанию, раскаянию и искуплению.

Структура первых двух серий вызывает вопросы. Если в литературном произведении возможна полифония голосов и линии многих героев могут быть абсолютно равнозначными, то в кино, как правило, выделяется центральная фигура. Нетрудно догадаться, что это должен быть Раскольников. Он вызывает основной интерес.

Тем не менее большую часть хронометража мы наблюдаем за Марфой Свидригайловой, которая в романе занимает весьма скромное место. Вполне возможно, что многие читатели вообще ее не помнят. Унылый любовный треугольник между Марфой, Свидригайловым и Дуней — явно не то, за чем хочется следить в первых сериях сериала о Раскольникове. Особенно когда у Раскольникова есть черт.

Да-да, главный герой «Преступления и наказания» в сериале беседует с чертом из «Братьев Карамазовых». Он призван олицетворять искушение и соблазн, поэтому его периодически видят все персонажи. Иван Карамазов и Раскольников действительно схожи, но в новой адаптации черт выглядит вставным зубом.

В романе Раскольников скрупулезно подводил под свою теорию базу аргументов. Они сомнительны, но в мощном потоке сознания героя обретали смысл. Родион написал статью, где анализировал психологию преступника и объяснял свою идею про обыкновенных и необыкновенных людей. Например, Ньютон и Наполеон, по его мнению, имели право преступить закон, потому что ценность их открытий и свершений была выше ценности человеческой жизни.

Благодаря такому дотошному проникновению в сознание героя, его риторической подкованности и интеллектуальному багажу Достоевский удерживает читателя на тонкой грани. Он уже почти готов поверить в исключительность Раскольникова, но всегда останавливается, вспоминая, что под маской философа скрыт убийца и гордец.

Экранизировать рефлексию в несколько сотен страниц — очень сложная задача. Неудивительно, что Владимир Мирзоев с ней не справляется — даже при помощи диалогов Родиона с чертом. Раскольников в новом сериале вообще не кажется человеком думающим, страдающим, измученным собственной жизнью. Он вертлявый, крикливый и производит впечатление безумца. Янковский тараторит бессмысленный текст и пытается сделать персонажа экспрессивным, но тем самым лишь показывает его обычным аффективным убийцей и забирает у героя глубину.

Сериал скорее напоминает посредственный драматический спектакль. Его действие по моде нулевых и 2010-х перенесено в современность, при этом реплики персонажей оставлены неизменными, чтобы подчеркнуть анахронизм, а стиль игры актеров нарочито театрален. Апатичный ритм повествования то и дело прерывается нарезкой непонятных флешфорвардов с голым Раскольниковым, а иногда и вовсе психоделическими видениями с огромным чертом, который глотает усадьбу Свидригайловых. Наблюдать за этим мучительно.

Понятно, чего создатели пытались добиться. Им хотелось создать сюрреалистическую атмосферу, показать героев архетипами, а не реальными людьми, оставить дух классики, но при этом сделать историю ближе современному зрителю. Только вот Достоевский, кажется, ни в каком приближении не нуждается. Его как читали, так и продолжают читать. А вот смотреть новое «Преступление и наказание» крайне сложно и совсем не обязательно.