Мошенники представляются сотрудниками полиции, Центробанка и ФСБ

Распространенность: телефонные звонки
Риск: 💰💰💰💰

Мне позвонил человек, который представился капитаном полиции, и предупредил, что я могу стать жертвой мошенников. После него это подтвердили сотрудники ЦБ и майор ФСБ. Но оказалось, что это была банда, которая пыталась украсть мои деньги.

Цель развода — убедить меня снять деньги в банкомате со своей карты и положить их на другой счет.

Вот как действовали мошенники:

1. Сообщили, что я стала жертвой мошенников.
2. Напугали чинами и законами.
3. Пообещали защитить мои деньги.
4. Узнали, сколько денег на моей карте.
5. Убедили снять их в банкомате.
6. Попытались убедить положить их на другой счет.
7. Попытались запугать, когда я отказалась.

Я записала все разговоры и расскажу о каждом этапе подробнее.

Роль мошенника: представитель закона.

Задача: напугать потенциальную жертву.

Первым мне позвонил якобы капитан полиции Волков Алексей Владимирович. Он сказал, что работает в Главном управлении по экономической безопасности и противодействию коррупции. Волков рассказал, что я стала жертвой мошенников, но подчеркнул, что информация должна остаться в тайне, потому что это тайна следствия.

Закон о неразглашении данных предварительного расследования действительно существует. Но он действует, только если следователь взял подписку о неразглашении.

Волков сказал, что Центральный банк написал заявление в полицию о компрометации персональных данных более 120 000 граждан — клиентов множества банков. В числе этих людей оказалась и я — кто-то пытался списать с моего основного счета в Центральном банке деньги на сумму более 50 000 ₽.

Конечно, никакого «основного счета в ЦБ» у меня нет. Его вообще не существует, потому что ЦБ регулирует работу банков, а не физических лиц. Но на тот момент «капитану полиции» я поверила.

Волков пояснил, что хотя основной счет в ЦБ есть у каждого гражданина, доступ к нему имеют только сотрудники банков. Кто-то из них якобы и продал мошенникам клиентскую базу.

Вот какие вопросы задавал мне мошенник:

• Звонили ли мне мошенники под видом сотрудников банка?
• Как давно я была в отделении банка?
• Картой какого банка я пользуюсь?
• На какую карту приходит зарплата?

Я ответила, что зарплата приходит на карту Тинькофф-банка, этой же картой я расплачиваюсь за покупки. Также у меня есть карта Сбербанка, но я ей не пользуюсь. В отделении Сбербанка я была последний раз год назад и с сотрудниками банка не конфликтовала. Но главное — мне никогда не звонили телефонные мошенники.

Тогда я не знала, что мои ответы сделали из меня потенциальную жертву. Мошенники узнали обо мне достаточно, чтобы «работать» со мной дальше: мне никогда не звонили телефонные мошенники, а значит, меня будет легче убедить отдать деньги. Я давно не была в отделении банка, поэтому конфликтов с сотрудниками у меня не было, а зарплату и накопления я держу в одном банке.

В какой-то момент Волков спросил, есть ли у меня вопросы. Я ответила, что сомневаюсь, что мне звонят из полиции — и по телефону никакие данные сообщать не буду. На что Волков ответил, что запрашивать данные банковских карт не имеет права — эта информация конфиденциальная.

А чтобы я убедилась, что мне звонят из полиции, он попросил зайти на официальный сайт МВД и найти номер телефона дежурной части ГУ экономической безопасности и противодействия коррупции. После чего сделал вид, что спустился на первый этаж и перезвонил мне якобы из дежурной части. Номера телефонов на сайте и на экране моего телефона совпали.

Когда Волков убедился, что я на крючке, то стал успокаивать. Сказал, что решить проблему можно — нужно только «переактивировать мой счет». Этим занимаются банковские специалисты, поэтому он переведет меня на департамент безопасности Центробанка.

При этом Волков упомянул, что в силу вступает статья 183 Уголовного кодекса РФ, что означает неразглашение налоговой и банковской тайны. Разговоры со мной он ведет исключительно по защищенной линии, которую невозможно прослушать. Мошенники не подключатся, и вся информация останется конфиденциальной.

Он велел оставаться на защищенной линии и пообещал, что скоро откликнется ведущий специалист ЦБ.

Роль мошенницы: представитель банка.

Задача: узнать, сколько денег на моем счету.

Звонок «из полиции» не прерывался, но через несколько секунд со мной говорил уже сотрудник Центробанка. Женский голос представился Нечаевой Марией Владимировной из департамента безопасности ЦБ. В первую очередь она тоже принялась пугать меня статьями уголовного кодекса за разглашение информации.

Сейчас я понимаю, что мошенники все время блефовали — говорили про ответственность за разглашение. Для этого они упоминали один и тот же закон. На самом деле закон о неразглашении банковской тайны относится к самим банкам и их сотрудникам. Но на тот момент слова мошенников прозвучали для меня пугающе — будто меня накажут, если я расскажу про наш разговор.

Также Нечаева повторила легенду мошенников об основном счете ЦБ, с которого у меня пытались украсть 50 000 ₽. Могу сказать по себе, что когда слышишь повторение знакомого, внутренне более охотно соглашаешься с этой информацией и дальнейшее воспринимаешь менее критически.

После этого Нечаева начала отработку возражений. Она заявила, что могла бы заблокировать мою карту, если бы списание проводилось напрямую с самой карты. Но мошенники пытались списать деньги по основному счету ЦБ, доступ к которому есть только у сотрудников банков. Выходит, перевыпуском карты проблему не решить. Единственный выход из ситуации — переактивировать скомпрометированный основной счет.

Для этого нужно оформить заявку в финансовый отдел на перепроверку в голосовом порядке. Я должна рассказать «об остаточном балансе, который фиксировала по своим активным финансовым ячейкам».

Проще говоря — сказать, сколько денег у меня на карте на всех счетах: накопительных, вкладах, бонусных накоплений, инвестиционных, валютных. При этом мошенница подчеркнула, что мы говорим по защищенной линии — мошенники не прослушают наш разговор. А сказать я должна только о суммах на счету — данные карты и пароли ее не интересуют: эта информация конфиденциальна.

Стыдно сказать, но я все рассказала. Нечаева сказала, что направляет заявку в отдел финансового мониторинга для проверки и попросила оставаться на линии. В телефоне заиграла музыка удержания звонка.

Роль мошенника: персональный помощник.

Задача: влиться в доверие и удерживать на линии.

Следующий голос представился Кудиновым Алексеем Александровичем, старшим специалистом службы безопасности Центрального банка. Алексей сказал, что несет ответственность за сохранность моих денег и всю операцию в целом.

Кудинов повторил, что в этом деле замешаны банковские сотрудники. Если мне позвонят из банка, я не должна рассказывать о проблеме, с которой столкнулась. Вместо этого мне нужно сразу связаться с ним: якобы он проверит, кто и по какой причине мне звонил.

Он также попросил придумать кодовое слово. Если мне позвонят из банка, но это слово не назовут — это мошенники.

Когда мы придумали кодовое слово, Кудинов перешел к инструкции для переактивации моего счета. По его словам, операция несложная — удаляют скомпрометированный счет и активируют новый. Но чтобы застраховаться от потери денег в процессе «переактивации», все деньги с карты я должна снять в банкомате — за исключением 5000 ₽, которые потом якобы можно перевести автоматически.

Насколько я тогда поняла, после этого деньги нужно будет перевести обратно на карту. При этом наличные деньги я получу якобы из резервного фонда ЦБ, поэтому уйти с ними домой не имею права.

После этого Кудинов еще раз напомнил про секретность операции. Он сказал, что сумма по Тинькофф крупная, поэтому операция покажется банку подозрительной. Но я должна вести себя естественно, чтобы «мошенники из вашего банка» ничего не заподозрили, — «иначе они затрут следы».

Чтобы я не успела переварить эту информацию, Кудинов передал меня своему компаньону. Он сказал, что к нему поступает запрос, будто до меня не могут дозвониться сотрудники правоохранительных органов. На дисплее у меня и правда появляется параллельный звонок.

Роль мошенника: авторитетный представитель силовых структур.

Задача: дать понять, что все согласовано на высшем уровне.

Следующий голос представился майором Одинцовым Романом Олеговичем из центрального аппарата ФСБ, который расположен по адресу: Москва, Лубянская площадь, дом 2.

Одинцов попросил рассказать, что произошло, кто со мной связался, какую инструкцию мне предоставили. Я ответила, что разглашать информацию не могу. На это лжемайор заявил, что сотрудникам ФСБ можно — статья 183 распространяется только на третьих лиц.

Это меня напрягло. Получается, одни говорят держать все в тайне, другие требуют информации. Но еще более странным мне показались слова Одинцова о том, что заявление мне нужно будет написать только после того, как злоумышленников поймают.

На тот момент я не обращала внимания на эти нестыковки. Тем более Одинцов убедил меня, что звонит с Лубянки. Он попросил сверить номер его телефона с официальным телефоном на сайте ФСБ, чтобы я понимала, с кем общаюсь. Я зашла на сайт ФСБ и убедилась, что номера совпадали.

Майор напомнил про неразглашение подследственной информации и банковской тайны. Чтобы я снова не начала сомневаться, он подчеркнул, что «банк — первое лицо, я — второе, а министерство внутренних дел — это и так понятно».

Чтобы немного меня успокоить, Одинцов отметил, что по данному делу я буду проходить не потерпевшей и не подозреваемой. Меня ни к чему не принуждают, и если потребуется давать свидетельские показания, то я вправе отказаться.

По словам Одинцова, его задача — прослушать запись моего разговора с Центробанком, чтобы понять, какие банки они поставят на проверку. Для этого нужно мое согласие на проведение защитных действий. Он попросил назвать мое полное имя и сказать, что соглашаюсь сотрудничать со службой безопасности банка. После чего он снова перевел меня на Кудинова — якобы сотрудника безопасности ЦБ, с которым я уже общалась.

Кудинов сообщил, что уточнил информацию у руководства. Работу будем проводить по «переактивации» моего счета в Тинькофф-банке: ведь именно там все мои деньги. Он спросил, где я нахожусь, и выбрал на карте рядом с моей улицей торговый центр с банкоматом этого банка.

Для успешной операции Кудинов попросил взять с собой все необходимое, чтобы ничто не прерывало процесс: паспорт, очки, если есть проблемы со зрением, медикаменты, если есть заболевания, наушники, чтобы освободить руки, пауэрбанк, если телефон отключится.

Чтобы собраться, я предложила созвониться позже, но повесить трубку Кудинов не дал. Он сказал, что прерывать звонок нельзя, потому что процесс переактивации счета уже пошел. Якобы пока мы на линии, у него открыта моя клиентская карточка. Если мошенники будут проводить какие-либо операции по моим счетам, он сможет их блокировать. В итоге я собиралась, а Кудинов висел на телефоне.

Через 15 минут я вышла из дома. Кудинов перешел на «Вотсап», чтобы сотрудники Тинькофф-банка могли мне дозвониться и одобрить операцию по снятию денег. Это было странно, потому что он только что запретил мне прерывать телефонный разговор.

Пока я шла до торгового центра, Кудинов продолжал давать инструкции. Когда банк заблокирует операцию и позвонит ее проверить, сообщать причину снятия денег я не должна — якобы для того, чтобы банк не заподозрил, что в его отношении ведется расследование. Сотрудники банка могут задавать разные вопросы: зачем снимаю крупную сумму, что собираюсь купить, почему наличными. Эти вопросы Кудинов назвал компрометирующими — отвечать на них я не должна.

После инструктажа Кудинов сказал, что сейчас подаст запрос на разрешение перевода в ФСБ.

Через несколько секунд мне позвонил человек, который ранее представился майором Одинцовым. Он напомнил, что первый этап — снятие денежных средств, они будут выдаваться из резерва банка, второй этап — внесение резервных денежных средств обратно. С его слов, разрешение на операцию Федеральная служба безопасности предоставляет.

Также он напомнил мне про звонок из банка Тинькофф. Сказал, что сотрудники будут задавать компрометирующие вопросы и рассказывать о мошеннических схемах. Верить им я не должна.

После звонка майора мне перезвонил Кудинов. Он убедился, что я получила разрешение Одинцова, после чего отправил меня снимать деньги в банкомате. Я подошла к банкомату, попыталась снять деньги, но мою карту заблокировали.

Мне перезвонили из Тинькофф-банка. Как и предупреждали мошенники, сотрудник хотел убедиться, что деньги снимаю я, а не кто-то другой.

После чего он спросил, не поступали ли мне звонки от людей, которые представляются сотрудниками правоохранительных органов. По его словам, сейчас есть такая схема мошенничества. Это мне напомнило ситуацию, в которой я на тот момент оказалась. Но деньги с карты я все же сняла, а затем вернулась к разговору с Кудиновым.

Кудинов сказал, что теперь они будут «переактивировать» основной счет. И деньги, которые я сняла, нужно будет вернуть. Я спросила, на ту же карту нужно будет внести деньги? Кудинов ответил, что счет будет другой — ведь мой счет скомпрометирован.

Тут у меня окончательно все перестало сходиться. Допустим, для переактивации основного счета я должна вывести свои деньги. Но почему после этого нельзя вернуть их обратно на карту?

Я предложила оставить деньги у себя, пока идет расследование. На что Кудинов напомнил, что это деньги резервного фонда, а значит, тратить их нельзя: якобы банкомат считал номера и серию купюр и служба безопасности об этом узнает. Но я сказала, что все же класть деньги на счет не стану. Тогда Кудинов переключил меня на «майора ФСБ» Одинцова.

Одинцов вышел на связь и снова начал давить авторитетом: заявил, что ФСБ дало согласие на эту операцию, поэтому я не должна ни в чем сомневаться. Я ответила, что все понимаю, и мы попрощались.

После этого разговора я решила позвонить в ФСБ, чтобы узнать, прохожу ли у них по какому-либо делу в качестве свидетеля. Спокойный мужской голос ответил, что мне звонили мошенники — если я куда-то переведу деньги, то потом их не найду. Они используют айпи-телефонию, чтобы подставлять любые номера: ФСБ, прокуратуры, следственных органов.

На звонки от мошенников я больше не отвечала. В «Вотсапе» оставила Кудинову несколько голосовых — сказала, что денег не отдам. На что он сначала просил взять трубку — говорил, что я не так все поняла. Затем стал угрожать — видимо, это последнее средство, когда мошенники понимают, что жертва ускользает. Угрозы я проигнорировала и больше никого из банды не слышала.

Мошенники все время говорят четко и уверенно — от этого кажется, что они говорят правду. При этом они понимают, что одного этого мало, поэтому давят на эмоции, заваливают банковскими терминами и статьями уголовного кодекса и передают звонки от одного «представителя структур» к другому. Жертва постоянно должна быть в состоянии стресса.

При этом технологии позволяют легко подставить любые номера телефонов вместо настоящих — и мошенники используют это при малейших сомнениях жертвы. Поэтому если вам когда-то позвонят из полиции, ФСБ или любого другого ведомства, лучше перезвонить им самим, а не верить определителю номера. Телефонные номера всех организаций есть на официальных сайтах.