«Плохая девочка»: 4 причины пос­мотреть дерзкий эротический триллер с Николь Кидман о служебном романе

16 января в российский прокат вышла эротическая драма «Плохая девочка» с Николь Кидман и Харрисом Дикинсоном.

Это кино о подавленной женской сексуальности и любовной связи начальницы и подчиненного. Режиссер Халина Рейн создавала фильм на основе идеи о властной женщине, которая нуждается в «отцовской фигуре». Однако «Плохая девочка» не ограничивается темами семьи и дисбаланса власти.

Рассказываем, почему не стоит пропускать этот фильм.

Рами — основательница и глава крупной компании Tensile, занимающейся автоматизированной доставкой. Она замужем за заботливым Джейкобом, у них есть две дочери. К семейной идиллии и высокому социальному статусу героини можно прибавить ее роскошные апартаменты в Нью-Йорке и загородный особняк. Ее жизнь кажется идеальной, но героиня устало живет «на автомате». Работа — дом — работа.

По утрам Рами освежает безжизненный цвет лица румянами и регулярно делает уколы ботокса. Она безрезультатно посещает центр психологической реабилитации и борется с воспоминаниями о детстве, проведенном в сектантской коммуне. А по ночам ее фрустрирует секс.

Героине Кидман стыдно признаться мужу в своих тайных сексуальных желаниях. Ей проще сымитировать оргазм, а затем уединиться в соседней комнате с порно и взять удовольствие под личный контроль. Джейкоб работает театральным режиссером, но не догадывается, что в их спальне жена превращается в актрису бездарной пьесы, а вся ее игра — блеклая имитация страсти.

Все годы брака она скрывала истинные чувства под маской прилежной супруги, счастливой матери и стеснялась быть резкой, злой и уязвимой. На работе тоже нужно подавлять свой противоречивый нрав для сохранения пьедестала. Только там вместо фальшивой нежности — хладнокровие и жеманная улыбка.

Когда в Tensile появляется группа новых стажеров, один из них, Сэмюэл, с порога задает Рами дерзкий, но жизненно важный вопрос: «Вы верите, что автоматизация — правильный путь к развитию? Или это все для того, чтобы превратить нас в роботов?»

Нахальный парень привлекает внимание Рами еще накануне утром. Перед входом в здание он усмиряет черную собаку, кормит ее, гладит и называет «хорошей девочкой». Эта нежная и будоражащая сцена подчинения застыла перед глазами женщины, чьи скрытые хищность и агрессия вот-вот вырвутся наружу.

Сэмюэлу удается разглядеть истинную натуру начальницы. За ее обманчиво ледяной маской он видит не только хрупкую красоту, но и женщину, чья железная дисциплина скрывает подавленные чувства и тайные фантазии о доминирующем мужчине.

Проницательный новичок испытывает Рами на прочность и вступает с ней в игру. Добивается поцелуя, демонстративно заказывает ей стакан молока и подкладывает ей в сумку свой галстук, привязывая женщину к своему запаху, как домашнее животное. Затем он приглашает ее в номер мотеля, ставит на колени и предлагает вступить в садомазохистские отношения. Запретная связь может лишить Рами карьеры и семьи, но она безропотно поддается наваждению.

Режиссером и сценаристом фильма выступила Халина Рейн, нидерландская актриса, театральная постановщица и писательница. Ее стиль определяют манипуляции зрителем и безобидный обман, которые особенно проявились в хорроре «Тела, тела, тела». Фильм начинался как слэшер про подростковую вечеринку, но постепенно переместился в плоскость комедийной драмы про классовый разрыв и нездоровые отношения подруг-тинейджеров.

«Плохая девочка», третья работа Рейн, тоже лишь по касательной задевает эстетику эротических триллеров. Фильм откровенно раскрывает темы женской похоти и неудовлетворенности. Но отчасти это и рождественская мелодрама о сломанных семейных отношениях, и неочевидная комедия о социально-экономических проблемах.

Отправной точкой истории служат разговоры о сокращении рабочей силы из-за автоматизации производства и искусственного интеллекта. Так, параллельно любовной интриге разворачиваются темы корпоративной эксплуатации работников и поиска преимуществ человеческого труда в противовес машинному.

«Чем больше в наш мир вторгается ИИ, тем важнее интеллект эмоциональный», — говорит Рами. Ее проницательная помощница Эсме тоже озадачена угрозой ИИ и указывает на важность открытости и честности в современном лидере и рабочей среде в целом. Символом эмоционального интеллекта становится Сэмюэл. За счет эмпатии он моментально определяет психотипы и желания людей. Без проблем подстраивается под чужие ожидания и легко становится душой компании.

В некотором смысле его пренебрежение корпоративными правилами и неэтичное соблазнение босса выступают подрывной критикой лицемерной системы. Сэмюэл, с одной стороны, — жертва эмоционального и физического насилия корпорации. А с другой — ироничный образ идеального работника. Он талантливый временный стажер без зарплаты, внимательный и, когда нужно, коварный приспособленец, тонко чувствующий и охотливо удовлетворяющий потребности капризного начальства. Сэмюэл усмиряет отчаянную Рами, пробуждает ее человеческие слабости и низводит руководительницу до роли подчиненной.

Мазохистское удовольствие Рами очень скоро обретает иное качество. Между любовниками возникает глубокая привязанность. Прирученным оказывается отнюдь не женщина, а сломленный и потерянный юноша, жаждущий материнского тепла и проницательного психоанализа.

Но в фильме есть один неприятный изъян. Рейн схитрила и просто выпустила улучшенную версию своей слабой дебютной драмы «Инстинкт». В ней режиссер пристально изучала перемены в поведении соцработницы, которая взялась за реабилитацию вспыльчивого насильника и вступила с ним в нездоровую связь.

«Плохая девочка» тематически продолжает исследование диспропорции власти в отношениях мужчин и женщин. А также использует главную метафору «Инстинкта» — образ черной собаки. Животное олицетворяет внешнюю неконтролируемую угрозу, что вторгается в жизни героинь. А еще воплощает хищную натуру женщин, вынужденных воспитывать в себе кротость, подавлять инстинкты, сексуальные влечения и покоряться хозяину — патриархальному обществу, традициям и социально одобряемым ролям.

В обоих фильмах Рейн пытается понять и объяснить природу женских сексуальных фантазий о насилии, стремится изучить их патологичность. Это позволяет Рейн поиграть с темой этики любви, диалектикой раба и господина, обсудить связь секса и стыда, показать травматичность расстановки сил в отношениях. Через все противоречия история насыщается интригой и моральной неоднозначностью.

На пресмыкания и унижения Рами перед молодым и жестоким красавцем бывает больно смотреть. Она собственноручно заманивает себя в ловушку. Однако в западне оказывается доверчивый зритель. Очевидно, что травмированная загадочным детством женщина на самом деле — манипуляторша, которая эксплуатирует людей.

Как и героиня «Инстинкта», Рами обретает контроль над мужской психикой. Так Халина Рейн переворачивает традиционную иерархию и наделяет «Плохую девочку» провокационностью.

Халина Рейн погружается в подсознание своих персонажей и вскрывает их запретные желания. Но она не достигает необходимой глубины, чтобы сделать внятное высказывание. Ее двусмысленные фильмы завершаются на полуслове и требуют дополнительной расшифровки. Это может вызвать у зрителя не восторг, а усталость.

В случае «Плохой девочки» недостаток драматургического мастерства Рейн компенсирует сильным актерским составом, операторской работой и интересной смысловой расплывчатостью. Скажем, образом-лейтмотивом служит сцена роботизированной сборки и передвижения товаров по складу Tensile. Она имитирует химические процессы передачи, транспортировки и «распаковки» нервных импульсов, происходящих в теле неудовлетворенной героини.

За пронзительность и красоту отвечают Николь Кидман и Харрис Дикинсон. Они сыграли сложных персонажей, показали их уязвимость и эволюцию их токсичных отношений. Смущение и интерес перетекают в страсть на грани экстрима, смешиваются с ревностью и плавно превращаются в духовное родство. Доминирование и подчинение, слабость и сила становятся неразличимы.

Их роман интересно гармонирует с саундтреком Кристобала Тапии де Веера. Ритмичные, околоритуальные вздохи и мычания под удары барабанов словно учащают пульс повествования. Звук насыщает скромный визуальный ряд необходимой интимностью, интенсивностью чувств и дает ощущение прикосновения к чему-то запретному.

Рейн играется с парадоксальными персонажами, но едва касается их психологии и фокусируется на физических ощущениях. Она сохраняет фантазийность фильма, не добавляет нравоучений и не сдерживает хаотичные чувства героини.

Здесь нет типичных для развязки эротического триллера возмездия и порицания. Вместо них — принятие, компромисс. И в этом легкомысленном финале нечто поглаживающее и убаюкивающее. Опасная романтическая авантюра остается жгучим воспоминанием, приятным сном, оторванным от реальности. И зрителю остается гадать, что это было? Захватывающая эротическая фантазия о сексуальном пробуждении или ироничное высказывание.