«Квадрат и про­стран­ство»: зачем идти на новую выставку в ГЭС-2​ и при чем тут Малевич

В Доме культуры «ГЭС-2» открылась выставка «Квадрат и пространство. От Малевича до ГЭС-2» под кураторством итальянского критика Франческо Бонами и экс-директора Третьяковки Зельфиры Трегуловой.

Экспозиция не скупится на звездные имена художников-участников и рассказывает две истории. Первая — о влиянии идей Казимира Малевича на искусство 20—21 веков, вторая — о взаимоотношениях музея, зрителя и произведения.

Это одно из главных культурных событий сезона, если не целого года. Куинджи, Родченко, Кабаковы, Пикассо, Баския, Гормли — такое количество русского авангарда и мирового искусства давно не посещало столицу. Расскажу, почему эту выставку нельзя пропустить и на что стоит обратить внимание.

Зельфира Трегулова отмечает, что часть посетителей ГЭС-2 не знают о выставочной деятельности Дома культуры. Для них здание бывшей электростанции ассоциируется скорее с красивым местом для фотосессий, коворкингом или книжным магазином.

Эту проблему кураторы «Квадрата и пространства» решили оригинально и вынесли пару работ из экспозиции в общественные зоны ГЭС-2. Недалеко от входа теперь висит картина Ильи Кабакова «Полет» — намек для зрителей и приглашение на выставку этажом ниже.

Получается, ГЭС-2 — не только хранилище для шедевров, но и самостоятельный арт-объект. Как авангардисты стремились выйти за рамки холста, так и новый проект Дома культуры распространяется за пределами выставочных залов и селфи с работами художников.

«Черный квадрат» — не главный герой выставки, а отправная точка для концепций прошлого и трендов настоящего. Кто-то отталкивается от идей Малевича, кто-то спорит с ним, а кто-то действует параллельно его открытиям.

Перед вами откроется кураторский взгляд на историю искусства 20 века — около 260 четырехугольников разных авторов. Вы увидите рифмы с «Квадратом» в полотнах Айвазовского, акционизме Пригова, лежащем человеке Гормли, QR-коде и еще сотне других работ.

Архитектор Евгений Асс построил свою супрематическую композицию с двенадцатью главами-перекрестками вместо привычных залов.

По словам Франческо Бонами, пространство выставки — тотальная инсталляция. В экспозиции нет замкнутых пространств, поэтому здесь легко потеряться или найти свой личный маршрут для встречи с работами. Например, можно отсканировать все QR-коды, изучить кураторский текст и начать с «Черного квадрата». Или наоборот: зайти с лестницы и оказаться на, казалось бы, неочевидном для концепции старте.

Совет: записывайтесь на медиаторские туры на стойке регистрации. В программе есть сокращенный вариант экскурсии и полуторачасовой.

Расскажу на примере пяти экспонатов выставки, которые рифмуются с открытиями Малевича и другими идеями авангардистов. Где-то можно увидеть образ квадрата, где-то — беспредметность и игру с пространством.

Кстати, виновник торжества тоже присутствует в качестве основного референса: одну из авторских копий «Черного квадрата» 1923 года специально привезли в ГЭС-2 из Русского музея.

🌊 Иван Айвазовский. Черное море. 1881. Важная идея кураторов: изменение российского искусства началось еще до «Квадрата» — с живописи конца 19 века.

Поэтому одной из первых работ выставки стало «Черное море» Айвазовского, главного мариниста 19 века. Картина выглядит радикально по меркам своего времени. Пейзаж тяготеет к нефигуративному искусству за счет линии горизонта. На нем нет ничего, кроме неба, моря и движения к беспредметности, о котором мы позже услышим от авангардистов.

📰 Дмитрий Пригов. Квадрат Малевича. 1987. Основоположник московского концептуализма Пригов иронизирует над культом вокруг Малевича и помещает идею квадрата на страницы газеты «Правда».

Черный здесь — супрематический элемент, пробивающийся через печатный текст и пропаганду. Еще это отсылка к футуристической опере «Победа над Солнцем», где «Черный квадрат» впервые появился в качестве декорации: он заменял солнечный круг и олицетворял победу творческой энергии человека над силами природы.

👤 Игорь Шелковский. Человек сидящий. 2002—2003. Схематичные люди — главный образ в творчестве нонконформиста и скульптора Шелковского. Они напоминают наскальную живопись и в то же время супрематических крестьян Малевича, для которого человек — символ «меры всех вещей».

С недавних пор увеличенную версию работы Шелковского можно встретить в одинцовском Парке Малевича — там скульптура «сидит» на липовой аллее.

🪵 Архитектурное бюро «Меганом». Сарай сараев. 2006—2024. Деревянная постройка с дырками сделана не по чертежам, а по текстовому описанию. Вместо инструкции архитекторы московского бюро «Меганом» прислали 400 символов без знаков препинания.

Это манифест: сарай играет с восприятием зрителя и снижает пафосность выставочного пространства Дома культуры. Деревянная постройка — примета чего-то далекого от традиционного музея и близкого к детству. Объект рифмуется с мыслью Малевича о том, что арт-институция будущего должна будет обходиться «без академической утвари».

🪣 Илья и Эмилия Кабаковы. Случай в музее, или Музыка на воде. 1992. Кабаков как представитель московского концептуализма развивает идею о выходе произведения за рамки холста к пространству жизни. Этот принцип впервые провозгласил Малевич и другие авангардисты.

Главный герой тотальной инсталляции Кабаковых — выдуманный художник Сергей Кошелев. Он впитал в себя идеи авангардистов и создал ни на что не похожий стиль в живописи. Громкое открытие его выставки прерывает непредвиденная бытовая ситуация: в залах прорывает трубы. Акцент с афиш и картин смещается на симфонию воды в ведрах и тазиках.