Как я лечу кошку с хро­нической энтеропатией

Когда полтора года назад у моей кошки Саи обнаружили хроническую энтеропатию, я растерялась.

Сае только исполнилось десять месяцев, и единственным беспокоящим нас симптомом была диарея длительностью в пару дней. Я никак не ожидала, что в итоге у кошки диагностируют неизлечимое заболевание.

Главной задачей было подобрать терапию, которая позволит Сае как можно дольше оставаться в ремиссии. Сейчас Сая живет полноценную и счастливую кошачью жизнь, хоть иногда и сталкивается с обострениями.

В статье я расскажу, как лечила кошку в России, Турции и Сербии, с какими сложностями встречалась и как их решала. А еще — о том, что мне помогает поддерживать себя психологически: жизнь с хронически больным питомцем бывает непростой.

Одна из ключевых функций защитного барьера кишечника — отличать безвредных агентов от потенциально опасных патогенов и защищать кишечник от последних. Хроническая энтеропатия возникает, когда процесс принятия решений о том, что опасно, нарушается. В результате появляются неадекватные иммунные реакции и неконтролируемое воспаление.

За самим термином «хроническая энтеропатия» скрывается группа заболеваний с хроническими симптомами расстройства желудочно-кишечного тракта. Чаще всего кошек беспокоит в течение трех недель и более что-то из списка:

• рвота;
• диарея;
• изменение аппетита — его снижение, избирательность или же эпизоды отказа от еды;
• кровь или слизь в стуле;
• бурление в животе, метеоризм;
• потеря веса;
• асцит.

Эти симптомы могут проявляться как по отдельности, так и в комбинациях, и без лечения будут прогрессировать. Меня изначально насторожило изменение стула: вместо привычного оформленного в лотке появились «лепешки». Тогда я еще не знала, что такой стул считается диареей, а других перемен в состоянии и поведении Саи не было. Не увидев улучшений стула в течение пары дней, я записала кошку к гастроэнтерологу.

Сейчас ключевые тревожные звоночки для меня — вокализация, беспокойное поведение, повышенная жажда и изменения аппетита. Например, если я замечаю, что Сая, которая обычно ест очень охотно, не сразу доедает предложенный ей корм, я понимаю, что обострение не за горами.

В чем заключаются причины хронической энтеропатии, неизвестно. Некоторые кошки могут быть предрасположены к ней из-за потенциальных генетических факторов, которые влияют на барьерную функцию и работу иммунной системы. При наличии предрасположенности внешние триггеры — например, энтеропатогены, питание, стресс, прием антибиотиков и нестероидных противовоспалительных препаратов — могут запустить хроническую энтеропатию.

Первый шаг в постановке диагноза — исключить другие болезни со схожими симптомами: например, хронические паразитарные и бактериальные инфекции. Если после сбора анамнеза, осмотра и проведения анализов врач заподозрит хроническую энтеропатию, он сможет предположить, с каким ее типом столкнулась кошка: диет-контролируемым, антибиотик-контролируемым, стероид-контролируемым или с невосприимчивой энтеропатией, и предложить соответствующий вариант терапии. Диагноз ставится методом исключения исходя из реакции на тот или иной метод лечения.

Первого гастроэнтеролога для Саи я нашла по рекомендациям в телеграм-чате котовладельцев «Коты тоже люди» — ее советовала зоопсихолог, мнению которой я доверяю. Подробно обсудив со мной ситуацию, врач назначила Сае следующие исследования:

• биохимический анализ крови;
• микроскопическое исследование фекалий;
• исследование на вирусную лейкемию и вирусный иммунодефицит кошек (ИХА);
• УЗИ брюшной полости.

На УЗИ у кошки увидели воспаление в кишечнике и увеличенные лимфоузлы, результаты остальных анализов были в рамках нормы. Предварительным диагнозом Саи стал тифлит, а дифференциальным  — диет-контролируемая хроническая энтеропатия, которая у кошек встречается чаще остальных.

Еще одно исследование, которое часто упоминают в контексте хронической энтеропатии, — гистология. Но важно понимать, что нет прямой корреляции между определенным с помощью гистологии типом воспаления — лимфо-плазмоцитарным, эозинофильным, смешанным и так далее — и типом лечения. То есть информация о том, что у моей кошки лимфоцитарно-плазмоцитарное воспаление, не поможет понять, как именно лечить Саю — диетой или стероидами.

При этом гистология понадобится, например, чтобы исключить лимфому кишечника. Это распространенный среди кошек тип рака, симптомы которого могут быть схожи с симптомами хронической энтеропатии. А если не контролировать хроническую энтеропатию, лимфома может со временем развиться на ее фоне.

По назначению сербского терапевта Сае недавно провели диагностическую лапаротомию  со взятием полностенной гистологии и цитологии тонкого отдела кишечника и желудка. В результате мы исключили лимфому и Сая получила окончательный диагноз — лимфо-плазмоцитарный гастроэнтерит.

Вместо лапаротомии можно было прибегнуть к эндоскопии, но у этого малоинвазивного метода есть ограничения: с его помощью можно взять материал только из некоторых отделов ЖКТ и только из внутренних слоев ЖКТ, слизистого и подслизистого. Такой вариант для исключения лимфомы не подходил. Еще иногда для дифференциальной диагностики кроме гистологии могут потребоваться дополнительные тесты — например, иммуногистохимическое исследование  .

На то, чтобы после первого столкновения с болезнью вывести Саю в ремиссию, у нас ушло шесть недель. За это время мы подобрали новый корм, завершили курсы антибиотиков и начали иммуносупрессивную терапию — прием глюкокортикоида, который подавляет иммунитет и за счет этого помогает контролировать воспаление.

Диета. Лечение кошек с хронической энтеропатией всегда начинается с поиска подходящей диеты на основе белка с низкой иммуногенностью, то есть такого, у которого меньше шансов вызвать иммунный ответ. Это либо гидролизованный белок, либо совершенно новый для кошки источник белка — такой, который она раньше никогда не пробовала. Универсального решения тут нет — корм из числа подходящих надо подбирать методом проб и ошибок.

Гастроэнтеролог предложила нам несколько вариантов: Farmina Vet Life UltraHypo, Hill’s z/d, Purina Hypoallergenic и Royal Canin Hypoallergenic. Сначала мы протестировали Farmina Vet Life UltraHypo. Кошка ела его три недели — это стандартный срок ожидания клинического ответа на диету. Оглядываясь, я понимаю: практически сразу стало ясно, что корм Сае не подходит — диарея, которая только-только прошла на антибиотиках, на Vet Life UltraHypo вернулась. Но в моменте из-за большого количества изменений отследить эту взаимосвязь не получилось.

Следующим в списке был Hill’s z/d. Переход на новый корм занял неделю, в течение которой стул Саи постепенно улучшался, и диарея наконец-то прошла. Так мы поняли, что диета кошке подходит.

С момента постановки диагноза мы не даем Сае ничего, кроме сухого корма и воды — даже зубы ей чистим без пасты. Лишь однажды я угостила Саю половиной чайной ложки влажной версии Hill’s z/d, на что ее организм немедленно отреагировал обострением — сильной толстокишечной диареей. Эта история показала мне важность строгой диеты.

Антибиотики. После первичного приема гастроэнтеролог прописала Сае антибиотики: сначала «Марфлоксин» на месяц, а затем «Трихопол» на 14 дней. В профильной литературе можно встретить упоминания о том, что решение об использование антибиотиков при хронической энтеропатии должно быть очень взвешенным. Я предпочитаю в этом вопросе доверять грамотному лечащему врачу.

Антигельминтная терапия. Хотя Сая регулярно получала обработки от эндопаразитов, врач назначила ей два курса «Каниквантел-плюс» — как я предполагаю, чтобы исключить наличие ряда желудочных паразитов, которых трудно обнаружить, но можно лечить эмпирически. Один курс Сая пропила, но повторять его с разрешения доктора мы не стали из-за побочных реакций — потери аппетита и рвоты.

Иммуносупрессивная терапия. Иммуносупрессанты назначают, если терапии диетой недостаточно. Решение о том, какой препарат и в какой дозировке необходим, должен принимать только врач. При длительном применении у каждого из них могут быть свои, порой серьезные, побочные реакции — от вторичных бактериальных воспалений в мочевом пузыре до сахарного диабета и нейротоксичности.

Сае прописали будесонид. Мы с врачом несколько раз пробовали отменить препарат, постепенно снижая дозировку, но сталкивались с ухудшением состояния кошки. Сейчас Сая получает 0,3 мл будесонида дважды в сутки.

Пребиотики. Для модуляции микробиома кишечника гастроэнтеролог может назначить фекальную трансплантацию, пробиотики или пребиотики. Сая последние полгода ежедневно получает пребиотик — псиллиум.

Симптоматическая терапия во время обострений. Как я уже говорила, вылечить хроническую энтеропатию окончательно, к сожалению, не получится. С обострениями, которые случаются три-четыре раза в год, мы справляемся с помощью симптоматической терапии: в моей аптечке всегда есть «Смекта», «Дюспаталин», «Брал», «Омез», «Квамател», «Мотилиум» и «Латран».

Долгий и трудоемкий поиск грамотного врача за рубежом. Вскоре после того, как у Саи нашли хроническую энтеропатию, мы с мужем и кошкой переехали в Турцию. Сая продолжила наблюдаться у нашего гастроэнтеролога, но уже онлайн; клиника в новой локации нам нужна была для анализов и скорой помощи в случае необходимости.

Но с врачами, найденными по рекомендациям знакомых и отзывам на картах, нам не повезло. Например, я четырежды пыталась сделать кошки УЗИ, но так и не получила качественного результата — с замерами, по протоколу. Хоть это не мешало поддерживать кошку в ремиссии, я беспокоилась, потому что понимала: в экстренной ситуации нам будет не к кому обратиться.

Позже мы переехали в Сербию, где я пересмотрела свой подход к поиску врачей. Новый метод занял много времени и сил, но оказался результативным. Вот что я делала:

1. Тщательно изучила сербские телеграм-чаты, посвященные животным. В чатах я искала отзывы, которые содержали бы упоминания серьезных заболеваний, а также УЗИ и других исследований. Таким отзывам я могла доверять: их авторам часто требовался тот же уровень ветеринарной помощи, что и мне, и они в силу опыта знали, на какие детали нужно обращать внимание. Некоторым людям я написала в личку за дополнительной информацией — все они отнеслись ко мне с пониманием и участием. В результате у меня получился список проверенных клиник и врачей.
2. Дальше мне нужно было оценить каждую из клиник лично. Для этого я решила приехать на приемы, пока сама, без кошки. Каждый раз при записи я объясняла цель визита и просила именно полноценный прием: мне было важно, чтобы мне уделили время и чтобы это время было оплачено.
3. Для знакомства с врачами я составила список вопросов, в каком-то смысле каверзных: я знала, какими должны быть правильные ответы, и таким образом могла быстро оценить, подходят ли нам доктор и клиника. То, как врачи реагировали на вопросы, тоже имело значение: кого-то они раздражали, а кто-то, наоборот, был рад пообщаться. Еще я хотела понять, насколько хорошо врач владеет английским. Для меня это и показатель компетентности, и важное условие для комфортной коммуникации.

У меня ушло два дня на визиты в клиники, и в результате я нашла устроившего меня терапевта. Сейчас Сая наблюдается у нее очно и у московского гастроэнтеролога удаленно. Такая система помогает получать оперативную помощь и, в случае необходимости, второе мнение. Позже наш сербский терапевт посоветовала грамотных ветеринаров других специализаций — хирурга, анестезиолога и узиста.

Организация комфортных визитов в ветеринарную клинику. В тех клиниках Москвы, где наблюдалась Сая, врачи рассказывали, как минимизировать стресс для питомца, гуманно фиксировали кошку во время манипуляций, объясняли, что именно и зачем делают.

На первом же приеме за рубежом я поняла, что теперь комфорт кошки — прежде всего моя задача, и стала просить врачей о том, что мне нужно. Например:

• я не оставляю кошку одну с врачом, всегда присутствую на приеме;
• закрываю дверь в кабинет, чтобы снизить уровень шума;
• прошу давать кошке время, чтобы изучить пространство;
• сама фиксирую Саю, не соглашаюсь на жесткие методы и не возвращаюсь туда, где мне их предложили;
• по согласованию с врачом даю кошке успокоительное перед выездом из дома, если понимаю, что так ей будет комфортнее.

Поначалу я испытывала неловкость и дискомфорт из-за того, что мое поведение не вписывалось в рамки общепринятого, но со временем это прошло. Свои просьбы я выражаю корректно и вежливо, и все врачи, с которыми я взаимодействовала, всегда шли мне навстречу.

Повышение уровня ветеринарной грамотности. До переезда я считала, что ключевая задача владельца — выбор доктора и клиники. После переезда я поняла, что мне нужно повышать уровень ветеринарной грамотности, если я хочу, чтобы моя кошка получала всю необходимую помощь. Я регулярно смотрю ютуб-каналы фонда помощи бездомным животным «Рэй» и ветеринарной клиники «Биоконтроль», читаю журнал Veterinary Focus и телеграм-каналы G-life 🦥 и «Ветеринарная гастроэнтерология», посещаю вебинары для ветеринаров по интересующим меня темам.

Благодаря этому я знаю, что делать в кризисных ситуациях, понимаю, что именно происходит с Саей, и могу принимать взвешенные решения тогда, когда это необходимо. Еще я начала ориентироваться в фамилиях ветеринаров разных специализаций и почти всегда знаю, к кому обращаться за онлайн-помощью в случае необходимости.

Систематизация информации о здоровье кошки. Сначала я хранила все данные в облачном хранилище и на компьютере. Но чем больше появлялось информации, тем менее удобной становилась эта система. Чтобы решить проблему, я перенесла все в Notion.

На отдельной страничке собраны все анализы и исследования, которые кошка сдавала за свою жизнь. Анализы крови и мочи я храню в табличках, УЗИ и выписки с приемов — как файлы, рентгены — снимками. Там же можно прочесть историю болезни Саи на русском и на английском языках. По мере необходимости я обновляю информацию и могу легко ввести в курс дела любого врача, отправив ему ссылку.

Еще я веду дневник здоровья Саи. Если произошло обострение хронической энтеропатии или кошка столкнулась с каким-то другим заболеванием, я фиксирую причины, симптомы, ход лечения, реакцию на лекарства и другие важные детали, прикрепляю фотографии и видео.

Прием лекарственных препаратов. Во время обострений Сае иногда приходится пить по восемь-десять лекарств за день. Я училась давать их с нуля, и чем увереннее становились мои действия, тем меньше нервничала кошка. Сейчас Сая реагирует на таблетки спокойно.

Среди инструментов, которые делают процесс удобнее для меня, — ювелирные весы, таблетница с делителем, пустые желатиновые капсулы и шприцы без иглы на 10, 5 и 2,5 мл.

Перед тем как дать препарат Сае, я всегда уточняю у ветеринара, горькое ли лекарство, можно ли его резать, толочь, разводить в воде, сочетать с другими лекарствами или с кормом. Если лекарство не горькое, я предлагаю кошке сначала съесть его самостоятельно. Это обычно срабатывает с жидкостями: например, с будесонидом и разведенным в воде псиллиумом, которые Сая получает на ежедневной основе.

Таблетки Сая самостоятельно есть не станет. Если препарат не горький и его можно развести в воде, я развожу и выпаиваю кошку из шприца: делать это правильно я училась по ютуб-видео фонда «Рэй».

Сае проще выпить лекарство из шприца, чем съесть таблетку, поэтому для нее такой формат предпочтительнее.

Таблетки, которые нельзя разводить в воде, я кладу кошке в рот, стараясь попасть на корень языка. Горькие препараты, например габапентин, обязательно прячу в пустую капсулу, подрезанную по размеру, и сразу после выпаиваю кошку водой из шприца, чтобы капсула не прилипла к горлу.

Но в контексте хронической энтеропатии важно учитывать, что обычно капсулы сделаны из желатина, поэтому их использование стоит обсудить с врачом. Еще бывают капсулы из целлюлозы, но достать их сложнее.

В 2024 году в Испании провели исследование, согласно которому уровень жизни у собак с воспалительным заболеванием кишечника и у их владельцев был ниже, чем у здоровых собак и, соответственно, их владельцев. Болезнь собак влияла на социальную жизнь, свободное время и ежедневную рутину людей, заставляла их чувствовать себя подавленно, а заботу о питомце воспринимать как бремя.

Нам с мужем было нелегко принять тот факт, что Сая никогда не вылечится. Поначалу мы чувствовали беспомощность и безысходность, боялись оставлять кошку одну даже ненадолго, сильно реагировали на малейшие изменения в ее состоянии. Но со временем стало лучше — расскажу, что помогло мне.

Понимание болезни. Когда я разобралась, что именно представляет из себя хроническая энтеропатия и как я могу помогать Сае, ситуация стала предсказуемее. Вместе с врачами мы прописали несколько алгоритмов действий для разных ситуаций: эти шпаргалки не только приносят реальную пользу, но и помогают мне чувствовать себя увереннее.

Психотерапия. У меня есть тревожное расстройство, и болезнь кошки для него — сильный триггер. Работа с психотерапевтом в когнитивно-поведенческом направлении помогла мне научиться проживать кризисные моменты и выносить тревогу, заботиться о себе и отпускать гиперконтроль, который делал мою жизнь крайне дискомфортной. Особенно полезными для меня были медитации в приложении Calm и ведение дневника СМЭР.

Сейчас мы с терапевтом работаем в схема-терапии, благодаря чему я разобралась в причинах своих реакций и смогла изменить некоторые паттерны в поведении — это тоже принесло ощутимую пользу.

Доверительные отношения с врачами. Мне важно, чтобы врачи, у которых наблюдается Сая, были высококвалифицированны и корректны в общении, а также чтобы связь с ними была оперативной и удобной. Я потратила много времени на поиск «своих» ветеринаров и теперь могу доверять им кошку.

Поддерживающее окружение. Мой муж заботится о Сае наравне со мной, что для меня очень ценно. Делиться переживаниями с друзьями поначалу было неловко, но быстро выяснилось, что они рады выслушать и поддержать.

Еще очень много поддержки я получаю в «Чате кошачьих родителей Cat Talk». Для меня это — своего рода безопасное пространство, где никто не станет обесценивать переживания о здоровье питомца. Наоборот: многие участники в силу личного опыта отлично все понимают и могут в случае необходимости дать компетентный совет.

Практически весь прошлый год Сая чувствовала себя прекрасно — самая долгая ремиссия продлилась восемь месяцев. Но в последнее время обострения, которые дают о себе знать сниженным аппетитом и признаками дискомфорта в ЖКТ, стали случаться чаще. Поэтому сейчас мы корректируем терапию: постараемся подобрать еще более подходящий корм, а если не получится, повысим дозу будесонида.

Процесс коррекции терапии требует внимания: нужно внимательно наблюдать за кошкой, быть на связи с врачами, держать под рукой лекарства для симптоматической терапии. Но на деле это не доставляет ни нам, ни Сае больших неудобств и, надеюсь, скоро приведет к долгой ремиссии.

Во время ремиссии уход за кошкой почти не занимает времени — на выдачу корма и лекарств уходит буквально пара минут. Еще раз в два дня я трачу около 10 минут на вычесывание Саи гребнем. Я стала делать это чаще после того, как кошке запретили мальт-пасту, потому что переживала, что ей будет сложно выводить шерсть. Не знаю, помогло ли это, но рвоты шерстью у Саи в норме не бывает.

Я долгое время задавалась вопросом, почему Сая заболела. Мы тщательно следили за ее физическим и психологическим здоровьем, обрабатывали и вакцинировали по графику, давали только качественный корм и лакомства — словом, делали все правильно. Но ответа на вопрос «почему», к сожалению, не существует, и задаваться им бессмысленно. Важнее доверять своим наблюдениям и, если что-то беспокоит, сразу обращаться к врачу.