Как я лечусь от тяжелой депрессии

Мне 30 лет, я трейд-маркетолог, а рассказать хочу об эпизоде тяжелой депрессии и его лечении.

В моем случае путь к депрессии — это путь длиною в жизнь (здесь нужен нервно улыбающийся эмоджи с капелькой у лба). Как выяснилось, текущий эпизод у меня не первый, просто предыдущие были слабее, а я не обращалась за помощью и лечением, что в итоге привело к совсем ужасным последствиям.

Корни нынешнего эпизода лежат в 2020 году, когда ряд обстоятельств сильно выбил меня из колеи, я постоянно была подавлена, часто плакала, не могла спать, не могла есть, не могла радоваться. В течение года я приходила в себя, основные симптомы ушли, но заторможенность в эмоциях и отсутствие удовольствия от вещей, что ранее мне очень нравились, так никуда и не делись.

Осенью 2021 года добавились новые поводы для стресса, что постепенно привело не только к возвращению всех предыдущих симптомов, но и в какой-то момент выключило мне все эмоции в принципе, а также стало трудно двигаться, говорить, думать — близкие люди при общении со мной недоумевали, почему я так медленно говорю, и обижались, думая, что я, видимо, совсем не хочу общаться.

Где-то тут до меня и дошло, что я не справляюсь и мне нужна помощь.

Правда, что это может быть болезнь, мне в голову не пришло, поэтому вместо психиатра я нашла психолога — попросила совета у знакомой, которая проходила терапию, и она посоветовала мне специалиста.

На первом сеансе психолог, выслушав меня, порекомендовала обратиться к врачу и сдать несколько анализов (ТТГ, железо, УЗИ сосудов головного мозга), а также осторожно сказала, что мне может потребоваться помощь психиатра. Все анализы и еще несколько дополнительных я сдала по ДМС бесплатно, по нему же обратилась к психотерапевту (это врач и он может назначать лекарства, а также давать техники, например, КПТ для лечения).

По результатам всех обследований выяснилось, что у меня тяжелый депрессивный эпизод. Мне назначили мультимодальный антидепрессант «Бринтелликс», для захода на препарат увеличение дозировки было разбито на несколько этапов:

• 2,5 мг — 4 первых дня приема;
• 5 мг — еще 7 дней.

Затем мне постепенно увеличивали дозу до максимально возможных 20 мг/сутки.

Сейчас, уже в более-менее здравом уме, я понимаю, что в дополнение к антидепрессанту нужно было назначить что-то еще, чтобы вернувшиеся эмоции (а в депрессии они ужасны) меня не добили окончательно, но в итоге я терпела все ужасы, суицидальные мысли, черное отчаяние и вот это вот все, пока постепенно препарат не начал действовать.

Первые изменения случились на третьей неделе приема — по крайней мере, пару часов в сутки я чувствовала себя вполне терпимо — но до стабильно неплохого (еще не хорошего, но неплохого) самочувствия я добралась только через 4 месяца приема антидепрессанта и еженедельной психотерапии.

Про психотерапию отмечу отдельно. Я занималась раз в неделю с психотерапевтом — она давала мне техники улучшения самочувствия, и еще раз в неделю с психологом — она работает в гештальт-подходе. Это подход для глубокой работы с собой и с его помощью мы вытаскиваем глубинные причины моей болезни. Все же таблетки таблетками, но если не избавиться от причин — депрессия легко вернется, чего я, конечно, не хочу.

Как уже было сказано, диагностика не стоила мне ничего (спасибо ДМС от работодателя), а вот лечение оказалось недешевым:

• 2500—3700 руб. в месяц на препараты (в зависимости от дозировки);
• 3000—4500 руб. — встреча с психотерапевтом (в зависимости от продолжительности);
• 5000 руб. — встреча с психологом.

На данный момент я продолжаю тратить порядка 3000 в месяц на таблетки и 20 000 в месяц на психолога.

Больничного не было, но о моем состоянии знала моя руководительница. Порадовало, что у нас очень человечные взаимоотношения, и она с пониманием отнеслась к проблеме и по возможности ограждала меня от лишней работы. Кроме того, мы работаем удаленно, поэтому коллеги мало что заметили.

Первые 2 недели приема антидепрессанта я просто сутками пялилась в рабочий ноутбук, а затем смогла работать в те пару терпимых часов в день, когда симптомы отступали. Постепенно это время увеличилось и сейчас в плане работы все в полном порядке.

До постановки диагноза семья не воспринимала всерьез мою проблему, но после назначения лечения все всё поняли. Самым большим скептиком была мама, но и ей хватило разок увидеть меня в жутком состоянии, чтобы понять, что я не выдумываю, а действительно болею и не могу заставить себя прийти в норму усилием воли.

От друзей я сама отдалилась и 2—3 месяца почти не выходила на связь. За это время я, конечно, растеряла часть людей, что считала близкими, но часть осталась — и сейчас наши с ними взаимоотношения куда более открытые и близкие, чем раньше.

В конечном итоге сейчас я ощущаю куда больше тепла и поддержки от родных и близких, чем это было когда-либо.

До окончания лечения еще долго — принимать антидепрессанты мне как минимум 4 месяца, чтобы не скатиться обратно, но самочувствие сейчас как у здорового человека — то есть я могу расстраиваться, когда этому есть объективная причина, при этом не падая в безысходность и отчаяние, а также могу радоваться, смеяться и снова чем-то интересоваться.

Вернулся вкус еды и удовольствие от музыки. Короче, жизнь обрела краски — еще не такие яркие, как когда-то, но искренне верю, что все впереди. На достижение этого результата ушло 8 месяцев лечения.

Я всегда относилась уважительно к врачам и медицине, поэтому здесь изменений нет, а вот взгляды на жизнь и на себя изменились кардинально — в этом заслуга и лечения, и работы с психологом. Депрессия — в принципе самое страшное, с чем я когда-либо сталкивалась, а терапия — самое сложное, что я делала в жизни.

Я еще учусь не воспринимать себя как механизм, который можно починить, если он сломался, и он опять заработает как раньше. Учусь быть к себе внимательнее и бережнее, и вообще всем это рекомендую — не надо этого пресловутого «сам справлюсь», куда лучше вовремя обратиться за помощью.