«Упустить такое нельзя»: как я помогал ученым исследовать серых китов на Сахалине

Волонтерство может превратиться в приключение, которое запомнится на всю жизнь.

Герой этого материала Тихон отправился добровольцем в экспедицию на Сахалин, где помогал ученым наблюдать за миграцией серых китов. Вместе с группой он два месяца жил на северо-восточном берегу острова и выходил в море, где фиксировал каждую встречу с млекопитающими. А однажды он с командой даже спас тюленя от гибели. Вот его рассказ.

Я родился и живу в Москве. По образованию я филолог, после окончания вуза в 2019 году преподавал детям русский и английский языки. Последние три года работал в сфере обслуживания официантом и барменом.

В душе я всегда был путешественником. В детстве ежегодно ездил в летний лагерь, где жил в палатках, а за последние пять лет успел побывать на Полярном Урале, в Териберке, горах Кавказа и десятке российских городов. Мне интересно узнавать родную страну.

В апреле 2024 года я уволился с работы и был в подвешенном состоянии. В тот месяц случайно увидел пост подруги об экспедиции Russian Gray Whale Project  по изучению серого кита на севере Сахалина. Этот вид млекопитающих внесен в Красную книгу РФ, и около 30 лет ученые исследуют и стараются сохранить его западную популяцию.

Проект искал добровольцев на срок с 1 июля по 15 сентября 2024 года — в период нагула  китов у северо-восточного берега Сахалина. Волонтерам бесплатно предоставляли жилье и питание, но не оплачивали билеты до Южно-Сахалинска и обратно.

Еще необходимо было поехать на весь срок. Во-первых, иначе пришлось бы искать замену волонтеру. Во-вторых, трудно забрасывать людей на место после старта экспедиции. Ближайший населенный пункт — поселок городского типа Ноглики — в 150 километрах через тундру, и добраться оттуда можно только во время отлива.

Я подумал, почему бы не откликнуться, и отправил заявку. В ней написал, что не раз участвовал в походах, хорошо ориентируюсь на местности, умею работать в команде и физически вынослив. Мне ответили, что заявка принята, но пригласили на собеседование только через два месяца, когда я уже на это не рассчитывал, — в тот день я был готов выйти на новую работу. Меня взяли в команду экспедиции, и я решил: нельзя такое упустить.

Мне повезло, что я не приступил к работе, иначе вряд ли вырвался бы почти на два с половиной месяца.

В посте о наборе волонтеров указывали, что нужно взять спальник, термобелье и забродные сапоги. Первый на время мне дал друг, белье у меня уже было, а обувь искать не хотелось. Я спросил у координатора и научного сотрудника Анастасии, будут ли на месте сапоги размера 43,5. Она ответила, что есть пара, которая, скорее всего, мне подойдет, поэтому я решил ехать без них. Это было рискованно, ведь обувь могла оказаться дырявой или большой, но в итоге все подошло и мне удалось сэкономить деньги.

Всем членам команды по технике безопасности полагалась специальная одежда для выхода в море, так что гидрокостюм покупать не пришлось. Также на месте предоставляли матрасы, поэтому я не брал пенку.

Но потратиться все равно пришлось. Я купил авиабилеты в обе стороны за 25 000 ₽. Перед отъездом также приобрел пауэрбанк с солнечной батареей за 1500 ₽, чтобы не зависеть от электричества, и беруши за 500 ₽.

Хотя нагружать рюкзак я не хотел, все равно набрал много. Положил туда спальник, термобелье, сменную одежду, трекинговые ботинки, кроксы. Поскольку впервые уезжал так надолго, решил взять больше вещей и для комфорта: кучу книг, включая трехтомник Пушкина, ноутбук, пауэрбанк и даже три грейпфрута — я их люблю и понимал, что вряд ли найду в отдаленной местности на Сахалине.

Медицинских анализов не требовалось, вакцинации от клещей — тоже: Анастасия объяснила, что в тундре их нет.

Напоследок я решил побриться налысо. Подумал, что так будет меньше забот: расческа не нужна, шампунь — почти тоже. Мне не хотелось часто мыть голову в диких условиях, и это действительно оказалось удобно.

Волонтеров было всего двое: я и Иван. Остальными членами команды были студентки биофака МГУ Мария и Кристина и научные сотрудники Анастасия Королева и Илья Шевченко.

Я летел долгие восемь часов до Южно-Сахалинска вместе с Анастасией и Марией. Затем мы пересели в поезд и ехали через весь остров еще 12 часов до станции, ближайшей к Ногликам, — билет на поезд мне оплатили. Оттуда мы немного проехали на машине и потом заночевали в населенном пункте.

Удивительно, но я совершенно не почувствовал смены часовых поясов. Мой режим сна уже был сбит, я ложился поздно и в результате комфортно адаптировался.

На следующий день мы забрали из гаража в Ногликах сдутую надувную лодку и мотор, который весит 80 килограммов, — мы несли его вдвоем с Ваней. В населенном пункте мы также закупили продукты: рыбные и мясные консервы, картошку, муку, сахар, крупы, десерты, орехи, огурцы и помидоры на первое время.

Уже к вечеру добрались на вахтовых автобусах по отливу до нашего пристанища рядом с маяком у залива Пильтун. Кроме лодки и мотора везли генератор для подачи электричества, газовые баллоны для готовки еды, 400 литров бензина, чтобы запастись топливом.

Внутри дома была небольшая кухня. Жилье отапливалось печью, а воду нужно было брать из колодца. Здание располагалось вдали от цивилизации, при этом у некоторых участников проекта пробивалась связь — к сожалению, моя «Йота» ничего не ловила.

Благодаря генератору мы заряжали технику: студентам и научным сотрудникам были необходимы компьютеры для внесения данных, а Ваня совмещал волонтерство с работой дизайнером. Условия для удаленки были непростые: интернет ловил в определенных местах. Ване, например, приходилось в дождь подниматься на возвышенность, чтобы отослать макеты.

На месте мне и Ване провели инструктаж. Первое, что нам объяснили, — как вести себя на воде, ведь требовалось много работать на лодке. Нам показали, как надевать гидрокостюм, и рассказали, что в любой ситуации важно следовать инструкциям.

Затем мы говорили о медведях, которых немало в той зоне. Нам запретили ходить в одиночку, особенно в утренние и вечерние часы, когда активность животных выше. Если же медведь встретится, посоветовали обязательно оставаться на месте, не убегать, поднять руки или любую вещь над головой, чтобы казаться больше. Еще важно громко и уверенно кричать. Животные сами не хотят конфликтов с людьми и обычно убегают.

Мы также обсудили жизнь в здании у маяка: домашние обязанности, дежурство на кухне и базовые правила поведения. Важно было поддерживать порядок и соблюдать осторожность, ведь ближайший населенный пункт — в 150 километрах и помощь в случае происшествия, например пожара, может прийти не сразу.

Ученые рассказали и о китах. Оказалось, их видов намного больше, чем я думал. Мы занимались исключительно серыми.

Каждый кит не похож на других. Его можно идентифицировать благодаря рисунку на боковых частях спины — он уникален, как отпечатки пальцев у людей. Еще на коже китов можно встретить шрамы от укусов косаток и паразитов, живущих на поверхности тела: балянусов и китовых вшей.

Нашей группе предстояло снимать особей с разных сторон, фиксировать время и место встречи по GPS, а также погодные условия, температуру и соленость воды. Затем на основе этого исследователи заполняют базу данных и ведут мониторинг популяции.

На второй день, когда погода улучшилась, нам предстояло отправиться в море. Мне и Ване показали, как собрать лодку, затем мы перетащили к ней мотор, а также две 20-литровые канистры бензина — их хватало на работу двигателя в течение 10—12 часов. Один такой бак весит примерно как пивная кега.

Я с учеными вышел в море на три часа и просто снимал китов на видео, наблюдал за всем как турист. Сами млекопитающие не произвели на меня большого впечатления при первой встрече. Они выглядели как огромные плавающие скалы. Но детеныши китов меня умилили: они играли, высовывались из воды и казались такими же забавными, как и другие животные в детстве.

Когда мы подходили ближе к китам и те выныривали, я не боялся, что лодка перевернется. Когда за рулем сидит такой профессионал, как Илья Николаевич, нет повода для беспокойства. Он провел годы на Камчатке, Шантарах и Курилах и отлично разбирается, как управлять лодкой в сложных условиях, соблюдая технику безопасности. Мы никогда не подплывали слишком близко к китам, чтобы не спугнуть их и не рисковать самим.

Наша группа выходила в море не каждый день, потому что все зависело от погоды. Если был туман, мы оставались дома. Волна больше полуметра тоже представляла опасность.

Лодку мы всегда закрепляли на якоре. Когда собирались выходить в море и утром был прилив, мы с Ваней надевали забродные сапоги и оттаскивали лодку к берегу, чтобы не нести к ней вещи по воде. После этого загружали в нее бензин и снаряжение. Во время отлива команда несла вещи до лодки по вязкому илу.

Мы с Ваней отправлялись в море по очереди. Спустя две недели Анастасия объяснила нам, как пользоваться GPS-навигатором и устройством для измерения солености воды — рефрактометром. Последний работает просто: нужно зачерпнуть воду, капнуть на прибор, и тот сам определит концентрацию соли. Так мы начали помогать с расчетами: измеряли и записывали их каждый раз, когда замечали китов.

Ярче всего я запомнил, как мы с командой спасли тюленя. Как-то мы проходили мимо лежбища и заметили животное, перетянутое пластиковой стропой. Было видно, что оно страдает: лента врезалась в тело. Анастасия участвовала в отлове и спутниковом мечении тюленей на Камчатке, поэтому знала, как действовать в такой ситуации, и смогла все организовать. План был такой: я и Ваня накрываем тюленя сачком, и за несколько секунд остальные члены команды помогают разрезать стропу.

Мы пришли к лежбищу на лодке. Затем медленно подползали к тюленю около полутора часов. Когда расстояние было минимальным, Ваня и я вскочили, накрыли животное сачком, и Анастасия аккуратно разрезала стропу. Все произошло за считаные секунды. Для таких операций нужно обязательно привлекать специалистов и не спасать животных самим — иначе можно им навредить.

Помимо работы в море каждый участник команды по очереди дежурил в доме: убирал, топил баню, готовил еду. Мы часто ловили рыбу и питались ею, однажды даже сделали с ней пельмени. Хлеб большую часть времени пекли сами: замешивали дрожжевое тесто и выпекали его на сковородке без масла.

Иногда нам привозили овощи и фрукты из Ногликов. Еще я собирал в округе морошку — правда, неспелую. Мы с командой ждали, когда она дозреет дома, и потом с удовольствием ели.

Свободное от наблюдения за китами время я посвящал чтению. Последние три года в основном слушал аудиокниги, поэтому был рад вернуться к бумажным. Еще мы с ребятами часто проводили вечера за фильмами — посмотрели свыше 30 за два месяца.

Также мне нравилось рисовать карту местности и гулять. Иногда я брал с собой на прогулки пса Тиму, который жил на маяке. Хотя пейзаж был однообразным — всюду море и тундра, — можно было встретить что-то интересное: растения, мхи, насекомых. Однажды увидел лису и стадо оленей.

Две последние ночи я провел на маяке. Во вторую ночевку мне открылось яркое звездное небо, хотя крыша отчасти его загородила.

Эти два месяца я также вел свой телеграм-канал «РБВ имени Тихона», который запустил в преддверии экспедиции. Спасибо команде за то, что делились интернетом.

Волонтерство на экспедиции не из легких, поскольку требует хорошей физической формы и сил. Если взять каждое дело по отдельности — разгрузку снаряжения или выходы в море, — все кажется простым. Но этим приходилось заниматься регулярно, и тело уставало.

Еще я нуждаюсь во множестве событий, чтобы чувствовать себя хорошо. В путешествиях это легко: меняешь пространство, заводишь новые знакомства. Здесь многое превратилось в рутину: мы выходили в море той же командой, на той же лодке и смотрели на тех же китов.

За два месяца у нас было 15 удачных выходов — тогда мы фиксировали по 15—20 китов за раз. Удалось встретить самку, которую ученые не видели аж с 2013 года.

Я испытал в экспедиции много необычного, чего бы никогда не случилось в городской среде. Думаю, такие впечатления можно получить только на подобном волонтерстве.