«Казнь» и «Оторви и выбрось» — два криминальных российских фильма, которые стоит посмотреть

21 апреля 2022 года в прокат вышли сразу два примечательных российских фильма — «Казнь» и «Оторви и выбрось».

Первый — режиссерский дебют Ладо Кватании, снявшего клипы для Хаски и Оксимирона. Картина частично основана на биографии Андрея Чикатило, а внешне напоминает мрачные триллеры Дэвида Финчера. Причем даже в большей степени, чем новый «Бэтмен».

Второй — новая работа Кирилла Соколова, постановщика кровавой черной комедии «Папа, сдохни». В 2019 году его дебют провалился в прокате на родине, но американская пресса оценила фильм, и режиссер получил еще один шанс. Рассказываем, чего ждать от этих премьер.

Кому понравится. Любителям детективов и тем, кому не хватает ужасов в жизни.

О чем. 1991 год. Следователь Исса Давыдов 10 лет искал опаснейшего преступника. Тот подбирал одиноких женщин, отвозил в лес, убивал и кормил сырой землей. И вот маньяк наконец-то пойман, детектив пытается наладить семейную жизнь и постепенно отойти от дел.

Однако мечты рушатся на глазах. Ему звонят и сообщают, что совершено очередное нападение, а значит, за решеткой оказался невиновный. Теперь Давыдов хочет поймать монстра, чего бы ему это ни стоило.

Каким получился фильм. Несмотря на то что действие картины происходит в хтоническом СССР 1980-х и 1990-х, «Казнь» имеет мало общего с реальностью. Ладо Кватания и сам этого не скрывает. Его дебют играет сразу на двух территориях: постсоветской действительности и западной классики жанрового кино.

Первая выражается в чисто декоративных деталях вроде ретромашин, эффектных костюмов и убранства комнат. Мрак полуразрушенной страны чувствуется во всем: в прокуренных кабинетах вечно не хватает света и воздуха, а на местах преступлений под ногами детективов хлюпает липкая грязь. Связь с западным кино отражается в выбранном стиле: «Казнь» напоминает холодный и болезненный финчеровский детектив о порожденных миром ужасах.

«Казнь» — идеальное кино с технической точки зрения. Клипмейкерское прошлое Кватании вынуждает режиссера снимать каждую сцену так, чтобы она что-то да значила. Актеры Нико Тавадзе, Юлия Снигирь и Евгений Ткачук в его руках становятся фигурками. Прямо как в фильмах Уэса Андерсона, который расставляет людей не менее щепетильно, чем декорации.

Удивительно, но такая искусственность не раздражает. «Казнь» похожа на двухчасовой клип Хаски: тут и неоновый свет, и кадры с «замыленной» ручной камеры. Жуткий эпилептический монтаж тоже на месте.

Проблемы «Казни» кроются не в постановке, а в сценарии. Повествование каждые десять минут перескакивает с одного десятилетия на другое, а само кино претенциозно поделено на несколько актов. Но хуже всего напыщенность, с которой режиссер пытается играть в психоанализ. Каждый персонаж, разумеется, наделен личной травмой, которую объясняют на пальцах, так, чтобы все поняли. Надо лишь достать с чердака пару запылившихся фаллических символов, злую мать и травлю в школе.

В финале Кватания в очередной раз пытается подхватить приемы западного жанрового кино, но терпит провал. Сложный сюжетный поворот, который должен был расставить все по местам, вызывает разочарование.

Впрочем, упражнение Ладо в эстетском триллере все равно можно считать знаковым. «Казнь» показывает, что российское кино продолжает формировать свой уникальный киноязык. Пусть и с приличной долей заимствований. Осталось разобраться с языком практическим — тем полуживым и ломаным русским, на котором говорят герои.

Кому понравится. Тем, кто потерял веру в отечественное кино и соскучился по диким и неглупым комедиям.

О чем. Спустя четыре года в колонии Ольга выходит на свободу. Первым делом она возвращается в родную деревню, чтобы забрать дочь у деспотичной бабушки и уехать на поиски лучшей жизни. Однако суровая бабушка по имени Вера Павловна в исполнении Анны Михалковой настроена серьезно: она отправляется в погоню за внучкой, а в помощь берет бывшего возлюбленного Ольги, из-за которого та и попала в тюрьму.

Каким получился фильм. Сюжет второй работы Кирилла Соколова звучит как тема для скандальных ток-шоу. Любой другой режиссер превратил бы этот материал в слезливую драму о непростой жизни и насилии в глубинке. Однако у самого перспективного молодого автора России на этот счет свои соображения.

Первый фильм Соколова «Папа, сдохни» сравнивали с классикой Гая Ричи, Квентина Тарантино и — удивительно — Вонга Карвая. Вторая картина уходит в немного другое русло и перенимает эстетику вестернов. Как и Кватания, режиссер не скрывает связи с западной культурой, вот только куда лучше встраивает ее в отечественные реалии.

Соколов сшивает в одной картине кровожадных тюремщиков, жестокие перестрелки, социальную критику и пейзажи разбитых российских дорог. Как и Кватания, режиссер тоже пытается сделать каждый кадр особенным, но по-своему. Например, в одной из сцен он закрепляет камеру на банке с мелочью, летящей прямо в лицо Александру Яценко. Таких безумных визуальных решений в «Оторви и выбрось» хватит на отдельный короткометражный фильм.

Здесь нет насилия ради насилия. «Оторви и выбрось» — это в первую очередь горькая трагикомедия о замкнутом круге взаимной ненависти в России. Герои идут по стопам родителей и постоянно разочаровываются в жизни, а злость вымещают на других. Семья у Соколова становится фактором не только объединяющим, но и доводящим до кровной вражды.

И в то же время «Оторви и выбрось» оказывается настоящим семейным кино. Теплым, уютным и завершающимся на непривычно светлой для жанра ноте. Соколов вновь показывает себя большим автором. Он не только снимает зрительские аттракционы, но и наполняет их национальной аутентикой.