«Раньше на этом месте был ресторан Стаса Михайлова»: мы открыли бассейн за 39 миллионов рублей

После школы я поступила на филфак в Новгороде, должна была стать учителем русского и литературы. Но что-то пошло не так.

Судьба звала заниматься чем-то другим, и уже после летней сессии я уехала в Петербург. Экзамены в институты на тот момент уже закончились, пришлось поступить в медицинский колледж. Пока училась, работала медсестрой, далее детским врачом-реаниматологом в 31-й больнице на Крестовском острове, в отделении детской онкологии.

Через год ушла в декрет — и потом еще в два. В общем, я нарожала кучу детей и уже не очень понимала, куда мне выходить из декрета. Совмещать уход за детьми с суточным графиком врача-реаниматолога нереально. Реаниматологи — самая выгорающая из врачебных специальностей, потому что это работа на грани жизни и смерти. А если речь идет о детях, это еще в пять раз тяжелее.

В какой-то момент муж сказал: «У нас накопилась небольшая сумма, мы можем поменять квартиру на большую — или хочешь открыть что-нибудь свое? Подумай». Тогда я не знала, что именно хочу, но позже этим «своим» стал детский бассейн — «Аквакадабра».

На запуск я потратила почти 39 млн рублей. Это было очень стрессовое время — с нервными срывами, ссорой с инвесторами, проблемами с рабочими. Но мы все-таки открылись. Сейчас чистая прибыль бассейна — 900 000 ₽ в месяц.

Зимой 2021 года младший ребенок начал периодически жаловаться на боли в колене. Я не придавала этому значения, дети есть дети — упадет, поплачет, перестанет. Весной он в очередной раз ударился, вроде бы несильно. А через два часа начал так сильно плакать, что у него даже температура поднялась: это называется отсроченная боль.

На следующий день поехали делать рентген. В больнице меня огорошили страшным ортопедическим диагнозом, при котором нужно гипсовать ногу на 3—4 месяца. Весь этот период вообще нельзя двигаться, а потом еще год нужно проходить реабилитацию. На тот момент мне казалось, что случилось самое страшное. Любая болезнь у ребенка — боль материнская.

Я подняла свои врачебные связи, и мы поехали в другую больницу, где, к счастью, этот диагноз сняли. Но поставили следующий, тоже не слишком хороший. Речь идет о врожденной особенности в области тазобедренного сустава. Последствия непредсказуемы: может быть ничего, а может получиться, что одна нога станет короче другой.

Мы легли в одну из больниц города. Находились в отдельной палате, в комфортных условиях по сравнению с другими больными. Но, честно говоря, когда я оказалась на стороне пациента, на меня все это произвело неизгладимое впечатление. При этом меня уверяют, что это лучшее отделение, которое занимается такой патологией. Идти больше некуда.

Происходящее было сложно назвать реабилитацией, и быстро стало очевидно, что все это неэффективно. Через неделю мы выписались под заявление, без особой динамики. Точно так же я его на руках вынесла, на колясочке мы доехали домой. Никаких прогнозов нам не дали. Предупредили, что могут быть периодические обострения, запретили ребенку ходить. Сказали, что нужно плавать и обязательно делать массаж.

На тот момент я сама работала в бассейне. Много лет назад в Петербург из Англии приезжала тренерка по грудничковому плаванию. Она меня заразила любовью к этому направлению. Так что последние лет восемь-девять я плавала с малышами.

В период декрета это была моя отдушина, настоящий кайф. Очень позитивная работа: ты получаешь массу классных эмоций, заряд энергии от детей, при этом тебе за это еще и платят. Муж, он тоже врач, смеялся: «Ты еще называешь это работой? На работе надо мучиться, а ты ходишь удовольствие получать».

Работодатели меня тогда очень поддержали: приходи в любое время с ребенком, плавай, все в порядке. Но у меня уже что-то щелкнуло внутри. Хотя я понимала, что на этот бизнес у меня нет денег. Представлений о том, сколько это может стоить, тоже не было. Просто взяла и начала искать помещение под бассейн. Не знаю, что это было, как будто мною кто-то руководил. Это может даже раздражать, когда тебе говорят: ну вот ты начни делать — и оно сделается.

Я сразу представляла, каким должно быть помещение, поскольку вертелась в этой среде. Требования серьезные: нежилой фонд, высокие потолки. Несущая поверхность должна быть либо сама по себе очень надежной, либо нужно иметь возможность углубиться в фундамент. Еще существуют каркасные бассейны — не такая красивая, зато гораздо менее затратная история. Куча детских бассейнов открыты по такому принципу: ставят каркасные бассейны и обтягивают специальной пленкой.

Первое помещение, которое я нашла, было совсем небольшим — 200 м². Владельцы очень долго тянули с документами. Выяснилось, что они сами арендаторы, а мне предлагают субаренду. Я рассматривала только долговременную аренду от собственника. Потому что бассейн — это даже не ресторан. Ресторану переехать тяжело, а бассейну — невозможно.

Потом я посмотрела еще несколько помещений, у каждого были свои плюсы и минусы. Например, в одном из вариантов были красивые большие окна, но не было парковки. Где-то не подходил район, мне хотелось найти что-то поближе к «Спортивной», где мы живем.

В один прекрасный день я встала в пробку на повороте с проспекта Медиков на улицу Профессора Попова. Поворачиваю голову и вижу надпись: «Аренда». До этого я там ездила сотни раз — и никогда не замечала. Дети учатся в доме 25 по Профессора Попова, а это дом 23 — с высокими потолками и панорамными окнами. В общем, все как надо. Позже выяснилось, что помещение на тот момент сдавалось уже черт знает сколько. Я просто никогда раньше не поворачивала голову. Когда ищешь, оно как-то ищется.

Я сделала фото здания, приехала домой и думаю: даже звонить нет смысла — на проспекте Медиков будет очень дорого. А потом присматриваюсь к фотографии и вижу, что рядом со входом припаркована машина из 53-го региона — это Новгород, мой родной город. Я подумала: ну, наверное, это знак, надо позвонить.

Звоню, мне называют стоимость аренды, и это запредел: 1,3 млн рублей в месяц. Отвечаю: «Нет». А агент мне: «Если будете брать, можно обсудить другую стоимость». Любая другая близкая сумма мне тоже была не по карману, но очень хотелось пойти посмотреть.

Потом заехали другие ребята. Они ничего не успели сделать — начался ковид, они отказались от аренды, и помещение просто зависло в воздухе. Внутри — бетон, пыль, грязь, несколько старых плиток на стене. Но я туда захожу и понимаю: оно мне надо.

Мы с агентом начали обсуждать и договорились на 900 000 ₽ в месяц, которые тоже, вообще-то, на дороге не валяются. Предварительно еще нужно было обсудить с владельцами помещения, готовы ли они в принципе к бассейну.

Интересно, что сразу стали находиться люди, которые мне нужны: юристы, бухгалтеры, рабочие. Никто не крутил пальцем у виска и лишних вопросов не задавал. Первым делом я случайно на «Авито» или «Профи-ру» нашла каких-то мужиков, которые считаются, как потом выяснилось, лучшими в городе по проведению экспертиз грунтов и несущих конструкций.

Я провела эту экспертизу, обсудила с юристом договор аренды, встретилась с коммерческим директором, которому нужно было продать идею, чтобы он потом ее перепродал владельцам помещения. Суть такая: басик — это классно, несмотря на то что мы сейчас вам тут выроем ямы. Хотя тогда я еще не была до конца уверена, что мы будем рыть.

Я открыла ООО на свое имя, но денег по-прежнему не было. В это время я живу на даче с детьми и говорю Полине, у которой мы эту дачу снимаем уже не первый год: «Слушай, есть идея…». Она отвечает: «Своих денег у меня нет, но есть у семьи».

Я встречаюсь с ее семьей, всем эту идею рассказываю. Слышу в ответ: «Тонечка, лучше вас это никто не сделает! Но помочь мы вам не сможем». При этом переговоры продолжаются, твердого «нет» они не говорят.

Параллельно вспоминаю про Лизу, с которой мы знакомы уже лет 10, встречаемся примерно раз в год на днях рождениях детей. Зову на дачу, тоже ей рассказываю об этой своей идее. И так в итоге складывается наше трио заинтересованных: я, Полина и Лиза. Надо сказать, что слушали они меня с ужасом, охали и ахали. Мы понимали, что даже в складчину не закрываем бюджет.

Меня уже со всех сторон поджимают, владельцы помещения хотят денег, надо заключать договор аренды. Я понимаю, что обсуждать можно бесконечно.

Поэтому я просто взяла и заплатила из своих накоплений 900 000 ₽ за аренду первого месяца, еще на три месяца владельцы дали арендные каникулы. Потом пришла к своим инвесторам, озвучила договор и поставила перед фактом: на следующей неделе начинаем копать.

900 000 ₽

я заплатила из своего кармана на аренду первого месяца

К этому времени я уже знала, что из-за особенностей фундамента все же придется копать яму. Я уже получила все расчеты и нашла бригаду. В итоге девочки мне говорят: ладно, давай начинать, но возьми Владимира Егоровича — это папа Полины — в качестве помощника. Пусть девочки отвечают за дизайн и концепцию, а строить будут мужчины. Мы скинулись и в общей сложности собрали 25 млн рублей, сумму поделили на троих в равных долях. Но в итоге превысили ее на 10 млн рублей.

Бассейн — сложная история, потому что на каждую часть стройки нужны отдельные исполнители. Сначала мы обратились в компанию, которая занимается архитектурным проектированием «под ключ», нам озвучили цифру в 1,5 млн рублей. Это без стоимости работы — ты потом должен сам искать бригады, которые по их проекту все соберут. Либо можешь запариться, сам все эти кусочки собрать и на каждый фронт работ найти отдельного подрядчика — это дешевле. Мы пошли вторым путем, потому что лишнего миллиона не было. Я решила, что стану тем человеком, который будет утверждать и собирать в кучу проекты, встречаться с мужиками и кидать им все эти санпины.

Лицензия на культурно-оздоровительный центр не нужна. А так на каждую инстанцию у меня есть отдельная книжечка: от пожарных, вентиляционщиков, эпидемиологов и так далее.

Я даже сама нарисовала на бумажке, как все должно примерно выглядеть в раздевалке и других помещениях, — и отдала дизайнеру. Все это проходило достаточно нервно, потому что на каждую историю нужно выбрать подрядчиков и как-то не ошибиться. Все вокруг тебя запугивают. Я к этому отнеслась очень ответственно, потому что деньги не только мои. Наверное, так все люди делают: когда есть чужие деньги, больше нервничаешь.

В августе мы более-менее определились с подрядчиками, закончили демонтаж. Нашли бригаду для первого этапа работ. И вот однажды мы проводим вместе с Владимиром Егоровичем собеседование на объекте, стоим в нашем нынешнем спортивном зале на втором этаже.

Он что-то рассказывает, делает шаг в сторону — и просто проваливается вниз, на первый этаж! А там помещение «Самоката»: вздымается столб белой пыли, у них срабатывает пожарка, начинается паника, все визжат. Я не понимаю, жив ли он там вообще. Но как настоящий врач-реаниматолог ору что-то типа: «Не двигайтесь!» Его в итоге увезли с переломом позвоночника.

Оказалось, в полу была дырка, которая была просто чем-то прикрыта. Собственно говоря, на этом я потеряла своего помощника по стройке и осталась один на один с прекрасной узбекской бригадой.

Итак, первый этап — это подготовка, бетонные работы. Второй — все, что касается воды, очистных фильтров и так далее. У нас два бассейна, но чаш вырыто четыре. Со всей поверхности вода уходит через бортики-решетки — и переливается в эти чаши, которые в три раза меньше основных и расположены в отдельном помещении. Для коммерческого использования по санпинам разрешены только переливные бассейны. Эти системы требуют постоянного контроля, техническим обслуживанием занимается та же бригада, что их устанавливала.

Особая история с вентиляцией. Бассейн — это всегда повышенная влажность, и опять же по требованиям санпин к разным помещениям должны быть подведены разные вентиляционные установки. Плюс есть особенность потолка, на нем много балок-ригелей — это несущие конструкции, через которые трубу не проведешь. Многие решения были связаны с дизайном, чтобы было красиво и функционально.

Восемь месяцев я почти жила на стройке вместе с этой строительной бригадой. Они меня до сих пор с праздниками поздравляют, спрашивают, как здоровье. Всего за строительные работы я заплатила 13 300 000 ₽. Дети, естественно, тоже ходили со мной на стройку. Все знали, какая я мать: по пирогу выдам, и они там стоят, ждут, пока я совещаюсь.

13,3 млн ₽

я заплатила за строительные работы

Стройка началась в августе, к Новому году мы планировали уже открыться. Но быстро стало понятно, что мы не откроемся, и деньги заканчиваются. Изначально у нас было около 25 млн рублей, но их мы потратили. В итоге смету превысили на 13 млн рублей.

У нас с соучредительницами был тяжелый разговор. В какой-то степени они были правы, потому что мы вписались в серьезное дело — а денег нет. Предлагали сделать паузу. А я понимала, что если мы сейчас останавливаемся, начинаем думать и распускаем рабочих, то это все. По сути просто потратим деньги без смысла.

Я слегла и 10 дней лежала, у меня была депрессуха. Но потом встала и пошла. Пошла, надо сказать, благодаря мужу, который сначала взял один кредит, потом еще один, и еще один. В общей сложности — около 6 млн рублей. Пока ему давали кредиты — он их брал, за что я ему бесконечно благодарна. При этом у нас в семье все было дико плохо: меня дома нет, мы на грани развода, но почему-то муж все еще в меня верит. Первый серьезный нервный срыв у меня случился в октябре, после чего я пошла на терапию. За тот год я сильно изменилась, нас нормально так покидало. Но я продолжила строить бассейн.

Главная претензия Лизы и Полины была полностью обоснованной: мы хотим больше участвовать в процессе. Выходило, что я всем занимаюсь, а они не понимают, что вообще происходит и куда деваются деньги. Еще не были отлажены механизмы взаимодействия. Ведь я просто встала и пошла делать, никому не отчитываясь. Но как-то мы это переварили, спасибо психологу, успокоились, сделали выводы. Был очень тяжелый период, честно говоря.

А потом пришел февраль 2022-го — и это прям была финалочка на добивание. Я вообще не понимала, для кого я теперь все это делаю. Плюс начали закрываться магазины, пропала сантехника и другие материалы.

Тогда я решила, что нужно просто взять и выбрать день, когда мы открываемся: 30.03 — красивая дата. В последние дни был полный треш, буквально некуда было ступить: люди были везде. Водоподготовка очищает воду, электрик что-то докручивает, кто-то докрашивает стены, пожарные проверяют сигнализацию.

В один из дней я буквально на час уехала за раковиной, возвращаюсь, а половину огромной длиннющей стены покрасили не тем цветом. Тогда я впервые за восемь месяцев материлась и орала просто как подорванная.

За несколько дней до открытия мы приехали со своими семьями и убирались до 4 утра, сами мыли стены бассейна, драили. Гнала всех как сумасшедших. Был полный хаос, но 30-го мы действительно открылись.

Первый месяц работы я помню очень смутно, все как в тумане. Я сама вышла инструктором по плаванию и не могла поверить, что реально стою в этом бассейне.

Изначально я прикидывала, что можно уложиться в 10 миллионов. Тогда еще моя идея существовала в формате «скромный каркасный бассейн плюс массажный кабинет». В эту сумму я вместила полугодовую аренду, стоимость самой конструкции, примерные расходы на вентиляцию. Но потом возникла история с совершенно другим размахом, и я отдавала себе в этом отчет. Поэтому к инвесторам я пошла уже с цифрой 25 миллионов — и убеждала их, что укладываемся железно. Но — сюрприз — не уложились. В итоге ошиблась на треть.

Выяснилось, что я заложила слишком мало денег на зарплату рабочим. Сколоченные классные бригады стоят очень дорого. Кроме того, сами строители называли мне неправильные цифры. Ну, как это бывает обычно — обещают сделать за 50 000 ₽, а потом начинается: ой, возникли непредвиденные сложности. Масштаб другой, но по факту все как с обычным ремонтом в квартире.

Я очень довольна работой нашего дизайнера, притом что это ее первый проект бассейна. Были моменты, в которых она была несгибаемой. В том числе благодаря этой ее твердости и уверенности мы не скатились до «давайте просто к чертям все плиткой за 300 ₽ зафигачим». Понятное дело, что мысли такие были, особенно когда деньги начали заканчиваться. Наступил период։ «Аглая, уже не до красоты».

Она нарисовала огромное красивое круглое панно диаметром 2,5 метра из искусственной зелени, которое должно было вставляться в стену. В конце стройки денег уже не было, а дырка сделана — и нам присылают коммерческое предложение на панно, стоимость 100 000 ₽. Я сказала: блин, на фиг давайте просто плиткой заложим. А Аглая настояла, что надо все же доделать. В итоге я накупила растений и собственными руками на 8 Марта, в подарок себе все это сделала. Зато теперь все ходят и говорят: боже, какая красота.

У нас был заложен очень большой бюджет на сантехнику, но так как раковины и унитазы мы собирались заказывать в самом конце — их особо негде хранить — пришлось в итоге все покупать в «Леруа».

Название появилось случайно. Изначально мне пришло в голову слово «абракадабра», и я решила узнать, что же оно вообще значит. Оказалось, что у этого понятия мистическая подоплека: раньше это слово наносили на амулеты и считалось, что оно защищает от сенной лихорадки.

Мы назвали свой внутренний чатик «Абракадаброй», но девочкам как-то не зашло: казалось, что будут нас за фокусников каких-то принимать. Чуть позже девочка, которая занимается нашими соцсетями и сайтом, говорит: у вас же там вода, почему не «Аквакадабра»?

Ремонт — полдела, дальше самым сложным было найти специалистов и собрать команду. Поиски администраторов я делегировала, а сама подбирала тренеров. Многих я знала по прошлой работе, некоторых порекомендовали, кого-то нашли на «Хедхантере».

Сначала команда была маленькая, сейчас у нас работает больше 50 человек. Но надо сказать, что в новое место идут с трудом. Непонятно, что будет: ясно, что первое время нет клиентов. Кажется, что бассейнов в городе не так много, но по факту и специалистов высокого уровня мало. А нам важно было с самого начала не ударить в грязь лицом.

К открытию у нас уже было шесть администраторов и шесть или восемь тренеров. Уже тогда стало понятно, что мы не просто бассейн, а семейный клуб.

Изначально у нас был только бассейн и кабинеты на втором этаже, включая спортивный зал. Но было неясно, как использовать их помимо массажа. Мы подумали о добавлении еще одного массажного кабинета или установке ванночки для малышей. Было много идей, но в итоге мы решили создать кабинет психологической поддержки для семей. Я сама начала ходить в терапию и понимала, что без психологической помощи жизнь неполноценная. Мне важно иметь психолога здесь, чтобы я могла передавать эту мысль клиентам.

Мне виделось, что это будет взрослый психолог: сдаю ребенка на персоналку, а сама пойду сейчас немножко выговорюсь. Но оказалось, что у нас аудитория осознанная, у многих клиентов уже есть свои психологи. Зато история с детским психологом оказалось востребованной.

На сегодняшний день у нас есть несколько основных направлений: психологическая поддержка, центр развития речи, массаж и вода. У меня был план, я понимала, как хочу зарабатывать и составлять расписание, сколько мне на это нужно людей. Вопрос, где взять этих людей.

Изначально я сама занималась множеством водных активностей и к вечеру уже была очень уставшей. Шесть занятий пройдено, хочется отдохнуть, а еще нужно разрешить какие-то организационные вопросы. Плюс многие покупали абонементы ко мне лично, нельзя было уклониться.

Получалось, что я свои функции директорские и организаторские выполняла не слишком хорошо, хотя мне казалось, что все окей. Вопрос с водой мы достаточно быстро закрыли, нашли специалистов. Массаж взяла на себя Лиза, соучредительница, — она свято верит в то, что нашему телу, кроме массажа, ничего не нужно.

Сто лет назад я пошла устраиваться на работу в первый бассейн. У меня не было никакого блата, я не знала, как туда попасть. Мне казалось, что мое образование детского врача-реаниматолога никому не нужно и неинтересно. Поэтому я подумала, что нужно зайти к директору этого бассейна с каким-то интересным предложением, ноу-хау.

Я придумала программу «водная логоритмика»: я как врач буду работать с детьми с особенностями, и мы в воде будем не только плавать, но и заниматься речью. Будет пальчиковая гимнастика, массаж всякими мячиками, мы будем петь с ними песни на развитие речи, делать упражнения на баланс.

Короче, я пришла к нему с этой разработкой, он офигел и взял меня на работу. Я несколько лет раскачивала эту водную логоритмику. Уже тогда я поняла, что это эффективно. У меня были дети с ДЦП, слабослышащие, незрячие, с задержками развития, с синдромом Дауна. Я своими глазами видела результаты, поэтому решила у себя все это тоже попробовать.

Мы применяем все преимущества комплексного подхода, о котором все говорят. В нашем случае он дополнен историей, связанной с использованием воды.

Ко мне лично не раз приходили дети от логопедов, и мне пришла идея взять в штат такого специалиста. Логопеды работают уже с теми, кто может повторять слова, а еще есть специалисты-дефектологи, которые занимаются неговорящими детьми и поведенческими нарушениями. У нас есть комплексная программа, когда можно пройти несколько специалистов — логопед, нейропсихолог, психолог.

Психологи работают с психикой, с эмоциями, а нейропсихолог занимается межполушарными связями и сенсорной сферой.

Нейропсихологи помогают учиться правильно двигаться — не только руками и ногами, есть еще глазодвигательная история. В общем, все движения осуществляются, естественно, с помощью мозга, и если ты видишь симптом, что у тебя как-то не так работает рука или нога, то надо работать с головой.

У нас есть занятия по эмоциональному интеллекту для детей 4—6 лет. Самое важное — испытывать эмоции и правильно их выражать.

Мы росли в другое время, нас об этом особенно никто не спрашивал. Ребенку нужно объяснять: сейчас ты злишься, это нормально. А сейчас тебе классно и весело, поэтому тебе хочется буянить.

Существуют специальные нейроны, которые называют зеркальными: они дают тебе возможность сопереживать. У детей с расстройством аутистического спектра могут отсутствовать эти нейроны, поэтому их не интересуют другие люди. Они не могут физически испытывать этого чувства.

Для детей постарше у нас есть школа общения, где мы учим экологично выражать свои чувства и общаться с другими людьми. Мои дети ходили на эти занятия, и я вижу результат: они стали разговаривать по-другому, понимают себя. Я недавно пыталась сына отправить на праздник, о котором я забыла ему сказать. А он отвечает: не пойду, я такое не люблю, ты меня не спрашивала.

Обожаю наши музыкальные занятия. На них приводят и совсем малышей 6—12 месяцев, и детей постарше, которые приходят с мамами. Дети очень музыкальные, редко бывает, что они не любят ритм или его не чувствуют.

Мы пропагандируем мягкий подход во всем, без насилия над психикой ребенка. Хочется считать, что мы думаем не только о психике, но и о теле. Последнее веяние — моторный онтогенез. Сложное название, но на самом деле ничего сложного. Когда организм развивается, он обязательно должен пройти определенные этапы — для того, чтобы правильно сформировался позвоночник.

Ребенок рождается с прямой спиной, у него нет никаких изгибов. Потом в зависимости от того, какой навык он осваивает, у него появляются изгибы. Вот он начал голову поднимать, у него появился шейный изгиб. Главный навык во время первого года жизни, который обязательно все дети должны пройти, — это ползание на четвереньках. Это важная история, которую многие дети пропускают, переходят сразу с ползания по-пластунски на стояние.

Если говорить о направлениях в грудничковом плавании, бывает так: ребенок сам не хочет ничего делать, и тренер опускает его в воду, закручивает, раскручивает, достает из воды. Я вообще добрый человек, но я когда такое слышу, во мне злость просыпается. Ребенок же беспомощный!

Когда ты что-то делаешь, всегда спроси себя: зачем? Все, что касается ребенка до года, — очень тонкий момент, здесь легко навредить. Часто люди не отдают себе в этом отчета. Когда они отдают ребенка на плавание, многие тренеры обещают быстрые результаты. Вот он будет у вас два метра проплывать. А зачем?

Обычно все, что выглядит как «вау», — это результат очень стрессовых методик. Некоторые навыки, которые ребенку не нужны ни по его психике, ни по его анатомическим-физиологическим особенностям.

Ребенок приходит в воду в том числе познавать, и мы должны обеспечивать ему максимально комфортные, безопасные условия. Для этого особо ничего не нужно: научить родителя правильно его держать, поддерживать зрительный конфликт, получать эмоциональное удовлетворение. Прекрасный контакт с тренером у ребенка складывается, если до этого его никто не пугал водой.

Методика, с одной стороны, очень проста, а с другой — почему-то всем кажется, что обязательно нужно выделывать что-то необычное, чтобы был результат. На самом деле нет. Мозг наш устроен таким образом, что его невозможно обмануть. Мы не просто так делаем что-то в определенной последовательности в определенном возрасте.

Сейчас у нас проходят летние каникулы для ребят 7—10 лет, смена длится 10 дней. Каждый день у них плавание, но необычное. Смысл в том, что дети учатся плавать в одежде — это серьезная история, которая может спасти жизнь.

Вопрос про одежду психологический, — она не просто сковывает движения. Приведу пример, почему это важно: однажды мой сын упал с лодки. В принципе все было не так страшно, он был в жилете — и к тому времени уже умел плавать. Но именно в тот момент, когда он упал с лодки, он не поплыл. Стресс был настолько сильным, что навык просто «заблокировался». Научив ребенка плавать в одежде, мы даем большую уверенность в том, что он справится.

В Голландии, например, все дети сдают обязательный сертификационный экзамен по плаванию в одежде, к которому начинают готовиться с пяти лет. Там, как и у нас в Петербурге, много рек и каналов.

Каждая летняя смена тематическая. Будут танцевальные смены, экологические, дети даже поучат китайский язык с преподавателем. Будет интересно, но я-то, конечно, главную ценность лагеря вижу в плавании и общении.

У нас есть и продленка. Как я уже сказала, мои дети учатся в соседней школе. У них там хорошая продленка, ничего не могу сказать. Но продленка с бассейном детям заходит лучше — моим так точно.

Известный факт: в наших школах дети мало двигаются, несмотря на физкультуру и ритмику. Мы решили, что классно сделать продленку, где будут и плавание, и домашние задания сделаны. Чтобы родители вечером забирали детей, с которыми не нужно уроки делать.

Сначала у детей разминка в зале, потом они плавают и едят вкусную еду в кафе, общаются. У нас там стоят два холодильника, к которым всегда открыт доступ. Это такая домашняя тема. Я обожаю, когда папы приходят — и начинается: открывают холодильник и высматривают, что там такого есть.

Кстати, с того момента, как началась стройка, у моего младшего сына не было ни одного обострения. Мы открылись — и теперь он сам ходит в бассейн. Вообще, мои дети — клиенты всех наших услуг: посещают и психолога, и нейропсихолога, занимаются плаванием. Одним словом, ходячая реклама.

Цены в бассейне такие: первое пробное занятие в группе стоит 1000 ₽, а потом уже одна тренировка — 2200 ₽.

Абонемент на четыре занятия стоит 7200 ₽, на восемь — 12 400 ₽, на 12 — 19 200 ₽, и, наконец, на 24 тренировки — 31 200 ₽.

Индивидуальные сеансы с тренером по плаванию — 4100 ₽. Их длительность — 45 минут.