«Палки были в моде»: 11 летних воспоминаний из детства, которые вызывают ностальгию

В Тинькофф Журнале есть ностальгическая рубрика «Выходи во двор», в которой читатели рассказывают о детстве и родных местах.

Мы прочитали их истории и собрали коллекцию летних воспоминаний: о том, как они просыпались под звук пионерского горна, рисковали здоровьем, катаясь на тарзанке, убегали на рыбалку втайне от родителей и напивались газировкой буквально за три копейки.

У нас было несколько участков: грядочки с зеленью во дворе, огород в десяти минутах ходьбы от дома — там уже и помидорки, и малина, и морковка, — а еще огромный, по моим ощущениям, участок с картошкой.

Любимое развлечение — собирать колорадских жуков и личинок в баночки из-под майонеза и сжигать их потом (бр-р-р). Возле нашего участка текла речка, и после долгого собирания жуков было шикарно туда окунуться под предлогом «сорвать кувшинку» — да-да, Красная книга и все такое, но кто знал такие слова в Широком Карамыше в конце 90-х?

Питались мы тогда исключительно тем, что вырастили сами, очень много запасали на зиму, но я не чувствовала ни голода, ни неудобств — все так жили. Любимым десертом был хлеб с маслом и сахаром :)

Помню, что недалеко от участка с картошкой было огромное поле, где в каких-то промышленных количествах росли шампиньоны. Ими питалась вся деревня, мы тоже убегали в лес и жарили грибы на палочках над костром. Картошку тоже жарили, куда без этого.

Мы организовывали праздники для бабушек на разломанной сцене на районе. Писали от руки объявления, расклеивали их и приглашали зрителей на веранду смотреть выступления.

Потом у нас был целый проект помощи животным: мы их подкармливали, а для заболевших организовывали лечение — мама одной из девочек была ветеринаром. Умерших хоронили с веночками.

Ходили на школьный двор, однажды нашли там белый и коричневый порошки в больших банках с иностранными надписями. Кто-то это попробовал, сказал, что вкусно, тогда мы все присоединились. Оказалось, это были какао и что-то вроде сухого молока. Сейчас понимаю, чем это могло обернуться для нас, но тогда, в период дефицита всего, не очень об этом задумывались.

Нам, детям, всегда было интересно узнать, что находится за городом. Пока родители были на работе, мы уходили из дома, перелезали через заборы на разные заводы и фабрики, наполняли карманы маленькими квадратными плитками, а потом играли с ними: нужно было закидывать их в лунку. С шести лет ходили рыбачить на речку за городом, пешком до нее было около часа. А когда родители возвращались с работы, мы им говорили, что сидели дома и ждали их — ну или были недолго во дворе, а рыбу нам дали проходящие мимо рыбаки.

Во дворе мы играли в разные игры: догонялки, лапту, чехарду, войнушку. Гоняли на великах и делали из деревянных ящиков самокаты на подшипниках.

Иногда ходили пить газировку и хулиганили: делали дырку в трехкопеечной монете и привязывали к ней нитку. Затем кидали монету в аппарат, оттуда выходила газировка со сладким сиропом. Доставали за нитку, снова кидали. Так с помощью одной монеты напивались этой газировкой всей детской оравой.

Или подходили к арбузной куче, и, пока одни ребята отвлекали продавца вопросом, кто-то острым ботинком пинал арбуз, чтобы он потерял товарный вид, и отходил в сторону. Потом мы просили: «Дядь, а дядь, а дашь нам разбитый арбуз?» Он говорил, мол, у меня нет таких, идите гуляйте. Тогда мы указывали на пару пострадавших арбузов, и продавцу ничего не оставалось, как отдать их нам. А мы счастливые шли во двор и, радуясь, ели.

Денег ни у кого не было, и развлечения придумывали из подручных материалов и палок. Собственно, палки были в моде! Сорвешь ветку с клена, ножом почистишь ее, чтобы была как меч, — и вот ты джедай или черепашка-ниндзя. Сражаетесь с ребятами, играете, а вечером с разбитыми руками и лицами — домой.

Катались на ржавых качелях, играли в прятки, догонялки, казаков-разбойников. Тарзанки делали, по крышам лазили. Мастерили себе луки из бельевой веревки и палки, пистонки из напальчника и горлышка бутылки.

Лето я проводила на даче в Рамони, где у меня совсем не было друзей. Больше всего мне нравилось ездить на велике на Ерошкин бугор — есть там такое место — и плавать по реке на байдарке.

Я любила забираться на яблоню, на самые высокие ветки, которые могли выдержать мои 40 кг, и смотреть в бинокль на район. С Ерошкиного бугра я осматривала заповедник, реку, пыталась бросать туда камешки — никогда не получалось — и собирала цветы, до которых могла дотянуться.

В мае, когда было уже жарко, я ходила загорать в полосу поля между улицей Руставели и трамвайной линией. До сих пор, закрывая глаза, вижу перед собой яркое солнце, слышу трели жаворонка, помню полосатую подстилку, на которой лежала и читала Сервантеса, делая закладки из соломки — длинных соленых палочек…

На лето мы всегда уезжали на дачу — снимали комнату у друзей родителей в Белоострове. Там у меня была компашка, и мы каждый день делали зарядку, плавали в реке Сестре, бегали, играли в бадминтон, ездили на великах на Финский залив — где тогда еще можно было безопасно и без отвращения купаться, — на Щучье и Пасторское озера, собирались попеть под гитару, ходили по грибы и ягоды — это было чистое счастье. Все эти люди, даже будучи разбросанными по миру, до сих пор со мной.

Больше всего я любила прятаться… на дереве. В детском саду, который был прямо во дворе моего дома, стояли две сросшиеся яблони. Они были очень большими и старыми, яблок на них почти не было, но срубить их ни у кого рука бы не поднялась. К слову, они до сих пор растут, хотя и прошло уже почти 30 лет.

Я соорудила на дереве небольшой шалаш — три доски и старая занавеска — и часами сидела там, придумывая сказочные миры и скрываясь от окружающих. Вытряхнуть меня оттуда можно было только обещанием приключений, забавы, чего-то умопомрачительного. Впрочем, в моем детстве такое происходило постоянно.

В 15 минутах ходьбы, прямо посередине леса было озеро Ласточка — невероятно чистое, красивое и дьявольски холодное. Внизу бил ледяной источник, и купаться там могли только самые смелые или самые отмороженные. Мы с другими детьми оттуда не вылезали, плавали часами. Любимым занятием было раскачать плот, сооруженный нашими детскими ручками, и прыгнуть в воду, горланя песню: «А когда на море качка и бушует ураган».

Иногда мы вспоминали о том, что мы девчонки, и играли в чисто девчачьи игры. Наряжали кукол, шили платья из старых штор и нового постельного белья — ох и влетало нам за это от мам!

Катались на качелях — больших лодочках: встаете с двух сторон, крепко беретесь за поручни и раскачиваете их, взлетая чуть не до небес. Мы визжали, боялись, но раскачивались почти до «солнышка». Удивительно, но никто из нас так ни разу и не выпал оттуда. Наверное, ангелы-хранители нас берегли.

Еще была тарзанка. На вершину металлической лестницы мальчишки привязали веревку, к ней — толстую палку. Залезаешь на соседнее дерево, волоча за собой эту конструкцию, садишься на палку, крепко цепляешься и с ветерком летишь вниз, навстречу приключениям и даже выбитым зубам — иногда в эту самую лестницу мы и врезались.

Мое детство прошло в Москве, и совершенно ничего интересного в нем не было. Все интересное случалось только на каникулах у бабушки в одной из воинских частей Подмосковья. Там мы играли в казаков-разбойников, купались в речке, прыгали в резиночку. Можно было целый день продержаться на хлебушке с огурцом, которые кидала с балкона бабушка, если ей покричать. А еще разрешалось гулять хоть до утра, потому что по периметру части стоял забор с колючей проволокой и караульные на постах, а по вечерам выходил патруль с собакой.

Главная примета моего детства — папа в форме. Он был военным, вышел в отставку старшим прапорщиком.

У папы был всего один выходной в месяц, и я часто приходила к нему на службу, мне было очень интересно. Лазила по танкам — от Т-55 до Т-72. Ползала внутри, снаружи, крутила рычажки, поворачивала башню, сидела на позициях членов экипажей. Это «ползанье» под надзором продолжалось лет до девяти — я была весьма самостоятельным ребенком.

Также не раз побывала с папой в казарме, покаталась в кузове «шишиги» ГАЗ-66 и салоне военного «Уазика», пощелкала бойком его табельного оружия. Папа много рассказывал о военной технике, оружии, боеприпасах, а мне было интересно слушать. Дочь военного, что тут скажешь.

Игр было много: лапта, штандер, чехарда, «море волнуется»… Еще на лавочках играли в «глухой телефон», колечко, краски, магазин. У всех были скакалки, мячи разных размеров и обод. А когда чуть подросли, стали играть в волейбол.

Я очень любила читать. И у меня в саду между яблоней и грушей стояла раскладушка в тени. Было там очень прекрасно: запах от малины, цветов, яблок стоял необыкновенный :)

Где-то лет с шести-семи на каникулах меня отправляли от маминой работы в пионерский лагерь «Восход». Он находился в Московской области рядом с поселком Голыгино.

Утро начиналось с горна: мы вставали и бежали на зарядку. Отбой также обозначался горном, после этого все хождения запрещались и в палатах гасили свет. Отдых в лагере был регламентирован, поддерживалась дисциплина, существовали определенные ограничения, но в целом жизнь была довольно веселой и по-своему интересной.

Обычно в первые пару дней готовилось открытие смены. Все друг с другом знакомились и репетировали номера самодеятельности. В день открытия мы надевали парадную форму: белые рубашки или блузки и шорты, девочки — юбки. Начиналась «торжественная линейка» с докладами начальнику лагеря и старшему пионервожатому, а также торжественным поднятием флага. В последующие дни флаг на утренней и вечерней поверках поднимали и спускали отличившиеся пионеры. Потом наши отряды торжественно проходили перед трибуной руководства пионерского лагеря. Затем — праздничный обед и концерт.

Мы разучивали песни, убирали территорию, участвовали в спортивных соревнованиях. После обеда был обязательный тихий час, в это время запрещалось ходить по корпусу и даже читать книги. Все поголовно должны были изображать глубокий дневной сон. Нарушителей строго наказывали — например, стоянием с подушкой на вытянутых руках.

После тихого часа было повольготней, чем до, но все равно праздношатание не поощрялось. Надо было либо заниматься каким-то спортом — чаще всего играли в футбол, — либо готовиться к очередной спартакиаде. Кто-то записывался в кружки — кройки и шитья, «Умелые ручки», — кто-то ходил в библиотеку. Вечером — ужин, показ кинофильма в столовой или танцы.

Еще были «пионерские костры», прогулки в лес и «Зарница» — такая игра в войнушку, с диверсантами и шпионами.