Как живет детский стоматолог на севере Израиля с зарплатой около 160 000 ₽

Возраст: 45 лет, в январе будет 46.

Где живу: в городке на севере Израиля.

Семья: со мной постоянно живет сын, ему 24 года. Временно, минимум полгода, с нами будут жить 63-летняя мама и 78-летний отчим. Есть кошка Шушка, ей 10 месяцев.

Должность: детский стоматолог в одной из крупнейших больничных касс — это некое подобие российских медицинских страховых компаний.

В какой индустрии: медицина.

Зарплата: 12 000⁠—⁠14 000 ILS⁣ (245 760⁠—⁠286 720 ₽) в месяц до вычета налогов и взносов. У меня они съедают 25—30% от дохода, то есть на руки получается 8000⁠—⁠9000 ILS⁣ (163 840⁠—⁠184 320 ₽).

В Израиле прогрессивная шкала, и она затрагивает не только налоги, но и взносы. Чтобы вы поняли, как она работает, приведу два примера с разницей в зарплате брутто примерно в два раза.

Доходы родных: сын — заместитель начальника склада в местном супермаркете. Зарабатывает около 8000⁠—⁠9000 ILS⁣ (163 840⁠—⁠184 320 ₽) в месяц до вычета налогов. До этого поменял две работы, но там были совсем копейки.

Мама на пенсии и пишет детективы. Получает пенсию 7000 ₽ и авторские отчисления — около 30 000 ₽ в месяц. Еще у мамы есть доход от сдачи моей однушки в Москве. Кажется, 20 000 ₽. Во всех этих суммах я не уверена: мы 25 лет жили отдельно, а недавно вынужденно съехались, когда мама и отчим перебрались в Израиль.

Отчим на пенсии. Cколько получает, не знаю.

Дополнительные источники дохода: пользуюсь банковской картой с кэшбэком, за год набегает 300⁠—⁠400 ILS⁣ (6144⁠—⁠8192 ₽). Трачу их на подарок для себя любимой ко дню рождения. Могу купить новые спицы, пряжу, иногда новый цветок на балкон, экскурсии или наушники.

В этом году еще попробую подать на возврат подоходного налога.

Средний общий доход семьи в месяц: сложно сказать. Мамины доходы я в бюджете семьи не учитываю, а сын на этом месте работает третий месяц. Суммарно получается, наверное, 20 000⁠—⁠22 000 ILS⁣ (409 600⁠—⁠450 560 ₽) до вычета налогов, а там уже зависит, у кого сколько они заберут.

Сколько откладываю: целенаправленно не откладываю. Если сын начнет стабильно зарабатывать, потихоньку буду откладывать на подушку безопасности. Но пусть он лучше сначала себе на учебу заработает.

Сколько накопила: раньше была подушка безопасности — около 10 000 ILS⁣ (204 800 ₽), но элайнеры, болезнь старой кошки и общее повышение цен съели все.

Инвестиции: из зарплаты идут отчисления в инвестиционный фонд, который почему-то называется фондом развития, пенсионный накопительный фонд и фонд компенсационных выплат. Треть вношу я — это 9% от зарплаты во все фонды, две трети — работодатель.

Деньги из фонда развития можно забирать раз в шесть лет, но пока я этого не планирую — пусть лежат и копятся. Компенсационные выплаты можно забрать в случае увольнения. При увольнении по инициативе работодателя или по достижении пенсионного возраста положено 100%, по инициативе сотрудника — зависит от работодателя. 100% — это одна среднемесячная зарплата за каждый отработанный год. Значит, у меня там около 50 000 ILS⁣ (1 020 500 ₽) или чуть больше.

Фонды выбирает профессиональный агент, он же занимается моими дополнительными страховками. Его труд оплачивает мой работодатель. Пару лет назад нам предложили несколько фирм на выбор, мне понравилась эта. Агент отлично сработал, втрое снизив мои расходы на страховки и вдвое подняв доходность инвестиционного пакета — c 3,3 до 6,5% годовых. Но сейчас международная экономическая ситуация такова, что доходность уменьшилась. Насколько, не узнаю, чтобы не расстраиваться. В общем, у нас договоренность: он сам не лечит себе зубы, а я сама не лезу в финансы и инвестиции.

По моим подсчетам, за годы моей работы, если все будет идти плюс-минус гладко, у меня должно накопиться около 250 000 ILS⁣ (5 120 000 ₽) в компенсационном фонде, примерно столько же — в фонде развития, а еще сумма в пенсионнике, которая обеспечит мне около 1000⁠—⁠1500 €⁣ (75 660⁠—⁠113 490 ₽) в месяц. После выхода на пенсию потрачу накопленное на домик с садиком где-нибудь в Европе.

Собственность: у меня есть в собственности однушка в хрущевке в Выхине — она досталась мне в наследство от прабабушки. Дом под реновацию, поэтому я все эти годы не продавала квартиру, а сдавала ее, оставив маме доверенность. Деньги сначала шли на часть платы сиделке для бабушки, а потом, когда бабушки не стало, служили маме, скажем так, прибавкой к пенсии.

Еще осенью 2021 года мама начала на меня потихоньку давить, чтобы я продавала квартиру, потому что будет конфликт с Украиной. Мы с сестрой поговорили, покрутили пальцем у виска и списали все на богатое воображение нашей Агаты Кристи. 21 век на дворе, какой на фиг конфликт? В общем, никто никуда не поехал и ничего не продал.

22 февраля мама позвонила мне в полной панике и кричала, чтобы мой сын, который на тот момент был в Москве, прямо сейчас менял билеты и срочно летел домой, — она все оплатит. Мы опять посмеялись, и опять никто никуда не полетел. 23 февраля моя младшая сестра закончила дорогущий ремонт в трешке на «Новослободской», которая осталась от бабушки и деда. А 24 февраля оказалось, что маму надо было слушаться. Какими путями мой сын добирался до дома — отдельная песня. Стоило это около 100 000 ₽ и некоторого количества седых волос у всех.

В начале августа я решила, что квартиру таки пора продавать. Узнала на работе, когда у меня первые свободные дни, на которые никто не записан. Оказалось, что в декабре. Но в декабре сначала Ханука, когда бешеные цены на билеты, потом католическое Рождество, когда половина врачей берет отпуск. Следом в России новогодние праздники, и ни одна инстанция не работает. А у меня внутренний паспорт просрочен. И без него я ничего с квартирой не сделаю. Так что решили, что полечу я в середине января. Если, конечно, будет откуда, куда и на чем лететь.

Потом наступил сентябрь, и цены на жилье устремились вниз еще быстрее. Так что теперь я не уверена, продавать квартиру сейчас или высиживать еще пару лет в надежде на лучшее. Да, я наивная, знаю. Непонятно, за сколько квартиру продавать, по какой ставке у меня будет налогообложение и, главное, как выводить деньги.

В конце 2014 года появилось четкое ощущение медленно закрывающегося железного занавеса. Болотная площадь, смерть Немцова… До 2014 года была надежда. Даже в самые тяжелые девяностые и нулевые был какой-то драйв, ощущение будущего, которое вот-вот — и станет светлым. А потом все, сказка закончилась. Ну или я все-таки повзрослела, не знаю.

В один прекрасный момент сын подошел ко мне и сказал: «Мам, кажется, нам пора». И мы уехали — по программе репатриации, потому что мой дедушка был евреем. С тремя чемоданами, кошкой, системным блоком и 300 баксами в кармане. Просто в пустоту. Если бы сын не заговорил о переезде, я бы не решилась. И я безумно благодарна своему замечательному ребенку за то, что он сподвиг меня на переезд и поддерживал все то время, пока я училась в Израиле и получала лицензию.

Релокация с подростком — это всегда тяжело и нервно. В юном возрасте сложно обрывать сформировавшиеся связи. До событий в Украине сын рвался в Москву при каждой возможности. Вернуться насовсем не хотел, но там остались друзья и любимые места.

Я для себя возвращение в Россию тоже не рассматриваю. Спасибо, моя семья это уже проходила в 1937 году, больше не хочется. Израиль — страна очень своеобразная и подходит не каждому, но я не жалею о переезде. Хотя и не рассматриваю Израиль как место, где я хочу остаться на всю жизнь: тяжелый климат, высокие цены и отсутствие смены сезонов меня удручают.

Странное: пока писала этот фрагмент, пыталась найти в сети песню «Я так люблю свою страну и ненавижу государство». Оказалось, это не Летов, а «Люмен». С учетом того, что я в жизни «Люмен» не слушала, да и песня эта у них написана в те времена, когда я была примерной студенткой и без пяти минут матерью, странно. Послушала. Нет, не то. Я помню другую песню с такими же словами в припеве. Ладно, спишем на старческий маразм пополам с девичьей памятью и богатым воображением.

Итак, мы прилетели в Израиль. Нам повезло: мы попали в программу «Первый дом на родине», иначе, честно, не знаю, как бы я выгребала. Это программа для семей с детьми. Включает в себя проживание в арендованном жилье в кибуце, то есть в коммуне. Аренда каравана — вагончика типа бытовки, где гостиная с кухней, две спальни и санузел, — стоила мне 1500 ILS⁣ (30 720 ₽) в месяц, еще около 200 ILS⁣ (4096 ₽) уходило на свет, воду и газ.

Плюсом было то, что мне не надо было с ребенком и кошкой, без знания языка срочно искать съемное жилье в незнакомой стране. Многие новые репатрианты совершают ошибки, когда арендуют первое жилье. У меня же был год «песочницы», из которой я вышла с языком, работой и пониманием местных реалий.

В Израиле сначала началась учеба: полгода в языковой школе рядом с домом, потом — в медицинской в Хайфе. Тогда я тратила час на дорогу в один конец. Параллельно подрабатывала продавцом в магазине. Слетала в Москву, похоронила папу.

Потом, в 2015 году, были полгода учебы в Иерусалиме — 3,5 часа на дорогу в один конец четыре раза в неделю. И все та же подработка в магазине, потому что корзина абсорбции давно закончилась, а есть все еще хотелось. Корзина — это пособие для новых репатриантов, которое выплачивается в первые полгода, пока идет интенсивное изучение языка. Корзина зависит от состава семьи. У нас с сыном она составляла 5900 ILS⁣ (120 832 ₽) в месяц. И треть я умудрялась откладывать — вот же были времена. А всего-то семь с половиной лет прошло.

Следом были экзамены на лицензию, которые я сдала с первой попытки. Устроилась на работу аж в Эйлате, в 400 километрах от дома. Полтора года летала туда раз в неделю на два дня или 3—4 смены. Дорога в один конец отнимала 6—8 часов, ночевки были в отеле. Я зарабатывала 7000⁠—⁠9000 ILS⁣ (143 360⁠—⁠184 320 ₽) в месяц. Смен было меньше, да и тарификация тогда шла по второму разряду, а сейчас по четвертому. И у меня было пособие на аренду жилья и налоговые льготы, так что чистыми получалось примерно столько же, сколько сейчас.

Я по своей сути не бизнесмен и об открытии своего кабинета никогда не думала: не мое это. Мне спокойнее работать на дядю и не задумываться, откуда по утрам в моем кабинете берется чистый медицинский халат. В Израиле четыре больничные кассы, своя стоматология только в двух. Но в одной из них медкарты еще вели от руки, а мне это было бы тяжело. Так что осталась последняя — в нее я и устроилась. Мне надо было войти в систему, что я и сделала, пусть и через Эйлат. Если бы не настолько тяжелая дорога, может, до сих пор там бы работала.

Однажды в 2018 году, спускаясь по трапу самолета после работы в Эйлате, я получила сообщение о смерти деда. Поехала домой, заказала нам с сыном билеты, собрала чемодан. Прилетели в Москву, там похороны, поминки. Через три дня вернулись, я поменяла чемодан на дорожную рабочую сумку и улетела на работу в Эйлат.

Именно тогда я разлюбила летать и стала думать о переходе в другое место. Мне повезло: буквально через пару месяцев меня пригласили в филиал нашей же сети, но в соседнем городе. Это как везде: сначала ты работаешь на систему, потом она работает на тебя. Еще полгода я бывала и там, и там. Потом договорилась с руководством, что, если мне дадут четыре смены в неделю, я не буду искать параллельное место и уволюсь из отделения в Эйлате.

И все, уже четвертый год я работаю на постоянном месте с постоянным графиком. И совершенно не хочу ничего менять. Ушла в режим энергосбережения, почти в гибернацию. Сестра говорит, что я по психотипу бабушка: домик с садиком, рукоделие, пенсия и чужие дети. Не вижу смысла спорить с очевидным — все именно так и есть.

К тому же в Израиле нет такого понятия, как общий трудовой стаж. На выплаты, отчисления, льготы и количество дней отпуска влияет только стаж у одного работодателя. Так что не хочу менять работу и начинать все с нуля: тут у меня уже есть определенная репутация и куча дополнительных плюшек за стаж.

Вот через 19 лет выйду на пенсию, получу деньги из всех фондов, куплю домик с садиком где-нибудь в Чехии или Германии и буду кататься по Европе на поездах. А пока сижу на попе ровно и никуда не тороплюсь. Потому что «здравствуйте, меня зовут птичка Тари, и я задолбалась».

Аренда жилья: 3000 ILS⁣ (61 440 ₽) в месяц. Снимаю квартиру площадью 146 м².

Продукты: раньше тратили 1500⁠—⁠2000 ILS⁣ (30 720⁠—⁠40 960 ₽) в месяц, но сейчас к нам с сыном переехали мама и отчим — рацион и список продуктов изменились. Например, раньше мы почти не покупали сухофрукты и фрукты, кроме яблок и хурмы. Не брали всякие набутербродности, морепродукты. Из мяса в основном были курица, фарш и говядина для тушения. Покупала все у местного мясника по акции, разделывала на порции и замораживала.

Теперь все по-другому. К примеру, я не чувствую разницы между свежим мясом и размороженным, а для мамы это принципиально. И я не брала мясо на стейки или ростбиф, а больше любила тушеное. Мама же его покупает. Расходы сильно выросли, но пока сложно понять насколько.

Я могу попросить сына купить что-то в магазине.

Здоровье: элайнеры — 1500 ILS⁣ (30 720 ₽) в месяц. Поставила их уже после февральских событий. Поняла, что и так ждала этого момента 30 лет, а если подожду еще немного, то не сделаю уже никогда.

Честно, я рассчитывала, что у меня в запасе будет примерно год, — как раз чтобы закончить ортодонтию и полностью за нее заплатить. Но сначала тяжело заболела старая кошка, а потом настал сентябрь. Короче, Акела промахнулся. С учетом профессиональной скидки — медик медику глаз не выклюет — элайнеры стоили 17 000 ILS⁣ (348 160 ₽). Расписала на платежи — так в Израиле называется беспроцентная рассрочка, — и получилось около 1500 ILS⁣ (30 720 ₽) в месяц.

Перед элайнерами поменяла три пломбы и сделала профессиональную чистку — заплатила около 1500 ILS⁣ (30 720 ₽). После окончания ортодонтического лечения буду ставить коронку на импланте, но это еще не скоро — через полгода-год.

Моя основная страховка расширена по максимуму, это дает мне право на консультации у платных врачей за 150 ILS⁣ (3072 ₽) вместо 800 ILS⁣ (16 384 ₽) и льготную стоматологию. Но я все равно лечусь у платных стоматологов.

Есть дополнительная страховка от работы, но ею пока не пользовалась и не интересовалась, что туда входит. В случае необходимости она покроет дорогостоящие лекарства, которые не включены в корзину основной страховки. Но надеюсь, эта страховка никогда не понадобится.

Кредиты: 1280 ILS⁣ (26 214 ₽) в месяц.

До начала событий в Украине денег хватало, а сейчас — с большим скрипом: цены сильно выросли, а ртов в доме прибавилось. Каждый месяц все больше и больше закапываюсь в минус на счете. Мой разрешенный минус — 12 000 ILS⁣ (245 760 ₽), но весь я его не исчерпала. Поговорила с сыном, и он пообещал закрыть с зарплаты мой минус, насколько сможет. А в дальнейшем участвовать в расходах не только на питание, но и на жилье.

Не хотела его об этом просить, потому что он копит на учебу в Германии. Но, к сожалению, выхода не осталось — я не справляюсь. Сын — умный молодой человек, так что простой расклад понял сразу. Вот расходы на квартиру, вот расходы на квартплату. А вот моя зарплата и мои налоги. Он схватился за голову и пробормотал что-то типа: «Мам, я дурак, прости. Я должен был сам об этом подумать».

Чтобы перекрыть минус на счете, я брала на год в кредит 12 000 ILS⁣ (245 760 ₽). Ставка по кредиту как у сотрудника сети — 0,9% годовых, а процент за минус на карте — то ли 4,7%, то ли 7,4%.

Коммунальные платежи и муниципальный налог: около 1100⁠—⁠1200 ILS⁣ (22 528⁠—⁠24 576 ₽) в месяц. На неделе дневника сын начал давать мне часть зарплаты на квартплату и расходы. Пока это была разовая акция, но обещает и дальше участвовать в этих тратах.

Муниципальный налог называется арноной и зависит от места и площади жилья. Арнона на нашу квартиру — около 1200 ILS⁣ (24 576 ₽) за два месяца. Для квартир площадью меньше 100 м² — в два раза ниже.

Когда родители станут жить отдельно, а сын уедет учиться, мне такая большая квартира будет не нужна. За счет меньшей площади выиграю в аренде, арноне и коммунальных платежах около 2000 ILS⁣ (40 960 ₽) в месяц.

Сигареты: около 700 ILS⁣ (14 336 ₽) в месяц. Пытаюсь сократить эти траты, но пока получается не очень. Существенная статья расходов, к сожалению. Сын умнее меня: он не курит.

Животные: Шушка — активный котоподросток, который жрет как не в себя и ломает игрушки. Где-то 250 ILS⁣ (5120 ₽) уходит в месяц на питание и наполнитель. Игрушек эта хулиганка портит примерно на 50 ILS⁣ (1024 ₽) в месяц.

Стерилизовали ее по приютским расценкам — за 200 ILS⁣ (4096 ₽). Прививки и анализы делали в приюте до укотовления, сколько стоили, не знаю. Планирую оформить ей медицинскую страховку за 50⁠—⁠60 ILS⁣ (1024⁠—⁠1229 ₽) в месяц, которая покрывает почти все.

Страховки: медицинская, дополнительная и страхование жизни — около 300 ILS⁣ (6144 ₽) в месяц.

Спорт: абонемент в бассейн — 3200 ILS⁣ (65 536 ₽) в год.

Прачечная: раньше обходилась без нее, но после переезда мамы и отчима пользуюсь ею два раза в месяц. Стало много постельного белья, а зимой сохнет плохо, да оно еще и фланелевое, тяжелое. Пока отдаю 12 ILS⁣ (244 ₽) за килограмм и 20 ILS⁣ (408 ₽) за доставку. В сумме каждый раз выходит около 250 ILS⁣ (5102 ₽). С января цены поднимут.

Связь: интернет и два мобильных телефона — 200 ILS⁣ (4082 ₽) в месяц.

Красота: стрижка без окрашивания раз в 1,5—2 месяца — 150 ILS⁣ (3072 ₽). У меня пепельные волосы и равномерная седина. Это дает такой интересный эффект сложного колорирования, что даже дамы в парикмахерской спрашивают у мастера, что это за цвет и нельзя ли им сделать такой же.

Маникюр и педикюр не делаю: у меня жуткая аллергия на все виды покрытия, а с гигиеническим я и сама справляюсь. Набор в ванной у меня самый простой: шампунь, какая-то маска для волос с оливковым маслом, жидкое мыло, дезодорант. Плюс средства для ухода за полостью рта: зубные щетки, обычная и электрическая, зубная паста, нить, ирригатор, средство для ухода за элайнерами. Не выделяю эти траты в отдельную категорию.

На работе есть увлажняющий крем для рук: кожа от перчаток сохнет. Другой уходовой косметикой не пользуюсь. Декоративную покупаю раз в несколько лет, когда надо фотографироваться на документы, потому что иначе буду выглядеть в паспорте как зомби. Когда у косметики кончается срок годности — выбрасываю.

Благотворительность: спонсорство двух каналов на «Ютубе» — 100 ILS⁣ (2048 ₽) в месяц. Это канал об образовании Павла Астапова и «Фауст 21 века» — канал о криминале глазами психиатра. Раньше еще была платная подписка на канал «Медицина просто» Ильи Квашенова, но сейчас у него только бусти, который не принимает зарубежные карты. Так что просто периодически доначу, если вдруг попадаю на стрим.

Транспорт: проездной за 99 ILS⁣ (2028 ₽) в месяц.

Хобби: платный аккаунт в онлайн-игре «Альбион» — 45 ILS⁣ (918 ₽) в месяц.

Еще есть подписка на приложение для вязания за 20 ILS⁣ (408 ₽) в год. Это счетчик рядов. Туда можно переписать схему вязания, а потом просто вязать, перелистывая ряды. Это намного удобнее, чем смотреть схему в журнале. Подписка дает возможность синхронизации на нескольких устройствах. Так я могу вязать, например, в дороге, глядя в основной телефон, и дома — в игровом телефоне.

Какое-то обучение: у нас бывают профессиональные конференции по детской стоматологии, они бесплатные. Детская стоматология — очень консервативная область, что-то реально новое появляется раз в поколение, так что платных семинаров почти нет. На последней конференции основной упор был на лечение зубов с MIH — молярно-резцовой гипоминерализацией — и методики лечения кариеса без препарирования.

В этом году я оплачивала курс по сухому валянию из шерсти — около 40 ILS⁣ (819 ₽).

Сын учит немецкий онлайн, с преподавателем из Института Гете. Кажется, платит 60 €⁣ (4540 ₽) за полтора часа, но не уверена. А мама на днях оплатила курс лекций «История магии в Европе» на «Страдариуме»: ей надо для творчества. Отдала 4900 ₽. Но это тоже не мои траты.

Из предстоящих расходов сына: он собирается учиться в Германии. Понадобится около 20 000 €⁣ (1 513 200 ₽) на год в языковой школе и первый год учебы, когда еще нельзя будет подрабатывать. Само обучение бесплатное, но языковые курсы, проживание и питание потребуют трат.

Это будет его первое высшее. В Израиле живут медленнее, чем в России. Если ребенок не супермегагениальный, он задумывается о высшем образовании годам к 25—27, так что мой еще скоростной по сравнению с теми, кто родился здесь.

Родители: оставляю маме деньги от аренды квартиры в Выхине. Пока были живы мамины родители, ежемесячно отправляла ей 800⁠—⁠1000 ILS⁣ (16 384⁠—⁠20 480 ₽) на сиделку. Сейчас стараюсь просто не нагружать ее расходами: деньги, которые мама привезла с собой, ей еще понадобятся, когда они с отчимом переедут и будут жить отдельно.

Развлечения: кинотеатра и театра в нашем городке нет, ближайшие — в Хайфе. Но транспорт после восьми вечера ходит редко, поэтому не ездим.

Периодически смотрим с сыном кино. Он любит старые вдумчивые фильмы типа «Человек дождя», «Достучаться до небес», а еще старые советские. Иногда смотрим его любимый канал о кулинарии «Кушаю много, кушаю вкусно» Обломова.

Мы все любим читать. Читаем много и быстро. Я пользуюсь торрентами для первого прочтения или прослушивания, но понравившиеся книги потом покупаю, чтобы поощрить творчество автора. Люблю аудиокниги, поскольку с недавних пор над бумажными бессовестно засыпаю. Особенно неудобно перед мамой, когда она просит вычитать свою очередную главу или «подтолкнуть сюжет», а я через пару минут начинаю зевать над интересным и закрученным действием.

Напротив нашего дома есть русскоязычное экскурсионное бюро, пару раз в год заказываем у них экскурсии в мини-группе до шести человек. Ездили на небольшой завод по производству оливкового масла, в черкесскую деревню, на фабрику по производству марципана. Хочу еще посетить стеклодувную мастерскую и кузницу, но это пока в планах на далекое будущее. Экскурсия стоит от 200 ILS⁣ (4096 ₽) с человека.

Путешествия: в последний раз я летала в Чехию, еще до короны. Поездка с экскурсиями стоила около 90 000 ₽. Ее мне организовывала мама, израильские туроператоры впадали в ступор при фразе: «А из Праги в Москву я хочу поехать на поезде». За поезд я платила отдельно, билет в СВ обошелся в 320 €⁣ (24 211 ₽).

Безумно люблю Чехию: пасмурно, много воды, прекрасная кухня и общий мистицизм, которым пропитано все. Это была комплексная поездка: сначала перелет в Прагу, неделя там с четырьмя экскурсиями, потом я поехала на поезде в Москву, где провела неделю у родных и друзей, затем был перелет домой — в Израиль.

Я не люблю летать. Меня завораживают поезда: стук колес, неспешно плывущие за окном пейзажи, чай в стакане с подстаканником, вагон-ресторан. Мечта — прокатиться на «Восточном экспрессе».

Одежда: последний раз покупала года полтора назад. Меня укусил паук, и распухшая нога не влезла в брюки. Тогда купила четыре пары свободных брюк типа слаксов одной модели, но разных цветов, а к ним три туники и три рубашки. Если не будет кардинальных перемен в фигуре, лет на пять-шесть этого хватит. Заплатила за всю покупку 1200⁠—⁠1500 ILS⁣ (24 576⁠—⁠30 720 ₽).

Сколько тратит на одежду сын, не знаю.

Сервисы: у сына была подписка на «Литрес» и author.today. Он много читает. Но сейчас все подписки накрылись санкциями. У меня есть бесплатный «Премиум» на Seasonvar, продлеваю его написанием отзывов.

Раньше я пользовалась приложением Monefy, но сейчас нет.

У меня четыре банковские карты:

1. Для коммунальных платежей.
2. Для текущих расходов на продукты, сигареты, кошку и услуги.
3. Для покупок в интернете и разовых трат типа кафе.
4. Резервная карта. Например, я оплачиваю с нее стоматологию и ветеринара.

Все карты кредитные, дебетовые в Израиле не распространены. Раз в месяц списывается вся потраченная сумма. В течение месяца я могу проверить в банковском приложении свои расходы, но обычно этого не делаю, потому что не вижу, что можно сократить.

После списаний с карт я понимаю, что куда ушло. Если вижу, что где-то сумма отличается от стандартной, смотрю подробнее. Все карты привязаны к одному счету.

После возвращения сына из армии и до приезда родителей ежемесячные расходы составляли 10 000⁠—⁠12 000 ILS⁣ (204 800⁠—⁠245 760 ₽).

Траты за день: 1275,70 ILS⁣ (26 126 ₽)

05:10. Просыпаюсь. Зима, еще темно, но организм уже выспался. Если верить приложению в телефоне, заснула я вчера, когда еще не было десяти, так что ничего удивительного. Оценка качества сна — 94 из 100, очень хорошо.

Кошка слышит, что я заворочалась, и начинает традиционный утренний мяв под дверью. Еда у нее в свободном доступе, но утренняя вкусняшка — это святое. Пока не дам, будет орать. Выделяю вопиле четверть пакетика Schesir. Если на нем написано «Курица в бульоне», то там действительно курица в бульоне, а не соя в желатине.

А сыну просыпаться еще рано. Иду умываться. Я не пользуюсь ни декоративной, ни уходовой косметикой, так что все сборы — десять минут на то, чтобы одеться и взять из холодильника еду с собой.

05:30. Устраиваюсь на балконе с кофе. Сейчас по утрам +12—16 °C, так что вполне комфортно. У меня тут диван, кресло, журнальный столик. Очень уютно, почти как на даче.

Есть пока не хочется. Запускаю на игровом телефоне «Альбион», собираю воображаемый урожай и ловлю воображаемую рыбу. Минутка расслабления перед рабочим днем.

Я вообще очень люблю эти тихие утренние часы: все спят, даже работники мэрии еще не завели свои бензопилы и не начали нещадно кромсать немногочисленные кусты и деревья.

Кстати, про игровой телефон. Это отдельная песня. Любящее дитятко подарило мне его пару лет назад. Вот только сын у меня крупный, поэтому на габариты и вес девайсов вообще не смотрит. Например, его ноутбук весит 8,5 килограмма. Телефон оказался хорошим, ничего не могу сказать, только он весит около 400 граммов — я его одной рукой удержать не могу. Пришлось брать себе маленький в качестве мобильного, а этот лежит дома чисто для книжек и игрушек.

06:30. Собираюсь на работу.

Я всю сознательную жизнь работаю по специальности и призванию. С профессией определилась лет в восемь: у нас в школе была совершенно невероятная стоматолог. Многие психологические приемы, которыми я пользуюсь в работе, почерпнуты у нее. Например, лечение до счета «три», а потом передышка, проговаривание и объяснение всего, что я делаю. А еще предварительное знакомство с инструментами и активное участие ребенка в лечении: нажать на кнопку, чтобы разложить кресло, включить лампу, надеть фартук, скатать шарик из остатков пломбы и сказать, когда затвердеет, и так далее.

Мой обычный график — четыре смены в неделю: две в понедельник, вечерняя в среду и утренняя в пятницу. Меня часто спрашивают, почему я не работаю больше, но дополнительные смены в этом филиале некуда впихнуть: мало кабинетов. Плюс в Израиле прогрессивная шкала не только для налогов, но и для остальных сборов. Так что при большей загрузке разницу в кошельке я почти не почувствую. А если нет разницы, зачем пахать больше? Ну или придется рвать себя на британский флаг, устраиваться еще в один филиал и брать 7—8 смен в неделю. Может, 15—20 лет назад меня бы это и привлекло, но точно не сейчас.

Мой подростковый возраст пришелся на лихие девяностые. Экономика страны летела стремительным домкратом, зарплаты мамы, папы и дедушки, которые работали в разных НИИ, превратились в тыкву, равно как и бабушкина пенсия. Так что подрабатывать я начала в 14 лет — репетитором по немецкому, химии и биологии. Спасибо учителям из родной школы, которые устроили мне эту подработку. За химию и биологию я получала аж 10 $ за академический час, а за немецкий платили продуктами. Еще была школа, которую надо было окончить с медалью для льготного поступления в вуз, музыкальная школа, спорт и сестра на 11 лет младше.

Потом было студенчество с подработкой гувернанткой, свадьба в середине третьего курса, рождение ребенка между четвертым и пятым, дефолт через два месяца после родов и развод после диплома. Во время академа я подрабатывала переводчиком, потом, после института, проходила интернатуру и подрабатывала курьером.

Затем, в начале-середине нулевых, я устроилась в детскую поликлинику на 50 $ в месяц. Параллельно была работа в ЦНИИОИЗ и там же ординатура по управлению системами здравоохранения. Если есть возможность поучиться на халяву, кто я такая, чтобы отказываться?! Одновременно с работой в поликлинике я админила в онлайн-игре, потом трудилась в разработке игровых приложений и копирайтила на покерную тематику.

Я пыталась работать и в коммерческих клиниках. В те годы рынок в сфере стоматологии был совершенно диким: от врачей требовалось не качественное лечение, а высокая прибыль любыми путями, так что не срослось.

В конце 2014 года, когда бюджет российского здравоохранения окончательно накрылся «намкрышем», вместо 60 000 ₽ при курсе 30 ₽ за доллар я стала получать 20 000 ₽ при курсе 60. Тогда мы и переехали. А о том, как я устраивалась на работу здесь, я уже рассказывала.

06:45. Сын уже встал и собирается на работу. Рабочий день у него начинается в семь, но идти его шагом пять минут, поэтому спит до последнего.

Соображаю, что сегодня у нас короткий день, так что обед с собой брать не надо — можно обойтись пакетиком быстрорастворимой овсянки на завтрак.

Коллеги после работы поедут на тимбилдинг, а я, как всегда, от него отлыниваю. Официальная версия: меня укачивает и у меня элайнеры, поэтому есть вне дома мне неудобно. Все это правда, но помимо этого я не вижу особого смысла в таких встречах. Я на работу хожу работать, а не дружить. А для общения в рамках профессиональной деятельности совместное времяпрепровождение не нужно.

Перед выходом из дома оплачиваю через приложение проездной на месяц. Тариф «Периферия, поездки до 40 километров» стоит 99 ILS⁣ (2020 ₽). Не включает поезда, но я на них почти не езжу.

Выхожу из дома и иду на центральную автобусную станцию. По дороге слушаю аудиокнигу «Замуж с осложнениями» Юлии Жуковой. Скачала еще до санкций. Тогда оформила подписку и на радостях залила в телефон сразу 20 гигабайт аудиокниг.

У меня несколько любимых книг, которые в постоянном плейлисте на телефоне, и этот цикл из их числа. Мне нравится главная героиня книги: не Мэри Сью, не истеричный подросток, а спокойная взрослая женщина-хирург. Волею судьбы она вынуждена приспосабливаться к чужой культуре и менталитету. Что-то это мне напоминает, да.

07:05. Еду на работу. Добираться надо двумя автобусами — сначала междугородним, потом городским, — но это только звучит страшно. На самом деле дорога занимает меньше часа, если знать расписание.

Сразу объясню, почему я не за рулем: я не умею водить машину. Где-то с 20 до 35 лет я несколько раз честно пыталась научиться, но все попытки заканчивались одинаково: на скорости 10—15 км/ч меня накрывало панической атакой, я бросала руль, педали, закрывала лицо руками, а машина могла делать все, что ей захочется.

Тогда я подумала: ладно, если это на площадке с инструктором при скорости 15 км/ч, а если то же самое случится на трассе на 90 км/ч? Мое вождение имеет все шансы продлиться ровно до первой перебегающей дорогу кошки и может закончиться печально не только для меня. И я смирилась с тем, что я — пассажир. В конце концов, у меня масса других достоинств.

07:35. На остановке, где я пересаживаюсь на городской маршрут, меня подхватывает ассистентка. Обычно она забирает меня с этой остановки, если мы работаем в одну смену.

07:45. На работе выясняется, что сегодня у меня первый пациент не в 08:00, а в 08:45. Отлично, есть время спокойно позавтракать. Завариваю овсянку, делаю кофе. Просматриваю список пациентов, рассказываю ассистентке, что надо подготовить. Обсуждаю с эндодонтом особенности лечения зубов с MIH.

08:45. Первый пациент приходит на обычный регулярный осмотр. Осматриваю, показываю, что он пропускает при чистке. Дружно радуемся, что уже год без новых дырок. Надеюсь, что хорошее начало смены сулит спокойный рабочий день. Но вскоре понимаю, что мироздание решило компенсировать мне отсутствие второй смены интенсивностью первой.

Второй пациент для меня уже довольно взрослый — 11 лет. Обычно я работаю с малышней от двух до семи, но этот не законтачил с другим врачом, да и раньше лечился под общим наркозом, поэтому его отправили ко мне. И я понимаю, почему ребенок нервничает: мама настолько в ужасе от предстоящего лечения, что волны ее страха расходятся по всему кабинету и по моим ощущениям пугают пролетающих мимо птиц.

Уговариваю родительницу заняться чем-нибудь интересным в телефоне, и дело идет на лад. Нормальный, контактный подросток. Объясняю ему, что мы будем делать и что он будет чувствовать, подключаю маску с веселящим газом. Поехали. Зуб сложный, нерв почти открыт, но зуб пока по ночам не болел. А значит, есть шанс обойтись без лечения каналов.

Максимально делаю всю работу ручными инструментами, чтобы ненароком не провалиться. Нет, обошлось. Освежаю поле бормашиной, ставлю пломбу с антимикробным и противовоспалительным компонентом. Объясняю ребенку и маме, что и как. В общем, вместо отведенного на этого пациента получаса работа занимает час.

Когда вижу, что пришел следующий пациент, прошу ассистентку выйти, извиниться за задержку и попросить подождать. У меня хорошие пациенты: они понимают, что я не чаи гоняю, а делаю свою работу. И обычно принимаю всех вовремя, просто вот такой форс-мажор получился.

Когда заканчиваю, заглядывает врач из соседнего кабинета, просит подойти на консультацию. Ладно, иду смотреть. Подтверждаю его мнение, после чего возвращаюсь к себе писать карту.

Ведение документации у нас полностью компьютеризировано, что несказанно радует: печатаю я быстро, десятью пальцами, а вот пишу медленно. А уж разобрать чужой почерк, особенно если он с «арабским акцентом», вообще не могу. Так что ура техническому прогрессу.

10:00. Когда зову третьего пациента, следующие уже пришли. Выхожу сама, извиняюсь за задержку.

Постепенно, в течение дня, вхожу в нормальное расписание и даже выкраиваю полчаса на прием ребенка по первой помощи. Два постоянных зуба на каналы… Черт, где ж вы были раньше, а? Ладно, когда взрослые свое здоровье запускают, но дети-то в чем провинились? Иду к эндодонту, спрашиваю, можно ли записать к нему ребенка, а то не хочется отправлять их в другой город. У нас четыре эндодонта, и принимать детей ни один не хочет. А ближайший детский — в 50 километрах от нас. Коллега, спасибо ему большое, соглашается.

Папа подрощенного дитятки сильно удивляется, что зубы у ребенка не молочные, а уже постоянные. Приходится объяснять, что шестерки, семерки и восьмерки молочными не бывают. Папа не верит. Предлагаю ему найти у себя во рту молочный зуб мудрости. Ага, теперь ему все понятно. Да, конкретные примеры и рисунки — наше все, особенно когда приходится объяснять через двойной языковой и культурный барьер.

Я работаю с разными детьми из разных групп населения, и отличаются они очень сильно. К примеру, есть пятеро пятилетних детей: один — из русскоговорящей семьи, второй — из ивритоговорящей нерелигиозной, третий — из такой же, но религиозной, четвертый — из арабской мусульманской семьи, а пятый — из арабской христианской. Так вот, это пятеро совершенно разных детей, которые требуют абсолютно разного подхода.

Сегрегация, которая отличает Израиль от многих стран мира, проявляется даже в этом возрасте. До окончания школы многие группы между собой никак не пересекаются, не говорят на общем языке, не разделяют и не понимают культурные и религиозные традиции друг друга. А на государственном уровне все это поддерживается. А потом мы удивляемся, почему взрослые образованные люди из разных культурных сред никак не могут договориться между собой.

11:00. Звонят из мастерской: кровать для родителей готова и ждет меня. Очень удивляюсь, потому что предупреждала, что до обеда я на работе, а с двух до четырех у нас в доме режим тишины, чтобы маленькие дети могли поспать. Водитель говорит, что подождет меня.

За прием было несколько осмотров. Например, полуторагодовалое дите с кариесом примерно везде. Да-да, тот самый совместный сон, когда ребенок в течение ночи периодически присасывается к груди. Не он первый, не он последний. С трудом сглатываю свое мнение о естественном родительстве: вангую холивар в комментах. Пытаюсь донести до родителей мысль, что ночью ребенок подсасывает молоко не потому, что голоден, а потому, что предыдущая порция скисла и стала невкусной. Предлагаю после кормежки давать воды, чтобы смыть остатки молока. Бесполезно. Мама все понимает, но ночью хочет спать, а не вставать к ребенку. Что ж, я сделала все, что могла. По закону лечить детей в возрасте до двух лет можно только в государственной больнице, так что пишу направление.

13:10. Отпускаю последних пациентов, подхожу в регистратуру скорректировать расписание на следующую смену. Стараюсь смотреть список пациентов заранее, потому что задача колцентра — удовлетворить пациента, иногда противоестественным путем. Вот и ставят мне трехлеток на семь вечера, когда они уже устали, а подростков — на восемь утра, когда они только заснули. Или трех пациентов на одно и то же время, а дальше крутись, как знаешь.

Выхожу с работы. На обратном пути мне везет с автобусами: не жду ни одного дольше пяти минут, так что через сорок минут я уже выхожу в своем городке.

Недалеко от нас есть историческое место — холм Мегиддо. Но это он в современном языке — холм, а в Библии — гора. Гора Мегиддо, или, если на иврите, h’ар Мегиддó. Армагеддон, короче. Так что если что, мы узнаем первыми.

13:50. По дороге домой захожу в частную пекарню. Ее держит религиозная семья, очень улыбчивая и приветливая. «Доктор, есть булочки с ванильным кремом для мамы!» Рассказываю, что мама в Иерусалиме и вернется только завтра.

В этой пекарне все всегда свежее и изумительно вкусное. А еще она участвует в программе «Сибус». То есть каждый день, когда я работаю, я могу купить там что-то на 18 ILS⁣ (369 ₽) за счет работодателя. Правда, это тоже считается доходом, идет в мою зарплатную ведомость и влияет на налоги. Но так все равно выгоднее, чем просто платить самой.

Беру три булочки с яблоком и три с ягодами. На выходе вижу пончики, причем не только израильские суфганиет, но и обычные, с дыркой посередине и в сахарной пудре. Не удерживаюсь и беру два. Итого получается 23 ILS⁣ (471 ₽), из которых моих 5 ILS⁣ (102 ₽), а 18 ILS⁣ (369 ₽) — за счет работодателя. −5 ILS⁣ (102 ₽)

Следующий пункт уже напротив дома — «русский» магазин. Покупаю:

1. Четыре больших шарика мягкой моцареллы.
2. Батончик сырокопченой итальянской колбасы «Дымов», которую производят по лицензии в одном из местных кибуцев. Мне ее тоненько режут.
3. 600 граммов куриной печени: нам — на паштет, хвостатой скандалистке — на угощение.
4. Килограммовую пачку бельгийского сливочного масла.
5. Мой любимый чай «1001 ночь» белорусской фирмы Lovare. Мама любит английский Fortnum & Mason, а мне больше нравятся чаи с добавлением цветов и фруктов. −170,70 ILS⁣ (3496 ₽)

14:30. Дома разогреваю на обед остатки тушеного мяса с овощами. Для сына есть борщ, отварной рис и куриные ноги, запеченные на крупной соли: это на меня вчера хозяйственность напала.

Делаю чашку чая и чашку кофе и устраиваюсь на балконе писать дневник и отдыхать.

15:50. Звоню водителю, говорю, что я уже дома и готова принять кровать. Оказывается, он все это время сидел в машине и ждал меня. Я была уверена, что он местный, а оказывается, мастерская в другом городе. Чувствую себя неловко, но он говорит, что это не моя вина, а руководства, и что все нормально: он погулял по городу и пообедал в кафе.

Кровать я делала на заказ. Стандартные рассчитаны на высокий матрас, а родителям подошел тонкий, из ортопедической пены для подушек. Поэтому обычная кровать была бы слишком низкой и с нее было бы тяжело вставать. У этой же высота базы 40 сантиметров вместо 25.

Мастер собирает кровать и помогает уложить на нее матрасы. Проверяю высоту: почти идеально, может, даже на пару сантиметров высоковата. Но для коленей лучше выше, чем ниже. Размеры подогнаны так, чтобы кровать встала не прямо под окном, а подойти к ней можно было с обеих сторон. И чтобы с одной стороны поместились тумбочка для лекарств, настольной лампы и стакана с водой. С другой стороны тумбочка уже не встанет: там дверь в персональный санузел с безопасной душевой кабиной.

Со сборкой и доставкой кровать стоила 1100 ILS. −1100 ILS⁣ (22 528 ₽)

17:15. Возвращается с работы сын. От еды отказывается: поел в супермаркете. Говорит, что потянул спину, так что в тренажерку сегодня не пойдет. Меняет лампочку в родительской спальне, запускает стирку и идет отдыхать в свою комнату.

Я делаю себе еще чай, объясняю кошке, что она не ест варенье, и иду на балкон. Сейчас соберусь с мыслями и запущу посудомойку. Пока отдыхаю, смотрю на «Ютубчике» новые выпуски «Заповедника», SciOne и новый ролик Астапова. Я подписана на несколько каналов: Астапова, Усачева, «Заповедник», «Антропогенез», SciOne, «Топлес», «Утопия», «Гео» и пару трукраймов.

На трукрайм подсела после начала февральских событий. Три дня втыкала в новости, потом поняла, что схожу с ума. На глаза попался ролик про какого-то маньяка — так и пошло. Потом с удивлением узнала, что в нынешних условиях рассказы о серийных убийцах успокаивают не только меня.

Приходит счет за электроэнергию, почему-то за 23 дня: с 10 ноября по 2 декабря. Очень странно: обычно в Израиле счета за два месяца. Нажгли мы 238 кВт плюс НДС, плюс еще какие-то платежи типа «за обслуживание линии». Итого 158,45 ILS⁣ (3223 ₽). У меня оформлено постоянное платежное поручение, так что деньги спишутся 15-го числа.

19:00. Выгружаю посуду из посудомойки и понимаю, что запускать ее сегодня не буду: полной загрузки не получится, а с присохшими остатками пищи эта машинка не справляется. Так что заливаю посуду водой, развешиваю стирку сына и запускаю свою.

Пытаюсь сообразить, что готовить на завтра. Решаю не заморачиваться и обойтись уже готовым борщом и бутербродами с сыром и паштетом. Самым голодным, если таковые найдутся, разогрею курицу.

Сын приходит ужинать булочками и молоком.

22:10. С трудом дождалась, когда достирается вторая загрузка. Очень хочется спать. За день прошла чуть больше 7000 шагов, неплохо.

Перед сном еще немного читаю сборник фантастических рассказов «Шпаги и шестеренки». Не самая интересная литература в моей жизни, но над любым печатным текстом я засыпаю максимум через десять страниц, так что не так уж важно, что именно читать, если это не лютый кринж и не откровенная графомания.

22:30. Засыпаю.

Траты за день: 784,50 ILS⁣ (16 067 ₽)

04:50. Оценка сна — 93, неплохо. Да, я жаворонок. Я та самая коллега, которая в восемь утра встречает всех омерзительно радостной улыбкой. И та самая соседка, которая с трудом дожидается восьми, чтобы начать пылесосить. Совы, радуйтесь: каждый вечер, часов с девяти, когда я начинаю клевать носом, и до одиннадцати, когда по закону уже нельзя шуметь, вы мне люто мстите, слушая музыку, общаясь на повышенных тонах и производя иные не способствующие засыпанию звуки. Мы квиты.

Сегодня у меня выходной. По этому случаю, а еще потому, что на улице +10 °C, — зима, ага — надеваю свои любимые носки. Заказала их на «Алиэкспрессе».

Одеваюсь, умываюсь, кормлю вопящее чудовище. Закрываю дверь в комнату сына, чтобы его ненароком не разбудить, делаю кофе и иду на балкон. Включаю на ноуте какие-то нейтральные ролики из серии «Живая природа» и надеваю наушники, чтобы никому не мешать и слышать все из любой точки квартиры. Отдыхаю, пью кофе, собираю в игрушке воображаемый урожай и ловлю воображаемую рыбу. Все равно в такую рань ничем толком не займешься.

06:40. Просыпается сын, собирается на работу. Запускаю посудомойку, заливаю сантехнику «Утенком» — у меня три санузла, так что все не так просто. Ставлю вариться в мультиварке пшенную кашу.

Да, специально для тех, кому не хватило того, что я жаворонок: я люблю молочные каши. Пшенную, рисовую и — о ужас! — манную. Овсянку и гречку предпочитаю на воде. Остальные крупы не люблю. Кстати, лайфхак для мам, которые безуспешно пытаются впихнуть в детей кашу: попробуйте при варке добавить в нее пакетик ванильного сахара. Опустим тот момент, что в принципе не надо ни в кого ничего впихивать.

А еще я не люблю готовить. Благодаря любимой работе у меня есть тонна кухонных гаджетов. Осенью, на еврейский Новый год, и весной на Песах нам дарят подарки от профкома. Можно выбрать гифткард, а можно что-то для дома. Все свои гаджеты я нежно люблю и активно использую. Мне нравится готовка в стиле «загрузить, нажать на кнопочку, пойти по своим делам». А то, что эти подарки не входят в список доходов и не влияют на налоги, греет мою внутреннюю жабу. Жаба млеет и довольно поквакивает.

08:00. Дождалась! Каша готова, накладываю, чтобы остывала. Выпускаю робота-пылесоса погулять по квартире. Доброе утро всем! Пока робот по имени Паучок Савелий убирает коридор, гостиную и кухню, я мою сантехнику. «Утенок» мне не понравился. В следующий раз закажу гель «Экономика». Забавно: экономика на иврите — это не наука о финансах, а средство для уборки с хлоркой. А то, о чем вы подумали, называется калькала. А скотч — это вовсе не липкая лента и не крепкий напиток, а жесткая мочалка для посуды. А каньон — торговый центр.

На иврите я заговорила очень легко. Пусть криво и с ошибками, но всего через три месяца. А через год знаний хватало на лекции и семинары на курсе для получения лицензии. Но там у меня был бонус: лекции были на иврите, а раздаточные материалы и слайды — на английском.

Сейчас разговариваю почти без акцента, отличаю на слух, какой язык для собеседника родной: русский, иврит, арабский, испанский, французский или английский.

09:00. Разбираю доставку с кошачьим кормом и засыпкой. Засыпка мне нравится соевая: она блокирует запахи, комкуется и ее можно спускать в унитаз. И подушечки кошачьих лап не сушит. В общем, идеальный вариант для кошатников-гедонистов и эпикурейцев.

Четыре пачки засыпки по акции «3 + 1», десять пакетиков консервов и большой мешок корма Orijen обошлись мне в 523 ILS⁣ (10 711 ₽) с учетом скидки постоянного покупателя. Плачу картой, прошу разбить на два равных платежа, чтобы не перегружать кредитный лимит, который и так не справляется с возросшей нагрузкой. Этого запаса хватит месяца на три-четыре. Обнаруживаю в доставке два пакетика с кошачьим лакомством — комплимент от магазина. −261,50 ILS⁣ (5356 ₽)

Раньше с нами жила старая кошка, но в конце мая ее не стало: 16 лет, тотальный стеноз аорты. Взяли в приюте Шушку. Изначально не хотели брать котенка, потому что оба работаем, а малышу нужно внимание. Рассчитывали на кошку в возрасте одного-двух лет. Но у мироздания были свои планы, и нам попалась пятимесячная Шушка: мелкое перепуганное существо с неврозом, ПТСР и историей насилия и жестокого обращения. Но с августа Шушка осмелела, обнаглела, социализировалась и выросла почти до четырех кило.

09:15. Завтракаю. Каша получилась слишком сладкая, так что замороженные ягоды в чай не кладу. Хотя обычно мне нравится добавлять бруснику, смородину или малину: чай получается не слишком горячий и ягоды прекрасно идут в качестве десерта.

Робот решил, что сегодня ему не хочется убирать кухню, и уполз в родительскую спальню. Ладно, главное, чтобы не сожрал ничего.

Мою посуду после завтрака, разгружаю посудомойку, на скорую руку подметаю и протираю полы на кухне. Ставлю вариться печенку для паштета. Шушка чует ее и устраивает форменный скандал с попытками залезть на стол прямо по мне. Мелко режу ей маленький кусочек, обдаю кипятком, остужаю, даю.

Допивать чай ухожу на балкон. У меня есть минут пятнадцать на то, чтобы передохнуть и дать полам высохнуть.

09:40. Пока я сидела на балконе, печенка сварилась, полы высохли, а робот ушел на базу кормиться.

Быстро стругаю лук и морковку, обжариваю на сливочном масле. Бельгийское масло в этот раз мне не понравилось. Раньше брала, казалось вкусным. Но после двух недель использования новозеландского это какое-то не такое. Ладно, будет «техническим» — для жарки.

В холодильнике еще есть пачка нормального масла для бутербродов. Для нас это критично: мама завтракает тостами с маслом и джемом. Да и я привыкла делать бутерброды со сливочным маслом, даже если сверху идет сырокопченая колбаса.

10:30. Заливаю бульоном обжаренные лук и морковь, тушу минут десять. В блендер горячее не загрузишь, так что у меня опять короткий перерыв.

Делаю бескофеиновый кофе, вспоминаю про лекарства. У меня два препарата для постоянного приема: от повышенной кислотности и повышенного давления. Обычно я про них помню, но сегодня забыла: нервничаю из-за возвращения старшего поколения. Они уезжали на неделю к друзьям в Иерусалим.

В последний раз мы жили вместе, когда мне было девятнадцать. Бабушка, дедушка и я — в одной комнате, мама, папа и сестра — в другой, а большая проходная комната была общей. Потом я быстро сходила замуж, родила ребенка, развелась и с тех пор сама по себе девочка, своя собственная. Были попытки создать новую семью, но в итоге я поняла, что одной мне проще и комфортнее.

Жизнь вносит свои коррективы, и мы снова живем вместе. Раньше у нас еще гостили сестра с мужем, но сейчас они уехали в другую страну — подешевле. Шесть человек, даже в большой четырехкомнатной квартире — это было очень тяжело. У каждого свой ритм жизни, свои привычки, пищевые предпочтения. Мой больной вопрос — личное пространство и тишина.

Сейчас стало проще: у каждого своя спальня и свой санузел. Но вопрос питания все равно напоминает сложный квест. Хорошо, что уже сегодня я делегирую решение этой головоломки маме. Сын хорошо готовит, но ему элементарно некогда.

11:10. Ингредиенты для паштета остыли. Блендерю их, добавляю соль и мускатный орех. Понимаю, что получилось жидковато. Отправляю в мультиварку на режим подогрева — упариваться.

Звоню в прачечную, спрашиваю, где мой заказ. Обещают привезти вот прям щас. Делаю вид, что поверила. Наливаю чай. Доливаю в термопот воду.

11:30. Звонит мама, говорит, что они с отчимом выехали из Иерусалима. Значит, будут часа через два — два с половиной. Включаю бойлер: наверняка захотят принять душ с дороги. Сейчас зима, и хотя сегодня довольно ясно, солнце недостаточно яркое для того, чтобы использовать солнечный бойлер.

Центрального горячего водоснабжения в Израиле нет. Отопление есть, но, насколько я знаю, только в некоторых домах в Иерусалиме.

12:00. Перекладываю паштет в любимую мисочку с муми-троллями. У нас таких две: моя и сестры. Сестре я еще покупала чашку с ними, но она взяла ее с собой, а вот мисочку не стала.

12:30. Начинается гроза. Это хорошо: послезавтра можно будет сходить за грибами. В Иерусалиме, Кармиэле и Цфате сезон уже открыли. Значит, и нам пора. На той неделе ходила — еще ничего не было.

С первым раскатом грома приезжает доставка из прачечной. Из соседнего квартала. Ну да, скорость 200 метров в час — это по-нашему. −373 ILS⁣ (7639 ₽)

После того как я переложила паштет в мисочку, в кастрюле его осталось еще на один бутерброд. Вот и славно, как раз проголодалась.

После ланча домываю посуду. Протираю столешницу. Надо разложить постельное по местам и застелить кровать для старшего поколения.

13:05. Звонит мама: они въехали в наш город, так что через полчаса будут дома. У меня уже почти все готово. Осталось разнести по шкафам сменное постельное. Думаю, может, купить еще пару мохнатых ковриков, как в ванной, и положить рядом с новой кроватью? Они теплые и не скользят. Не знаю, буду смотреть по финансам. Пока расходы и так не очень адекватные. С другой стороны, это реально копейки. А если маме удалось обменять доллары, которые не взяли на местной почте, то сама купит.

Неожиданно: валюту тут обменивают не в банке, а на почте. То есть теоретически есть обменники, но там берут только синенькие баксы, а не зелененькие. В моем банке нет касс, поэтому там не работают с наличными, а в остальных не работают с чужими клиентами. К — клиентоориентированность, да. Мамины доллары тоже обменивать отказались: они были чуть потертые в месте сгиба. Поэтому она решила сделать это в Иерусалиме. Столица как-никак, да и город туристический.

13:40. Ну и где они застряли? Тут весь город меньше трех километров в диаметре.

За стеной скандалят соседи. Марокканская семья с пятью детьми в возрасте от 12 до 19 лет и двумя собаками. У них три режима: крик, караоке и мангал. Пару недель назад они собрали бинго и выиграли звонок в полицию от нескольких соседей в час ночи. С тех пор стало в основном тихо.

13:45. Приехали мои. Уф-ф-ф.

Отношения у нас ровные. Они мне не мешают, но им хочется самостоятельности. Так что, как оба оформят гражданство и начнут получать пенсию, съедут.

14:20. Садимся обедать. Борщ со сметаной, пара бутербродов с паштетом, чай. Показываю маме, что куда переложила на кухне, чтобы было удобнее. Связываюсь с хозяйкой цветочного магазина: закажу маме растения, горшки и землю, раз уж ей хочется с ними возиться. Балкон 8 м² — хоть обсажайся.

16:00. Записываю маму на консульскую проверку для получения гражданства. На 16 февраля — тут должна быть финальная картинка из «Ералаша». Отчима записывать не стала: он хочет идти по своему еврейству, а не по маминому, но документы при этом не собрал. Бурчу под нос, чтобы никто не слышал: «А я говорила, а я предупреждала, а я список документов еще в марте дала».

16:30. Иду на диван отдыхать. Устала. Пишу дневник, читаю новые дневники. Для меня это такой бытовой вуайеризм. Вроде и приличия не нарушены, и подсмотреть можно, чем люди дышат, о чем думают, о чем переживают. На работе мне этого тоже хватает, но тут ответственности никакой. Да и мало ли, может, какие идеи интересные почерпну.

Сама взялась за дневник, потому что просто люблю писать. Не как мама — на крупную форму меня никогда не хватало. Но поиграть словами — это тоже хобби. А тут такой повод.

Стараюсь не заснуть. Мама рассказывает, как они съездили в Иерусалим.

18:00. Сын приходит с работы и тут же отправляется в тренажерку. Обещает вернуться через пару часов. Говорит, что спина получше и сегодня они работают с руками и плечами без нагрузки на позвоночник. Мама готовит ужин: объединяет рис и куриные ноги, которые я готовила позавчера и которые сын так и не съел. Добавляет замороженные бобы. Получается весьма вкусно.

20:00. Сын приходит с тренировки, садимся ужинать. От приготовленного остается небольшая порция — как раз хватит, чтобы завтра взять с собой на работу. Отлично.

После ужина играю с кошкой. Если ее хорошенько умотать, есть шанс, что ночью она не будет скакать по мне галопом, а просто ляжет спать и мне не придется выгонять ее из спальни. Раньше нас спасала интерактивная игрушка с «Алиэкспресса», но Шушка сломала одну деталь. Вспоминаю, что видела эти детали в одном интернет-магазине. Заказываю на «Алиэкспрессе» сразу три. Заодно беру 20 плечиков и три планки надверных крючков. −150 ILS⁣ (3072 ₽)

Мы с сыном склонны к спорадической шопоголии, но если я ограничиваюсь заказом всякой хозяйственной мелочевки на «Али», то он любит красивые и дорогие вещи: «Армани», «Ванс», «Хилфигер».

Мне сложно это понять: вся моя одежда, включая зимние куртки, занимает три полки в шкафу и десять вешалок. Я не люблю ее покупать, поэтому, когда нахожу что-то подходящее, просто беру одну и ту же модель в трех-четырех разных цветах. Младшая сестра долго хихикала, когда помогала мне сортировать вещи:

• — Систер, я у тебя уже две такие туники видела!
  — Нет, те были желтая и зеленая, а эта — синяя.

Семейство периодически пытается вытащить меня в шмоточные магазины, но я сопротивляюсь.

С шопоголизмом боремся просто: выбираем, что хотим, складываем в корзину, ждем месяц. Если потом все еще хотим, покупаем.

21:30. Выдаю старшему поколению одеяла: ночью уже холодно, а они любят спать с приоткрытым окном. Надо будет потом еще полуторок купить, а то у меня в основном двуспальные, и те с синтетическим покрытием. Их подарили на работе на день семьи вместе с набором для кемпинга. Отдам потом в приют для собак: там будут рады одеялам, которые можно стирать в машинке.

21:50. Мыться.

23:15. Специально высиживала до последнего и не ложилась, чтобы завтра поспать подольше: у меня вторая смена и рабочий день начнется в два. Валялась и старательно не засыпала.

Теперь спокойной ночи. За день по квартире в процессе уборки и готовки набегала 5000 шагов. 3 километра. По квартире. Я псих.

Траты за день: 231 ILS⁣ (4731 ₽)

04:30. Утро начинается с того, что в мою филейную часть впиваются острые коготки. Ну Шуш, твою мать! Выманиваю кошку из спальни игрушкой, закрываю дверь, пытаюсь еще вздремнуть под мяв самой несчастной кошки в мире. Бесполезно, даже книга не помогает. Оценка сна — 85. Маловато будет, к вечеру начну вырубаться на лету.

05:15. Все-таки встаю. Кормлю Шушку, делаю кофе. Для настроения добавляю в чашку квадратик шоколада. Некоторое время назад сын купил мне шоколад — то ли 80% какао, то ли еще больше. Знает, что я люблю горький, но не настолько же! Есть его просто так совершенно невозможно, но если добавить чуть-чуть в кофе, получается вкусно.

Обнаруживаю, что вчера никто не убрал еду в холодильник. Ладно, сейчас зима, не страшно. Собираю обед с собой — остатки ужина и кусок багета. Убираю в холодильник борщ. Какой-то он получился долгоиграющий, но сегодня, надеюсь, доедим.

05:30. Беру кофе, иду на балкон. Пока есть время, напишу про репатриацию и про то, почему нынешняя волна называется тыквенной.

Репатриация в Израиль на иврите — алия, или восхождение. И вот эта самая алия, помимо постоянного небольшого ручейка, идет волнами. Волны русской алии — это 1940, 1970, 1990, 2014—2015-е и сейчас. Не знаю про первые две, но алию 1990-х называют большой, или колбасной. Причем колбасной — только в русскоязычном комьюнити.

Дело в том, что до этого в Израиль уезжали по убеждениям. А в конце 1980-х, когда Горбачев официально дал возможность уехать, в страну хлынул поток евреев, связанных с ней только национальностью, но не религией, не культурой и не убеждениями. Именно тогда Израиль получил большое количество советских врачей и инженеров. Сейчас они, кстати, постепенно выходят на пенсию, и это печально сказывается на медицине: своих медиков тут намного меньше, чем требуется с учетом растущего населения и продолжительности жизни.

Но этот приток абсолютно светского населения не понравился тем, кто прорывался сюда раньше. Эти люди свято соблюдали все традиции, сажали сады в пустынях и в буквальном смысле поднимали страну из болот. На месте этих болот стоит и мой город. К тому же многие вновь прибывшие считали Израиль всего лишь удобной стартовой площадкой для дальнейшей эмиграции в США или Германию. Для репатриантов предыдущих волн, которые пережили Холокост, это было прямым оскорблением памяти жертв Катастрофы. Вот и появилось уничижительное прозвище «колбасники», то есть люди, которые приехали не по зову сердца, а по зову кошелька и желудка из полунищего, полуголодного и трещавшего по швам Союза.

Моя волна, 2014—2015 годов, называется новой качественной алией. Не знаю, насколько это соответствует действительности, но льстит. После начала событий в Донецке и Луганске и истории с Крымом в Израиль уезжали многие украинцы и некоторые россияне. Преимущественно с высшим образованием и из крупных городов: Москвы, Питера, Новосибирска, Екатеринбурга.

Наша волна отличалась от предыдущих тем, что мы не сжигали за собой мосты и имели больше информации, которую почерпнули в интернете и из разговоров с теми, кто уехал в 1990-е. У нас никто не отбирал квартиры и российское гражданство, а в кошельке у большинства было больше несчастных 100 $, с которыми приезжала предыдущая волна. У меня вот было аж 300 $.

Из моего круга общения не по специальности работают только те, кто захотел сменить профессию. А в 1990-е людям приходилось начинать все с нуля. Тогда и появились истории, к сожалению правдивые, о профессорах, которые зарабатывали уборкой.

Но в целом к отношение местных к нашей волне было более чем лояльным. Старожилы относились к нам мягко и сочувственно, хотя отдельные плевки ядом, естественно, случались. Почему-то именно русскоязычное комьюнити отличается повышенной токсичностью, и не только в Израиле. И это не только мое наблюдение. Вот это вот «мы свою порцию дерьма хлебнули — теперь ваша очередь» и «чемодан, вокзал, домой» неистребимы. Такой себе вариант дедовщины.

Лично мне в первые полтора года говорили, что язык я не выучу, лицензию не получу и буду всю жизнь работать за минимум. Только завод, только хардкор. Щаз-з-з! Если ты, друг сердечный, с тринадцатой попытки не сдал местный экзамен на лицензию врача — это не гипербола, а реальный кейс, — то мне страшно думать о пациентах, которых ты лечил в России двадцать лет.

Еще одной особенностью нашей волны была, скажем так, нечистокровность. По закону о возвращении права на гражданство Израиля есть у евреев, детей евреев и внуков евреев. То есть у тех, кого уничтожали в концлагерях по национальному признаку. Там было до третьего колена, значит, и сюда могут приехать до третьего колена. Но если в большую алию ехали преимущественно евреи и второе поколение, то последние две волны — это третье поколение, да еще и с детьми-«четверками», как мой сын.

И вот наступает 2022 год и в Израиль стремительным потоком вливается новая волна. Пока это были беженцы из Украины, народ молчал и занимался делом: принимал семьи на временное проживание, собирал деньги и гуманитарную помощь. Я тоже в меру сил волонтерила: сортировала на складе гуманитарку.

Но в сентябре пошла волна из РФ. Молодые, энергичные, обеспеченные и амбициозные ребята, которые привыкли к определенному уровню жизни и комфорта, поездили по разным странам и не считают Израиль «ах, заграницей». В отличие от украинских беженцев они не ехали в чем были, иногда совсем без багажа, — у них была возможность хоть как-то собраться. Многие продолжают удаленно работать, у многих российская зарплата на уровне если не средней израильской 12 000 ILS⁣ (245 760 ₽), то хотя бы на уровне медианной 9000 ILS⁣ (184 320 ₽), а у некоторых и существенно выше. Многие честно признаются, что они не на ПМЖ, а на ППЖ. Они активны в соцсетях, создают свой круг общения и, естественно, ищут здесь привычные товары и услуги.

И вот на просторах «Фейсбука» в новорепатриантской группе появляется совершенно нейтральный пост примерно такого содержания: «Я привык каждую осень пить тыквенный латте, хотелось бы продолжить традицию. Где его можно купить?» И понеслось. Нет, были адекватные ответы типа «Насколько мы знаем, здесь такого нет». Но они потонули в волне яда: «А вы сюда за латте ехали, да? Ну так это не по адресу, возвращайтесь к себе и там пейте. „Старбакс“ нужен? Так нет тут его, был, да сдулся, потому что кофе там дерьмовый. Надо тыквенный латте? Вот открывай свое кафе и делай, а мы посмотрим, кому еще он тут нужен. Понаехали тут! Грязно им тут, сервис им не нравится, да еще и кофе не такой. Чемодан, вокзал, домой, вас тут не ждали». В общем, это было, да простит меня читатель, бурление говн на пустом месте с общим лейтмотивом: не жили хорошо, нечего и начинать.

Проблема в том, что эти новые репатрианты уже успели пожить хорошо. Они хотят гулять по чистым улицам, пользоваться доступным транспортом и удобным сервисом, ходить в чистые супермаркеты, покупать свежие и вкусные овощи и фрукты и — да-да! — пить тыквенный латте. В любой стране мира, включая Израиль. И я их понимаю, потому что тоже этого хочу. Не конкретно тыквенный латте, а все остальное. Например, земляничное варенье, которого я в Израиле не нашла. Какое угодно есть — даже фейху… Как образовать приличное прилагательное от слова «фейхоа»? А из лесной ароматной земляники нет.

В общем, у меня больше вопросов не к новым репатриантам, которые хотят тут поддерживать привычный уровень жизни, а к плюющимся ядом ватикам. Ребят, а вы что в группе новых репатриантов забыли? Яд девать некуда? Сцеживайте в баночку и растирайте спину, если радикулит прихватит. Я сама так делаю.

Но это присказка. Сказка началась дальше. Историю про тыквенный латте народная молва понесла в массы, переводя на все языки мира. В Хайфе на двери одного из кафе появилось объявление: «Вы хотели тыквенный латте? У нас он есть!» Турецкие турагентства подсуетились и запустили рекламную кампанию со слоганом «У нас для вас есть все, даже тыквенный латте!». Фирма, которая занималась релокацией айтишников в Канаду, разместила на своей странице рекламу «Каждому клиенту нашей фирмы тыквенный латте в аэропорту бесплатно». Про тыквенный латте написали в газетах и журналах, рассказали в новостях и блогах. А в моем городке внезапно появились обычные пончики с дыркой, потому что на волне латте в инфосферу вынесло вопрос «Где можно купить пончики, как в пышечной в Питере?».

Естественно, эту алию тут же назвали тыквенной. А про изначальную причину репатриации благополучно забыли. Мне это не кажется правильным, хотя пончики я люблю, чего уж тут. Но если новая волна раскачает эту лодку с названием «и так сойдет», будет только хорошо. Причем всем. Может, даже у меня во дворе наконец приведут в порядок дорожную разметку. Сейчас она прекрасно иллюстрирует почти весь израильский сервис и работу коммунальных служб.

07:00. Сын проснулся и ушел на работу. На улице чудовищный туман: кто-то в небесной канцелярии выставил настройки графики на минималку.

Вспоминаю про таблетки и игру. У меня ж воображаемый урожай не собран и рыба не поймана! Делаю очередную чашку чая и захожу в игру.

08:00. Разогреваю на завтрак кашу, беру к ней шарик моцареллы. Включаю бойлер. Пока завтракаю, читаю дневники.

09:30. Из комнаты выползает полусонная мама, просит дополнительную подушку, чтобы еще почитать в кровати. Выдаю. Мама спрашивает, что готовить на обед. Напоминаю, что в расходной морозилке есть ее хвост. «Не мой, а бычий!» — гордо заявляет маман и удаляется в спальню. Хихикаю, выключаю бойлер.

09:50. Скучно. Была бы одна дома, уже запустила бы стиралку, посудомойку, робота Савелия и пошла бы в душ. Но старшее поколение еще спит, поэтому продолжаю тупить на балконе под кофе и дневники.

После работы хочу сходить в бассейн. У меня есть постоянный абонемент, но летом я им почти не пользовалась, потому что в бассейне было полно детей. И если дети в бассейне — это терпимо, то пяти-семилетние «онижедети» в женской раздевалке — это жесть. Имхо: должны быть отдельные раздевалка и душевая для родителей с детьми. Я не считаю правильным, что уже изрядно подрощенные мальчики вынуждены лицезреть толпу голых и полуголых теток разного возраста и формата. И мне очень некомфортно осознавать, что любой из этих детей может оказаться моим пациентом. Можете считать меня ханжой, но для меня это тоже элемент профессиональной этики.

10:10. Хожу по квартире, жду, когда встанут родители. По-хорошему мне уже пора мыться, чтобы не выходить распаренной после душа на улицу.

10:15. Пишу маме в «Вотсапе». Говорит, что уже встают. Нет, я теоретически могу пойти в санузел, который с ванной. Но она там настолько узкая, что я боюсь в ней пошевелиться, чтобы не потерять равновесие. Так что мытье получается условно приблизительное. Не понимаю, как там умудряется мыться сын с его ростом 190 сантиметров и 47-м размером ноги.

10:20. Ура, можно идти в душ! И даже горячая вода еще осталась.

После душа мама сушит мне голову феном. На мое возмущенное мяуканье, что щетка царапается, говорит, что так и задумано для стимуляции роста волос. И вообще она давно не играла в куклы, а тут такая возможность. Смеемся. Очень странно на пятом десятке ощутить себя девочкой, которой мама заплетает косички.

10:50. Родители завтракают. Спрашиваю, пойдет ли мама сегодня в булочную. Она говорит, что не собиралась, потому что у нее хвост, но если очень надо, то сходит. Объясняю, что хочу после работы поплавать, поэтому не успею потратить свои рабочие 18 ILS⁣ (369 ₽) и моя жаба мне этого не простит. Договариваемся, что мама сходит в булочную, а когда будет на кассе, я скину ей платежный код.

Фен возьму с собой. В бассейне чудовищно неудобная сушилка для волос, а на вечер обещают +13 °C и дождь. Не самая подходящая погода для хождения с мокрой головой.

11:00. Выхожу на балкон. Есть время еще немного почитать дневники. Почему-то под них я не засыпаю, даже странно.

11:30. Вспоминаю, что не объяснила родителям, как пользоваться стиралкой, посудомойкой и разогревать хлеб в аэрогриле. Кстати, у кого есть такой девайс, ловите лайфхак: берете хлеб, кладете в аэрогриль, нажимаете на «Гриль», через три минуты выключаете. Не надо ждать, пока гриль нагреется или специально его программировать. Так хлеб из холодильника превращается в свежий и с хрустящей корочкой. А хранить его не в холодильнике в Израиле невозможно: он моментально плесневеет.

Объясняю маме и отчиму, что куда складывать и на какие кнопки нажимать: надписи-то все на иврите. Еще в очередной раз напоминаю, что в израильских домах нет внутренней вентиляции, поэтому после душа надо открывать или окно в ванной, или дверь. Иначе в доме заведется черная плесень, а нам она не нужна. Да, я тоже долго к этому привыкала.

Но в целом я быстро приспособилась к жизни в Израиле. Помню, в первый вечер вышла на крыльцо нашего каравана, а на небе месяц, но не вертикальный, как мы привыкли, а почти горизонтальный, как на мечетях. И сразу стало понятно: я — Алиса, а это — Зазеркалье. И все встало на свои места: и письмо справа налево, и начало рабочей недели в воскресенье, и новый год осенью.

Долго привыкала только к дням недели. На иврите пять — это хамеш. И йом хамиши, то есть день пятый, по идее, должен быть пятницей. Но нет, это четверг. До сих пор с трудом переключаюсь с одного обозначения дней недели на другое. Все время путаюсь.

В Израиле меня радует природа. Она тут совершенно фантастическая, особенно весной, когда цветет все и сразу. В этой фитюльке, которую на карте мира едва разглядишь, девять климатических зон. Это при размерах 150 на 450 километров. И климат считается не по принципу «север — юг», а по принципу «побережье — горы — пустыня» и «высоко — низко». Я работаю в городе, который в 30 километрах на северо-запад от моего. Но это еще и 300 метров вверх, так что климат уже другой. У нас всегда на 4—5 °C теплее.

Недавно, когда я возвращалась с работы, проезжала через облако. Вот самое настоящее облако, которое клубится вокруг и из него идет дождь. Обычно через такие самолеты летают, а я на автобусе ехала. Классно же?!

Еще меня радует бугенвиллея. Это такая лиана, которая цветет круглый год и разными цветами — от белого до темно-бордового. Обычно она оплетает заборы.

В городе, может быть, это не видно, но там, где поля, можно увидеть на земле четкую тень от облака. Едешь, а поля все в пятнышках света и тени. Красиво.

С поля, которое видно из моего окна, по утрам, на рассвете взлетают воздушные шары. Можно заказать такую поездку, но я боюсь высоты, так что просто смотрю, как они проплывают мимо окна.

А еще тут спокойно. Несмотря на постоянные внутренние конфликты и почти перманентное состояние вялотекущей войны, тут спокойно. Я возвращаюсь с работы вечером, когда уже темно, и мне не страшно.

12:30. У сына после работы онлайн-занятия по немецкому: готовится к поступлению. Поэтому предупреждаю маму, чтобы его не отвлекали и что поест он сам — до занятий или после, как захочет.

Выхожу из дома, иду на автобусную станцию.

13:25. Приезжаю даже раньше. Обедаю, делаю кофе и иду в кабинет просматривать список пациентов.

На первый взгляд, сегодня не очень сложный день: 12 человек на осмотр, пять на лечение и один по первой помощи. Ничего особенного не запланировано, даже осмотры все повторные.

Первой записана девочка четырех лет, которую я уже направила на лечение под наркозом. Мы не лечим насильно: если после 15 минут разговоров и объяснений ребенок не соглашается сесть в кресло, его никто туда не запихивает. Так у девочки было трижды, и мы так и не вылечили ей зуб. Но мама очень просила дать ей еще один, четвертый, шанс. И что они сделали? Правильно. Не пришли и не отменили очередь.

В голове крутится дурацкая песенка про бегемота, только в моем варианте у него нет не талии, а совести. Черт бы вас побрал, дорогие родители пациентов! Ко мне запись на март, лист ожидания как отсюда и до Канады. Накануне приема всем звонят и уточняют, придете ли вы. Вы говорите, что будете, и не приходите. Не можете — позвоните. Мы поставим на это место другого человека, их у нас много.

У одного из пациентов в карте отметка HIV, то есть ВИЧ. Предупреждаю ассистентку, чтобы подготовила защиту по протоколу. У меня нет возможности проверить, верна ли информация, — надо будет попросить родителей принести выписку. У нас нет связи с общесоматическим отделением больничной кассы. Это ужасно неудобно, особенно если пациент не помнит или почему-то скрывает свой диагноз и перечень препаратов для постоянного приема.

Многие пациенты или их представители искренне не понимают, зачем нам нужна эта информация. Некоторые удивляются, но отвечают. Некоторые врут. А другие откровенно хамят в лицо, возмущенно спрашивая, какая мне вообще разница. Ребят, я вам страшную тайну открою: стоматолог — это врач. Который за годы обучения в университете не только научился ремонтировать зубы, но и прошел полный курс и сдал экзамены по остальным медицинским дисциплинам: фармакологии, кардиологии, неврологии и так далее. И да, нам важна любая информация.

Месяц назад у нашего хирурга была дама, которая почему-то решила, что прием бисфосфонатов от остеопороза — это ерунда, которая не заслуживает внимания, хотя ее напрямую об этом спрашивали. И после удаления зуба получила осложнение в виде некроза верхней челюсти аж до гайморовой пазухи. Кому интересно, погуглите, что такое MRONJ. Но предупреждаю, что картинки там неаппетитные.

А у меня была на приеме пациентка:

• — Хронические заболевания?
  — Нет.
  — Лекарства для постоянного приема?
  — «Кеппра».
  — Но «Кеппра» — это же от эпилепсии?
  — Ну да, а что?

Да нет, ничего, фигня. Подумаешь, приступ у ребенка из-за света или звука.

То же самое с развитием. Общение и план лечения для нормотипичного ребенка — это одно, для ребенка с расстройством аутистического спектра — другое, для ребенка с умственной отсталостью — третье, а с СДВГ — четвертое. Честное слово, если мы задаем вопросы про ваше здоровье, это не просто так. Ладно, минутка бурчания окончена.

17:15. Звонит мама, даю ей код «Сибуса» для оплаты покупки. Она уложилась ровно в 18 ILS⁣ (369 ₽), так что доплачивать ничего не нужно.

18:45. Последний пациент приходит пораньше, но с жалобами на выпавшую пломбу. На самом деле там просто сильно шатается молочный зуб: деть неудачно куснул и зуб, который уже почти был готов выпасть, разломился пополам. Пломба такого, естественно, не выдержала. И случилось это — тадам! — две недели назад. Все это время ребенок это место не чистил. Сейчас там такой налет и так воспалена десна, что анестезия просто не возьмет. А удалять даже шатающиеся молочные зубы без ничего, да еще и под воспаление — варварство и изуверство.

Выписываю полоскание, объясняю, как правильно чистить такой зуб. Звоню в регистратуру, чтобы узнать, на когда ко мне ближайшие очереди на лечение. На 20 марта. А сегодня 7 декабря. Н-да. Ладно, открываю свое расписание на пятницу. Никуда не впихнуть. Зато на пятницу уже записаны двое детей по первой помощи.

Серьезно? Нет, серьезно? Это что за первая помощь такая, что ребенок еще два дня будет ждать, пардон май френч? А если ухо болит или живот, тоже сначала в школу, на работу, а вот к выходным, когда время есть, к врачу? Или это они заранее предвидят, что послезавтра что-то заболит? Визит к врачу типа таблеток от головной боли, которые надо принимать за полчаса до начала этой боли, ага.

Терпеть такое не могу. Если у ребенка болит, значит, идешь здесь и сейчас. А если нет — записываешься. Ребенок не должен терпеть боль, точка. А еще лучше ходить на профосмотры, с первого зуба и раз в полгода. Тогда и по острой боли приходить почти не придется.

В общем, насколько я лояльна к детям, настолько не люблю родителей. Чесслово, ни один нормотипичный ребенок не доставляет проблем, если они правильно себя ведут. Полностью согласна в этом вопросе с мэтром Истраном из книг Оксаны Панкеевой.

Вторая минутка бурчания окончена, всем спасибо за внимание. В общем, записываю дите на следующую пятницу поверх других пациентов. Там как раз есть парочка, с которыми, если не будет форс-мажора, управлюсь быстро. Объясняю расклад маме, ребенку и регистратуре.

19:00. Выхожу с работы. Коллега подвозит меня в бассейн. Оказывается, у него тоже есть абонемент, но он не ходит. Вообще у меня ощущение, что у большей части коллектива есть этот абонемент, но хожу только я, и то эпизодически.

19:10. Надо же, в женской раздевалке появился большой плакат с предупреждением, что мальчиков старше трех лет сюда приводить нельзя. Прогресс!

Пытаюсь открыть свой шкафчик. Не получается. Беру у дежурной запасной ключ. С горем пополам открываю и понимаю, что все металлические детали шкафчика — петли, уголки и замок — проржавели вусмерть. Спасибо, что вообще открылся.

20:00. Поплавала, смываю с себя хлорку, сушу голову и выхожу. Забираю вещи из шкафчика и оставляю его открытым. На проходной сдаю ключ и прошу пригласить техника, чтобы в следующий раз все работало.

20:20. Сажусь в автобус. Бассейн расположен очень удобно — там, где я пересаживаюсь с городского автобуса на междугородний. Так что оттуда еду домой без пересадок. По пути читаю дневник кадастровой девочки. Настолько офигеваю, что меня даже не укачивает. Я тоже хочу быть розовым пони.

20:45. Выхожу. Мне тут Гугл прислал отчет о моих достижениях за месяц. В частности, там было написано, что в ноябре я 12 минут занималась туризмом. Полезла смотреть, что же это за туризм был, и обнаружила, что это минуты, которые я прохожу по центральной площади, где моя остановка. Смешно.

По дороге фотографирую местный стрит-арт. У нас в городе очень любят на всем рисовать картины. Очень живописно, но не слишком умело. Порадую и вас.

Табачный еще открыт, беру блок «Корсет-бриз». Сестра называет эти сигареты детскими, потому что они с яблочно-мятным запахом и вкусом. А для меня важно, что после них запаха курева вообще не остается. Серьезно, я специально спрашивала у некурящих. −231 ILS⁣ (4714 ₽)

Сигареты в Израиле очень дорогие. «Мальборо», например, стоит 40 ILS⁣ (819 ₽) за пачку. На работе я не курю, а дома стараюсь выдерживать интервалы не меньше часа.

21:00. Я дома. Зачитываю маме, которая работает над двумя новыми книгами, сентенции про бесплатное искусство и идеи, витающие в воздухе. Офигеваем дуэтом.

Кстати, о птичках. Мама — автор порядка 30 книг, лауреат нескольких литературных конкурсов. Ее роялти — 50%, и в месяц от всех продаж своих книг она получает около 30 000 ₽. Всего. При этом пиратских скачиваний ее аудиокниг в десять раз больше, чем официальных. Привет вам горячий, убежденные и благородные корсары литературных морей!

21:20. Садимся ужинать. Тушенный в томате хвост и рис. У сына отменился немецкий, так что он с нами. Третье занятие уже пропускает: болеет преподаватель. Надо с ним слова повторить, если вдруг попросит.

Я уже давно задвинула свой немецкий в пассив, но восстанавливать — не учить заново. И акцент мне ставили средненемецкий кельнский, а ему — нижненемецкий берлинский. На мой слух очень непривычно звучит. Тоже, что ли, языками заняться?

Но у меня сейчас в приоритете арабский. Он нужен для работы, а то как собака: понимаю почти все, а сказать могу только несколько слов по работе. С идиш та же ерунда, но он для меня проще: там много общего с немецким, да и прадед на нем говорил. И английский надо будет подтянуть. Иврит выбил все языки напрочь: спецлитературу читаю на них без проблем, а при попытке что-то сказать лезет иврит. В общем, как с финансовой жопой разберусь, тоже начну заниматься. Сначала арабским, потом английским. И может, немецкий восстановлю, пусть будет.

22:30. Ложусь спать. За день прошла, проплыла 8500 шагов.

Траты за день: 80 ILS⁣ (1638 ₽)

02:35. Просыпаюсь от того, что ужасно хочу пить. Иду на кухню. За окном ночь и туман.

Около часа ворочаюсь, потом засыпаю.

06:30. Просыпаюсь. Думаю, вставать или поваляться. Обычно я сразу встаю, но вчера был слишком насыщенный день, хочется еще полежать. Оценка сна — 85.

06:40. В дверь тихонько скребутся сын и кошка: беспокоятся, что я еще не встала. Разрешаю войти. Желаю сыну доброго утра и хорошего дня, глажу кошку, встаю. Сын уходит на работу.

07:00. Делаю себе чай. Кофе не хочу: вчера наплавалась и, видать, хватанула воды в уши — правое побаливает. Пишу дневник за вчера.

07:45. Делаю перерыв на заваривание каши. Моцареллу не хочу, так что каши беру два пакетика: с малиной и клубникой. Обнаруживаю, что младшая сестра все-таки не взяла кружку. Так что будет у меня каша в кружке с муми-троллями. Соскучилась по мелкой вредине.

08:15. Завтракаю, делаю вторую чашку чая. Надо будет сегодня заварить свежекупленный.

08:30. Продолжаю писать дневник. Выползает мама и сонным голосом заявляет, что ее встречу с консулом перенесли на ближайшее воскресенье на 12:00, зато в Тель-Авив. Два часа на дорогу в один конец, и одна она не доедет. Хорошо, что у меня воскресенье — выходной. У всей страны, кроме арабов-христиан, это первый рабочий день недели.

Поедем на поезде, потому что въезд в Тель-Авив в воскресенье в первой половине дня — это одна большая пробка. В нашем захолустье поезда ходят раз в час, и ехать с пересадкой, зато надежно, без пробок и не укачивает.

Списывается годовая абонентская плата за вязальное приложение. −20 ILS⁣ (410 ₽)

Продолжаю писать дневник, мама идет дальше спать.

10:30. Старшее поколение встает и собирается завтракать. Пью с ними свежезаваренный чай. Мама говорит, что наша московская риелтор просила с ней связаться: барышня, которая снимает мою квартиру, хочет остаться там до 5 января. Я не знаю ни риелтора, ни барышню — общалась с ними только через «Вотсап». Поэтому излагаю маме свои соображения и делаю щенячьи глазки: «Ну ма-а-ам, а давай без меня?»

Барышня, которая снимает мою квартиру, похоже, решила на мне немножко поездить: начала рассказывать, что она сделала ремонт и поставила кондиционер, поэтому не будет ли столь любезен глубокоуважаемый джинн… Глубокоуважаемый джинн в лице меня попросил чек хотя бы на кондиционер. Чеков, естественно, нет.

Глубокоуважаемый джинн поинтересовался, кто будет заделывать сквозную дыру в стене, если барышня заберет кондей. Она ответила, что сама со всем справится: у нее есть цемент и шпаклевка. Тут я перестала быть вежливой и популярно объяснила, что сквозную дыру в стене зимой должны заделывать профессионалы, с чеком и гарантией. Иначе не пойдет. По весне этот, пардон муа, цемент потечет. И где я кого искать буду?

Списываюсь в «Вотсапе» с бывшим мужем. Мы остались в хороших отношениях, и через 20 лет после развода нам уже нечего делить и не на что обижаться. Скидываю ему фото «ремонта». Он прикидывает, что за два-три дня и разумные деньги мы с ним управимся. В крайнем случае привлечем его папу: он профессиональный строитель.

В принципе, если квартиру продавать, то сиреневый кафель в ванной и ядрено-зеленые стены в остальных местах на цене не скажутся. Но если я решу ее снова сдавать, то не хотела бы видеть жильцами людей с такими колористическими предпочтениями.

12:00. Обсуждаем с мамой, что готовить на обед и ужин. На обед есть остаток хвоста, на ужин — фрикадельки, но впереди выходные. Я хочу котлет, но нет сил. У мамы спина, у меня ухо, а мясо надо идти и выбирать своими глазами. Поэтому сходимся на крем-супе из шампиньонов, а дальше по обстоятельствам.

Пишу список продуктов в приложении «Купи батон». У сына деньги закончились: купил себе какую-то настолку с зарплаты, заплатил за тренажерку, за немецкий и еще две недели покупал продукты. А зарплата у нас с ним десятого. Но у него есть моя карта — с нее и заплатит сегодня. Как у сотрудника магазина, у него скидка 5% на все покупки.

14:00. Мама просит почистить картошку. Чищу. Попутно выясняется, что ее муж дозагрузил уже чистую посудомойку грязной посудой. Теперь половина вымытого опять будет мыться. Перебираю посудомойку, чистое расставляю по местам, грязное заливаю водой в раковине — все уже присохло. Посудомойка хозяйская. Если бы была моя, я бы поменяла ее на другую, с функцией замачивания и большим количеством программ.

14:20. Читаю новый дневник.

15:30. Обедаем. Доедаем борщ, сметану и хвост. К хвосту мама сделала пюре. Когда собираемся пить чай, мне звонят из кошачьего приюта: давно пора вернуть им казенную переноску, а у нас все никак графики не совпадут. Потом мне еще должны привезти Шушкин ветеринарный паспорт.

16:30. Чай допит, загружаю посудомойку. Дочитываю комментарии к дневнику студента-айтишника. Он производит двойственное впечатление. С одной стороны, хороший правильный мальчик, а с другой — его жизнь такая же пресная и однообразная, как и питание.

Запускаю робота. В этот раз неосмотрительно оставляю открытыми двери в комнаты, и Савелий тут же пытается забраться сначала на один вентилятор, потом на другой. И ведь не отстанет, пока я его не унесу, — потрясающее упорство у этой техники. Мама предполагает, что робот считает вентиляторы своим гаремом.

18:10. С работы приходит сын. Купил сметану, маслины, шампиньоны и листовой салат. −60 ILS⁣ (1229 ₽)

Включаю бойлер. Читаю дневники и комменты. Время проскальзывает как песок сквозь пальцы — очень непривычное ощущение ничегонеделания. Но если я хочу завтра проснуться в адекватном состоянии и поехать на работу, сегодня надо лежать. Чем я весь день, по сути, и занимаюсь с небольшими перерывами.

Переписываемся с младшей, у них все хорошо. Ищут квартиру в Турции, завтра будут смотреть еще четыре варианта.

Обсуждаем с мамой ужин. Она хотела сделать соус к фрикаделькам, но спина явно против. Я на такие подвиги точно не способна, сын после работы, а отчим с фрикадельками не дружит. Так что в итоге я буду готовить омлет с зеленой фасолью. Говорю маме, что на ужин будет яицнища. Мама спрашивает, что это за зверь такой и точно ли его едят.

Рассказываю. Несколько лет назад, когда сестра была у меня в гостях, мы ездили на пляж в Хайфу. Там на побережье, естественно, есть ресторанчики, ориентированные на туристов: никакого кашрута и дикие цены. В одном из таких заведений решили выпендриться и сделать меню на русском языке. Все бы ничего, но в нем перепутали буквы Ц, Ч, Ш, Щ и С. В результате получились такие интересные позиции, как яицнища, цичноцная пачта и блинцики.

19:30. Выключаю бойлер, ставлю вариться фасоль.

20:45. Ужин готов, едим. Сын ушел погулять, так что поест, когда вернется.

21:30. Спать. Почти не ходила сегодня — всего 1700 шагов. Зато чувствую себя почти здоровой. Доброй ночи!

Траты за день: 472,76 ILS⁣ (9682 ₽)

05:30. Просыпаюсь. Оценка сна — 94, хорошо. Ухо не болит, общее состояние нормальное — ура, на работу!

Люблю свою работу: я что-то среднее между врачом, бихевиористом и аниматором. Мы с детьми разговариваем, нажимаем на разные кнопки, рисуем на зубах солнышки, цветочки и машинки, а потом «делаем секретики» — прячем под пломбу воображаемый рисунок. В общем, весело.

Взрослых я не люблю: скучно и творчества никакого. Да еще и на половину материалов для них у меня аллергия, так что это явно судьба.

Стандартное утро: покормить Шушку, сделать кофе, умыться, собраться. На холодильнике записка от мамы.

Ой, ну куда мне столько еды на полдня? В меня столько не влезет, и у меня просто не будет времени два раза поесть. Оно не всегда есть даже на то, чтобы выйти в туалет.

Сегодня пятница. У части населения это выходной, у большинства — короткий рабочий день. Я сегодня работаю с восьми утра до часа дня, большая часть магазинов — до двух, общественный транспорт — до четырех, а государственные службы и банки не работают вообще. Только магазин сына открыт до десяти.

07:05. Сажусь в свой автобус, здороваюсь с водителем. Сегодня я в автобусе одна. А нет: на следующей остановке заходят еще два пассажира. Пробок нет, дороги почти пустые.

07:55. Уже доехала до работы. Включаю компьютер, распечатываю список пациентов, чтобы отметить, кому что буду делать, завтракаю, делаю кофе.

Зову первого пациента и на пять часов выпадаю из реальности. Два осмотра, три удаления, пять человек на лечение и пять по первой помощи, из которых реально первая помощь — одна. Остальное — «очереди далеко, мы решили так зайти» или «нам показалось, что там что-то есть». А я железная, ага. И с маховиком времени, прямо как Гермиона.

Двое родителей отказываются покрывать детям зубы фторлаком для профилактики кариеса. Один считает, что фтор влияет на работу гипофиза и приводит к преждевременной смерти. Спрашиваю, едят ли они рыбу. Да. Причем в основном рыбу, потому что не едят мясо. Ну-ну. Вторая мама сообщает, что фтор блокирует верхнюю чакру и препятствует развитию третьего глаза. А?!

Чудовищно болит голова. Вспоминаю, что утром забыла выпить таблетки. Молодец, что уж.

12:55. Выхожу с работы, доезжаю до пересадки, где автобус прощально и не без ехидства машет мне хвостом. Следующий в 13:25. Пока жду, просматриваю почту. Приходит квартальный счет за обязательную медицинскую страховку и покупки в аптеке при поликлинике. −427,76 ILS⁣ (8761 ₽)

13:25. Сажусь в автобус. Пробок уже почти нет.

13:50. Приезжаю в город. Захожу в магазинчик у остановки, беру маме финики: ей понравились те, что там продают. Эта коробка у продавца последняя, поэтому покупаю сразу килограмм. −45 ILS⁣ (922 ₽)

Дальше по дороге булочная. Хлеб нам не нужен, но при мне вывозят питы, еще горячие. Упаковка из восьми штук стоит 15 ILS⁣ (307 ₽), оплачиваю кодом за счет работы.

По дороге бросаю взгляд на витрины магазинчиков — просто так, мельком. Что-то явно не так. Присматриваюсь. В витрине выставлен очень странный набор белого фаянса с чудовищными розами: два подсвечника, масленка и почему-то ершик для унитаза. Пытаюсь обуздать нездоровое воображение.

14:10. Прихожу домой. Мама еще ничего не готовила, так что разогреваю остатки не доеденного на работе омлета. Пью таблетки, делаю бескофеиновый кофе, иду на балкон читать дневник главного специалиста в авиастроении.

15:00. Хороший дневник, спокойный. Без надрыва и глупостей. Люблю такое. Думаю, мы с автором могли бы подружиться: похоже мыслим, обе любим природу, кошек, рыбу и чай с травами.

Пишу сыну в «Вотсапе», чтобы купил творога, если хочет завтра сырников. Внезапно решаю, что часть творога пущу на ватрушки. Из окон дома напротив играет «Чиж» — «Ты ушла рано утром». Тихо, на грани слышимости. Смешно: я его 30 лет назад слушала.

У мамы совсем разболелась спина, так что на хозяйстве мы с ее мужем. Думаем, как я в воскресенье повезу ее в Тель-Авив. Звоню приятелю, который работает в больнице в ортопедической хирургии. Договариваемся, что он привезет мне пару ампул диклофенака и шприцы. Самолечение опасно, но мы оба врачи и точно знаем, что делаем. Остальным повторять без консультации специалиста не рекомендуется.

16:30. Делаю фрикадельки в сливочно-грибном соусе. Рецепт соуса странный, я обычно делаю более сложно, но мама хочет так.

Закончив, сажусь вышивать. Мои основные хобби — это вышивка крестом и вязание. Запасы материала на то и другое довольно большие, так что уже год не закупаю новые. Схемы для вышивки делаю сама в Easy Stitch — программе для обработки изображений. А с вязанием все зависит от настроения: или беру готовый проект, или делаю свой. Хобби — это не заработок, так что никуда не тороплюсь. Сколько сделаю — столько и хорошо.

По странному совпадению я начала вышивать 23 февраля. Загадала, что, когда закончу, будет мир. Но идет очень медленно, так что надеюсь, мир наступит все-таки раньше, чем я довышиваю. Работа большая: 300 × 382 крестика и 214 цветов.

Вообще правило «в любой непонятной ситуации — вышивай» у нас семейное. Моя прабабка в 1937 году вышивала членов политбюро. Остановилась, когда троих из тех, кого она успела вышить, расстреляли.

17:30. Сын возвращается с работы. От еды отказывается. Похоже, съел что-то не то — жалуется, что болит живот. В «Вотсап» не заглядывал, так что творог не купил. Эх, плакали мои ватрушечки. Зато получил зарплату. Сколько — не знаю, не мое дело. Выдает мне на хозяйство 5000 ILS⁣ (102 400 ₽). Живем! Спасибо, солнце.

20:15. Приходят друзья, приносят маме лекарства. Около получаса стою с ними на улице и болтаю. Позвала в гости — не хотят, хотят дышать воздухом.

Эти друзья приехали из Донецка на полгода раньше меня по программе для медиков. Жили мы в соседних домах. Потом вместе волонтерили: опекали пожилых во время короны, собирали и сортировали гуманитарку после начала событий в Украине. Люблю их: хорошая светлая семья.

20:45. Ужинаем фрикадельками с макаронами, отчим сделал винегрет. Сын от еды отказывается, зато идет приводить себя в порядок перед свиданием с девушкой.

21:30. Иду спать. За день прошла 5,5 километра, 6500 шагов. Нормально.

Траты за день: 0 ILS

00:00. Кошки возникают в полночь — неплохое название для триллера. Шушка решает, что мы уже выспались и самое время поиграть. Удочкой с перышком выманиваю ее в большую комнату и быстро закрываюсь в спальне. Опять ложусь.

06:15. Просыпаюсь. Оценка сна — 87. Вставать не хочется, позволяю себе поваляться полчасика: собираю воображаемый урожай и ловлю рыбу.

06:45. Встаю. Кормлю кошку, делаю кофе, включаю ютуб-канал «Антропогенез», запускаю бойлер, иду на балкон. Сегодня выходной, значит, зарплата должна была зайти еще вчера. Лезу проверять.

В этом месяце моя средняя почасовая оплата, из которой высчитываются больничные и отпускные, — 128,68 ILS⁣ (2635 ₽). Минимальная почасовая на данный момент — 29,12 ILS⁣ (596 ₽). Сын получает, кажется, 38 ILS⁣ (778 ₽) в час.

Брутто в этом месяце получилось 11 681 ILS⁣ (239 227 ₽), нетто — 8836 ILS⁣ (180 961 ₽). Ничего так разница, да? При этом именно подоходный налог — всего 719 ILS⁣ (14 725 ₽). Остальное — отчисления в соцстрах, медстрах, пенсионный фонд, фонд развития, фонд компенсационных выплат.

Кстати, если зарплата не сдельная, как у меня, а почасовая или со стабильным ежемесячным окладом, в договоре прописывается не нетто, а брутто. Сколько из этого брутто сожрут налоги и сборы — личная проблема работника.

Раньше у меня были налоговые льготы как у нового репатрианта. В один из месяцев я получила почти столько же, сколько сейчас, — 11 162 ILS⁣ (228 598 ₽) брутто. А нетто вышло 9227 ILS⁣ (188 969 ₽).

Налоговые льготы зависят от массы параметров: пола, возраста, количества несовершеннолетних детей и так далее. Например, у моего сына сейчас первый год после окончания службы в армии, и он полностью освобожден от подоходного налога.

Из налогов формируется бюджет, из взносов в соцстрах — пособия для нуждающихся. Если, конечно, этим нуждающимся удастся эти пособия выцарапать. «Удастся выцарапать» потому, что тут включается человеческий фактор. Вы помните фотографию с дорожной разметкой? Это именно так и работает. Например, инвалидность считается в процентах, а не по группам. И процент зависит не только от состояния здоровья человека, но и от сотрудника ведомства, который это здоровье оценивает.

Пару лет назад был грандиозный скандал, прогремевший на весь Израиль. Тогда однорукому ребенку присудили всего 50% инвалидности, а пособие и налоговые льготы для родителей положены, если у ребенка минимум 60%. Аргументация была железной: ну 50% рук же есть? Есть. Вот такой и процент.

08:00. Запускаю стирку, выключаю бойлер. Завтракаю. Сегодня у меня два шарика чуть подплавленной моцареллы с чайной ложкой земляничного варенья и чай.

После завтрака пишу дневник.

10:00. Просыпаются все домашние. Завтракают, я наливаю еще чаю и сажусь с ними. Мамин муж никогда не обсуждает дела во время еды, так что разговариваем о Ришелье, Мазарини и французской и итальянской монархиях.

Кошка роняет шкаф в родительской спальне и с чувством выполненного долга тащит под журнальный столик честно украденный рулон туалетной бумаги: это ее большая страсть.

Судя по тому, как мама играет с кошкой, спина у нее прошла. Значит, колоть-таки не придется. Вчера тоже не кололи, потому что мама наелась диклофенака в таблетках, а превышать дозировку не стоит. Ну что ж, не болит — и хорошо.

Стиралка бодрой песенкой сообщает, что закончила работу. Озадачиваю родителей снять их высохшее белье, а сына — поднять шкаф и развесить наше постиранное. На шкаф у него времени хватает, а на развешивание уже нет: начинается занятие по немецкому, полтора часа его не трогать. Окей.

11:30. Мама просит разложить ее документы в нужном порядке для завтрашней консульской проверки. В принципе, это все не более чем пустая формальность, потому что все документы есть в системе. Но мало ли что — пусть будет.

14:00. Заканчиваю разбирать документы. Выясняется, что вместо одной из справок мама привезла эскиз, который рисовала младшая. Ладно, будем надеяться, что не понадобится. Сын еще занимается, наверстывает пропущенное.

14:10. У сына заканчивается занятие, он развешивает стирку и запускает вторую загрузку. Я понимаю, что устала, делаю кофе, ухожу на балкон. Сын идет со мной и рассказывает про свою девушку. Насколько я понимаю, на учебу в Германию они хотят поехать вместе.

14:30. Все, отдыхаю. Обеда пока нет и не предвидится. Готовить не буду! Сажусь вышивать.

16:00. Обедаем. Мама приготовила куриный суп, пюре, бобы и фрикадельки. После обеда опять вышиваю. Сегодня у меня день рукоделия.

20:30. Намекаю родным, что было бы недурственно поужинать. Одна из проблем жаворонков: я встаю на пять часов раньше, чем остальные члены семьи. Соответственно, ужин в десять меня вообще не привлекает: я уже сплю. Для меня и в девять в общем-то поздновато, но делать нечего.

Готовить никому не хочется, но на такой случай у меня всегда есть в морозилке овощная смесь. Привычных типа гавайской я тут не видела — вместо риса в таких смесях макароны. Быстро обжариваем и протушиваем ее на сковородке.

После ужина смотрю стрим Астапова. Когда стрим заканчивается, иду спать.

23:00. Кошка чем-то гремит. Пишу сыну в «Вотсапе», прошу выудить хвостатую из моей комнаты. Когда источник звука выдворен за дверь, засыпаю. Шаги сегодня не записываю: как с утра поставила часы на зарядку, так только вечером про них и вспомнила.

Траты за день: 3159 ILS⁣ (64 696 ₽)

05:40. Просыпаюсь. Оценка сна — 90. Нормально. Теперь я знаю, чем гремела Шушка: она научилась выдвигать ящики тумбочки. Хана моему нижнему белью — все раскидано и пожевано. Кормлю кошку, включаю бойлер, делаю кофе и иду на балкон.

Проверяю состояние банковского счета в приложении. Ага, списались деньги за аренду квартиры. −3000 ILS⁣ (61 440 ₽)

06:15. Сын просыпается и почти сразу уходит на работу. Рано он сегодня.

06:45. Встает мама, готовит завтрак, а я иду в душ. Обе нервничаем, поэтому почти не разговариваем. На завтрак французские гренки.

08:15. Вызываю такси до железнодорожной станции. Теоретически есть автобусы, практически — поезд раз в час, так что я лучше перестрахуюсь. −30 ILS⁣ (614 ₽)

В такси чудовищно воняет табаком. Включена какая-то местная радиостанция, певец занудно, на восточный мотив, завывает на иврите про банковские карты, банкомат и минус на счете. Если переводить, звучит это примерно так:

• А-а-а, я иду в банкомат, чтобы снять денег.
  А-а-а, денег нет — на счете минус.
  О-о-о, почему всегда так получается.
  А-а-а, моей девушке нужны кафе и подарки.
  А-а-а, а моя кредитка пуста, что же мне делать.
  О-о-о, кто же, кто же даст мне денег.

Тихонько хихикаю и перевожу маме вот это вот все. Мама фыркает: «Оригинальные у вас тут представления о романтике».

08:30. Билеты себе и маме оплачиваю с проездной карты, куда еще в июле закинула 800 ILS⁣ (16 384 ₽). Так что в расходы этой недели поездка не идет.

До 1 августа при пополнении баланса на проездной карточке туда капали дополнительные 25%. Максимальное количество денег, которые можно там держать, — 1000 ILS⁣ (20 480 ₽), срока валидности нет. Но с 1 августа бонусы отменили, поэтому в конце июля я загрузила счет по полной — пусть будет. Теперь потихоньку расходую, если надо ехать туда, где проездной не действует.

08:45. Садимся в поезд. Ехать с одной пересадкой. Поезд битком набит солдатами и студентами: дети возвращаются от родителей на базы и в общежития. Хорошо, что мы не поехали на автобусе: представляю, какие там пробки. И хорошо, что мы живем к северу от Тель-Авива, а не к югу: на юге бедуины стырили несколько километров кабеля и поезда пока не ходят.

В поезде пишу дневник, времени на это полно.

11:00. Приезжаем в Тель-Авив. После того как я в третий раз путаю, на какую сторону улицы нам переходить, берем такси. На этот раз из разнообразия водитель слушает Штрауса и Моцарта. Но по старой таксистской традиции сопровождает прослушивание свистом. −50 ILS⁣ (1024 ₽)

11:20. Мы у консульства. Отлавливаю охранника, он сверяет список, видит там мамину фамилию, разрешает ей зайти. Меня не пускают, дальше — сама.

Настраиваюсь на долгое ожидание и решаю съесть ланч в ближайшем кафе на Дизенгоф. Цены, конечно, конские: салат с грушей и пеканом и бескофеиновый кофе с молоком — 79 ILS. −79 ILS⁣ (1618 ₽)

11:50. Только я начинаю есть, как пишет мама. У нее все хорошо, но та самая справка все-таки нужна. Теперь ее должны записать на дополнительное собеседование в МВД. Быстро доедаю, расплачиваюсь и иду встречать маму.

12:30. Мамы все еще нет. Она пишет, что женщина, которая должна давать очереди в МВД, куда-то ушла. Прошу охранника пропустить меня в туалет. По дороге вижу маму — сидит. Подхожу. Записывающая тетка так где-то и гуляет. В помещении духота страшная, окон нет, вентиляция не работает, дети орут. Мама показывает консула, у которого была еще в аэропорту. Минут сорок сижу с ней, потом от духоты начинает болеть голова, и я выхожу на улицу.

13:15. Стою курю. Выходит покурить тот самый консул. Вцепляюсь в него с вопросом, где эта тетка и нельзя ли ее пнуть, а то у мамы спина и вообще она сюда еле доехала, а вот его, такого хорошего, еще с аэропорта помнит. Консул сбегает со словами: «Я тут ничего не решаю». Но уже через десять минут выходит довольная маман: ее вытащили из очереди и быстренько записали в МВД. На 30 января. В том же здании. И нет, быстрее нельзя и в другом городе тоже нельзя. Ладно, хоть так. Веду маму обедать.

13:30. Я еще не голодная, но заказываю куриный шницель и пюре — за компанию с мамой, которая заказала куриную печень и пюре. Ну и потому, что ехать обратно еще часа три.

Маме приносят человеческую порцию, а мне — шницель размером с колесо от КАМАЗа. Понимаю, что столько не съем. Вяло сжевываю пару кусочков, остальное прошу упаковать с собой. За обед платила мама — 154 ILS⁣ (3154 ₽). Еще 20 ILS⁣ (410 ₽) оставила на чай. Хм, салат, который я заказывала до этого, получился чуть ли не дороже мясного блюда. Ладно, учтем на будущее.

14:15. Приложение сообщает, что на автобусе ехать быстрее, чем на поезде. Верим ему на слово. Я упорно ищу остановку не на той стороне дороги, пока мама не обращает мое внимание на то, что улица с односторонним движением. Ну да, я такая. Автобусом ехать с одной пересадкой. И по пробкам, естественно.

16:15. Звонит сын и спрашивает, где мы: он привел девушку знакомиться. С — своевременность. Радую маму. Она радостно шипит.

17:10. Выходим в нашем городе. Мама хочет купить девочке пирожные, а мне нужна свежая рыба. Заходим в рыбный. Две снулые пучеглазые тушки меня не вдохновляют, зато я вижу прекрасные ножи. Мама просит не пугать детей.

Заходим в кондитерскую. Мама покупает булочки, ватрушки и макаруны, всего на 119 ILS⁣ (2437 ₽). Я ворчу, что лучше бы нож купили: все равно девочка ничего есть не будет. Мама не верит.

17:40. Ну ничего девочка. Всех боится, прячется за сыном, но она такая мелкая, что туда еще трех таких спрятать можно. Последовательно отказывается от еды, пирожных, чая и кофе. Ну точно как Шушка после того, как мы ее из приюта привезли, — она тогда два дня под холодильником пряталась.

Общаюсь в «Вотсапе» с сестрой и ее мужем. Сестра просит посмотреть для моего сына языковые курсы в Германии: ей кажется, что занятия онлайн недостаточно интенсивны. Привожу аргументы, что сыну все равно еще года два копить на учебу деньги. Да и в Европе пока непонятно, что будет. Но они разбиваются о предложение сестры поучаствовать в оплате. Да, я как Маба Калох из книг Макса Фрая — очень люблю деньги: они такие красивые…

Наверное, надо объяснить, почему я считаю, что сын должен оплачивать учебу сам. Мое сугубо личное мнение, что человек должен учиться для себя, там, где он хочет и по той специальности, которая ему интересна. А родительское финансовое вмешательство как бы обязывает ребенка продолжать учебу, даже если он разочаровался в направлении. Плюс может дать ложное — или истинное — ощущение, что он учится не для себя, а для родителей. Поэтому сам, сам, сам.

Ладно, младшая сестра может помочь, если захочет. Но в глубине души я против. У сына была возможность оплатить учебу из денег, которые ему выплатили после окончания срочной службы. Но он предпочел по местной традиции отдохнуть и попутешествовать. Тогда он получил много — 15 000 ILS⁣ (307 200 ₽) или 18 000 ILS⁣ (368 640 ₽). Зато отдохнул, с друзьями повидался. И набил себе пять татуировок. Рука — лицо.

Он окончил школу только четыре года назад, в 20 лет, — из-за разницы в программе и переезда в конце десятого класса. И за это время его планы на дальнейшее обучение поменялись уже три раза. Так что тем более пусть оплачивает сам.

Он еще не решил, кем хочет стать, когда вырастет. Желания колеблются от практичной и уже знакомой сферы логистики до международной экономики и контент-менеджмента. В Германии не обязательно сразу выбирать специальность, если, конечно, это не узкоспециализированное обучение типа медицины. Расписание индивидуальное — хоть квантовую физику с литературой сочетай, если еще не определился. А для самых нерешительных можно параллельно с языковой программой взять дополнительный курс по профилированию и профориентации, чтобы понять, в каком направлении двигаться.

Ладно, лезу в Гугл. Запросы Deutsch in Deutschland für Ausländer и Vorbereitungskurs für ausländische Studenten дают кучу ссылок. Читаю, вникаю. Не, немецкий я таки не забыла. Но там все про язык, а про подготовку к вступительным экзаменам — ничего. Ни на немецком, ни на английском.

Русскоязычные ресурсы вообще какие-то мутные. Закидываю мелкую ссылками: пусть тоже язык вспоминает. АПД: на следующий день у меня на приеме была семья, члены которой традиционно учатся в Германии. Оказалось, что все в порядке, — сдавать надо только немецкий, других вступительных экзаменов нет.

18:30. Пишет начальство, спрашивает, смогу ли я выйти на работу 1 января: все врачи дружно решили взять отпуск. Вот интересно, я единственный русский врач в коллективе, единственная отмечаю Новый год, но в отпуск идут все остальные.

Ладно, все равно до курантов не досижу и уйду спать. Соглашаюсь, но только с 10:00 до 16:00. Начальство радуется и ставит мне посреди смены получасовой обеденный перерыв. Что ж, неплохо. Перед отпуском немного заработаю — дней оплачиваемого отпуска на всю поездку в Москву не хватит.

19:30. Сын провожает девочку на остановку, мама ложится отдыхать, а я — писать дневник. Завтра будет сложный день: сдвоенная смена. С удивлением понимаю, что дневниковая неделя закончилась. Что, уже?

22:00. Засыпаю.

С момента написания дневника прошло чуть больше месяца. Сейчас я в Москве. Она встретила меня почти двадцатиградусным морозом, к которому мой изнеженный южным климатом организм был не готов. Первые сутки я ощущала себя нормально, только сидя дома в зимнем пальто. Спасибо бывшему мужу, который встретил нас с отчимом в аэропорту, отвез домой и помог выбрать оператора сотовой связи и подключить домашний интернет.

Перелет был несколько нервным. Каждый врач независимо от специальности морально готов к вопросу «Есть ли врач на борту?», но мало кто ожидает услышать его в реальной жизни. Тем не менее иногда такое случается. Задача врача в данной ситуации — по возможности собрать анамнез, оценить состояние пациента и угрозу для его жизни. А потом передать полетной группе эту информацию, чтобы врач на земле принял решение, возвращать борт или можно продолжить полет. Еще, если потребуется, врач на борту должен провести первичные реанимационные мероприятия.

Чтобы у вас не было ложного представления о моем героизме, сразу скажу: реанимация не потребовалась, борт продолжил полет и мы благополучно приземлились в Москве, где пассажир был передан в заботливые руки столичных медиков. Надеюсь, все обошлось благополучно. Моя роль свелась к четырем простейшим функциям: не паниковать и не допустить паники у семьи пассажира, выяснить, что случилось, перевести информацию на иврит и передать на землю. А потом в течение полета контролировать состояние больного.

На нашем борту было три врача, но, поскольку ивритом владела только я, остальные просто были готовы подключиться в случае необходимости. Это не понадобилось, чему я искренне рада. Боинг-737 — не самое удобное место для консилиума даже из трех человек: тесновато, знаете ли.

Два дня после приезда прошли под знаком МФЦ. Я узнала, что в любом МФЦ России можно заказать копии документов и справки, которые ранее были выданы в других МФЦ, даже в другом городе. Например, для отчима мы будем заказывать справки о рождении, браке родителей и их смерти, и ехать куда-то для этого не нужно.

В 45 лет положено менять российский паспорт, а если не уложиться в установленный законом срок, придется уплатить штраф 3000 ₽. Но если есть уважительная причина, по которой вы не успели, делать это не придется. Например, я жила за рубежом и могу доказать это штампами о пересечении границы. Кстати, вовремя поменять паспорт можно в любом ближайшем МФЦ, но мне, как «прогульщице», пришлось ехать в районное ОВД.

Штрафа за просроченный паспорт я избежала, зато пришлось платить за то, что не уведомила о наличии второго гражданства. Три года назад я была в России, но не успела это сделать, да и не сообразила, что и куда нести. Но все оказалось проще, чем я думала. На заполнение бумаг, фотографирование ненакрашенной меня — зомби в городе — и оплату квитанций и штрафа за непунктуальность ушло два часа и чуть меньше 1200 ₽.

Паспорт будет готов через пять рабочих дней, после чего я снова смогу заняться продажей своей квартиры. После того как в пробке рядом с нами постояла колонна машин с военными номерами и известной буквой латинского алфавита, последние сомнения испарились. Теперь моя задача — продать квартиру за оставшиеся три недели, чтобы привезти домой договор: без него деньги не поступят на счет.

А о покупке квартиры в Израиле я буду думать ближе к окончанию срока аренды, то есть осенью. Может быть, выну деньги из инвестиционного фонда, если там приличная сумма, чтобы сократить срок будущей ипотеки или ежемесячный платеж.

За прошедший месяц сын сообщил, что ему пришла пора сепарироваться. Так что после окончания текущего договора аренды мы все разъедемся: он — в одну квартиру, мои родители — в другую, я с кошкой — в третью. С одной стороны, я переживаю, но с другой — рада и считаю, что это правильное и даже несколько запоздалое решение.

Хозяева квартиры, где мы сейчас живем в Израиле, решили ее продать. Поэтому теперь риелтор водит к нам потенциальных покупателей, что чудовищно неудобно. Даже если это два часа раз в неделю. Надеюсь, что к моему возвращению бардак прекратится. На договоре аренды продажа квартиры никак не скажется, но просто неприятно. Хотя сильно сомневаюсь, что квартира будет продана быстро и за заявленную цену: дом не прошел инженерную проверку и не внесен в кадастр, а с подрядчиком уже восьмой год длится суд. Если вам нужен был пример сделки с максимальным риском, то вот он. Лично я бы такую квартиру не купила.

Налоговый вычет я не оформила. Агент предложил встретиться в марте, обсудить мой инвестиционный пакет, а заодно подготовить документы для возврата подоходного налога сразу за три года. В принципе, можно сделать аж за шесть лет, но надо смотреть, положено ли мне там что-то. Вот в марте и посмотрим.