Как я живу с биполярным расстройством и мечтаю о пожизненной ремиссии

Сейчас мне 25 лет и я работаю HR-менеджером.

До 21 года я вообще ничего не подозревала. Ну, качает настроение, ну как говорили родители и книги, это нормально. Я же девушка, ну бывают срывы, ну что такого.

Но потом мне открылось все «великолепие» моего диагноза, когда после эйфории (это я уже потом разбиралась, что со мной) начались жутчайшие приколы. Меня бросало с эйфории до депрессии. Я в этот момент работала в компании без отпуска и с огромными переработками. И вот, на работе я плакала на рабочем месте, уходила из офиса и блуждала по окрестностям в своих иллюзиях. Мне казалось, что все для меня, и скоро я буду в этой компании не просто менеджером, а гендиректором. Но мне для этого нужно выйти замуж. Претенденты были, и в моих мозгах все было логично и прекрасно.

Но в один момент мне показалось, что моему отцу плохо оттого, что я буду работать на такой должности. И решила, что пора увольняться. Меня не с первого раза отпустили, так как такого самомотивированного сотрудника за гроши еще поискать нужно, и предложили повысить зарплату. Я, такая подумала, и решила, что чтобы отцу не было плохо, нужно просто съехать из отчего дома, и тогда все будет отлично. Подумано, сделано. Но потом мне становилось все хуже и хуже. Я могла идти по коридору и просто спрятаться в укромный угол, сесть на корточки и начать рыдать, потому что мне казалось, что я просто никто и ничто.Потом я решила, что все-таки пора уходить, потому что я не в ресурсе и не потяну должность генерального директора.

Надо уточнить, что ни мои родители, ни большинство (кроме тех, кому я рассказала свои мысли) не догадывались, что со мной что-то не так. Моя руководитель посоветовала мне провериться у травматолога, возможно, у меня зажат позвонок, и это влияет на мое состояние. Это было в тот момент, когда я к ней пришла и просто сказала, что мне кажется, что я схожу с ума.

Потом ко мне подошел мой коллега из другого отдела и попросил поговорить с ним. Я была в полном отчаянии и поняла, что нужно поговорить. Он начал с того, как у меня дела, чисто «small talk». А я ему выложила все, что у меня в голове. Он меня отвел за ручку к психологу рядом с работой, но я ей ничего не рассказала и просто поиграла психологические игры. И когда мы с коллегой зашли в метро, он спросил, как я, и я сказала, что хочу прыгнуть под поезд. Он очень расстроился и сказал, что значит сеанс вообще никак не помог. На этом мы и разошлись.

Дальше я поехала к бабушке, устроилась на новую работу секретарем, почему-то. Там работала, это были майские праздники, и я успела съездить в Самару (решила, что будет круто), но по итогу рыдала в поезде, что проводник не знал, что со мной делать. И опять соседка по купе сказала, что она же девочка, ну бывает, эмоции зашкаливают. Потом я уволилась, сдавала сессию, жила в разных отелях (естественно у меня денег не было, это все кредитная карта Виза, вот кто мне все оплатил). Перед поездкой в Самару я решила, что стоит сходить к психиатру платному и узнать, что со мной, но, так как я пришла в выходной, то просто не попала.

И вот я сижу на лавочке около проспекта Мира, плачу, потому что страшно, у меня постоянно мысли о самоубийстве, но при этом я очень мотивирована это сделать. Просто все никак не получается: то в отеле нет ножа, то негде повеситься, то бабушка позвонила прямо перед тем, как я решила пойти на крышу открытую и прыгнуть.

Ну и что же дальше? Вот я сижу, плачу, и поднимаю взгляд, а тут идет этот же коллега. Я смотрю на него, он на меня. Он подходит ко мне и спрашивает, как дела, что нового. Я просто рассказываю, что опять со мной произошло. И он спрашивает: «Ты готова пойти к психиатру?» Я говорю, что да. Мы идем в Алексеевскую клинику к платному специалисту. Мне выписывают таблетки и говорят, что ничего такого прямо ужасного не видят, но если я хочу разобраться детальнее, то добро пожаловать по прописке в психиатрическую больницу. Там все исследуют досконально.

На следующий день мы идем в психиатрическую больницу по прописке. Я захожу в кабинет. Врач произносит первую фразу: «С чем пожаловали?» И я начинаю РЫДАТЬ. Пытаюсь сумятно что-то рассказать. Она зовет заведующего и говорит, дает бумагу о добровольном лечении и спрашивает, готова ли я поехать в психиатрическую больницу. Я понимаю, что мне реально плохо, и соглашаюсь. Дальше меня знакомый довозит до больницы. По дороге я не останавливаясь рыдаю, и мне становится почему-то страшно.

Дальше я лежала в больнице около 3 недель. Было скучно, но терпимо. Скрашивали будни девочки, с которыми я познакомилась, и книги. Мой коллега привез мне книги, и каждую неделю он привозил из Макдональдса еду и передачки.

Персонал был дружелюбен. Меня положили не в палату, где были буйные, а в ту, которую можно назвать наблюдательной. Врач был и не был. Но при этом все медсестры отлично относились ко мне, мы могли с ними пошутить. Даже потом, когда я ходила на приемы при больнице, мы встречались на улице, здоровались и обменивались парой фраз.

У меня было девять врачей. Потому что в ПНД врач была властная и не особо прислушивалась ко мне (ну не то чтобы я говорила, как лечить и т.д., но я же вижу, что я просто не тот человек, что был раньше, или у меня какие-то странные симптомы). Например, я позвонила утром и сказала, что мне от новых лекарств очень плохо. Она спросила, есть ли таблетки, которые я должна принимать вечером. Я ответила, что нет, и она сказала, что тогда ничем помочь не может.

Потом в ПНД поменялась врач, и назначила мне антидепрессанты, которые нельзя принимать при том диагнозе, о котором она мне сказала. Прикол в том, что каждый врач говорил мне о разных диагнозах. В ПНД настаивали на шизофрении. А потом мне сказали, что этот диагноз поставили, чтобы я могла получать все таблетки бесплатно. В платной клинике сказали, что вообще не видят психического расстройства, и я просто переработала. В Грузии, куда я переехала, мне выписали просто те же таблетки, что и последняя врач, которая подозревала шизоаффективное расстройство. И выписала мне укол (вроде Конста), литий и золофт.

При этом я прочитала много литературы и поняла, что у меня реально лифо шизоаффективное, либо биполярное расстройство. И у меня был вопрос, почему я пью такой странный набор таблеток. И вот мой последний врач из Москвы сказал, изучив реально подробно мою историю, что склоняется больше к биполярному. Лечение обошлось бюджетно, так как я большую часть времени была в государственных учреждениях. Однако у меня были походы к платным врачам.

• Психиатр в неврологической клинике — 3 000 рублей;
• Психиатр в частной клинике — 4 000 рублей;
• Психиатр в Грузии — 180 лари за три приема (5 854 рублей);
• Психиатр из Москвы — 2 приема по 5 000 рублей.

Таблетки я начала покупать только в Грузии. До этого они выдавались бесплатно. Здесь они дешевле и продаются без рецепта. Также врач может проводить онлайн-консультации. «Депакин Хроно 500» стоил около 11 лари за упаковку (хватало на долго, так как я пила половинку, потом дозу увеличили до 1,5 таблеток).

«Арипипразол» стоил 89 лари за упаковку (хватает на месяц). До этого я пила «Золофт» и «Сертралин» за 18 лари за упаковку (тоже хватало на месяц). Если у меня возникала тревожность, то мне назначали «Атаракс» (но я его пила недолго, всего одну упаковку, может быть выпила 9 лари).

Итого: 44 лари «Депакин» + 108 лари «Золофт» + 534 лари «Арипипразол» + 9 лари «Атаракс» = 695 лари (22 600 рублей за 6 месяцев) + 23 000 рублей за врачей = 45 600 рублей.

Что касается работы и личной жизни, то это не особо сильно повлияло, так как единственное, что пошло не так, так это я уволилась с работы, но это не страшно, так как последнее время там был полный хаос. А так сессию я хоть и средне, но сдала, работу новую нашла. Единственное, один человек из знакомых ушел, когда я ему написала, что у меня психическое заболевание. Он просто стал меня игнорировать.

Дальше пошел сложный процесс рассказывания своим родственникам: бабушке, мачехе, отцу и матери. Все сказали, что вообще не видели, чтобы со мной что-то было не так, и вообще я себе все придумала. У нас в роду такого нет. И до сих пор говорят бросить таблетки.

Друзьям я аккуратно по одному рассказывала. Все говорили, что вообще не поняли, как у меня оказался диагноз, и может, реально переработала. Некоторые, которые прямо в этот момент были со мной, поддержали. Самое страшное было рассказывать новым людям, с которыми общалась на свиданиях. Но я решила, что если человек уйдет, то лучше раньше, чтобы я уже не привязалась к нему. Никто даже слова не сказал.

Я спокойно работаю и сменила даже пару работ. Проходила СБ (у меня был страх, что там все откроется, и меня не возьмут, потому что мне бабушка сказала, что теперь на мне клеймо). Сейчас в поиске удаленной работы, так как переехала в Грузию с молодым человеком, с которым познакомилась пару лет назад.

Самое сложное для меня — это родственники. Они все против того, чтобы я принимала таблетки, так как не смогу родить, испорчу себе организм и вообще угроблю себя. Но у меня сидит в голове, что я не хочу второго эпизода и готова все сделать, чтобы его не было. Потому что это на словах не так страшно, а когда ты реально не понимаешь, что происходит, и тебя поглощает животный страх из-за непонимания происходящего. Я прочитала, что второй и последующие эпизоды могут быть серьезнее и сильнее влиять на критику к своим действиям.

Это еще не закончилось, потому что я пока только пробую новую схему лечения. А так у меня опять началась эйфория, потом депрессия. Нынешний врач сказал, что очень удивлен увидев мою схему лечения. Поэтому я держу кулачки, что у меня будет пожизненная ремиссия. Но, если честно, я думаю, люди с моим диагнозом поймут меня: эйфория — классная вещь, но тот факт, что за нее нужно платить и очень серьезно, все-таки перевешивает, и я стремлюсь к ремиссии.

Эта история научила меня тому, что если хочешь, чтобы психиатр тебя понял, то нужно серьезно подготовиться. Потому что они, по большей части, хватаются за что-то для себя главное и не слушают дальше. Поэтому важно понимать, что говоришь. Просто так прийти и вывалить свои эмоции — это не сработает, они просто поставят тебе стандартный диагноз и отпустят. Также нужно перерыть много сайтов, клиник и т.д., чтобы найти хорошего врача. Это важно, чтобы с человеком был коннект и он реально вникал, задавал вопросы, а не продавал услуги.

Ну и я поняла для себя, что нужно прямо разбираться с собой, со своим мозгом, понимать эмоции, чувства, ощущения в теле. Я сейчас над этим работаю с психологом. Важно также понимать, что большинство людей поймут и поддержат людей с расстройствами. Если нет, то возможно это не ваш человек. Или если этот человек важен для вас, то нужно будет выстраивать конструктивный диалог, и с фактами, доказательствами рассказывать, что это так, а это — так.