Мы купили сто­лет­ний дом в воло­год­ской глуши и решили его восстановить

Коренные горожане и большие любители путешествий за границу, мы второе лето живем в деревне, где туалет на улице, а в старой бане через пол растет иван-чай.

В 2022 году мы купили старый дом в Вологодской области. Мы — это подруги, дизайнер Татьяна и психолог Дарья, а также программист Дмитрий — Дашин парень.

В одном из маленьких сел Кадуйского района Татьяна провела у бабушки все детство. Семейный дом продали, но в деревне остались родственники. Они разрешали нам летом жить по паре недель в большом доме на краю деревни.

Весной 2022 хозяйка, которая давно уехала на Урал, собралась продавать этот дом, а мы уже привыкли к нему: тишина, за окном лес, в котором полно ягод и грибов, недалеко чистая речка с песчаным пляжем, доброжелательные соседи. Решили выкупить дом и привести в порядок.

Вот наша история.

Идейный вдохновитель проекта — Дарья. Она психолог и заметила, что после энергозатратной работы с людьми хорошо восстанавливается на природе. Дарья живет в Петербурге и сначала хотела дачу поблизости, даже съездила с риелтором посмотреть пару вариантов.

Но все было не то: высокие цены, плотная застройка, коттеджи за высокими заборами, природа ограничена территорией участка, а лес больше напоминает парк, настолько в нем вытоптаны тропинки.

В доме на Вологодчине Дарью смущало только расстояние: дорога от Питера занимает на машине восемь часов. Это не привычный городским людям вариант дачи на выходные, а дом, в который надо приезжать и жить подолгу. Именно поэтому одна ввязываться в такую авантюру Дарья не решилась, а предложила вписаться в проект еще двум людям.

Сделку оформили дистанционно, 450 000 ₽ за дом мы просто перевели на банковскую карточку. Цена была чуть ниже рыночной. Договорились, что хозяйка сможет приезжать иногда проведать родные места. Пока она ни разу не воспользовалась приглашением.

Осенью 2022 года мы впервые поехали в деревню уже не как гости, а как полноправные хозяева. Дом достался нам в почти музейном состоянии. Бревна потемнели от времени, но все еще выглядели очень крепкими. Крыша покрыта шифером, есть 10 окон с двойными деревянными рамами. Одно из главных достоинств — потолки под три метра высотой.

Общая площадь — около 100 м². Жилая зона разделена на две равные части: зимнюю, где отопление русской печью, и летнюю, так называемую горницу, без всякого отопления. Их разделяют старинные распашные двери.

Мы пригляделись внимательно к покупке и ужаснулись собственной смелости. Техническое состояние здания оставляло желать лучшего. Русская печь пошла трещинами и дымила как паровоз. Прежние хозяева, видимо, не использовали ее, и дом отапливался лишь старой железной буржуйкой. Она сжирала кучу дров, но так быстро остывала, что ее приходилось топить практически нон-стоп, чтобы не замерзнуть.

Крыша протекала, в полу мыши прогрызли дыры. Как работники интеллектуального труда, не привыкшие к физическим нагрузкам, мы не знали, за что хвататься.

Из благ цивилизации в доме было только электричество. Приходилось доставать воду из колодца, мыть посуду в рукомойнике и выносить после этого помойное ведро. Но больше всего нам не нравился уличный туалет. От его запаха мы пытались избавиться с помощью опилок и специальных бактерий, но и то и другое приносит лишь временный эффект.

От интерьера было ощущение, что прежние хозяева просто уехали в отпуск лет 70 назад. Все сохранилось в том виде, как это было в середине прошлого века: домотканые половики, советские бумажные обои, грубая самодельная мебель, четыре железные кровати с панцирными сетками по типу армейских и в центре дома — большая русская печь.

На кухне мы нашли гору эмалированных тазиков, стопки граненых стаканов и фаянсовые чашки с блюдцами в цветочек. В шкафу на плечиках висела одежда первой хозяйки дома, заведующей сельским клубом Лидии Александровны. Татьяна помнила с детства эти скромные наряды бабы Лиды, которая приходилась ей двоюродной теткой.

В этот дом маленькая Таня часто приходила в гости с бабушкой. Сидели на этой лавке, за этим столом, пили чай из самовара на углях, прихлебывая его из блюдца вприкуску с сахаром или конфетами «Дунькина радость». Их все деревенские жители кульками покупали в местном сельпо. Посуда, мебель, даже запах в доме остались прежними.

Обычно в городе покупатели стараются избавиться от вещей прежних хозяев, но этот старый дом вызвал прямо противоположное желание. Мы сообща приняли решение максимально сохранить уникальную душевную атмосферу.

Начали с генеральной уборки и сразу же были вознаграждены за усердие. В хозяйском сундуке обнаружили настоящие сокровища: домотканые кружевные скатерти, ажурные каймы для кроватей, так называемые подзоры, вышитые полотенца, пачку веретен, льняные нитки, новогодние советские игрушки.

В захламленном сарае откопали старинные блюда, графины, а еще картину, оказавшуюся прижизненной авторской литографией 1963 года советской акварелистки Инны Айзенштадт. На чердаке нашли разобранный ткацкий станок.

Дом как будто поощрял заботу новых хозяев.

Поскольку все мы работаем удаленно, первым делом решили обеспечить интернет. Мобильная связь в деревне не ловит, и ни один провайдер не тянет сюда провода. Чтобы позвонить или выйти в интернет, приходилось уходить в лес и крутиться волчком в поисках устойчивого сигнала, пока тебя грызут комары.

Работать в таких экстремальных условиях было невозможно. Первое время приходилось уезжать к соседней деревне, где была нормальная связь, и работать прямо в машине. Программист Дмитрий взялся решить проблему. Он долго изучал вопрос и в результате выбрал антенну с усилителем мобильного интернета. Вся система — внешняя антенна с сим-картой и роутер — обошлась примерно в 30 000 ₽.

Теперь сразу несколько человек одновременно могут выходить в интернет и работать. У такой системы один недостаток — цена. В зависимости от трафика в месяц на интернет уходит от 3000 до 5000 ₽.

Когда сделали интернет, оказалось, что этого мало. Однажды из-за сильного шторма в деревне на пару дней отключили свет, и Дмитрий пропустил важное онлайн-совещание в компании. После этого он купил за 30 000 ₽ генератор. Свет с тех пор отключали еще несколько раз, но мощности генератора хватает, чтобы разогреть чайник, приготовить еду на плите и выйти в сеть.

Мы до последнего надеялись сохранить русскую печь. Грезили, что будем, как в старину, томить молоко, бруснику или готовить щи. Долго искали печника, который возьмется за реставрацию. Позвали мастеров из деревни, и три разных печника по очереди вынесли одинаковый вердикт: русская печь восстановлению не подлежит, ее придется демонтировать.

Разбором русской печи несколько дней занималась бригада из четырех человек. Работы обошлись в 25 000 ₽. Кирпичи, что ближе к топке, рассыпались прямо в руках, а вот по контуру — сохранились отлично. Позже строители использовали их под фундамент новой печи. Во время демонтажа оказалось, что тяжеленная русская печь стояла просто на досках пола. Так она проработала 75 лет и не провалилась.

Стоимость новой русской печи мастера оценили в диапазоне от 240 000 до 320 000 ₽ — сравнимо с ценой всего дома. Тратить столько денег на дачу мы посчитали нецелесообразным. Вместо русской решили построить традиционную для этой местности голландскую печь, которую здесь называют столбянкой. В старых домах она составляет пару русской печи.

У столбянки кирпичная кладка круглой формы, снаружи она обшита железным кожухом. За счет относительно небольших размеров печь быстро нагревается и долго отдает тепло, потребляя при этом очень мало дров.

По совету мастера стройматериалы приобрели осенью, а к работам бригада приступила следующей весной. За это время стройматериалы подорожали процентов на 20.

Стройка печи — грязное дело. Завеса из пленки по периметру зоны работ помогла плохо, пыль от демонтажа старой печи поднималась столбом и проникла во все щели, осела на стенах, мебели и вещах. Стены столовой тоже пострадали. К тому времени местами у нас уже была новая отделка.

Лучше не повторять наших ошибок. Выполнить сначала все черновые работы, а потом чистовую отделку. Но у нас по-другому не получилось. Печники, как правило, работают по предварительной записи на следующий сезон. Сидеть сложа руки целый год мы посчитали непозволительной роскошью. Нам хотелось как можно скорее начать жить в комфортных условиях.

Первый раз столбянку топили в 30-градусную жару. Печь превзошла самые смелые ожидания: огонь зажигается с одной спички, 8—10 поленьев позволяют сохранить тепло на сутки, а стеклянная дверца создает ощущение камина и уюта. Новая печь с учетом разбора русской и строительства фундамента обошлась в 180 000 ₽.

История с печью потянула за собой цепочку проблем. После демонтажа русской печи в полу кухни образовалась огромная дыра, а в стене, примыкающей к рабочему кабинету, остался проем. Подрядчика на эти работы искали три недели, потом долго не могли найти доски для пола нестандартного размера: 20 см шириной и 9 см толщиной. В результате их удалось заказать на лесопилке в соседней деревне.

Доставить доски помогли родственники. В отличие от нас, местные жители используют большие прицепы, потому что доставка материалов в нашу отдаленную деревню из райцентра стоит не меньше 3000 ₽. Но в райцентре ассортимент скудный, поэтому часто нужна доставка еще дальше.

Пока напилили доски под заказ, пока привезли материалы, пока нашли строителей и они закончили работу, прошло полтора месяца. Все это время жить в доме было невозможно: кроме шума и грязи летели полчища комаров и мошек из подвала.

Контролировать работы помогали соседи, у них на всякий случай есть дубликат ключей. Доброжелательное и поддерживающее окружение — одно из главных преимуществ русской деревни перед пригородными дачами.

Бюджет на замену 9 м² пола составил 40 000 ₽, включая работу и стоимость материалов. Проблема с печью решилась окончательно, а в доме до сих пор стоит приятный запах свежей древесины.

Несмотря на всю любовь к старине, давнюю деревенскую традицию в виде рукомойника с помойным ведром сохранять не хотелось. Делать водопровод, канализацию, а заодно и электрику решили с помощью наемных работников.

Поиск подрядчиков на этот раз оказался непростым делом, хотя по ценам работ в вологодской глуши одни плюсы. Например, пробурить скважину в окрестностях Петербурга стоит не менее 150 000 ₽, а местные мужики здесь делают это же за 15 000 ₽. Но дешевизна труда компенсируется необязательностью.

Канализация. Первая попытка нанять местных жителей, чтобы выкопать яму под септик, провалилась. Работники ушли в запой, даже не начав копать. Хорошо, что соседи предупредили нас: не давать авансов.

Пришлось взяться за лопаты самим. Помогли друзья, которые приехали в гости из Питера. В перерывах между сбором лисичек, они за несколько часов вкопали бетонное кольцо. Под небольшим слоем земли оказался песок, он играет роль природного фильтра. Сточные воды уходят сквозь песок и самоочищаются. Такие весьма условные септики используют почти все местные жители. Ассенизаторские машины здесь в глаза никто не видел.

Чтобы не навредить экологии, мы пользуемся биоразлагаемыми средствами для мытья посуды. Нормального туалета у нас пока нет, а когда появится, будем думать, как усовершенствовать канализацию.

Водоснабжение. Летом 2023 года из-за жары наш колодец практически высох. Друзья посоветовали проверенную бригаду, которая занимается бурением абиссинских скважин. Это популярная в Вологодской области система: труба небольшого диаметра опускается до водоносного слоя на глубину до 10 метров. Не нужно спецтехники, работа ручная и ее можно делать прямо в доме, разобрав часть пола, — так было и у нас.

Главный риск, что воды может и не быть. Так случилось у наших соседей. Но нам повезло, скважина оказалась рабочая.

Насосная станция обошлась нам в 18 000 ₽, пробурить скважину и смонтировать водопровод внутри — в 25 000 ₽ вместе с материалами. Пить мы по-прежнему предпочитаем воду из колодца, она нам кажется вкуснее.

Бойлер на кухне решили не ставить: он занимает слишком много места и вошел бы в стилистический конфликт с нашим «северным провансом». На кухонную ретрораковину установили кран с проточным водонагревателем, который создает хороший напор и мгновенно нагревает воду до 60 °С. Устройство заказали на Ozon за 4500 ₽.

Пока еду готовим на электрической плите, которую купили в райцентре за 2000 ₽, но в перспективе собираемся подключить газ из баллона к старой хозяйской плите. Из-за частых отключений света такая система издавна существует в каждом местном доме. Газовые баллоны приезжают заправлять в деревню несколько раз в сезон.

Электрика. Нам очень повезло с электриком, его рекомендовали родственники. Расторопный парень за несколько дней заменил всю проводку. Она была в аварийном состоянии и не выдерживала нагрузки: пробки то и дело выбивало.

На стенах из бруса мы решили смонтировать открытую проводку на керамических изоляторах: витые шнуры, ретророзетки и выключатели стали частью интерьера. В некоторых помещениях проводка, впрочем, была заменена до нас: она проходила в кабель-каналах и работала исправно — ее решили не трогать.

Электрик соединил все провода, установил новый щиток с автоматами, заменил розетки и выключатели, подвесил светильники и люстру. Новая проводка обошлась в 35 000 ₽ вместе с материалами и работой.

Кухня. После сноса русской печи площадь кухни увеличилась в два раза. Появилась возможность обустроить полноценное рабочее пространство. Его решили сделать в рустикальном стиле из столешницы с опорой на бруски и с полками за занавесками. Мы мечтали о мойке перед окном, и эту идею удалось воплотить. Проект кухни Татьяна нарисовала от руки и показала мастеру.

Простой кухонный гарнитур обошелся в 20 000 ₽, не считая двух верхних навесных ящиков. Их еще изготавливают в районном центре за 8000 ₽. Фасады к ним достались бесплатно: после ремонта квартиры у подруги Даши в Питере остались лишние детали от дорогой кухни. Она собиралась их выкинуть, но мы прибрали к рукам.

Холодильник купили в Петербурге на «Авито» за 4500 ₽. Технику специально выбрали такого размера, чтобы она вошла в легковой автомобиль.

Жилые комнаты. Цветовую палитру интерьера подсказала окружающая природа: черничные поляны, неспелая брусника, болотный мох и голубое небо. Первым делом перекрасили стены в столовой, обитые унылой вагонкой. Они стали кремового цвета и визуально расширили пространство. Украшением комнаты стала композиция из старинных кружев и зеркала.

В горнице решили оставить некрашеные стены. Но сначала нужно было добраться до дерева. Ради этого несколько дней мы в шесть рук обдирали старые обои и зачищали болгаркой стены до бруса. Поверхность покрыли лаком на водной основе с антисептиком.

Потолки прежние хозяева обшили ДВП, она пошла волнами и портила весь вид. Соседи подарили мешок советских бумажных обоев. Их не без труда наклеили на потолок.

Старую мебель перекрасили с помощью меловых красок. Зеркало над умывальником, комод, обеденный стол, двухметровый буфет, лавка, стулья и кухонные полки преобразились.

Чтобы они соответствовали почтенному возрасту дома, после перекраски все предметы состарили в разных техниках. Одни — с помощью кракелюра и декупажа, которые создают эффект потрескавшейся краски и старой росписи. Другие — посредством черного и белого воска и бронзовой краски с трафаретными рисунками. Некоторые предметы просто ошкурили до основания и покрыли маслом или лаком.

Нетронутым остался только советский платяной шкаф с зеркалом: он сохранился в идеальном состоянии.

Из опасения уподобиться музею деревенского быта добавили в интерьер современные нотки. С этой целью под потолком в горнице появился пучок рисовых абажуров в икеевском стиле.

Часть декора Татьяна привезла из Финляндии, где она живет с мужем. Керамический подвесной светильник, вазочки и другие милые мелочи вписались в интерьер как родные. Видимо, потому, что Суоми и русский север имеют схожую национальную культуру.

Важную роль сыграла перестановка мебели, с ее помощью удалось зонировать пространство и добиться большего простора.

Из своей квартиры в Петербурге Даша привезла несколько картин, и они отлично вписались в цветовую гамму дома. Ей же принадлежит несколько удачных покупок на «Авито». Например, винтажная люстра и чугунная эмалированная раковина — все советских времен.

В планах — озеленить дом внутри, посадив в старинную кадку из-под огурцов маленькую березку. Потому что фикус оставлять на зиму в неотапливаемом доме нельзя, а возить кадку в Петербург — та еще проблема. А березу можно или сажать новую хоть каждый год, или прикапывать кадку в огороде.

Участок у нас — 23 сотки. Огород сажать не хотелось, потому что не умеем. Наш максимум — ухоженный газон и сад с беседкой. Но и тут нас поджидали трудности. Сначала долго не могли найти подходящую газонокосилку. Первая попавшаяся не справилась с дикими зарослями.

Второй экземпляр Дима искал долго, никак не мог выбрать между бензиновым и электрическим двигателем. В результате остановился на втором варианте с металлическим диском, а не леской. Ходить с длинным шнуром по участку показалось проще, чем заливать смесь бензина с маслом. Постепенно заросли вокруг дома истребили.

Мечты об ухоженном газоне пришлось отложить. Весь участок был изрыт грядками, которые со временем образовали бугры. Чтобы выровнять участок, пришлось вызывать мини-экскаватор. Тариф вроде бы небольшой: 1800 ₽ в час, но минимум четыре часа. Тракторист справился с задачей за два, но пришлось платить за четыре.

Для сада Дарья привезла из Петербурга и высадила за домом несколько саженцев крыжовника, черной смородины и яблони, а перед домом посадила многолетние цветы, которыми щедро одарили деревенские соседи. Саженцы купили в Питере осенью на распродаже со скидкой 90% за сущие копейки и сразу же высадили в грунт.

Но по весне участок зарос травой — Дима так рьяно взялся за сорняки, что скосил их вместе с саженцами. С тех пор новые посадки специально для него отмечаем яркими лентами.

За два года усадьба расцвела и похорошела, изменился даже запах в доме — теперь он пахнет чистотой и уютом. За два года мы потратили 450 000 ₽, из которых около 100 000 ₽ ушло на технику и инструменты. Сумма могла быть существенно больше, но многое мы делали своими руками, а еще нам бесплатно помогали люди, вдохновленные проектом.

Работы в доме только прибавляется, а с подрядчиками туго. Надежды на онлайн-сервисы типа «Профи-ру» мало. На маленький объем работ сложно найти исполнителя: никто не поедет в глухую деревню из соседнего города, чтобы починить крыльцо или поправить покосившуюся дверь.

Помогают родные и знакомые, которые советуют исполнителей. Так, через знакомых отыскали мастера из нашей деревни, который за два дня починил крыльцо и поправил входную дверь. Взял 15 000 ₽, но предупредил, что цены на ремонт у него питерские, и нам пришлось искать других подрядчиков.

Впереди еще несколько дорогостоящих работ. Моемся мы пока в бане у друзей, а при хорошей погоде — прямо на траве с помощью походного душа. Туалет все еще на улице. Нужен ремонт крыши, обустройство современного туалета с душевой кабинкой и пристройка открытой террасы, на которую можно было бы выходить из дома босиком. Старую баню планируем реконструировать в склад и мастерскую для Дмитрия.

По самым скромным подсчетам, придется потратить еще от 500 000 до 700 000 ₽. Думаем, в итоге большой деревянный дом в деревне с современной начинкой и участком в 23 сотки обойдется в полтора-два миллиона рублей. За такие деньги под Петербургом невозможно купить загородную недвижимость, тем более вблизи дикой природы.

Сколько бы мы ни потратили на этот дом, его рыночную стоимость это принципиально не изменит. Он чуть вырастет в цене, но затраты не окупятся. Поставь хоть золотую крышу, стоить дом будет ровно столько, сколько за него готовы отдать в этих местах. А в нашей деревне есть крепкие дома, которые продаются не первый год — и их не покупают даже за 400 000 ₽. Поэтому рассматривать этот проект как инвестиционный не приходится.

Нам важно, что удается сохранить лучшее из старого и бережно привнести новое. Удачное сочетание старины глубокой и современного комфорта отмечают и гости. Друзья и знакомые передают в дом остатки стройматериалов после ремонта, бытовую технику и другие полезные вещи. Из Петербурга машина всегда едет груженая под завязку. Подарки укладываются в общую концепцию проекта: как можно дешевле обустроить хорошую жизнь в старом доме.

В Питер мы возвращаемся поздно осенью загорелые, с обветренной кожей и натруженными руками. В багажнике машины громыхают банки с брусничным и черничным вареньем, маринованными и солеными грибами, перекатываются из угла в угол кабачки и тыквы, подаренные добрыми соседями. Едва вернувшись в шумный город, мы уже мечтаем, как весной снова вернемся в наш дом на болотах и сделаем его еще лучше.