Как я жила в Москве в 2006—2008 годах

Мне было 23-25, и это была первая "сытость" в моей взрослой жизни. До этого были пять лет студенческой общаги, потом год работы почти без выходных на оплату съёмной комнаты. А потом разом совпали замужество и релокация мужа из Питера в Москву. Окрылённый московской зарплатой после питерской, муж сказал волшебное "в Москве можешь не работать" — это ли не "жизнь удалась"?

Впрочем, работать я всё равно пошла: сидеть дома было скучно, все друзья остались в Питере, до бума соцсетей сначала оставались полгода, а потом я уже была трудоустроена. Пошла на максимально лайтовую офисную работу, в первую очередь за социализацией. Ну и чтобы домашние обязанности делить примерно пополам, потому что "я тоже работала и тоже устала". Моя зарплата была что-то около 10500 и вся шла в тумбочку, из которой мы обновляли друг другу гаджеты к праздникам. За съёмную комнату муж платил 12000. Зарабатывал столько, что потянул бы, наверно, и отдельную квартиру, но мы оба не видели в этом необходимости: чем меньше потратим, тем быстрее накопим на своё. Муж верил, что сможет. Из моей реальности это выглядело "нужны какие-то дикие деньги, но он крутой — ему видней".

Сейчас тот период вспоминается как сплошной праздник жизни: гардероб из магазинов вместо рынков (разницы, кроме размера трат, не почувствовала), трёхчасовые кулинарные эксперименты мужа с луком-пореем, глутаматом натрия и ещё какими-то экзотическими зельями, виски с колой или джин с тоником вместо чего-то слабоалкогольно-баночного, вагон-ресторан с шампанским в ночном поезде вместо автостопа.

И в то же время помню, что безумно скучала: муж возвращался с работы на последнем метро (иногда даже на такси после закрытия метро), часто работал и по выходным тоже. Я вечерами и выходными шаталась по улицам в полном одиночестве. Вообще люблю одиночные прогулки. Но когда навстречу попадались парочки, жутко грустила. По возможности по выходным рвалась в Питер к своей тусовке. А однажды в московском подземном переходе разговорилась с музыкантами, они одолжили гитару на пару песен — и я почувствовала в своём сытом существовании что-то фальшивое.

Кино. Тогда оно у меня было в большей степени, чем мне нужно. Добровольно я не смотрю ничего длиннее 10 минут, если не документалка. А муж работал в сфере, которая регулярно снабжала нас билетами на закрытые кинопремьеры с фуршетом и звёздными гостями. С тех пор я зачем-то знаю, кто такие десептиконы, Тони Старк и Хитман. И, кажется, уже не путаю: Марвин — это такой американец на киллдозере, Маврин — это российский рокер с группой имени себя, а Марвелл — это что-то про кино. И ещё с тех фуршетных пор люблю сыр с плесенью.

Единственное в моей жизни время, когда у меня всё было и мне за это ничего не было. Не нужно было ни напрягаться, ни принимать решения, ни нести ответственность. С удовольствием прожила бы так всю дальнейшую жизнь, но халява внезапно закончилась уходом мужа в самом начале 2009-го года и откатила меня на самое дно. Вылезать из него пришлось уже без посторонней помощи. Выяснилось, что умею. Но лучше было бы не проверять.