Как правильно помо­гать пострадавшим от ЧС?

Здорово, что вы решили помочь! Но лучше сразу делать это правильно, ведь во время чрезвычайных ситуаций сочувствующие со всей России отправляют в зону происшествия подержанные вещи. Наверное, люди представляют пострадавших так, как будто они только выскочили из дома и у них вообще ничего нет. На самом деле никогда нет смысла передавать в зону катастрофы подержанную одежду: она только мешает.

Я координатор фонда «Предание»  и сейчас помогаю в зоне подтопления. Объясню, что на самом деле нужно пережившим ЧС и как правильно поддержать пострадавших от паводков жителей Оренбуржья.

Часто местные волонтеры просят присылать вещи в первые дни после катастрофы: они растеряны, вероятно, пострадали сами и еще не знают, что нужно. А некоторые — например, политические партии — хотят попиариться на ЧС. Поэтому собирают вещи в мешки, наклеивают свои логотипы и фотографируются на их фоне.

Потом в новостях пишут, что в пострадавший регион отправили 20 тонн гуманитарной помощи, 18 из них — подержанная одежда. Кажется, что сильно помогли, но на самом деле сделали только хуже. И вот почему.

Пострадавшим не нужно много одежды. Срочную потребность в вещах обычно сразу же удовлетворяют соседи, которые делятся своим гардеробом. Часто этого достаточно.

В 2019 году в Тулун Иркутской области после сильнейшего наводнения прислали десятки тонн вещей. Мы хотели не дать пропасть гумпомощи, поэтому с несколькими другими НКО создали проект «Культурная прачечная».

Для этого закупили стиральные машины и наняли сотрудницу, которая стирала, зашивала одежду и меняла сломанные молнии. Так вещи, которые лежали кучами и должны были отправиться на свалку, приобрели достойный вид. Нам понадобилось три года, чтобы привести вещи в порядок и раздать их малоимущим в бедные районы: маленькому городу просто не нужно было столько. Не уверена, что этот опыт стоит повторять.

Нуждающимся негде хранить одежду. Их дома сгорели, уничтожены стихией или в них стоит вода. Часто люди живут у родственников или в пунктах временного размещения, например в физкультурных залах школ, где кровати стоят близко друг к другу и нет лишнего места.

Найти помещение для тонн одежды нелегко. Рано или поздно склады переполняются и мешки с вещами выносят на улицу. В конце концов они начинают гнить и их приходится уничтожать — об этом узнают журналисты и рассказывают, как закопали или сожгли собранные со всей страны вещи. Такие конфузы часто случались в зонах ЧС.

Часто присылают то, что не нужно. Одни тщательно подходят к сбору посылки: стирают и гладят вещи, раскладывают по пакетам, подписывают тип и размер, оставляют в кармане добрые записки. А другие отправляют пакет, который валялся в чулане несколько лет, и в нем попадаются испачканное белье или окровавленные пеленки. Все эти вещи неминуемо смешаются. Ботинки отправители часто не догадываются скрепить между собой, а ведь потом почти невозможно найти в куче пару.

Некоторые из лучших побуждений присылают хорошие вещи, которые не подходят для пострадавших, например роскошные платья, карнавальные костюмы или наряды из секс-шопа. Один раз я наблюдала, как девушка повертела в руках шикарные летние сапоги и спросила, не для цирка ли они. Она никогда не видела такой обуви, поскольку невозможно себе вообразить ее в том городке.

Иногда попадаются вещи с неуместной символикой: военной или эротической, религиозными надписями или эмблемами политической партии. Однажды пострадавшим от наводнения случайно прислали кучу маек с надписью «Большой водный фестиваль».

Мне грустно наблюдать, когда в зону ЧС летом приходит прекрасная теплая куртка или новые сапоги. Их уничтожат, потому что негде хранить до холодов.

Благотворителям трудно, а иногда даже опасно разбирать вещи. В зоне бедствия всегда не хватает рабочих рук: нужно развозить продукты, обходить дворы, выяснять потребности людей. Вместо этого добровольцам приходится тратить время на разбор вещевых куч.

Сортировка одежды — физически сложная работа. Морально это тоже тяжело: доброволец видит, что многие вещи людям не помогут. К тому же унизительно перебирать непригодную одежду.

Кроме того, это опасно. Вещи могут оказаться заразными — со вшами, туберкулезом или грибком. Как правило, волонтеры не защищены, хотя должны носить длинную одежду, перчатки и респиратор. Я считаю, что к такой работе нельзя привлекать добровольцев, особенно несовершеннолетних.

Нередко те, кто несколько дней проработал на сортировке одежды, устают, расстраиваются и готовы прекратить волонтерить. Это очень обидно, поскольку в другом месте они принесли бы много пользы.

Подержанные вещи деморализуют пострадавших. Когда человека подводят к куче неразобранной одежды и предлагают в ней покопаться, он воспринимает это как унижение и оскорбление человеческого достоинства. Он ощущает, что лишился не только жилья, но и социального статуса.

Выглядит угнетающе, когда в груде лежащей на улице одежды роется какая-нибудь несчастная старушка. Жуткие же кучи обуви, где невозможно найти пару, напоминают об Освенциме. Такого быть не должно. Человеку и так плохо — не нужно его дополнительно унижать.

Единственный формат, в котором я представляю себе раздачу подержанной одежды, — бесплатный магазин. В нем все должно висеть на плечиках, аккуратно выглядеть и желательно быть новым. Но для этого понадобятся дополнительные силы и время, а найти готовых заняться этим людей в зоне бедствия почти невозможно.

Но вещи все-таки могут пригодиться пострадавшим от катастроф. Спустя какое-то время после ЧС люди начинают просить у волонтеров что-то конкретное, в том числе одежду. Очень востребованы мужские вещи больших размеров, простые футболки и кофты, тренировочные штаны, халаты на пуговицах, новая обувь без каблука и новое нижнее белье больших размеров. Понадобится и детская одежда.

Но все это почти никогда не отправляют в зону бедствия. В основном присылают женскую одежду 42—44-го размера: худенькие девушки чаще всего меняют гардероб и у них больше всего ненужных вещей.

Будет грамотнее передать эту одежду в профильные фонды и благотворительные магазины. Самые известные — фонды «Второе дыхание»  и «Лавка радостей»  .

Лучше делать это заранее, а не когда чрезвычайная ситуация уже случилась. В НКО обеззараживают, стирают и сортируют по размерам вещи, а когда получают запрос с места трагедии, высылают именно то, что там нужно. Хорошую одежду фонды могут продать, а деньги пустить на благотворительные проекты.

У меня есть личная классификация этапов помощи при катастрофах. На первом пострадавшие еще не понимают, что произошло. Поэтому нуждаются в удовлетворении самых простых потребностей: в еде, воде, одежде.

В это время работают пункты раздачи гуманитарной помощи. Люди получают первую часть помощи от государства — обычно это около 10 000—20 000 ₽. Эти деньги нужны, чтобы купить самое необходимое, например сменное белье, зубную щетку и тапочки.

На втором этапе пострадавшие восстанавливают быт и обращаются за адресной помощью. Тогда и пригождается определенная одежда.

Еще людям нужна бытовая техника: микроволновки, мультиварки и даже телевизоры — для многих это важный источник информации. Государство выплачивает деньги за уничтоженное имущество, в некоторых регионах платят также за огород и погибший скот.

На третьем этапе люди уже понимают, что произошло и как жить дальше. В это время оказывается целевая помощь, например на сбор детей в школу или покупку средств реабилитации для ребенка с инвалидностью. На этом этапе важно прекратить раздачу еды, чтобы к этому не привыкали. Задача благотворительности — не приучить к халяве, а поддержать в тяжелый момент и уйти, чтобы человек воспрял и строил новую жизнь самостоятельно.

Потребности пострадавших сильно отличаются в зависимости от места и того, что произошло. Например, в исламских регионах нельзя в качестве гумпомощи предлагать тушенку. А если ЧС случилась ночью и неожиданно, у выскочивших из домов людей нет мобильных телефонов.

Даже если у человека есть время на сборы, из-за стресса он может не понимать, что паковать. Мне рассказывали о бабушке, которую вывозили на лодке и попросили брать только самое необходимое. Оказалось, что она взяла размороженные пельмени.

Как координатор «Предания», я объезжаю пострадавший регион, беседую с людьми, узнаю, что случилось и какая помощь действительно нужна. После этого мы закупаем гуманитарку и передаем в местные НКО или профессиональным союзам. Так легче проконтролировать, кому пойдет гумпомощь.

Бывает, что человек берет с излишком, говорит: раздам односельчанам. Но так нельзя. Нужны централизованные списки, чтобы не вышло, что один получил много, а другой — ничего. А еще это позволит защититься от мошенников. Например, после наводнения 2012 года в Крымск ежедневно, как на работу, приезжали две беременные девушки, садились у домов и собирали гуманитарную помощь от стихийно прибывших волонтеров.

Вместо передачи вещей из других регионов этичнее пересылать деньги. Покупка гуманитарной помощи на месте — хорошая поддержка локальных предпринимателей. Везти что-то имеет смысл только в том случае, если этого нет в регионе. Например, специальные противоожоговые средства — в зону массовых пожаров.

Лучше всего переводить деньги проверенным благотворительным фондам. Обязательно стоит погуглить название и убедиться, что у НКО есть отчетность за прошлые годы.

Сложный вопрос: стоит ли поддерживать финансово волонтерские группы? Если это сложившееся объединение, надо собрать информацию о нем и проверить, тратят ли они деньги по назначению.

Некоторые группы формируются стихийно прямо во время чрезвычайной ситуации. У них нет опыта и расчетных счетов для сбора, они не привыкли вести отчетность и часто пренебрегают ею. Им кажется, что сейчас не до бумаг, главное — купить необходимое и скорее раздать все пострадавшим.

Но благотворительность без отчетности часто заканчивается грустно: добровольцев просто обвинят в присвоении денег. Возможно, они потратили их по назначению, но просто не сумели подтвердить.

Ни в коем случае нельзя перечислять деньги пострадавшим напрямую: жертвами ЧС притворяются многие мошенники. Но даже если найти настоящих пострадавших, в состоянии стресса они могут потратить сумму неразумно.

Например, бедная многодетная семья получила от государства 700 000 ₽ — по 100 000 ₽ на человека. В итоге они потратили их на красивую жизнь, которую видели только по телевизору: спа-салоны, рестораны, дорогие мобильные телефоны и украшения. А через неделю пришлось продать все оставшиеся вещи за бесценок.

Это грустно и страшно: у людей была возможность начать новую жизнь, а они упустили этот шанс. Я не раз видела такие ситуации. Поэтому лучше передавать деньги профессионалам, которые правильно ими распорядятся.

Желающий помогать лично должен понимать, что именно он собирается делать. Приехавший наудачу волонтер, который не позаботился о жилье, оборудовании и поиске задач, скорее всего, станет головной болью для местной администрации. А ей и так тяжело.

Часто стихийный доброволец может выполнять только неквалифицированную работу, так что поездка того не стоит. Бывают исключения, когда во время ЧС формируются успешные волонтерские отряды. Я и сама была стихийным добровольцем, который в 2010 году поехал тушить пожары, ничего не зная и не умея. Но обычно в зоне бедствия ждут тех, кто уже имеет опыт.

Иногда в регионе востребованы определенные специалисты, например инженеры для налаживания водоснабжения или воспитатели в детские сады, чтобы занять детей до эвакуации. В этом случае лучше заранее связаться с кем-то на месте, например с администрацией или волонтерами, которых легко найти в группах наподобие «Подслушано». В большинстве случаев смысла в приезде человека, не обладающего полезными в зоне бедствия специальными навыками, нет.

От паводков помимо Орска пострадали многие населенные пункты Оренбургской области. Также беда коснулась еще нескольких регионов, например Тюменской и Курганской областей.

Вот список проверенных НКО, которые помогают в зоне катастрофы:

1. Фонды «Предание» и «Лавка радостей» закупают гуманитарную помощь для пострадавших от наводнения.
2. Фонд «Ника»  передает местным приютам для животных корма, средства от паразитов и другие необходимые вещи.
3. Фонд «Справедливая помощь Доктора Лизы»  собирает гуманитарную помощь пострадавшим от наводнения и пожертвования.