«Ты иностранец с незнакомым именем»: 4 истории о поиске работы за рубежом

Работу бывает сложно найти и в своей стране, не говоря о полноценном трудоустройстве после переезда.

Герои пятого выпуска нового сезона подкаста «План Б» прошли разные карьерные пути, столкнулись с множеством отказов, но все же получили оффер и нашли работу мечты. В этой подборке — их истории.

Самым сложным было не переставать писать, потому что создавалось ощущение, что пишешь в пустоту. Я пыталась выделить компании, в которых хочу работать, но ведь еще важно получать зарплату и опыт. Для каждой компании нужен кавер-леттер  — ChatGPT помогает, но все равно нужно редактировать. Совесть не позволяет просто отправлять то, что он написал. А писать каждой компании, что она моя мечта, когда буквально только что о ней узнал, тоже не очень приятно.

Было опасение, связанное с языком: английский я знаю хорошо, но когда устраиваешься впервые, мало ли что. Смотрела на «Ютубе» mock-интервью и нашла отличный канал с индийскими интервью. Это как в меме me dealing with math problems at 3 am и random indian guy on YouTube. Часов сорок их посмотрела, и контент реально годный. Когда проходила техническое и поведенческое собеседование, вопросы были именно такие, какие объясняли индусы на «Ютубе».

Собеседования были в основном с эйчарами, а настоящее, которое дошло до конца, было одно — в мою нынешнюю компанию. Там была целая драма:

1. После собеседования с рекрутером меня сразу позвали к нанимающему менеджеру, а затем на техническое собеседование, которое прошло хорошо.
2. Потом они мне написали, что выбрали другого кандидата с большим опытом. Я расстроилась, потому что зарплата была выше средней.
3. Еще через пару дней они снова написали, пригласили приехать в офис. Я поехала, там со мной поговорили человек семь, и я никогда столько раз о себе не рассказывала за час.
4. В конце марта они наконец прислали оффер. Моим конкурентным преимуществом стало то, что я готова работать 40 часов неделю, когда у многих коллег неделя четырехдневная.

В итоге работа здесь спокойнее, чем в Москве, и больше уважения к личным проблемам. Иногда бесит, когда коллеги не могут встретиться по три недели: начинается «я не работаю во вторник или четверг».

Меня поражает, когда спрашивают, как я себя чувствую, не слишком ли большая нагрузка. В Москве такого не спрашивали. Думала, что будут какие-то изменения, может, шаг назад в карьере, как часто бывает при переезде. Но у меня такого не произошло — это действительно шаг вперед, и все получилось органично.

Я рада, что нашла классную работу, поскольку многие люди, уехавшие с моей московской работы, не смогли устроиться и вернулись. Даже хорошие дата-инженеры, которые искали работу год или больше, не смогли. Это меня убедило в том, что если поставлю себе цель, то справлюсь.

Сложно, когда в своих глазах ты зрелый тридцатилетний мужчина, уверенный в своих знаниях и навыках. Но реальность такова: ты иностранец с незнакомым именем и неочевидным жизненным путем, который словно бьется лбом о стену.

Когда я окончил вуз и начал искать работу в Германии, зарплата выпускника здесь составляла 42—43 тысячи евро. Я гордился собой: три года опыта работы, четыре языка, год в Китае и межкультурные коммуникации. Поставил цель — 60 тысяч евро в год, что было абсолютно дерзко, но эта сумма намертво застряла в голове. Неудивительно, что меня ждали одни отказы.

В Германии не принято объяснять причины отказа. На 150 отправленных резюме мне ответили дважды, и только одна компания предложила работу. Шесть месяцев я жил на пособие.

В Германии выпускники могут рассчитывать на финансовую поддержку, что позволяло сосредоточиться на поиске подходящей работы, а не брать первую попавшуюся. Но на психику это влияло сильно, особенно учитывая, что у меня была семья и маленький ребенок. Повезло, что жена тогда не выгнала меня за эту затянувшуюся борьбу.

Моя первая работа оказалась в крупном торговом концерне и была связана с логистическими процессами для офисов по всему миру. Мой отдел занимался проверкой расходов на транспорт в Швеции и Финляндии. Если расходы резко увеличивались, мне нужно было ехать и разбираться на месте, почему так произошло. Мой путь в ИТ начался там — с оцифровки небольших процессов, и спустя пять лет мне предложили руководящую позицию в Баварии, где надо было возвращать склад на путь истинный. Это было карьерное повышение, и я принял предложение.

Но спустя годы понял, что нахожусь в постоянной зависимости от правил, отделов кадров и многочисленных менеджеров. Когда тебе приходится подчиняться чужим решениям и оценивать себя через призму окружения, это начинает тяготить. На фрилансе все просто: твоя стоимость на рынке — твоя реальная цена. Если твои навыки востребованы, ты зарабатываешь больше, если нет — меньше, но это честно.

Сейчас я зарабатываю больше, чем раньше, и ощущаю себя комфортно. Я понимаю, что фриланс не подходит всем, но для людей с похожими на мои чертами характера это лучший выбор.

Я работаю в «Икее» уже 11 лет. Начинала как простой сотрудник магазина, затем стала менеджером отдела. За девять лет работы в России я увеличила свой доход примерно в шесть раз, попутно работая в разных городах — от Екатеринбурга до Москвы и Санкт-Петербурга. Мой опыт работы в таких разных условиях оказался полезным, и я постепенно развивалась, поднимаясь по карьерной лестнице.

Когда мы с мужем решили, что пора искать работу за границей, я подала порядка 30—40 заявок в течение года. Самым трудным для меня было ожидание между этапами собеседований.

В крупных компаниях процесс обычно состоит минимум из трех этапов: сначала собеседование с HR, затем встреча с потенциальным руководителем и наконец разговор с коллегами из будущей команды. Это стандартная практика, но все же ожидание ответа по две-три недели добавляло волнений. Чтобы справиться с этим, я собеседовалась сразу во много мест: так было легче выдерживать паузы между этапами.

В конечном счете после четырех с половиной месяцев поиска муж получил предложение на вакансию в Италии. Подготовка документов и ожидание визы заняли еще восемь месяцев, но, пока шли эти процессы, я продолжала поиск и для себя. Вскоре HR связалась со мной и предложила должность, которая соответствовала моему опыту, а также позволяла использовать английский, что для Италии редкость.

Собеседования прошли за неделю: в понедельник было первое, в среду — звонок с главным офисом, а в пятницу мой будущий директор лично связался со мной, чтобы сделать оффер. Он даже сказал, что, если я соглашусь сразу, это сделает его счастливым человеком на выходные. Это предложение оказалось для меня настоящим подарком — вакансия открылась именно в Пизе, где я сейчас работаю.

Хотя это означало, что мы с мужем снова будем работать в разных городах, мне было важно найти позицию, которая позволила бы поддержать нас обоих в переезде. Это придало уверенности, а также дало финансовую поддержку в новой стране. Работая в Италии, я почувствовала, что мой труд ценят, и это выражалось не только в словах, но и в финансовых бонусах.

В Италии принята система из 14 зарплат: одна дополнительная выплачивается летом на отпуск, а другая — в декабре. Получив сразу 20 зарплат — 14 официальных и шесть бонусных, — я поняла, что мой вклад действительно ценят.

Главный вывод для меня такой: переезд и успешная работа в Европе показали, что я теперь могу работать в любой стране. Прошел страх и неуверенность, которые были вначале. Теперь, если появится подходящая вакансия в другой стране, я смогу легко подать заявку и не буду бояться переезда. Этот опыт дал мне уверенность, что я смогу адаптироваться и успешно работать даже в совершенно новой среде.

Сегодня я занимаюсь поиском радионуклидов, способных детектировать и уничтожать опухоли и метастазы. Один из радионуклидов, например, может одновременно находить и облучать раковые клетки, не затрагивая здоровые ткани.

В 2022 году я защитила кандидатскую и стала искать возможности для переезда. Я писала ученым, чьи работы читала, и неожиданно быстро получила отклик от швейцарской исследовательницы. Так началась моя дорога в Швейцарию. Были трудности с финансированием, и руководитель предложил подать грант, чтобы поддержать мою работу на год-два. Пока мы готовили заявку, я продолжала поиск и узнала о стартапе в Дании, который заинтересовался моим опытом.

Но мне была важна работа именно в швейцарской лаборатории, и я открыто рассказала об этом будущему руководителю. Он поблагодарил меня за честность, через неделю нашел внешнее финансирование и предложил контракт. Я с радостью согласилась, ведь эта лаборатория идеально подходила для моих исследований.

Сегодня я живу и работаю в Швейцарии, продолжаю свои исследования и надеюсь на постоянную позицию. Моя цель — помочь людям, страдающим от рака. Возможно, полное излечение пока остается недостижимым, но я верю, что мои исследования способны приблизить нас к решению этой задачи и сделать лечение более эффективным.