Я училась в МГИМО на журналиста-международника и стала пиарщиком

Я из Москвы, поступала в МГИМО, когда мне было 18 лет, в 2010 году.

Журналистом я стать хотела с младших классов школы. Тогда я поняла, что умею и люблю только писать: я с детства сочиняла рассказы, какие-то заметки, позже писала для школьной газеты. На выборе в пользу МГИМО настаивал отец: он считал, что с его бэкграундом я смогу найти работу где угодно. Я слегка противилась, т.к. думала, что поступить туда без связей нереально, но потом сдалась: решила, что попробую, но подам документы еще в четыре других университета для подстраховки.

К ЕГЭ я готовилась самостоятельно, только по английскому был репетитор — бывшая преподавательница МГИМО. Еще какое-то время я ходила на лекции по литературе в МГУ. Кроме этого, я занималась с действующим преподавателем МГИМО подготовкой к внутренним испытаниям — это эссе на общественно-политическую тематику и собеседование с преподавателями и журналистами (формировалась комиссия из трех человек).

В основном, на занятиях я писала тренировочные эссе, которые мы потом обсуждали, он рассказывал, как проходят собеседования, что могут спросить, настаивал на том, чтобы я читала и смотрела новости, чтобы быть максимально в курсе общественно-политической обстановки, их мы тоже в последствии обсуждали. Он же помог попасть в газету, чтобы у меня были публикации, которые могли бы войти в портфолио. Тогда его наличие было не обязательным, но желательным для поступления.

Баллы ЕГЭ (русский, английский, литература) были не самыми высокими, в районе 75, еще ждали внутренние испытания. Шла я на них максимально расслабленная, т.к. была уверена, что не пройду, несмотря на год подготовительных занятий с двумя вузовскими преподавателями. Думала: ну, зато поговорю с приятными людьми и папа успокоится.

Первая из группы сдала эссе, удивила экзаменаторов на собеседовании своим спокойствием, действительно приятно с ними пообщалась и с чувством выполненного долга пошла домой. В итоге помимо МГИМО сдать вступительные я успела еще только в один вуз. Довольно рано стали известны результаты: я набрала почти максимальное количество баллов за внутренние экзамены и поступила, правда, на платное отделение.

Обучение в те годы стоило порядка 300 тысяч в год и с каждым годом эта сумма увеличивалась. Я бесконечно благодарна родителям, если бы не они, потянуть такую сумму я бы не смогла, даже если бы подрабатывала.

Больше всего сил отнимали языки: первым мне поставили немецкий, хотя в своих пожеланиях при заполнении анкеты при подаче документов я писала испанский. Но ребятам-олимпиадникам, всем льготникам и прочим поступившим без конкурса достался украинский, а студентам-международникам часто достаются всякие слабо применимые в жизни редкие языки, так что я радовалась и немецкому. Вторым обычно у всех был английский.

Первый язык был все пять дней в неделю. Занятия включают в себя и лингафон, и полит/журперевод, и чтение, и говорение, словом, все аспекты. Сложнее всего было в процессе учебы "переключаться" с немецкого, когда уже было две пары подряд, на следующий за ним английский, голова шла кругом.

Второй язык был пару-тройку раз в неделю. Немецкая кафедра в МГИМО очень сильная, обычно студенты выпускаются из вуза с достаточно уверенным знанием языка. Предполагается, что после четырех лет бакалавриата выпускник будет обладать уровнем С1. Английских кафедр в вузе несколько, были и послабее со средненькими преподавателями, и сильные. Одна из них славилась своими жесткими, требовательными преподавателями, которые, по слухам, довели пару студентов до самоубийства.

Остальные предметы и преподаватели оставили спорное впечатление. Так, у нас была парочка преподавателей, яростно навязывавших всяческие конспирологические теории, был преподаватель, включавший на лекциях песни Кобзона для патриотизма, были просто вредные личности, считающие своим долгом сделать жизнь студента максимально непростой и уверенные, что только их предмет — самый важный на всем белом свете.

Немало было не совсем понятных дисциплин и занятий. Например, до сих пор не понимаю, зачем нас учили программам верстки газет, журналисты этим не занимаются. Плюс у нас были короткие и невнятные курсы лекций по психологии и философии, которые были введены, кажется, из-за сложившегося убеждения о том, что "журналист должен разбираться во всем" (и ни в чем глубоко, похоже).

Но были и действительно уникальные личности с интересными, нетривиальными семинарами и полезными занятиями. Часто с лекциями приезжали преподаватели, журналисты, предприниматели, представители властей и чиновники со всего мира. Были программы обмена студентами: несколько моих однокурсников уезжали на полгода в Германию. У нас и по обмену, и на постоянной основе учились также ребята из разных стран мира.

Работа оценивалась по 100-балльной системе, где всё до 60 баллов равнялось "двойке", с 60 до 74 — это "три", с 75 до 84 — "четверка" и с 85 до 100 соответственно — "пять". Некоторым моим однокурсникам удавалось совмещать учебу с работой, но лично мне это показалось нереальным: заданий было достаточно много, и даже без работы получать нормальные баллы было непросто. По языкам было много проверочных, достаточно времени уходило на историю журналистики, семинарные занятия и литературу, бесконечные доклады и презентации.

Вообще МГИМО был как маленький городок. Там были свои магазины (в том числе магазин одежды, а также аптека, книжный и даже сувенирный, в котором я в последний учебный день купила толстовку с названием вуза), кафе (легендарная Costa Coffee, в которой прогуливали пары все мажорчики, сохранила свое название даже когда в тот уголок встала точка другого бренда), рестораны (возле конференц-зала было место посолиднее, видимо, для приезжающих важных лиц, на минус-каком-то помимо прочего — небольшие точки Il Patio и KFC), столовые, а также бассейн, концертный и спортзал, футбольное поле, своя поликлиника с большинством необходимых врачей, библиотека.

Когда-то у нас была кафедра газеты "Коммерсант". Также при МГИМО была автошкола, я до сих пор жалею, что не получила в свое время права, когда возможность была так близко и сам процесс был проще.

Студенческая жизнь тоже кипела: каждый день устраивались тематические круглые столы, модели международных организаций, лекции приглашенных спикеров. Часто проходили ярмарки народов мира, на которых студенты готовили блюда национальные кухни, устраивали фотовыставки, концерты и спортивные состязания, ездили с экскурсиями в редакции, снимали кино и репортажи, ставили театральные представления, студсоюз устраивал вечеринки в клубах и т.д. Я не жила в общежитии, но там наверняка тоже была своя движуха.

Самый большой минус обучения в МГИМО, как мне кажется, заключался в полном отсутствии практики в СМИ: за все четыре года мы ни разу не проходили ни одной стажировки. Хотя на других факультетах они были, не знаю, почему так. Из-за этого спустя четыре года ты выходишь с нулевым практическим опытом, не считая внутренних семинаров. Мне повезло, что в магистратуре другого вуза такая практика все же была предусмотрена, и было хоть что-то, что можно было написать в резюме и добавить в портфолио.

По техническому оснащению и внешнему состоянию вуз производил двоякое впечатление: в нем одновременно уживался прекрасный современный новый корпус и туалеты с вырванными ручками, трещины на стенах старого отделения с отваливающейся штукатуркой, старая лингафонная техника — с огромной парковкой с дорогими авто. До сих пор помню, как плитку перед главным входом перекладывали каждый год, и каждую новую весну она снова плавала в талой воде, а мы по плиткам-ячейкам, как по островкам, перепрыгивали с одной на другую по пути на учебу и обратно.

После обучения в МГИМО, в 2014 году, мы с подругой пошли на магистратуру в МГУ: захотелось сравнить качество образования и подходы. Вступительные оказались простыми, мы к ним даже не готовились толком. Да и само обучение разочаровало: английский был слабым, мы его делали за пару часов до начала пар или по ходу занятия, журналистские дисциплины оказались во многом повторением пройденного. О многом говорит тот факт, что процентов 90 студентов "института благородных девиц", как я его называла, получили красные дипломы. Не удалось это только огромному числу китайских студентов, которые даже спустя два года обучения так и не научились толком говорить по-русски.

Какой-то внеучебной жизни тоже замечено не было. Зато была возможность взять второй язык (у меня был финский), плюс появилась практика и время совмещать учебу с работой. Также была приятная возможность раз в неделю посещать занятия других факультетов, даже если они были далеки от журналистики. Рядом, например, находится классный факультет искусств, до которого я ходила пешком.

Что касается трудоустройства, думаю, МГИМО мне все-таки помог. И языками, и некоторым опытом, и даже именем: многие работодатели считают что МГИМО — это все-таки показатель качественного образования (хотя знаю и тех, кто думает ровно наоборот). Непосредственно журналистом-международником я не стала, но работала все равно по специальности или около того: новостником в агентстве, редактором сайта, продюсером медиапроектов и теперь — ведущим пиар-специалистом. Из моих знакомых и друзей международником тоже не стал никто, но все работают на хороших должностях, некоторые уже руководители отделов связей с общественностью, рекламы и СМИ, у некоторых свой бизнес.