Как я два месяца жил в Узбекистане и почему не смог там остаться

В конце сентября 2022 года я собрал маленький чемодан и переехал в Узбекистан.

Пока я осваивался в Ташкенте, жена еще месяц жила в России и занималась делами, которые нужно было закончить перед переездом. В этой статье опишу, почему я решил перебраться именно в Узбекистан, как легализовался в стране и нашел жилье в Ташкенте, что там стоит посмотреть, где поесть и как торговаться на базаре. А еще о том, почему в итоге покинул гостеприимный город.

Мы с женой Аней жили в Петербурге. Снимали квартиру в историческом центре, в доме с высокими потолками и большими комнатами. Окна выходили на тихий переулок, вымощенный брусчаткой, а до набережной Невы было пять минут пешком. Мы ценили петербургскую жизнь и не планировали ее менять. Почти каждый день гуляли по любимому городу и ощущали его по-настоящему своим местом.

Первый раз мысль о возможном переезде возникла у нас в начале марта 2022 года. Тогда всех вокруг охватила паника, друзья спешно собирали чемоданы. Но жена боялась, что потеряет работу, если уедет: она фотограф, ищет реквизит и моделей, снимает дома и в студиях. Было тревожно, что на новом месте не получится быстро выстроить ту же рутину.

Думаю, на самом деле она просто не хотела или даже боялась уезжать. Ей тяжело дается смена обстановки, тем более вынужденная. Меня релокация не пугала: всегда мечтал какое-то время пожить в другой стране.

Весной мы решили остаться и посмотреть, что будет дальше. Но 21 сентября, когда объявили мобилизацию, поняли, что нужно уезжать. Я не служил, проходил военную кафедру, так что не оказался бы в первых рядах мобилизованных, но тем не менее было тревожно. Мы нервничали из-за того, что приходится быстро принимать сложные решения: это не нравится ни мне, ни жене.

Мы стали искать авиабилеты в любом направлении, куда не нужна виза и где можно было на первое время остановиться у знакомых. В первую очередь рассматривали Армению и Грузию, куда наши друзья уехали еще в марте. Билеты дорожали на глазах. Например, рейсы в Ереван на тот момент стоили под 100 000 ₽. Мы не понимали, куда отправиться. Даже не подумали заранее о возможных местах для релокации.

Жена позвонила близкой подруге Лене: знала, что ее муж собирался в Узбекистан, откуда они оба родом. Лена помогла нам принять решение. У нее и ее мужа в Ташкенте живут родители. Она предложила остановиться у них, пока я ищу съемное жилье.

Аня решила временно остаться в Петербурге. Нашу съемную квартиру нужно было освободить от вещей, придумать, куда их перевезти. По договору аренды мы должны были за месяц предупредить хозяев о том, что съезжаем. Жена подумала, что 30 дней ей как раз хватит, чтобы попрощаться с домом и закончить дела.

Днем 21 сентября билеты в Узбекистан стоили не так дорого, как на другие безвизовые направления. Я планировал взять билет на рейс Utair, он стоил около 13 000 ₽. Но Лена отговорила: она регулярно летает из Петербурга в Ташкент и у нее часто возникали споры с представителями Utair из-за ручной клади и багажа. Сотрудники авиакомпании следят, чтобы в ручной клади была только одна сумка, и проверяют ее размеры с помощью специальной рамки. А вес багажа не должен превышать 20 килограммов. Мне с моим маленьким чемоданом это было не так важно, но все равно хотелось быть спокойным перед рейсом.

Лена посоветовала лететь авиакомпанией Uzbekistan Airways. Билеты на их рейсы стоили дороже, но, по опыту подруги, к багажу там относятся проще, а самолеты обычно вылетают по расписанию. Я отдал за билет 24 500 ₽. У меня почему-то не грузился сайт авиакомпании, но Лена помогла купить. Повезло, что успели взять по такой цене: к вечеру того же дня билеты стоили уже от 500 000 ₽.

Жена прилетела ко мне в ноябре той же авиакомпанией, ее билет стоил 22 373 ₽. Анин чемодан весил 24,5 килограмма — на 1,5 килограмма больше нормы, — но при регистрации багажа никто не обратил на это внимания.

У Ани еврейские корни, и при желании она может переехать в Израиль по программе репатриации. Она прошла бюрократический квест и собрала необходимые документы. Например, нужны были свидетельства о рождении и браке, справки о периодах безбрачия, справки, дублирующие свидетельство о браке. Еще спрашивали свидетельство о рождении родственника-еврея и прочие документы, подтверждающие, что родственник — реальный человек. Почти все надо было апостилировать.

Документы с апостилем должны были выдать 11 ноября, но в МФЦ предупредили, что из-за большого потока могут быть задержки на одну-две недели. Смс о готовности документов пришло только 21 декабря. Их по доверенности забрала моя сестра, Аня к тому времени уже присоединилась ко мне в Узбекистане.

Даже если бы жена успела собрать полный пакет документов в ноябре, мы не могли сразу начать совместный процесс репатриации. Претендовать на гражданство Израиля одновременно с женой я мог только после года в браке, а мы поженились в апреле 2022 года. Аня могла получить гражданство одна, но тогда для меня дальнейший процесс занял бы несколько лет по отдельной процедуре «СтуПро», а это тонна бумажной волокиты.

Мы решили, что лучше заниматься документами вместе. Но как место для жизни Израиль нас не очень привлекает: большую часть года там слишком жарко. Поэтому осенью 2022 мы оставили этот вариант на крайний случай.

У меня был маленький чемодан, который помещается в рамку ручной клади большинства авиакомпаний. Одежды взял немного, самое главное — легкий пуховик Uniqlo. Его можно надеть под верхнюю одежду, когда холодно.

Вторую половину чемодана заняли VHS-камера, на которую я люблю снимать концерты, аудиорекордер, старенький фотоаппарат «Зенит», пара книжек и подарок друзей на день рождения — большая калимба. Это деревянный музыкальный инструмент с металлическими пластинками. Игра на нем меня очень успокаивает. Еще у меня был рюкзак с ноутбуком и зарядными устройствами.

Возможно, это не самый практичный набор для эмиграции. Но я надеялся, что в новой обстановке буду чаще писать музыку, как всегда хотел. Мы договорились с женой, что она купит чемодан побольше: если я пойму, что мне чего-то не хватает, она привезет это позже.

Перед отъездом я сделал генеральные доверенности на жену, родителей и сестру. Машину перегнал под окна квартиры родителей, чтобы папа мог за ней следить и пользоваться в случае необходимости. Говорить с родителями об отъезде было трудно: они считают, что семья неразделима, и не одобряют резких решений. Папа был военным и убежден, что важно работать на благо своей страны и искать способы быть полезным, например устроиться на работу в оборонную промышленность. В конфликт мы не вступали, но прощание было напряженным.

В аэропорту мне предстояло познакомиться с Андреем — мужем Лены. Мы с Аней слышали рассказы, как кого-то не выпустили из России, поэтому немного волновались перед поездкой.

У стоек регистрации на рейс была толпа — в основном мужчины с кучей сумок, семьи с детьми. Все в черных пуховиках, какие обычно носят в Узбекистане зимой. Это были не релоканты, а жители Узбекистана. Я сразу заметил Андрея: других таких растерянных молодых людей, как мы, в очереди практически не было.

Лена и Аня проводили нас с Андреем до паспортного контроля. Было видно, что они вздохнут с облегчением, когда мы покинем Россию.

На паспортном контроле Андрея сразу пропустили. Позже мы поняли: скорее всего, потому, что в его паспорте местом рождения указан Узбекистан. А меня долго допрашивали: спросили о цели поездки, есть ли обратный билет. Я ответил стандартное: еду повидать друзей, обратные билеты сейчас стоят дорого, планирую купить их позже. Потом вдруг спросили, когда я последний раз был в Минске. Из-за волнения я забыл, что в 2021 летал в Грузию с пересадкой в Минске, и рассказал о поездке в Беларусь в 2019 году.

После этого у меня забрали заграничный и внутренний паспорта и военный билет. Унесли их в отдельное помещение на проверку. Меня посадили на лавочку возле паспортного контроля — нервничать и томиться в ожидании. Вряд ли я когда-то переживал сильнее. Спустя 40 минут мне вернули документы и пропустили в зал вылета.

Когда получал чемодан на ленте выдачи в Ташкенте, заметил, что он помечен красной лентой. Это означало, что его дополнительно досмотрят на таможне. Но это было быстро: у меня спросили, сколько наличных везу с собой, и выпустили в город.

На первое время меня приютили родители Андрея. Они оказались очень гостеприимными и впоследствии помогли с легализацией моего пребывания в Узбекистане. Как это было, я еще расскажу.

На следующий день после моего приезда в Ташкент прилетел мой друг Володя. Он все не решался на отъезд, и я уговорил его отправиться в Узбекистан. Родители Андрея позвали погостить и его. Мы жили у них в частном секторе, в небольшом доме с двором. Мама Андрея держит кур, а еще у них маленький огород. У многих соседей во дворах сады, где растут виноград, хурма, айва.

В гостях мы прожили неделю. В конце сентября было по-летнему тепло и возникло ощущение, что я на даче. Мы с Андреем ездили на базар за продуктами, а его мама готовила для нас вкусную национальную еду: плов, лагман, лепешки. Хотелось отблагодарить ее хотя бы помощью по дому, но она только однажды позволила нам слепить манты с ней за компанию.

По прилете в Узбекистан надо зарегистрироваться в миграционном отделе РУВД. Если этого не сделать, могут возникнуть проблемы на паспортном контроле при выезде из страны. Еще регистрацию иногда спрашивают сотрудники милиции на улице.

В начале 2022 года правила были строже: зарегистрироваться нужно было в течение трех дней после пересечения границы. С июня 2022 на это дают 14 дней. Если снимаете номер в гостинице, вашей регистрацией займется администрация отеля. Если арендуете квартиру или живете у знакомых, нужно съездить вместе с собственниками жилья в РУВД того района, где находится их квартира. Регистрация на один месяц стоит 15 $⁣ (1375 ₽). Если хозяева согласны зарегистрировать вас на более длительный срок — от двух месяцев до полугода, — весь период обойдется в 5 $⁣ (458 ₽).

Альтернативный способ — сделать регистрацию онлайн. Она рассчитана на туристов, которые въезжают в страну на срок до 30 дней. На сайте нужно указать паспортные данные — ваши и человека, который вас регистрирует. Еще надо оплатить туристический сбор за каждый день пребывания — 15 000 UZS⁣ (119 ₽) в день. Месяц туристической регистрации обойдется примерно в 40 $⁣ (3668 ₽). Это дороже, чем очная регистрация, зато не надо никуда ехать. В Т⁠—⁠Ж есть подробная статья о правилах въезда в Узбекистан.

Мы с Володей ездили в РУВД. Приехали туда втроем с мамой Андрея. Она сама предложила зарегистрировать нас в своем доме. Сказала, что удобнее это сделать через знакомых, чем в спешке искать съемную квартиру и просить хозяев зарегистрировать тебя в ней. Еще не факт, что они согласятся.

РУВД оказалось довольно хаотичным местом. Разные этапы регистрации проходят в разных окошках и помещениях. Сначала мы пошли в стол услуг, где распечатали и заполнили анкеты. Таких столов было несколько — это маленькие застекленные помещения, которые лепятся к стенам основного здания РУВД, как киоски-самострои в России нулевых годов. Как я понял, это частные бизнесы, которые зарабатывают на распечатке анкет.

Кроме паспортных данных для заполнения анкеты нужны документы о праве собственности на квартиру или дом, где владелец жилья вас регистрирует.

Затем мы пошли в кабинет с табличкой «Временная регистрация иностранных граждан» в основном здании РУВД. Сотрудник пригласил нас в порядке живой очереди, забрал анкеты и паспорта и выдал квитанции на оплату. С ними мы снова спустились к столам услуг, среди которых затесалась касса. Она выглядела не слишком официально — такой же хлипкий киоск, но заплатить пошлину можно только там и только наличными. Затем поднялись с чеками об оплате обратно в кабинет и получили свои паспорта и регистрацию. Весь процесс занял около 40 минут.

Сам документ о регистрации — небольшая бумажка. На ней есть QR-код — ссылка на электронную версию. Стоит сохранить ее в телефоне, иначе при утере бумажки снова придется ехать в РУВД.

Не знаю, как разобраться с этой последовательностью действий самостоятельно, без подсказок. С другой стороны, ты все равно приходишь с местным, который наверняка знает правила. Ощущение, что тайные знания о процессе регистрации они впитывают с молоком матери. Еще можно просто спрашивать всех подряд, что делать и куда идти. У меня сложилось впечатление, что и сотрудники, и посетители в РУВД приветливы и всегда готовы помочь.

Симкарты продают по паспорту с регистрацией, поэтому на первое время Андрей оформил их для меня и Володи на свое имя. Некоторые местные операторы предлагают туристические симкарты. Для них не нужна регистрация, но тарифы менее выгодные. Например, у «Билайна» туристическая симкарта Welcome с 10 Гб интернета стоит 50 000 UZS⁣ (397 ₽) в месяц. В обычной сетке тарифов в ту же сумму обойдется пакет с 20 Гб интернета.

Симкарта, которую мне купил Андрей, была от оператора Mobiuz. Я выбрал тариф за 40 000 UZS⁣ (317 ₽). В него входили 8 Гб интернета, но он работал с перебоями. Я заменил карту, когда получил регистрацию. В любом случае нужно было оформить симкарту на свой паспорт, чтобы зарегистрировать IMEI-код мобильного телефона. Как и зачем это делать, расскажу дальше.

Я купил симкарту «Билайна» и пользовался тарифом «Конструктор» с 20 Гб интернет-трафика. Он обходился мне в 52 250 UZS⁣ (415 ₽) в месяц. В квартире, которую мы сняли после недели жизни у родителей Андрея, интернет был проведен по телефонному кабелю — это устаревшее, но распространенное в Узбекистане подключение. Он практически не работал, так что мне нужен был тариф, где много трафика и есть функция раздачи интернета с телефона.

Поначалу мы надеялись решить проблему с домашним интернетом, но оказалось, что оптоволокно в наш дом вообще не проведено. Чтобы подключить нормальный интернет, нужно было тянуть кабель, согласовав все с хозяевами квартиры. Операция показалась такой сложной, что мы с ребятами сначала долго откладывали ее, а потом и вовсе отказались от этой идеи. Благо интернет нам нужен был не для работы, а чтобы посмотреть видео, — мобильного для этого вполне хватало. Правда, за домашний интернет мы все равно платили 100 000 UZS⁣ (794 ₽) в месяц.

По моим ощущениям, у «Билайна» покрытие лучше, чем у Mobiuz. Есть еще два крупных оператора — Uztelecom и Ucell, но их услугами я не пользовался. Слышал от знакомых, что за границей Узбекистана абонентам Uztelecom не приходят смс-уведомления о банковских операциях. Из-за этого они не могут использовать узбекскую банковскую карту для интернет-покупок за пределами страны. «Билайн» работает за границей Узбекистана.

В целом мобильный интернет в стране работает нестабильно. Скоростной встречается намного реже, чем в России.

Как только наш самолет приземлился в Ташкенте и мой телефон поймал местную сотовую сеть, мне пришло смс: «Зарегистрируйте IMEI-код вашего мобильного устройства». Это надо сделать в течение 30 дней с момента прибытия в Узбекистан, иначе гаджет заблокируют. В сообщении была ссылка на сайт UzIMEI с подробной информацией о способах регистрации.

Меня это удивило, но Андрей объяснил: так делают, чтобы пресечь серый импорт смартфонов. На устройства без симкарты, например планшеты и ноутбуки, правило не распространяется.

Чтобы зарегистрировать IMEI, нерезиденту Узбекистана нужно идти на почту. Мы отправились на главпочтамт в центре Ташкента. Там заполнили заявление, указали паспортные данные, производителя, модель и IMEI-код телефона — его узнают по номеру *#06#, общему для всех операторов связи. Регистрация IMEI-кода обошлась мне в 60 000 UZS⁣ (476 ₽), услугу оплачивают там же, на почте. Вся процедура заняла у нас с Володей 40 минут — время зависит от очереди.

Осенью 2022 года нерезиденты Узбекистана могли оформить банковскую карту только после 15 дней пребывания в стране и при наличии регистрации. Поэтому первое время мы меняли наличные на базаре у продавца, с которым нас познакомил Андрей. Обмен валют на базарах там распространен. Позже банки смягчили правила, например в Kapitalbank отменили ограничение в 15 дней.

В местных банках открывают карты «Мастеркард» и «Виза», но в самом Узбекистане их принимают не везде. В стране в ходу две местные платежные системы: Humo и Uzcard. В некоторых местах расплачиваются картами обеих систем, но зачастую владельцы бизнеса подключают только один терминал. Например, у вас Uzcard, а в кафе стоит Humo — вы не сможете расплатиться картой. Если планируете оставаться в Узбекистане, лучше завести карты обеих платежных систем или носить с собой наличные.

Я оформил карту Kapitalbank. Андрей посоветовал его как банк с самыми выгодными условиями и удобным мобильным приложением. Оформление карты Humo в октябре 2022 стоило 10 000 UZS⁣ (79 ₽), Uzcard — 30 000 UZS⁣ (238 ₽). Обслуживание счетов бесплатное. Еще я завел долларовую карту «Виза». Ее открытие стоило 25 000 UZS⁣ (198 ₽), обслуживание тоже бесплатное. Если снимать наличные в банкоматах Kapitalbank, берут комиссию 1%, в банкомате другого банка — 2%.

Осенью 2022 года во всех банках были большие очереди. Мы с Володей стояли два часа. В декабре мы пришли оформлять карту жене, получили в терминале номер очереди, и уже через пять минут нас пригласили к окошку.

Банковские правила все время меняются. В середине октября я без проблем оформил валютную «Визу-классик» с бесплатным обслуживанием, а жене предложили только «Голд» или «Платинум». За оформление карты «Голд» пришлось бы заплатить 55 000 UZS⁣ (436 ₽). «Платинум» стоила 170 000 UZS⁣ (1349 ₽), к этому добавлялась ежемесячная пошлина за обслуживание 1 $⁣ (92 ₽). Решили, что моей карты хватит на двоих.

Зарплату я получал на карту российского банка. Деньги с нее переводил на узбекскую «Визу» через приложение Kapitalbank. С лимитом не сталкивался — возможно, потому, что не переводил большие суммы. Комиссии нет.

Где искать жилье. К концу нашей первой недели в Узбекистане в Ташкент приехал еще один наш с Володей друг Митя. Мы решили скинуться и снимать квартиру втроем. Позже к нам должна была присоединиться моя жена. Андрей посоветовал селиться неподалеку от Алайского рынка: он равноудален от центра города и приятных парков в северной и восточной частях Ташкента.

Мы искали жилье на сайте Olx и в телеграм-чатах релокантов. В одном из них нашли девушку-риелтора. В 2023 году тот чат уже закрыт, ссылки на похожие советую искать в телеграм-канале «Релокейшн в Узбекистан». С помощью риелтора мы сняли трехкомнатную квартиру за 550 $⁣ (50 430 ₽) в месяц. Она находилась близко к центру, возле станции метро «Абдуллы Кодыри» — как раз в том районе, который советовал Андрей.

Нам повезло: успели найти хороший вариант за приемлемые деньги в последний момент перед взлетом цен. Через неделю после того, как мы заключили договор, похожие квартиры сдавали уже по 700⁠—⁠800 $⁣ (64 183⁠—⁠73 352 ₽). Местные говорили, что до притока релокантов из России такое жилье стоило 300 $⁣ (27 507 ₽) в месяц.

При заключении договора риелтор взяла комиссию 50% и попросила не говорить хозяевам, что мы ей заплатили. Когда мы спросили, есть ли у нее шаблон договора или хотя бы бумага и ручка, она развела руками. В итоге я сам составлял договор, писал его от руки на двойном тетрадном листе в клеточку. Хозяйка квартиры взяла с нас возвратный залог в размере месячной аренды.

Как выглядят квартиры. Почти все квартиры в Ташкенте несут на себе отпечаток национального колорита. Например, на кухне вместо привычного нам стола со стульями часто стоит низкий стол — дастархан. Вокруг него сидят, скрестив ноги, на узких ватных матрасах — курпачах. Еще там любят ковры и орнаменты, квартир без них мы не видели. В нашей квартире не было дастархана, зато в коридоре — целый шкаф курпач. Мы с женой даже спали на них, потому что нам достался продавленный диван. Оказалось, на полу намного удобнее.

В целом в квартире было комфортно. Ремонт вычурный, с лепниной на потолке и цветастыми обоями, зато свежий. На всех хватало полотенец и постельного белья. На кухне было все необходимое для готовки, в шкафу даже нашлась мантышница. Еще мне нравилось смотреть из окон на высокие кедры и на то, как в соседнем дворе готовят плов в казане.

В квартире был теплый пол. Выглядел он опасно: из⁠-⁠под ковров торчали провода, замотанные скотчем и блестящей изоляцией. Возникало ощущение, что все держится на честном слове.

Пока мы жили втроем с Володей и Митей, у каждого была своя комната. Потом в Ташкент приехал еще один наш приятель Коля. Его подселили ко мне: я спал на диване, он — на курпаче.

Коммунальные услуги. У нас было центральное отопление, вода и электроэнергия.

За воду мы платили по счетчикам: 1400 UZS⁣ (11 ₽) за кубометр холодной и 5250 UZS⁣ (42 ₽) за кубометр горячей. В месяц выходило в среднем 16 000 UZS⁣ (127 ₽) за холодную и 30 000 UZS⁣ (238 ₽) за горячую воду. За отопление в октябре мы заплатили 100 000 UZS⁣ (794 ₽), в ноябре — 200 000 UZS⁣ (1587 ₽). До начала отопительного сезона тепла ощутимо не хватало, так что мы дополнительно включали теплые полы на ночь. Деньги за отопление и воду переводили хозяйке вместе с арендной платой.

За электричество нужно платить авансом: оно будет работать, пока на счете есть деньги. Как только баланс подходит к нулю, электричество в квартире отключается автоматически. Хозяйка писала нам, когда деньги заканчивались, — она могла отследить это через функцию «Мой дом», которая есть во многих приложениях систем электронных платежей Узбекистана. Например, наша хозяйка использовала приложение Payme. Мы пополняли счет через другую распространенную в Узбекистане систему электронных платежей — Paynet. В месяц на оплату электричества уходило около 40 000 UZS⁣ (317 ₽).

С электричеством в Узбекистане часто перебои, оно может вдруг выключиться во всем районе на неопределенное время. Однажды мы сидели без света почти сутки — ужинали при свечах и играли в карты. Зимой 2022/23 года, когда мы уже уехали из Узбекистана, из⁠-⁠за аномальных морозов до −20 °C по всей стране были перебои не только с электричеством, но и с отоплением и газоснабжением.

Еще одно небольшое неудобство, с которым мы столкнулись в быту, — расстояние до ближайшего мусорного контейнера. Идти с мешком в руках нужно было минут семь, обходя стройки. Мусорные горы вокруг контейнера накапливались быстро, а вывозили их довольно редко.

Какие проблемы с арендодателем могут возникнуть. Наша хозяйка Зуля сдавала квартиру впервые. У нее традиционные взгляды на дом и быт. Например, она строго запретила нам приводить гостей, особенно девушек. Ночевать кому-то, кроме нас, тем более было нельзя. Понимаю, что сдавать жилье трем парням-иностранцам волнительно, но иногда хозяйка перегибала палку.

Однажды она явилась без предупреждения — просто открыла дверь своим ключом. Дома был только Митя, и это нас спасло: мы не говорили Зуле, что Коля теперь живет с нами. Это не очень хорошо с нашей стороны, но хозяйка считала, что мы должны платить не за площадь, а за количество жильцов. Такое правило показалось нам несправедливым: электричество и воду мы оплачивали по счетчикам.

Думаю, наша хозяйка жалела, что не сдала квартиру дороже, и искала способы больше заработать. Например, когда Володя уехал из Узбекистана в Грузию, в его комнату вселилась девушка. Я нашел ее в чате релокантов. Зуля вдруг сказала, что за проживание девушки нужно платить на 300 $⁣ (27 507 ₽) больше. Удалось договориться, что первые два месяца мы все-таки будем жить по цене, которую установили в договоре.

Позже другие мои товарищи тоже уехали: Коля — в Турцию, Митя — во Вьетнам. В ноябре, когда приехала моя жена, мы с соседкой жили каждый в своей комнате, а еще одна комната пустовала. Когда мы с Аней съезжали в начале декабря, в квартире остались жить два человека в двух комнатах. Хозяйка дала им время на то, чтобы найти третьего жильца и в итоге даже не стала поднимать цену. Мало кто из российских релокантов остается в Ташкенте надолго, поэтому к концу ноября цены снизились. В декабре 2022 такую квартиру, как у нас, можно было снять за 600 $⁣ (55 014 ₽).

В России я работал инженером на автомобильном заводе. В апреле 2022 года он вынужденно ушел в простой и с тех пор не возобновил работу. До апреля 2023 сотрудникам продолжали выплачивать 2/3 от зарплаты — у меня это около 70 000 ₽. Эти деньги помогали нам с женой оставаться на плаву.

В Узбекистане я рассылал резюме в европейские компании в сфере автопромышленности. Еще решил сдать языковой экзамен IELTS, тем более что свободного времени на подготовку было много. Школы английского языка в Ташкенте на каждом шагу, в центре города их чуть ли не больше, чем супермаркетов.

Я выбрал курсы рядом с домом. Полтора месяца индивидуальных занятий обошлись мне в 2 850 000 UZS⁣ (22 618 ₽). Мы с преподавателем занимались три раза в неделю по полтора часа. За экзамен я заплатил около 14 000 ₽. Сдал его в конце ноября, набрал семь баллов из девяти — чтобы работать в автомобилестроении, этого результата вполне достаточно.

Еще я пытался заниматься организацией концертов. Я и раньше организовывал их для знакомых команд, мне нравится этот процесс. Володя, с которым мы вместе жили, — музыкант. В Петербурге у него была своя группа. Мы задумали устроить выступление в Ташкенте. Решили, что я выучу партии на клавишах, в телеграм-чате релокантов из сферы культуры нашли басиста. Репетировали дома и на местных репетиционных точках. Площадку для выступления искали по старинке: спрашивали у местных знакомых, где и на каких условиях можно сыграть. Мы не рассчитывали заработать, просто хотели познакомиться с новыми людьми.

Сначала мы договорились о проведении концерта с театром «Ильхом». Лена рассказывала о нем как о лучшем русскоязычном современном театре Узбекистана, советовала сходить на их постановки. С «Ильхомом» возникли споры о стоимости билетов. Мы привыкли, что в Петербурге за вход платят 200—400 ₽, а «Ильхом» предлагал поставить цену от 100 000 UZS⁣ (794 ₽). Когда билеты запустили в продажу, стало понятно, что так дорого их не купят. Нам сказали, что наш уровень слабоват, и отменили концерт.

Мы не сильно расстроились и довольно быстро договорились сыграть в баре Bar Duck. Вход сделали свободным, по добровольному пожертвованию. Людей пришло довольно много. Они покупали пиво, бар хорошо на этом заработал и выплатил нам гонорар — 1 000 000 UZS⁣ (7936 ₽). Было приятно видеть лица других релокантов и уже знакомых местных ребят.

Аня приехала в Ташкент в середине ноября. Она удаленно работает фотографом в российском онлайн-издании. Привезла камеру, приборы постоянного света и стала проводить съемки в нашей ташкентской квартире. В итоге жена сохранила работу и продолжала получать гонорары — 35 000—60 000 ₽ в месяц.

Моделей мы искали в релокантских чатах. Поиск реквизита приводил нас в колоритные места, например на местную барахолку — Янгиабадский базар. В хаосе шумных торговых рядов можно найти все что угодно — от птиц и щенков до винтажных медицинских инструментов и волчьих зубов. Все стоит дешево, но все равно советую торговаться: это развлечение и для покупателей, и для продавцов.

Я купил там советскую сахарницу из синего стекла за 40 000 UZS⁣ (317 ₽). Подарил ее родителям, отправил в Россию через СДЭК. Такая же сахарница есть у моих родственников в Риге и у родителей была, но разбилась. Нам понравилось, что этот предмет символически связывает членов семьи.

Магазины и рынки. Супермаркетов в Ташкенте немного, в основном это магазины сетей Korzinka и Makro. Я привык делать покупки на базаре. Алайский рынок был в пяти минутах от нашего дома, но он небольшой и рассчитан на туристов. Чаще всего мы ездили на Юнусабадский рынок в четырех станциях метро от нас.

Иногда покупки на рынке отнимали много сил: ценников практически нигде нет, все время нужно спрашивать и торговаться. Если были время и силы на долгий поход, я сначала спрашивал у разных продавцов стоимость одних и тех же продуктов. Для приезжих все задирают цены, но так хотя бы понимаешь, где они неправдоподобно высокие.

Затем я начинал торговаться. Поначалу было сложно. Ташкентские друзья говорили, что надо это делать, я и делал, но ужасно стеснялся. А потом понял, что это лишний повод для взаимодействия с местными. Главное — не бояться, воспринимать процесс как игру. Спрашиваешь с улыбкой, не уступят ли в тебе в цене. Если нет, ты ничего не теряешь, если да, настроение улучшается и у тебя, и у торговца. Ему приятно сделать тебе приятно. Если брать много овощей и фруктов у одного продавца, он с большей охотой уступает в цене.

На базаре мы обычно закупались овощами, фруктами, специями, хлебом и корейской ферментированной едой — соевыми кусочками или спаржей. В супермаркетах покупали кисломолочные продукты, сыры, растительное молоко, крупы, бобовые и сладости. В какой-то момент нашли магазин, где можно было купить привычный для нашего рациона тофу.

В основном цены можно сравнить с петербургскими. На базарах что-то дешевле, некоторые продукты в супермаркетах — дороже. Если торговаться, сезонные фрукты и овощи на базаре обходятся дешево. Например, в ноябре мы покупали килограмм хурмы за 5000⁠—⁠6000 UZS⁣ (40⁠—⁠48 ₽), хотя сначала могли попросить и 15 000 UZS⁣ (119 ₽). На продукты, по нашим подсчетам, уходило около 2 600 000 UZS⁣ (20 634 ₽) в месяц. Это на треть меньше, чем мы тратили в Петербурге.

Кафе. В Ташкенте множество кафе быстрого питания с национальной кухней: самсой, лагманом, тандырными лепешками и пловом. Чаще всего у них нет названия, их узнают по надписи Milliy Taomlari — «Национальные блюда». Там можно поесть сытно и бюджетно. Стандартной порцией плова наедаются вдвоем, а стоит она 30 000 UZS⁣ (238 ₽). Практически во всех кафе и ресторанах Узбекистана в чек включают стоимость обслуживания — 10—15%.

Андрей отвел нас в Среднеазиатский центр плова. Сказал, что там самый вкусный плов в Ташкенте, — и с ним согласны многие местные. Заведение впечатлило своими размерами: двухэтажный зал на 300 столов был полностью забит посетителями. Если прийти в обеденное время, места может не хватить. Особенно людно там в четверг: это традиционный день плова в Узбекистане.

Плов готовят на открытом воздухе, в дымящихся казанах диаметром по два-три метра. Можно наблюдать, как рис напитывается кипящим маслом, а потом его огромными ложками перемешивают с сухофруктами, нутом, морковью и мясом. Еще там выпекают традиционные узбекские лепешки в тандыре. Аромат стоит потрясающий.

Вегетарианская еда. Аня не ест мясо, поэтому в Центре плова только смотрела, как едим мы с Андреем. Позже мы нашли вегетарианский плов в «Экокафе» и ресторане Afsona. Его готовят с сухофруктами и айвой. Но с вегетарианской едой в Узбекистане нужно быть осторожным. Например, в самсу с тыквой или картошкой чаще всего добавляют курдюк — бараний жир.

В Узбекистане мы ели вне дома намного реже, чем в Петербурге, потому что там не так много заведений, помимо кафе с мясной и жирной национальной кухней. Если мы и тратились на еду вне дома, то в основном на кофе, десерты и выпечку. Хотя плов тоже, конечно, ели. В месяц уходило около 1 300 000 UZS⁣ (10 317 ₽) на двоих.

Кофейни. Люблю вкусный кофе и стараюсь пробовать его везде, где бываю. Но я избалован петербургским разнообразием и хорошим зерном, а в Ташкенте кофейная индустрия не так развита. Чаще всего попадаются кафе наподобие «Старбакса», где готовят в основном молочные напитки с сиропами.

И все-таки я нашел точки, которые мне понравились. В Tim’s и Coffee Nation сами обжаривают кофейные зерна и практикуют альтернативные способы заваривания. Из России туда часто привозят «гостевое» зерно. Мне нравятся московские обжарщики The Welder Catherine, и в Ташкенте я застал их продукт. В Coffee Nation уютнее, чем в сетевом Tim’s. Можно удобно расположиться и поработать за ноутбуком или поговорить с бариста о кофе.

Лекарства. По нашему опыту, некоторые лекарства в Узбекистане дороже, чем в России. Жена принимает антидепрессанты. В 2022 году в местных аптеках они стоили в среднем 50 000⁠—⁠65 000 UZS⁣ (397⁠—⁠520 ₽) за упаковку, а в России — 147 ₽. Мы нашли способ сэкономить — телеграм-бот по поиску лекарств. Выбираешь район города, и бот предлагает список аптек, где есть нужный препарат, с ценами по возрастанию. С его помощью мы купили Анины лекарства за 45 000 UZS⁣ (357 ₽).

Транспорт в Ташкенте намного дешевле, чем в Петербурге: поездка на метро или автобусе обойдется всего в 1400 UZS⁣ (11 ₽). За такси мы платили в среднем 15 000⁠—⁠30 000 UZS⁣ (119⁠—⁠240 ₽). Машину не заправляли, но заметили, что большинство автомобилей там на метане.

Городское пространство. Ташкент сочетает в себе разные периоды истории: советские панельные дома соседствуют с частным сектором и новостройками со стеклянной облицовкой. Мы жили в центре в советском девятиэтажном доме, и его с четырех сторон окружали стройки элитного жилья.

В Ташкенте есть хорошие парки, но при этом городу не хватает тенистых мест. Андрей рассказывал, что раньше было больше высоких, раскидистых деревьев и их тень спасала в жару даже на широких проспектах. В стремлении сделать облик города более современным многие старые лиственные деревья вырубили и посадили на их месте аккуратные маленькие пихты и кедры. Местные с досадой называют их елками. Говорят, что сложно представить более непрактичное решение в жарком климате: попробуй укрыться от солнца в тени пихты.

Дорожное движение. Я полюбил бродить по Ташкенту, но местное дорожное движение часто затрудняло прогулки. Тротуары встречаются редко, часто приходится идти по обочине или проезжей части. Когда переходите дорогу по пешеходному переходу, советую размахивать руками, чтобы водители вас пропустили. По умолчанию уступать дорогу пешеходу не принято.

Наряду с современными автомобилями в потоке машин постоянно встречаются Москвичи, Жигули и Волги. В местном сухом климате они хорошо сохраняются. В области, например в городе Паркенте, старых машин еще больше. Местные рассказывали, что во многих семьях, живущих за городом, две машины. Старую используют для хозяйственных нужд, например чтобы перевозить скот или урожай. Другая, более современная, парадная — для поездок в город.

Погода. Мы с Аней уехали из Ташкента в декабре 2022 года. Рады, что не застали самую знойную часть лета, которую там называют «чилля». Она длится около 40 дней — с конца июня до начала августа. Температура в такие периоды поднимается до +50 °С. Местные говорят, что находиться на улице в это время практически невозможно.

Мне повезло: я приехал в начале октября, когда ташкентская погода напоминает петербургское лето. Средняя температура воздуха была +25 °С. В Петербурге было бы нечем дышать, но в Ташкенте воздух намного суше и высокая температура переносится легче. В октябре к вечеру резко холодает: температура опускается до +2 °С, без свитера и куртки на улицу не выйдешь. В 2022 году зима началась по календарю: первый снег выпал 4 декабря и даже пролежал несколько дней. Правда, к середине месяца потеплело до +10 °С.

Одежда. В Ташкенте принято одеваться сдержанно, местные мужчины носят в основном темные цвета и классические закрытые фасоны. Своим внешним видом — шортами, кепками, цветными носками — мы с друзьями отличались от местных. На улицах нам постоянно предлагали обменять наличные: «Российские — доллары!» Зимой там предпочитают носить черные пуховики и полупальто, любой другой цвет одежды выделяет приезжего из толпы. Например, моя жена носила сиреневый пуховик, и на улице он бросался в глаза.

Парки. Пока было тепло, мы с друзьями ходили в парки. Одним из любимых стал Центральный парк, или парк Тельмана. Андрей сказал, что любил бывать там маленьким. Парк с его аттракционами, сказочными садовыми фигурами и уютной вечерней подсветкой действительно похож на место из детства.

Еще приятно гулять в Японском саду. Это пространство, стилизованное под японские парки. Вход стоит 20 000 UZS⁣ (159 ₽). Сад не очень большой, но тихий и укромный.

Больше всего я полюбил зеленую зону парка «Навруз» и вантовый пешеходный мост через реку Анхор. Если смотреть на мост с высоты, по форме он напоминает знак бесконечности. В ноябре при сильных перепадах температуры вода из Анхора начинала испаряться — и все вокруг погружалось в мистический туман.

Еще в «Наврузе» есть парк миниатюр с уменьшенными копиями главных памятников архитектуры Узбекистана: площади Регистан в Самарканде, медресе и мечетей Бухары и Хивы. Рядом с ним — этнографический городок площадью 2,5 гектара. Каждую улицу в нем назвали в честь одного из регионов Узбекистана и застроили домами, которые соответствуют основному архитектурному стилю места.

Улицы этногородка пестрят лавками с национальными сувенирами. Это напоминает мне Измайловский кремль в Москве — какое-то неживое пространство, рассчитанное исключительно на туристов. В этой части «Навруза» было не так приятно находиться, как в укромном уголке возле реки.

Телебашня. Мы с женой поднялись на ташкентскую телебашню. В ноябре 2022 года смотровая площадка была закрыта на ремонт, и мы смотрели на город из окон кругового бистро. В ноябре на город часто опускается дымка, и мы наблюдали, как в нее садится солнце. Летом 2023 смотровая уже работает.

В районе Чорсу сохранилась небольшая часть старого города с глинобитными домами и узкими улицами. Большую часть старого одноэтажного Ташкента разрушило землетрясение 1966 года. Новые дома строили по-советски типовыми. Чорсу от землетрясения не пострадал, и сейчас в нем можно подсмотреть традиционный уклад жизни местных.

Еще в районе расположен один из самых больших рынков города — «Чорсу». Там можно купить национальную одежду, например чапан — теплый кафтан, набитый хлопком, который носят зимой. Цены варьируются от 150 000 UZS⁣ (1190 ₽) до 1 000 000 UZS⁣ (7936 ₽) в зависимости от качества и ткани. Винтажные стоят дороже новых.

Институт Солнца находится в Паркентском районе, в часе езды от Ташкента. В мире есть только два подобных сооружения. Не раз слышал от местных гордое «Один — у нас, второй — во Франции».

Институт Солнца, или гелиокомплекс «Солнце», — это огромная солнечная печь высотой 54 метра, примерно как 18-этажка. Она способна концентрировать солнечные лучи, отраженные от десятков зеркал-гелиостатов, и нагреваться за их счет до +3000 °C. Туристов пускают на территорию за 15 000 UZS⁣ (119 ₽).

Я побывал там дважды: один раз с Володей, потом с женой. Нам с Володей повезло с экскурсоводом: он увлеченно рассказывал про работу института и показал небольшой исследовательский полигон. Мы наблюдали за работой солнечного концентратора в миниатюре — видели, как отраженный от зеркал солнечный свет кипятит воду в чайнике.

После экскурсии мы самостоятельно бродили по территории, рассматривали гелиостаты. Они состоят из нескольких десятков квадратных зеркал. Иногда зеркала падают и разбиваются, но и на земле осколки красиво отражают солнечный свет.

Еще можно подняться на солнечную печь. В будни это делают на лифте, в выходные — по лестнице, которая проходит по внешней части конструкции. Мы с женой поднимались долго: она боится высоты, так что мы часто останавливались отдохнуть. Зато с крыши печи увидели окрестные горы, деревни, снежные шапки Тянь-Шаня вдалеке. О технике безопасности особо не заботятся: ограждения есть не везде и можно свободно подойти к краю крыши.

Поселок Сукок находится в получасе езды от Института Солнца. Из поселка выходят в заповедную зону «Сукок» и гуляют в горах. Вход стоит 15 000 UZS⁣ (119 ₽), лучше запастись наличными.

Тропы пролегают по Чаткальскому горному хребту. Подъем небольшой, но ощутимый — с 1300 до 1500 метров. Тропа удобная, нам было нетрудно подниматься, хотя мы иногда слышали сзади недовольное пыхтение других туристов. Сначала идет смешанный лес с дубами — очень напоминает привычные российские пейзажи. Потом тропа выходит в горы, покрытые низким кустарником и травами.

Мы гуляли там перед закатом. Поднялись до точки, откуда открывалась красивая панорама, и смотрели, как горы вокруг тонут в дымке. Чуть дальше в лучах заходящего солнца розовели снежные шапки более высоких вершин.

Местные относились к нам очень приветливо. Нас с друзьями часто спрашивали, откуда мы приехали. Советовали, что посмотреть в Ташкенте, куда еще съездить. Когда узнавали, что мы из Петербурга, рассказывали, как ездили туда, где были и что успели увидеть. Иногда люди, с которыми только что перекинулись парой слов на улице, приглашали зайти в гости.

Часто с нами заговаривали на узбекском. Когда мы давали понять, что не знаем языка, разговор все равно продолжался в одностороннем порядке. Нам о чем-то рассказывали, что-то спрашивали, а мы смущенно разводили руками и улыбались. После беседы расходились довольными.

Когда из-за релокантов резко подскочили цены на жилье, местные это обсуждали, но никто не выражал нам свой негатив.

Нам с Аней понравилось в Ташкенте. Там комфортная зима: много ясных дней, а холод переносится легче, чем во влажном Петербурге. За городом и в самом Ташкенте интересная, непривычная глазу и слуху природа: в ноябре зеленеет плющ, а кое-где даже пальмы, в кронах платанов громко кричат стаи майн — афганских соловьев.

Городской темп понравился своей неспешностью. Если тебе обещают, что приедут через полчаса, можно прождать несколько часов. По моим наблюдениям, магазины тоже не всегда работают строго по расписанию.

Ташкент был к нам приветлив, нас встретили с гостеприимством и заботой. Не было ощущения, что мы чужие, хотя восточная культура отличается от того, к чему мы привыкли в России. Но все же мы не остались там по нескольким причинам.

Местное лето длится почти пять месяцев, а мы даже пару жарких недель в Петербурге переживали с трудом. Говорят, в Узбекистане жара переносится легче, но это все равно не наш климат.

Мои друзья уехали, а у Ани в Ташкенте нет знакомых, кроме Андрея. Поэтому в декабре мы отправились в Грузию, куда перебрались почти все наши приятели. Жили в Боржоми и часто виделись с друзьями. В январе 2023 я получил приглашение работать в Великобритании, и весной мы стали готовиться к переезду. В июне получили визы и сейчас уже осваиваемся в Англии.