Как мне удалили опухоль на руке

В 14-15 лет на локтевом сгибе правой руки у меня стала появляться красная шишечка. Меня она абсолютно не напрягала, не вызывала болевых ощущений, но моей маме показалось, что это что-то не очень хорошее. Со временем она перестала расти и выглядела как просто надутый красный пузырь на коже диаметром около 3-5мм.

Решили с мамой пойти к хирургу, но на приеме хирург почему-то занервничал и отправил сразу к онкологу. В областном онкологическом центре меня обследовала врач и сразу сказала, что это, собственно, ничего страшного, но удалить все-таки стоит. Диагноз звучал абсолютно не страшно: гемангиома или фиброма.

Мне тогда было 16 лет и посещение онкологического отделения оставило воспоминания на всю жизнь. В очереди на прием сидели уставшие женщины с детьми в инвалидных колясках и по коридору бегали обезображенные дети (простите, я не могу подобрать других слов даже сейчас). Тогда я еще не знала, что жизнь занесет меня и в травматологию, где будет человек с ножевым ранением, и в наркологию. Там же онколог выдала направление на операцию в городскую больницу и я стала ждать дня икс.

Перед операцией нужно было сдать все анализы и, кажется, всё. Меня положили в общую детскую палату на 8 кроватей за день до операции. В комнате была одна розетка и она была занята матерью с ребенком лет 2-3. Чтобы поставить телефон на зарядку, нужно было встать в очередь, а чтобы встать в очередь, нужно было выпрашивать у нее разрешение, на что она постоянно возмущалась, что мы ужасно ей все надоели.

Меня положили от окна (была зима) и от окна ужасно дуло. Женщины с маленькими детьми брали свои одеяла и заделывали отверстия в деревянных окнах.

На утро следующего дня за мной пришла медсестра и сказала идти за ней. Мы пришли в кабинет хирурга, где была только кушетка. Я думала, сейчас будет только предварительный осмотр и сама операция будет позже или на следующий день. Но когда хирург увидел мои документы, то он недовольно сказал что-то типа «вас прислали сюда только из-за этого?». А мне и сказать было нечего, он грубо взял мою руку, повертел и сказал, что в следующий раз выгонит таких как я и откажется вообще делать такие незначительные операции. Рядом все это время стояла медсестра и поддакивала, что совсем уже в поликлиниках оборзели и тратить свое время на такие мелочи они не хотят.

Мне сказали лечь на кушетку, медсестра грубо прижала руку к моему животу и сказала мне же самой держать и не ерзать. По итогу я лежу на процедурной кушетке, держу свою руку, с левой стороны стоит медсестра, которая продолжает причитать, что там наверху совсем все оборзели, а справа надо мной склонился хирург и начал обкалывать место операции. Быстро мне сказал, что это называется «блокада» и что больно не будет. Тут же после укола он взял скальпель и начал потихоньку отрезать это место. Мне было очень больно, мне казалось что нужно какое-то время (как у стоматолога), чтобы обезболивающее начало действовать. У меня из глаз брызнули слезы, я заплакала со словами, что мне очень-очень больно. Медсестра стала помогать мне держать руку на животе, а врач спокойно вырезал опухоль. По итогу через минуту я действительно перестала ощущать боль и просто стала наблюдать за его манипуляциями. Он закончил, положил кусок кожи на лоток рядом и зашил это место. Мне перевязали руку и отправили в палату.

После операции мне было абсолютно никак, боль забылась, остались интересные кадры в памяти во время операции. Наблюдала как в палату завозят детей после общей анестезии и как над ними порхают родители, которых пустили.

Домой меня выпустили на утро следующего дня, дали отгул от физкультуры (ура!) на две недели. Через какое-то время в поликлинике хирург снял швы.

Хочется сказать, что по итогу это место на руке так и осталось выглядеть не очень. На место красного пузырька пришел шрам диаметром сантиметра два.