«Переживала, что снова будет неудача»: как я стала мамой после двух внематочных беременностей

Я из Брянска, мне 34 года. Моей королевской двойне — мальчику и девочке — уже 6 лет.

Мы познакомились с мужем в 2012 году, у нас случилась любовь с первого взгляда. Практически сразу стали жить вместе и спустя 10 месяцев знакомства поженились. Муж очень хотел детей, я тоже была не против, поэтому решили не откладывать в долгий ящик. Так начался наш путь к родительству.

Два года наши попытки были тщетны. Врачи твердили: «Вы здоровы. Не знаем, почему беременность не наступает».

Я наблюдалась у гинеколога в течение полугода. В сентябре 2014 года узнала, что беременна. Но скоро началось кровотечение, и меня положили в больницу. К сожалению, беременность оказалась внематочной, меня экстренно прооперировали — удалили правую маточную трубу. В ходе операции выяснили, что внутренние органы покрыты спайками, везде очаги эндометриоза. Врач была в шоке от состояния организма, ведь по УЗИ и анализам все было хорошо.

На фоне ослабления иммунитета после операции у меня обострилось заболевание, вызванное вирусом папилломы человека. В женской консультации врач не хотела заниматься моими проблемами и разводила руками. Пришлось надавить на нее, чтобы получить направление в Центр репродуктологии. Благодаря этому направлению все мои анализы покрыл полис ОМС.

Я попала в руки к прекрасному доктору. Очень много моих знакомых прошли через нее и стали родителями. Она назначила процедуру, чтобы проверить проходимость оставшейся левой маточной трубы. Все оказалось в порядке — теоретически я еще могла забеременеть самостоятельно.

Но тут мы столкнулись с другой проблемой: левый яичник не хотел работать даже после стимуляции гормонами. Врач сказала не ждать чуда и выдала список анализов для ЭКО. Он был очень обширным, плюс надо было зайти к эндокринологу, кардиологу, наркологу и психологу. Практически все обследования я проходила по ОМС, платные анализы мне делали по дружбе за копейки — очень полезно иметь знакомых из медицинской сферы. Сбор анализов занял примерно две недели.

Если честно, я тогда уже мысленно расслабилась, настраивалась на ЭКО. И вдруг сразу после Нового года узнала, что беременна. Как это случилось, для меня до сих пор загадка. Но снова началось кровотечение. Гинекологи отдыхали и не могли меня принять, а в приемном покое больницы мне отказали: сказали, что УЗИ сделать не могут и вообще — «с чего вы взяли, что беременны».

Сразу после новогодних каникул я приехала к своему репродуктологу, и как гром среди ясного неба на меня обрушились слова: снова внематочная беременность. Экстренная госпитализация, операция, удаление второй маточной трубы. Так в 26 лет я стала бесплодной.

В больнице весь медперсонал сочувствовал, что такая молодая и без детей. Все были в шоке от сложившейся ситуации. У мужа на фоне пережитого стресса развилось заболевание кишечника. Но я очень быстро взяла себя в руки. Понимала, что если буду лить слезы, как в первый раз, то не получу желаемого.

Думали ли мы о приемном ребенке? Да, но решили не торопиться, а все-таки попробовать сначала ЭКО.

Через 10 дней после операции по удалению маточной трубы я приползла к своему репродуктологу с обследованиями. Мы с мужем прошли комиссию в департаменте здравоохранения, и нам дали добро на проведение процедуры по ОМС. Насколько я помню, на тот момент были специальные критерии бесплатного ЭКО, и как раз мой трубный фактор — отсутствие маточных труб — подпадал под них. Мне дали два месяца на восстановление после операции.

Так как до этого у меня обнаружили множественные очаги эндометриоза, нужно было или срочно беременеть, или на полгода минимум входить в искусственный климакс. Мы с врачом решили не затягивать, и в апреле 2016 я вступила в протокол по ЭКО.

В репродуктивном центре мне выдали бесплатно все медикаменты. Нужно было колоть строго по времени два раза в день в живот различные препараты: один блокировал мои собственные гормоны, второй растил яйцеклетки. В центр я ездила каждые два-три дня на УЗИ — это обязательно. На весь протокол мне выдали больничный.

Из-за того, что росло сразу много яйцеклеток, было сложно сидеть, двигаться. Как только яйцеклетки созрели, меня ждала пункция яичников под наркозом. Пока шла операция, муж параллельно сдавал сперму. Пункция прошла хорошо, у меня взяли 15 яйцеклеток, и все оплодотворились. Нас с мужем запомнил весь персонал, так как редко когда получается столько «будущих детей». Врач перенесла один эмбрион, но беременность не произошла.

Врач отправила меня отдыхать и восстанавливаться на полтора месяца. Так как эмбрионов было много, мне предложили их заморозить — это называется криоконсервацией. Это платная процедура, поэтому мы заморозили семь — чтобы сэкономить.

Второй протокол ЭКО проходил наполовину платно, так как мне уже не нужна была стимуляция гормонами и пункция. Из-за этой попытки у нас с мужем вышел небольшой конфликт: мы только купили квартиру, вовсю шел ремонт, у нас не было денег. Муж хотел подождать год. Спасибо моей маме, которая помогла.

В течение недели я ходила на УЗИ к репродуктологу, чтобы отследить овуляцию и попасть в окно зачатия. Второго августа 2016 года мне перенесли два эмбриона. За разморозку эмбрионов и их перенос я заплатила около 20 000 ₽.

В то время перенос сразу нескольких эмбрионов был частым явлением. Насколько я знаю, сейчас стараются уменьшить риски многоплодных беременностей и обычно ограничиваются только одним.

О том, что беременна, я узнала раньше срока официального анализа на беременность. Я сдала кровь на гормон ХГЧ. Как сейчас помню, резко проснулась в два часа ночи и решила посмотреть на почте результат. Он был положительным. Мужу об этом сказала только в семь утра, хотя он все понял по моему счастливому лицу.

Я забеременела двойней. Это всегда было моей мечтой, но я не представляла, что для этого придется пройти столько кругов ада.

Весь процесс ЭКО занял около двух месяцев: полтора — первый протокол и три недели — второй.

Беременность наблюдала в обычной женской консультации. Все мои сохранения в стационаре тоже оплачивало государство по полису.

Так как многоплодная беременность опасна тем, что может прерваться в любой момент, весь период я наблюдала за своим здоровьем. Помню, что вела дневник в мамском сообществе, где делилась страхами и переживаниями. Моей целью было доносить детей любой ценой.

Наши родители знали о беременности почти с самого начала и очень ждали пополнения. Всех особенно обрадовало то, что будет сразу двойня. Больше всего мне запомнился юбилей бабушки, на котором я рассказала, что нахожусь на шестом месяце беременности и жду разнополую двойню. Лица бабушки и дедушки помню до сих пор. Они очень ждали правнуков, и бабуля говорит, что это был лучший подарок на день рождения.

Другим я особо не афишировала. Фото с животом в соцсети не выкладывала: переживала, что снова будет неудача, и очень не хотелось потом всем объяснять, почему я не беременна. На работе меня раскрыли только на четвертом месяце.

Вещи для детей начала покупать где-то после 30-й недели, часть отдала подруга. К родам у меня было готово все: кроватки, коляска, выглаженная одежда, разные бутылочки-соски. Точной стоимости не вспомню, но ушло не больше 100 000 ₽.

Когда я была беременна, мне давали витамины, которые я по специальной бумажке получала в государственной аптеке бесплатно. Дополнительные лекарства покупала сама, но это были несущественные суммы, до 2000 ₽ в месяц.

Роды прошли тяжело. Врач не разрешила рожать самой, и на 39-й неделе мне сделали плановое кесарево. Медсестры в операционном зале не верили, что я беременна двойней, так как живот не был огромным.

Первой родилась дочка Мария. Я помню ее первый плач — он был похож на мяуканье котенка. Ровно через минуту родился сын Андрюша. По нему сразу стало ясно, что будущий мужик: он был крайне недоволен, что его вытащили наружу.

К сожалению, операция прошла не совсем гладко. После того как дети родились, у меня началось очень сильное кровотечение. Как потом выяснилось, счет шел на секунды, чтобы сохранить матку, но огромное спасибо врачам — я осталась при своем органе. Поэтому у меня не было эмоций, как в фильмах, со счастливой плачущей мамой, которой приносят ребенка. В тот момент я думала, что сейчас просто умру.

В следующий раз я увидела своих детей только через сутки, когда меня перевели из реанимации в палату. Это была самая ужасная ночь в моей жизни, потому что я хотела быть со своими детьми, но ничего не могла сделать.

Как мне сейчас кажется, у меня была послеродовая депрессия. На тот момент мне попалась книга «Мама на нуле. Путеводитель по родительскому выгоранию» Анастасии Изюмской и Анны Куусмаа. Мне очень отозвалось то, что происходило с героинями. Так как свободного времени на психолога не было, пришлось справляться самой.

Первые три месяца после рождения детей я не помню — все было как в тумане. Муж был на работе, мне пришлось выстроить четкий распорядок дня: дети ели и спали по часам. Они очень быстро синхронизировались, и это меня спасло. Никогда ничего не делала в детский сон, всегда тоже спала.

Очень повезло, что дети родились в апреле и весна выдалась теплой. Большую часть времени мы проводили на улице: я брала термос с водой, смесь, бутылочки и мы шли гулять.

Особых проблем со сном у детей не было. Был лишь один переломный момент в четыре месяца, когда сын в течение трех недель практически не спал и постоянно будил сестру криками. Меня спасло старое доброе пеленание.

В этот же период я начала вести блог в запрещенной ныне соцсети. Общение с подписчиками очень помогало: кто-то посочувствует, кто-то поделится советом. Я понимала, что не одна, со мной мои девочки-подписчицы. До сих пор скучаю по тем временам.

Когда дети чуть подросли, я поставила большой манеж размером 1,5 × 2 м. Мы с мужем шутя называли его загоном. Эта мини-комната очень выручала, когда дети поползли, а надо было срочно приготовить еду или помыть пол в квартире. Я сажала их в загон и со скоростью электровеника делала все дела.

Быт был полностью на мне. Приходилось готовить три варианта пищи: детям — прикорм, мужу — еду по лечебному столу из-за болезни, себе — обыкновенные блюда. На муже было купание детей, генеральные уборки, поездки в магазин.

Так получилось, что сразу после того, как мы приехали с роддома, мужу пришлось выйти на работу. В этот период очень помогли мои родители. Они тогда жили в 15 минутах ходьбы от нашего дома.

Мама постоянно приходила ко мне с едой, караулила детей, пока я принимала душ, выходила со мной на прогулки: из-за очень низкого гемоглобина после операции мне могло резко стать плохо. Папа гулял с коляской в парке, если мне срочно было нужно куда-то отъехать. Первый раз оставила их с внуками в месяц. Потом родители выручали, когда я уезжала погулять по магазинам.

Когда детям было восемь месяцев, мужа увезли в реанимацию на скорой, он полтора месяца пролежал в больнице. Все это время родители тоже помогали всем, чем могли: продуктов домой купить, посуду помыть, суп сварить, с детьми погулять.

Родители мужа подключились позже. Из-за натянутых отношений со свекровью долгое время я не могла доверить ей детей. Но когда устроилась на работу, где не было удаленки, свекровь брала к себе внуков, если они заболевали. Детям на тот момент было четыре с половиной года.

Муж с самого начала готовил детям еду и укладывал спать, если мне нужно было отлучиться. Многие удивлялись, что он справляется с родительскими обязанностями, пока остальные мужья звонят в истерике и не знают, что делать с плачущим ребенком. Для меня было важно, что я могу оставить детей с папой.

Сейчас в основном выручают мои родители. Вдобавок, когда родила тетя, мои дети и ее дочь — по совместительству моя крестница — постоянно вместе. Она младше их на полтора года.

К родительству нужно быть морально готовым. Жизнь меняется на 180 градусов. Я прожила послеродовую депрессию, но считаю, что беременность и появление детей — лучшее, что было в моей жизни. Могу вспомнить только два сложных периода: в четыре месяца, когда сын практически не спал, и в два с половиной года, когда дети начали болеть из-за адаптации в детском саду.

Важно, чтобы женщина не забывала о своем мужчине с появлением ребенка, а мужчина заботился о своей женщине. Ведь материнство требует очень много сил, и без поддержки близких тяжело справиться с новым образом жизни.