«По России можно путешествовать годами»: герой сериала Т⁠—⁠Ж едет по Сибири

Т⁠—⁠Ж продолжает публиковать многосерийный репортаж о путешествии читателя из Москвы во Владивосток на машине.

В первых двух статьях Денис Митрофанов рассказывал, как он готовился к поездке длиной два месяца и что интересного встретил в пути из Москвы на Урал. В этой серии он знакомится с Екатеринбургом, Тюменью, Омском и прибывает в алтайский поселок Чемал.

В Екатеринбурге я решаю провести два полных дня, чтобы хорошо осмотреть хотя бы часть достопримечательностей. Выхожу из отеля и сразу вижу арт-объект — огромную бетонную клавиатуру. Отпрыгиваю на ней свое имя и отправляюсь дальше в путь.

Здесь, как и в некоторых других городах, сделана очень удобная вещь для туристов: по тротуарам проведена красная линия, и если идти по ней, то увидишь все основные достопримечательности. Включаешь маршрут в программе с аудиоэкскурсиями, привязанными к геометкам, — например, в izi.Travel — и гуляешь, разглядываешь окрестности.

На набережной встречаю дедушку, перед которым разложена шахматная доска с фигурами. К нему подъезжает велосипедист, что-то спрашивает, и они начинают партию. Позже вечером рядом с ним было уже несколько игроков.

Красная линия выводит меня к Храму на Крови, воздвигнутому на месте расстрела семьи императора Николая II. Тут факт их смерти — довольно популярный туристический продукт, он так или иначе попадает в маршруты путешественников. В храме есть зона, где символически воссоздано место расстрела. Вижу там мужчину, который долго стоит на коленях у оградки.

Еще интересны споры, где же находятся останки каждого члена семьи. Рассказы смотрителей музеев, гидов и интернет полны разных версий, но единой общепризнанной до сих пор нет.

Наслушавшись историй, отправляюсь еще в одно хранилище памяти другого известного лидера нашей страны — Ельцин-центр. И там я по-настоящему впечатляюсь масштабом и качеством экспозиций. Интерактив, видеостены и панорамы, куча фактов и элементов эпохи, залы, погружающие тебя в момент, о котором идет речь, и ты по полной ощущаешь, как это было. Самые запомнившиеся — зал-квартира, в которой звонит телефон и голос в трубке рассказывает о происходящем на улицах в 1991 году, и зал президента, где он произнес: «Я ухожу в отставку». Я помню те слова, хотя был школьником.

Президентский зал показался мне дико символичным. Ты открываешь богато отделанную дверь, проходишь в кабинет власти, идешь сквозь него и выходишь, закрывая дверь и оставляя власть и эпоху за нею.

Если бы все музеи в нашей стране были такими, в них ходило бы гораздо больше людей и они бы не воспринимались как пыльное и скучное хранилище древностей.

Проникнувшись девяностыми, покупаю красивые открытки и совершаю вечерний моцион по набережной. Она хотя и не самая выдающаяся, но приятная: выложена брусчаткой, подсвечена, в реке отражаются огни города.

Открытки я уже отправляю не только себе, но и подписчикам в «Телеграме». Для них я устраиваю конкурсы и предлагаю загадки о том, что встречаю на пути. Кто отгадает, получает открытку. Или отправляю их за донаты — идею подал мне друг.

В Екатеринбурге я остановился в хостеле, который расположен в здании 19 века. Я всегда хотел пожить в старинном доме и познакомиться с местными привидениями. Здание пусть и довольно неказистое, но все же историческое: ему 160 лет, когда-то в нем была типография. Поэтому не жалею 2000 ₽ за ночь — переезжаю в реликвию и реализую еще одну свою мечту. Главное — самому не стать древностью.

Следующий день решаю провести расслабленно: визит в краеведческий музей и больше никаких планов — просто гулять и смотреть на город.

В музей я шел целенаправленно — увидеть древнее бревно. Бревну 12 тысяч лет! То есть аграрная революция для древних людей только закончилась, и до них дошло, что сажать зерно лучше, чем бегать за мамонтом и искать ягоды, о железе еще и не слышали, а египетских пирамид, которым 4 тысячи лет, даже в проекте не было. Имя этому бревну — Шигирский идол, это единственная в мире настолько древняя вещь, сделанная человеком и найденная человеком. Сохранился он благодаря торфяным болотам. Как водится, найден был случайно и, как водится, наполовину был потерян. На бревне изображено лицо и разные узоры, варианты трактовки которых предлагают до сих пор — может быть, вы совершите прорыв.

Проникнувшись духом древности, фланирую по городу и вижу небоскреб. Я замечал его и раньше, но волнения в душе он не поднимал. А тут время есть, отчего бы и не заглянуть. Заглядываю, опустошаю карман на 400 наличных рублей за билет на смотровую на крыше, заодно оглядываю с высоты весь город. Думаю, Высоцкий оценил бы небоскреб, названный в его честь.

По пути в отель встречаю домик-музей Бажова, который писал сказы про хозяйку Медной горы, — он уже закрыт — и катаюсь на метро. Радует, что здесь сохранились жетоны — приятное ретро транспортной системы. Оказалось, в екатеринбургском метро используют жетоны из московского. Приобретаю такой в коллекцию к монеткам. И отправляюсь спать: наутро запланирован ранний выезд в Тюмень.

Про Тюмень я знал только, что это богатый город, в котором мэрствовал ныне московский градоначальник Сергей Семеныч. Еще я почему-то все время путал Тюмень с Томском и чуть было не забронировал там номер.

По пути в город снова вижу двух автостопщиков, решаю подобрать. Один из них оказался просто монстром автостопа: доезжал таким образом из России до Малайзии, еще и через Китай. Парни неспешно двигаются по стране к дому, в Новокузнецк, а зарабатывают игрой на гитаре и саксофоне. Это стиль их жизни. Надолго они нигде не задерживаются, может на 2—4 недели, если хост предложит пожить у него. И хотя сейчас они направляются к дому, долго там зависать не планируют.

Большой плюс попутчиков в том, что во время болтовни с ними не тянет спать. В противном случае меня начинает рубить не по-детски и приходится останавливаться, а остановка прибавляет время в пути. Значит, я приеду позже задуманного, не успею погулять, или выспаться, или написать ответы в соцсетях. А хочется успеть все.

За разговорами о путешествиях и политике доезжаем до Тюмени. Пока в ней одни из лучших встретившихся мне городских дорог. Но от этого, похоже, развивается автомобилизм головного мозга. С парковками тут все печально, машин много, стоят как попало, и приходится филигранно выруливать между ними.

Высаживаю парней в центре и отправляюсь в свой хостел с отдельным номером. Наворачиваю круги вокруг нужного адреса, но в упор не вижу вход. Звоню, спрашиваю, мне говорят: вам, молодой человек, в подъезд пятиэтажки, и там поднимайтесь на шестой этаж. И действительно, в пятиэтажке есть хостел на шестом! Гарри Поттер со своей платформой 9 и ¾ отдыхает.

Иду в центр и испытываю почти физические страдания, глядя на дорогущую, в металле и граните, современную архитектуру. Как за столько денег можно построить такое огромное, вопиющее безвкусие и пошлость? Почему супербогатые «Лукойл» и городские власти возводят этот ужас, а не приглашают хороших архитекторов? Настолько большой концентрации бездарной и дорогой ерунды я не встречал. Город утыкан вычурными зданиями, словно дом полковника — золотыми унитазами, и смотрятся они тут так же несуразно и богато.

Немного отпускает меня на набережной, где огромные пространства тоже закованы в гранит, но в целом она неплохая и подходит как место для прогулки.

Дальше, к счастью, лучше. Я нахожу желтую линию туристического маршрута, которая идет мимо отреставрированных памятников деревянного зодчества Тюмени. И вот тут сплошное удовольствие: детали, цвета, резьба — все радует глаз. Могут ведь сохранять красивые здания, когда хотят, а значит, могли бы и строить красиво.

Еще в Тюмени есть знаменитый сквер сибирских кошек. Скульптуры там не ахти какие, скорее забавные, но интересна история. После снятия блокады Ленинграда оказалось, что сокровища Эрмитажа, драгоценных экспрессионистов и даже запасы местных жителей начали подъедать крысы. Их нашествие было катастрофическим. Прознав о беде, тюменцы отправили в Ленинград целый вагон с отрядами хвостатых спецназовцев. В честь кошек и стоят памятники в сквере.

Путь сюда от Тюмени — 630 километров, стартую в семь утра. Дорога до Омска словно готовит тебя к тлену: вокруг болота, мертвые деревья и есть даже небольшой кусок гравийки, которую я ожидал увидеть за Читой, но никак не здесь. На трассе довольно плотный трафик, и иногда напрягает видеть в зеркале заднего вида прижавшийся к тебе грузовик, как в «Терминаторе».

В целом наблюдения о дорогах такие:

• между городами везде идет ремонт асфальта или стройка для расширения трассы;
• обязательно есть хотя бы один кусок с реверсивным движением, где можно потерять до часа;
• лихачей мало;
• основное развлечение — обогнать фуру или грузовик, которые едут со скоростью 70—90 км/ч. Иногда из-за встречного потока это не получается сделать минут по 15—20;
• периодически, особенно на подъемах, встречаются выделенные полосы для грузовиков и фур, которые медленно ползут в гору, чтобы они могли пропустить основной поток более быстрых машин;
• заправки, мотели, кафе встречаются довольно часто: раз в 50 километров точно что-то будет;
• места для отдыха оборудованы плохо. Зачастую нет даже мусорок, почти нигде нет туалетов, столов и укрытий от дождя, мало асфальтированных площадок.

Эйфория в начале пути часов через пять сменяется мыслью «Скорее бы приехать». Временами приходится что-то жевать, чтобы не закрывались глаза, — на этот случай есть орехи и сушки. Приходится выбирать между сохранением веса и попытками не уснуть.

В пути развлекаю себя съемками с дрона в полях, залезая на стога сена. Оказывается, это дико неудобно: стога занозистые и колючие. Так что не верьте улыбающимся красавицам в «Инстаграме» — это больно!

В Омске, недолго думая, что посмотреть, включаю аудиогид по местам Достоевского — он находился здесь в ссылке. В городе есть больница, в которой он лежал, здание военного суда, которое он штукатурил на исправительных работах, раскопки острога, где сидел. Неудивительно, что книги Достоевского зачастую пронизаны болью: он познал ее сполна.

И кажется, что горожане тоже сжились с этими страданиями. В Омске я нахожу полностью убитые дворы, скучный центр, заброшенные и запущенные здания. Ощущение остановившегося в 1980—1990 годах времени и тотального безразличия жителей и властей к своему городу.

Но иногда встречаются интересные, яркие звездочки, например пожарная каланча с манекеном пожарного Василием, обозревающим город с высоты. Или арт-проект на месте единственной станции неработающего омского метро — его начали строить, но законсервировали. Или кафе с неплохим кофе, эклерами и крутым оформлением. Это второе кафе в поездке, где можно нарисовать или написать на память что-то свое.

И все же, признаюсь, Омск не хочется исследовать. Отдельных искр мало, чтобы разжечь интерес. Здесь не чувствуется жизни, как в Ижевске или Екатеринбурге. Словно городу все равно, зацепит он тебя или нет. Сюда я еще вернусь на обратном пути, так как Омск стоит на федеральной трассе. Но восхищения не испытываю.

Мой хостел находится во дворе дома, асфальт в котором будто бомбили: его попросту нет. Вокруг хостела несут вахту пьющие стражи, расположив батареи бутылок по периметру. А эта улица — почти центр города. Разительный контраст с этим — хостел. Он новый, современный, и — о чудо! — я в нем единственный посетитель. Так что комната с восемью кроватями и кухня с полным набором техники в моем распоряжении. Всего-то за 600 ₽ за ночь.

Дорога до Новосибирска не сильно отличается пейзажами, разве что появляются интересные придорожные камеры. Их поселили в домики. Поток фур такой же плотный. А некоторые особо быстрые гонщики на грузовиках обгоняют своих коллег по цеху. Выглядит это напряженно, а по времени кажется вечностью. На подъезде к городу меня встречает радуга, создавая отличное настроение. Очевидно, что единороги уже на месте.

Сегодня длинный перегон — 650 километров, так что я порядком устаю. В какой-то момент сворачиваю с дороги отдохнуть и внезапно засыпаю на заднем диване. Просыпаюсь минут через 15 по заветам Штирлица и, получив инсайт, что спать в машине все-таки можно, отправляюсь дальше.

Не первый день в пути я мечтаю о том, чтобы выпустили конфеты «Дорожные», которые можно развернуть одной рукой. В дороге я ем много конфет — да-да, знаю, что вредно, — и вот, например, батончик «Рот-фронт» разворачивается еще более-менее, а какой-нибудь «Сникерс» уже нет. Приходится рисковать, отпуская руль.

Новосибирск я проезжаю почти транзитом. Туда прилетел из Москвы мой друг Алексей. Он прочитал в «Телеграме», что я собираюсь посетить Саяно-Шушенскую ГЭС, заинтересовался, взял отпуск, и мы пару недель попутешествуем вместе, захватив Алтай, Красноярск и немного Хакасии.

Впервые снимаем квартиру. В ней есть стиралка, а значит, мое превращение в свинку замедляется. В Новосибирске я погуляю на обратном пути, а завтра нас ждет прыжок на космическом корабле Опель Астра на Алтай. Говорят, там волшебство за каждым углом.

За разговорами время в дороге идет гораздо быстрее и устаешь меньше. Трасса становится все более интересной: появляются возвышенности, вдали виднеются горы, а качество асфальта все лучше и лучше. Пока ехали, все время вспоминал дорогу от Минеральных Вод до Домбая на Кавказе — виды очень похожи.

Красота пейзажей нарастает, с каждым километром виды вокруг все масштабнее, зеленее, величественнее. Видим первый мост через горную реку, останавливаемся и идем смотреть. Это оказывается старый пешеходный Айский мост через Катунь. Обозреть с моста окрестности стоит 50 ₽. Если перейдешь на ту сторону и захочешь вернуться по мосту обратно, плати еще 50 ₽. Короче, как в метро. Хотя в метро есть тариф «90 минут». В целом тема напоминает Остапа Бендера и то, как он продавал билеты на Провал. Но это мелочи. Нас, пока не избалованных красотами Алтая, мост и виды с него радуют.

Вдоль дороги гуляют коровы, и мы умиляемся пасторали. Но ровно до тех пор, пока не оказывается, что для коровы нет разницы, что поле, что дорога, и она готова везде стоять с абсолютным пофигизмом. А вот мы не очень, и едва не вписываемся в одну из них на съезде с горки.

Подъезжаем к дому в Чемале. Забронированное на «Букинге» жилье называется «У Любы». Ощущение, будто приехал к тетушке в деревню. В большом дворе стоят самодельные фигурки животных из дерева, на стенах висят крючки-вешалки из вилок — деревенское народное творчество. Пожалуй, неплохо для первого знакомства с Алтаем.

Маршрут по Алтаю меняется в процессе поездки. Я точно хотел увидеть:

• Телецкое озеро;
• Ороктойский мост;
• Чуйский тракт и алтайский Марс;
• слияние Чуи и Катуни, Гейзерное озеро, петроглифы Адыр-кан и Калбак-таш, заповедник Уч-Энмек.

Забегая вперед, покажу часть будущих алтайских красот — виды вокруг Ороктойского моста.

Поездка с каждым днем превращается в более интересную, красочную, богатую на красивые места историю. Вечерами я ложусь спать в предвкушении, что будет дальше. Больше всего неудобств доставляет недостаток сна: утром тяжело вставать, а вечером не хочется ложиться.

Мысли о Москве где-то далеко и почти не всплывают. Приходится решать очень много вопросов в моменте: где поесть, где жить, что смотреть, где заправиться. Быстрая бронь жилья на Алтае оказалась иногда затруднительной: вариантов на «Букинге» мало, а отсматривать их вживую долго.

Похоже, по России можно путешествовать годами. Весь вопрос — в глубине погружения, которая тебе нужна, и насколько интересны традиции, знаковые места для местных, о которых знают только жители и молчит Гугл. И сколько нужно времени, чтобы осмыслить эти впечатления. Я немного грущу, что все проходит довольно быстро. Хочется задерживаться подольше и смаковать моменты: сидеть на лавочке, смотреть на звезды, вести философские беседы.

В предыдущей серии: герой проезжает Чебоксары, Набережные Челны, Ижевск, Пермь, попадает в музей-колонию, мерзнет в пещере и добирается до Екатеринбурга.

В следующей серии: автор посещает древние курганы и святилища, купается в Катуни, совершает поход к озеру Горных духов, рискуя сломать ноги в долине камней, смотрит слияние двух рек и покидает Алтай с намерением вернуться туда еще раз.