Как мы потратили 120 258 ₽ на лечение рака у собаки

В мае 2023 года у моей девятилетней собаки Хэмми врачи обнаружили рак молочной железы.

Чтобы оплатить лечение, я взяла кредит и открывала сбор среди своих друзей и знакомых. Лечение еще не закончилось, и на следующий этап понадобится примерно такая же сумма. Я не жалею о потраченных деньгах и о том, что пошла на риск.

Расскажу, как врачи поставили диагноз Хэмми, какое лечение она прошла, сколько это стоило и как собака чувствует себя сейчас.

Хэмми — беспородная собака. Она появилась у нас 15 января 2014 года. Я всегда тщательно следила за ее здоровьем: водила на осмотры к ветеринару, раз в год вакцинировала и регулярно обрабатывала от паразитов. Но не стерилизовала.

У моей сестры тоже была собака. В 2022 году у нее появилось уплотнение под мышкой. Тогда врачи диагностировали у нее рак молочной железы. К сожалению, заболевание обнаружили слишком поздно — операция и химиотерапия не помогли, собаку пришлось усыпить. А в мае 2023 года у моей Хэмми появилась похожая шишка на груди. Наученная горьким опытом сестры, я сразу повезла собаку к ветеринару.

В первой клинике нам сказали, что это похоже на жировик — доброкачественное новообразование, которое появляется из-за избытка жировой ткани и не угрожает здоровью собаки. Но при более тщательном осмотре доктор обнаружил у Хэмми еще одну опухоль размером с горошину в области матки. Тогда врач предложил провести овариогистерэктомию — операцию по удалению матки и яичников — и заодно удалить и шишку на груди. Я согласилась.

Операцию сделали на следующий день, она обошлась нам в 9500 ₽. Как нам казалось, все прошло отлично. Во время операции Хэмми провели биопсию — взяли небольшой кусочек удаленной ткани. Полученный биоматериал отправили на гистологическое исследование, чтобы поставить точный диагноз.

Еще Хэмми сделали рентген брюшной полости после операции для исключения метастазов. Аппарата для компьютерной томографии в клинике не было, а врач сказал, что в КТ нет необходимости. По результатам обследования метастазов не было. Тогда мы с доктором решили не проводить лекарственную терапию, чтобы дать организму животного восстановиться. В нашем случае можно было ограничиться только хирургическим вмешательством.

Мы забрали собаку через несколько часов после операции. Дома из шва начала сочиться кровь — пережив ночь на полу рядом с собакой, утром я отвезла ее в клинику. Ей провели еще одну операцию, чтобы наложить швы заново. В этот раз я ничего не платила, потому что вторая операция понадобилась из-за ошибки врача.

После второй операции шов продолжал сильно кровить, собака угасала на глазах. Тогда мы решили сменить специалиста. Новый врач предложила прооперировать собаку в третий раз и проверить, почему кровотечение не останавливается, ведь шов целый.

Третья операция прошла успешно: шов наложили заново, остановили кровотечение и состояние собаки стабилизировалось. Я хотела знать, почему у собаки были проблемы с предыдущими швами, — как сказали врачи, это связано с возрастом животного и тяжестью операции.

Всю следующую неделю мы оставляли Хэмми в клинике с 9 утра до 11 вечера под наблюдением врача. В ночном стационаре не было необходимости. За операцию мы заплатили 12 400 ₽, а за дневной стационар — около 10 000 ₽. После выписки из стационара мы давали собаке ветеринарный антибиотик «Кладакса» и обрабатывали шов по назначению ветеринара.

В конце месяца мы получили результаты гистологического исследования — у Хэмми карцинома молочных желез, а никакой не жировик. Тогда врач рекомендовала провести дополнительные обследования и убедиться, что у собаки нет метастазов.

Рак молочной железы, или РМЖ, — группа онкологических заболеваний, при которых злокачественное новообразование возникает из тканей молочных желез.

Среди домашних животных сильнее подвержены РМЖ собаки и кошки. Около половины всех видов рака у самок собак составляют опухоли молочных желез. При этом в большинстве случаев заболевают некастрированные собаки старше пяти лет. В подавляющем большинстве случаев с РМЖ сталкиваются суки, у кобелей заболевание диагностируют в 62 раза реже.

Ранняя стерилизация, то есть до первой течки, — основной способ профилактики рака молочной железы у домашних животных. Но процедура не защищает питомца на 100%, а лишь снижает риски развития заболевания.

Есть два типа злокачественных опухолей молочной железы у животных, которые встречаются чаще всего:

1. Карцинома развивается из клеток эпителия — ткани, выстилающей поверхность мышц и полостей организма. Это агрессивная опухоль, которая может распространяться на отдаленные органы, прорастать в ткани грудной и брюшной стенки.
2. Аденокарцинома развивается из железистых и эпителиальных клеток.

Бывают и доброкачественные опухоли молочной железы. Самая распространенная — аденома, или фиброаденома. У такой опухоли четкие границы, круглая или овальная форма, она безболезненная и эластичная на ощупь. Со временем аденома может меняться в размере и вообще исчезнуть, злокачественной она не становится. При этом у собаки одновременно могут быть и доброкачественная, и злокачественная опухоли. Еще сначала может появиться доброкачественное новообразование, а затем рак — и наоборот.

Часто заболевание диагностируют на ранних стадиях, когда, кроме самого новообразования, никаких симптомов нет. Но иногда у питомца может быть одышка, он может отказываться от еды из-за плохого самочувствия.

Основной метод лечения опухолей молочной железы у питомцев — операция. Удаленный биоматериал рекомендуется отправить на гистологическое исследование, чтобы определить его природу и составить оптимальный план действий. Если опухоль злокачественная, врач иногда дополнительно назначает химиотерапию — например, при наличии метастазов в удаленных лимфатических узлах.

Первые полтора месяца после всех операций прошли отлично. Аппетит у собаки был замечательный, со стулом все было хорошо. Хэмми была активной и веселой, но мы не давали ей бегать и прыгать — по рекомендации врача. Еще мы промывали шов хлоргексидином, смазывали его «Пантенолом» утром и вечером.

Ветеринар рекомендовала использовать «Пантенол», потому что Хэмми носила попону с пеленкой, кожа под ними сильно прела, появились микротрещины, а сама конструкция натирала. Собака привыкла к обработкам и стойко их переносила. В попоне она ходила два месяца: шов долго заживал, и я боялась, что в него попадет грязь.

Раз в две недели мы ездили на осмотры в клинику, сдавали анализы. Все показатели были в норме, метастазов на рентгеновских снимках не было. Но в конце июля я снова нащупала у Хэмми шишку на животе и забила тревогу.

После осмотра в клинике мои опасения подтвердились: это снова была опухоль. Ветеринар советовала провести Хэмми радикальную мастэктомию — удалить не просто новообразование и близлежащие ткани, а всю гряду молочных желез со стороны опухоли. Это поможет сократить риск очередного рецидива заболевания.

Перед операцией собаке нужно было сделать компьютерную томографию брюшной полости и груди. Решили сделать именно КТ, а не рентген, как раньше, потому что это исследование более информативное. На снимках видно не только опухоль, но и мягкие ткани, на которые она распространилась. За обследование мы заплатили 28 000 ₽. Результаты КТ подтвердили диагноз, метастазов не было.

Операцию провели 13 августа, за нее мы заплатили 15 370 ₽. После операции у Хэмми снова началось кровотечение, которое врач не могла остановить. Поэтому нам рекомендовали отвезти собаку в стационар: дома Хэмми могла погибнуть.

Я очень боялась везти собаку самостоятельно на машине до стационара, потому что ехать нужно было в другой город. Врач предложила помочь и отвезти Хэмми в другую клинику, за что я ей очень благодарна. Двое суток Хэмми провела в стационаре под постоянным обезболиванием и наблюдением специалистов. Кровотечение остановили и стабилизировали состояние. За два дня круглосуточного стационара я отдала 20 165 ₽.

Затем собаку отправили восстанавливаться домой. Мы снова давали животному «Кладаксу» и обрабатывали шов. Но 20 августа кожа около шва разорвалась, снова началось кровотечение, и мы срочно поехали в больницу.

Зашивать рану было нельзя и не имело смысла: кожа очень сильно натянулась, повторный разрыв был неизбежен. Нам рекомендовали сам шов обрабатывать раствором «Бетадин» с физраствором, а на кожу вокруг шва наносить «Пантенол». Первую неделю после разрыва шва Хэмми провела в дневном стационаре. После мы забрали ее домой, обрабатывали шов сами четыре раза в день, давали лекарства утром и вечером.

Дома на время реабилитации нужно было ограничить движение собаки. Мы купили вольер, чтобы Хэмми не бродила по квартире, и камеру. Я и мой муж работаем в офисе пять дней в неделю, а помимо Хэмми у нас есть кот. Мы беспокоились, что кот пролезет в вольер к собаке, пока мы на работе. С помощью камеры мы могли отслеживать передвижения кота и голосом пресекать его попытки пробраться к Хэмми.

Собака не обрадовалась вольеру, но привыкла к нему достаточно быстро. Она не справляла нужду на пеленку, поэтому я выносила ее на улицу. Прогулки на улице и по квартире составляли по 5—10 минут максимум, везде мы ее таскали на руках. Ела Хэмми только на кухне, накормить ее в вольере было нереально. Поэтому на завтрак и ужин она тоже добиралась на ручках.

Первый этап лечения мы оплачивали самостоятельно. К рецидиву заболевания я не была готова, поэтому накопить денег на эту непредвиденную ситуацию не получилось. Тогда я открыла сбор средств на лечение, друзья и знакомые помогли нам собрать почти 27 000 ₽. Эти деньги пошли на оплату компьютерной томографии.

Дополнительно мне пришлось взять кредит, чтобы закрыть все счета за лечение и продолжать наблюдать за здоровьем собаки. Нам также помогали наши родственники: переводили деньги, возили Хэмми в клинику, сидели с ней и обрабатывали рану, если нам нужно было куда-то уехать.

Во время последней операции у Хэмми снова взяли биопсию для гистологического исследования. По результатам гистологии мы имеем дело не с аденокарциномой, а с солидной карциномой — эта опухоль развивается из клеток кровеносной системы. Я склонна доверять врачу, который ведет Хэмми сейчас, и результатам второго исследования.

В октябре 2023 года, когда я пишу эту статью, мы продолжаем обрабатывать разрывы около шва. Они уже совсем маленькие, но все еще нуждаются в пристальном внимании. Раз в три недели ездим на осмотры и сдаем анализы. В конце года планируем сделать рентген, чтобы исключить наличие метастазов.

Когда швы полностью заживут, мы планируем удалить вторую гряду молочных желез — чтобы сократить риск рецидива болезни. Сделать операцию рекомендовала онколог, которая лечит Хэмми, к ее мнению я прислушиваюсь.

В начале октября с Хэмми наконец-то сняли попону, разрешили гулять подольше и самой подниматься по лестницам. Сейчас она чувствует себя отлично, аппетит хороший, со стулом тоже нет проблем, играет в игрушки и снова спит с нами на кровати.

Несмотря на все трудности, я ни разу не пожалела о том, что рискнула начать лечение своей собаки. Да, я залезла в долги, не спала ночами, но оно того стоит.

Я бы хотела сказать владельцам взрослых собак, которые столкнулись с такой коварной и страшной болезнью: никогда не отчаивайтесь и боритесь до конца. С помощью специалистов и новейших технологий вы можете полностью вылечить своего друга и продлить его счастливую жизнь на много-много лет.

1. Необходимо внимательно следить за настроением питомца, его аппетитом и стулом. Это важные показатели самочувствия, изменения в них могут указывать на заболевания.
2. Качественное лечение в ветеринарной клинике будет стоить недешево. К этому нужно быть готовым.
3. Лечение РМЖ не заканчивается за месяц и будет тянуться продолжительное время. Не бойтесь обратиться за поддержкой к близким или специалисту. Я ходила к психологу и продолжаю это делать по сей день.
4. Не стесняйтесь уточнять непонятные моменты у врачей, задавать вопросы, которые у вас возникают, — даже если вам они кажутся странными. Хороший врач всегда объяснит смысл назначения каждого препарата.