«Этому отпуску я ставлю „ноль”»: как нас не пустили в Израиль и депортировали из страны

Я всегда думала, что люди, потерпевшие катастрофу, бедствие или другую трагедию, становятся добрыми и более понимающими.

Возможно, это так, но только не в случае некоторых сотрудников Министерства внутренних дел Израиля и работников аэропорта имени Бен-Гуриона. Наш опыт общения с ними оказался максимально негативным. Расскажу, как мы с мужем потратили на поездку более 100 000 ₽, но вместо долгожданного отпуска получили бессонные сутки в аэропорту и были выдворены из страны.

Листая ленту запрещенной соцсети с картинками, я наткнулась на девушку-блогера, которая рассказывала, что без визы по российскому загранпаспорту слетала в Тель-Авив прямым рейсом. Я решила для интереса проверить цены на билеты и изучить, какие варианты существуют. К своему удивлению, нашла прямой рейс из Махачкалы. Мы с мужем живем именно здесь, для нас это максимально удобно.

Мы взяли оплачиваемый отпуск на 12 дней и купили билеты на ближайший рейс. Собирались остановиться в Тель-Авиве на пять дней, затем отправиться в Стамбул, а оттуда вернуться в Махачкалу.

Мы верующие люди, Израиль привлек нас в первую очередь святыми местами. Мы прилетали буквально за несколько часов до Шаббата. Из путеводителей и видео на «Ютубе» узнали, что в это время, то есть с 15:00 пятницы до 19:00 субботы, не работает общественный транспорт. Поэтому хотели дойти до популярной достопримечательности Тель-Авива — старого города Яффа — и погулять по набережной.

В воскресенье и понедельник планировали съездить в Иерусалим. Заранее выяснили, как добраться до святого города на автобусе и электричке и вернуться в Тель-Авив. Главной целью был визит к Стене Плача. Мы даже приготовили записки с молитвами и обращениями к Всевышнему. Планировали посмотреть храм Гроба Господня и посетить знаменитый городской рынок.

Настал день вылета. Рейс задержали на полтора часа. Наконец мы успешно прошли досмотр и сели в самолет. Вылетели в 09:50, приземлились в Тель-Авиве в 13:22.

Перед паспортным контролем пришлось отстоять длинную очередь. Уже тогда закралось подозрение, что там могут возникнуть какие-то сложности: одних пассажиров сопровождали сотрудники аэропорта, других просили подождать в специально отведенном месте.

Мы готовились к поездке и внимательно изучили все о путешествии в Израиль. Во многих источниках было указано, что для въезда гражданам России нужен только заграничный паспорт, бронь отеля и билет домой или в следующий пункт маршрута. У нас все это было, поэтому мы не волновались.

Примерно через час подошла наша очередь. Контролер говорил на русском без малейшего акцента. Он спросил, какова цель нашего визита. Мы ответили: «Путешествие». Сотрудник, как нам показалось, с издевкой переспросил: «Путешествие?» Затем предложил сесть и сообщил, что нас пригласят на собеседование. Мы по-прежнему были спокойны и считали, что беспокоиться не о чем.

В ожидании собеседования просидели еще полтора часа. Я осознала, что мы влипли, когда услышала диалог туриста из Сербии с сотрудником аэропорта. Они разговаривали на английском, и я поняла, что серб — его звали Ахмад — приехал со своей русской девушкой на отдых. Она прошла паспортный контроль, в отличие от него.

Сотрудник сообщил, что у Ахмада есть «некоторые проблемы с безопасностью», что они делают все возможное, чтобы не омрачить им отдых, и предложил девушке подождать друга в дьюти-фри. Туриста такой ответ не устроил, он повторял, что давно путешествует по миру и ни разу не сталкивался с подобной ситуацией. Тем не менее он готов приобрести и предъявить обратный билет, если это необходимо. Ему сухо ответили: «Ждите!»

Ближе к 16:00 моего мужа пригласили на собеседование. Как позже выяснилось, это был допрос. Его завели в комнату досмотра, задали пару вопросов общего характера и попросили снова подождать. Спустя еще час пригласили меня.

• — Цель визита?
  — Путешествие, — я улыбнулась. — Давно хотели с мужем погулять по Иерусалиму, увидеть святые места, помолиться.
  — Чего вы улыбаетесь? Не вижу ничего смешного! Родственники в Израиле есть?
  — Нет.
  — Хорошо подумайте: есть ли у вас родственники в Израиле?
  — Нет, точно нет.
  — Где планируете остановиться?
  — В гостинице.
  — В какой гостинице? Точное название, адрес.
  — Гостиница Selina. Точное название и адрес не помню, все в телефоне, его я оставила у мужа.
  — У вас общий телефон на двоих?
  — Нет, я оставила его на зарядке.
  — Какая у вас с собой сумма? В какой валюте везете деньги?
  — Я не занимаюсь финансовыми вопросами. В нашей семье это зона ответственности мужа.
  — Понятно. А вы работаете?
  — Да, работаю.
  — Официально?
  — Нет.
  — Почему не работаете официально?
  — Не поменяла все необходимые документы.
  — Название организации?

Я сказала название.

• — Сотрудники могут подтвердить ваше трудоустройство?
  — Да, разумеется.
  — Вы с мужем официально зарегистрированы?
  — Да.
  — С вами мне все ясно, зовите вашего супруга.

Сотрудница проводила допрос максимально неприятным тоном, я бы назвала его хамовато-язвительным. Я попросила мужа снова зайти в кабинет. Сотрудница уже не церемонилась, забрала его телефон, просмотрела список контактов, фотогалерею, прочитала переписки во всех социальных сетях. Также дама заявила мужу, что бронь нашего отеля недействительна, потому что ее оплатили российской картой.

За пять ночей в гостинице мы отдали 45 000 ₽. Деньги списались с карточки, у нас была квитанция об оплате. Но когда мы попытались ее показать, сотрудница сказала, что это подделка. Якобы она позвонила в отель и там ей подтвердили, что номер за нами не забронирован.

Самое ужасное, что в этой ситуации мы никак не могли себя защитить. Опасались, что любое сопротивление расценят как попытку помешать сотрудникам специальных служб выполнять работу и, соответственно, как нарушение закона. Поэтому вынужденно проглотили все сказанное.

Без объяснения причины нам сообщили, что по законам Израиля нас депортируют из страны. Выдали справки на бланках МВД Израиля на русском языке. Из них мы поняли, что нас с мужем обвиняют в незаконной миграции. Якобы мы приехали не путешествовать, а жить в стране, и, раз нет еврейских корней и родственников, проживающих в Израиле, мы не имеем права на пересечение границы.

В 17:30, то есть спустя четыре часа после прилета, нас проводили в помещение для лиц, подвергнутых депортации. Там было трое русских, трое индийцев, одна женщина из Беларуси и одна из Узбекистана. Нас определили к соотечественникам, потом привели того самого бедолагу-серба — итого шесть человек в комнате.

Она заслуживает отдельного внимания. Помещение 3 × 4 метра, с настолько грязными полами, будто их не мыли со дня основания аэропорта, металлическими сиденьями и отсутствием воды. Для видимости поставили протекший грязный кулер.

Нам предложили сэндвичи из черствого хлеба с засохшим сыром и вялым листом салата, завернутые в целлофан. Выйти в туалет можно было под контролем охранника и по одному.

В течение часа нас держали в неведении. Мы знали только, что въезд в страну запрещен и мы депортированы. Как мы будем выезжать? Когда? Ответов не было. Несколько раз я пробовала заговорить с сотрудниками аэропорта. Они отказывались общаться на русском. На английском давали сухие ответы без конкретики, как будто мы заключенные, которые совершили страшные преступления. Приведу один наш диалог:

• — Извините, мистер, не подскажете, можем ли мы купить или поменять билеты и улететь любым другим рейсом, предположим в Турцию?
  — Вы можете улететь только в страну, из которой прибыли.
  — Хорошо, можем ли мы приобрести билеты и улететь ближайшим рейсом?
  — Я не знаю.
  — Кто знает, с кем я могу побеседовать?
  — С менеджером аэропорта.
  — Кто менеджер, как я могу его найти?
  — Не знаю, я не обязан говорить с вами.

Мы были голодными, злыми, смертельно уставшими от всего этого и не знали, что делать. Несколько сотрудников пришли и забрали одну из русских девушек, с которой мы успели познакомиться. Мы подумали, что ее посадят в самолет и через пару часов она счастливо пересечет границу России. О том, что на самом деле ее увели в тюрьму, мы узнали позднее.

В 18:40 за нами пришел тот самый менеджер аэропорта. Он вывел всех, кто находился в помещении. Наши паспорта были у него в руках, но вручать их нам он не собирался. Он проводил нас на предполетный досмотр, и мы благополучно его прошли. Далее менеджер довел нас до зоны дьюти-фри и сообщил, что нас посадят на рейс в 16:55 следующего дня. Причем мы полетим не в Махачкалу, а в Москву.

Другим повезло больше: они улетели раньше. Нас же оставили в зоне вылета без паспортов. Максимум, что мы могли, — купить еды, предварительно разменяв деньги по грабительскому курсу. За следующие 22 часа у нас ушло 150 $⁣ (11 903 ₽). Причем нормально поесть мы так и не смогли. Еда в аэропорту отвратительная, нет ничего, кроме тошнотворных сэндвичей, кошерного фастфуда, безвкусного чая и кофе. К примеру, залежавшийся в холодильнике сэндвич с незрелыми помидорами стоил 30 ILS⁣ (518 ₽). За сутки на двоих мы съели три сэндвича, два бургера, картофель фри и булочку, выпили четыре литровые бутылки воды, банку колы, три кофе и один чай.

Места для отдыха в аэропорту Бен-Гуриона не предусмотрено. Мы провели ночь на грязном пыльном ковролине в зоне Е0. Толком поспать не удалось.

За 40 минут до вылета за нами пришли сотрудники аэропорта. С ними была та самая девушка, которую увели в неизвестном направлении из комнаты для депортированных. Ее история произвела на нас особое впечатление. Она рассказала, что в сопровождении семи охранников ее посадили в автозак и доставили в тюрьму, забрали телефон и все личные вещи.

Она оказалась в камере с несколькими молдаванками и испанкой. По рассказам молдаванок, они должны были провести в тюрьме семь дней и только после этого их ждала депортация. Освободить девушек раньше могли лишь в том случае, если бы родственники купили им обратные билеты.

У нашей знакомой был обратный билет, как и у нас всех, но в тюрьму отправили только ее. Она сумела добиться, чтобы ей вернули телефон, с его помощью купила билет на наш рейс до Москвы.

По пути на посадку знакомая рассказала, что видела в тюрьме аэропорта целую «стену плача». В течение нескольких лет люди, попавшие под депортацию, пишут на стенах камеры, как они там оказались. Оставляют, мягко говоря, нелестные отзывы о сотрудниках аэропорта и условиях содержания. Последние — как в классической тюремной камере: затхлое помещение, нары, вода несколько раз в день, из еды — химозные кошерные сэндвичи.

Одна надпись впечатлила нашу попутчицу больше всего. В ней говорилось про ребенка с лейкозом, приехавшего на лечение, которого вместе с мамой не пустили в страну и посадили в камеру. Я считаю, это просто бесчеловечно. Хорошие журналисты пишут без оценочного суждения, но здесь это невозможно.

За обратный перелет мы с мужем не платили. Ни паспортов, ни билетов нам при посадке в самолет не дали. Рейс до Москвы был не прямой, а с остановкой в Минеральных Водах, мы летели целых девять часов. Выйти в Минеральных Водах нам не разрешили. Никого не волновало, что оттуда нам ближе и проще добраться до Махачкалы.

В Москве нас встретила сотрудница аэропорта Домодедово. Бортпроводники передали наши документы пограничным службам. У нас спросили о причинах депортации, уточнили, какие вопросы нам задавали в аэропорту Бен-Гуриона, что именно с нами происходило и сколько часов мы там провели. Записали наши личные данные: ФИО, место регистрации и проживания, даты рождения, номера телефонов.

Потом нас передали сотрудникам Роспотребнадзора. Они составили протокол и направили его в консульство Израиля. Сказали, что, возможно, мы получим обратную связь. Мы не уточняли, какую именно: на это просто не было сил, все процедуры проходили в третьем часу ночи.

К счастью, у нас с собой была только ручная кладь. Иначе к списку неприятностей добавились бы проблемы с багажом: у наших попутчиц его просто отняли и не выдали по прилете. Одна из девушек получила свой чемодан только спустя четыре дня. Ей пришлось ехать за ним в Домодедово из Мытищ. Туристка из Сочи так и не дождалась багажа. Сотрудники аэропорта сказали, что в ее случае вероятность получить его — 50/50.

Оказавшись в Москве, мы не смогли взять билеты домой на ближайшую дату, потому что Дагестан — очень популярное сейчас направление. Трое суток провели в столице, остановились в гостинице и просто приходили в себя. У нас не было сил и желания даже погулять, не говоря о какой-то культурной программе.

Мы обратились в поддержку сервиса «Островок», через который бронировали гостиницу в Тель-Авиве, с вопросом о возврате денег. Они связались с отелем, и спустя почти две недели из гостиницы ответили, что перечислят деньги в течение пяти рабочих дней.

За перелет Махачкала — Тель-Авив мы заплатили 38 000 ₽. Билеты из Тель-Авива в Стамбул за 10 500 ₽ сгорели. Обратные билеты из Стамбула мы собирались купить в Израиле, чтобы при необходимости скорректировать план поездки. С учетом стоимости отеля в Израиле и расходов в аэропорту наши траты составили 93 500 ₽ и 150 $⁣ (11 903 ₽). Но обиднее всего не из-за потерянных денег, а из-за отношения сотрудников аэропорта и пограничных служб.

Успокаивает одна мысль: на следующий день после нашего прибытия в Израиле начались массовые беспорядки. Кто знает, от чего нас уберегла судьба. Но этот факт ничуть не ослабляет моего негативного отношения к израильским властям и их политике касательно туристов. На территории страны находятся святые места, которым многие хотят поклониться, но всегда есть вероятность, что тебя развернут на границе, если ты не еврей или у тебя нет приглашения от друзей или родственников.

Въезд на территорию Израиля нам запретили на ближайшие десять лет. Но и спустя эти годы ехать туда не планируем. Вернувшись домой, мы не догуляли оставшиеся несколько дней и попросились на работу. Этому отпуску я ставлю «ноль».