«Развод — не травма»: как разговаривать с ребенком о расставании родителей

В 2022 году в России зарегистрировали 567 271 развод.

Разрыв отношений может быть травматичным не только для самой пары, но и для других членов семьи — особенно для детей. Поговорили с психологом Mental Health Center Марией Звегинцевой о том, как подготовить ребенка 5—11 лет к тому, что теперь родители будут жить раздельно.

Однозначно нет. Родители формируют у ребенка образ той семьи, которую он считает нормальной. Обычно люди разводятся не просто так, за этим что-то стоит — и это что-то может навредить ребенку сильнее, чем отсутствие формального совместного проживания.

Если ребенок видит конфликты, в семье присутствуют насилие, алкогольная или иные зависимости, в дальнейшем у него могут развиться психические заболевания. Например, пограничное расстройство личности, тревожные или депрессивные расстройства, а от регулярного созерцания эпизодов физического и эмоционального насилия — посттравматическое стрессовое расстройство.

Теоретически возможна ситуация, когда все вроде бы хорошо, но муж и жена решают развестись из-за отсутствия былых чувств. В таком случае семье с детьми, наверное, стоит постараться сохранить отношения: обратиться к семейному психологу, чтобы вместе поработать над тем, как оживить чувства или скорректировать ожидания. Еще можно почитать книги «Осознанная любовь. Как улучшить отношения с помощью терапии принятия и ответственности» Расса Хэрриса или «Стратегия семейной жизни. Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться» Дженни Андерсон и Полы Шуман. Правда, на практике такие случаи встречаются редко: мои клиенты всегда имели достаточно серьезные основания для расставания.

Некоторые переживают, не нанесут ли они травму ребенку, если одного из родителей он начнет видеть реже, чем раньше. Мне кажется, скандалы более опасны для психики. Как максимум редкие свидания с одним из родителей могут привести к снижению уровня влияния, доверия и близости со взрослым, но и это корректируется поведением и степенью включенности «приходящего» родителя.

Если вы растите ребенка в полной семье и оба родителя не просто присутствуют дома, но и на самом деле активно включены в процесс воспитания, обычно им не составляет труда договориться о примерно равном качественном времени общения с ребенком. Если же папино общение и сейчас состоит из лежания на диване перед телевизором с редкими «угу» в сторону сына или дочери, и поэтому вам кажется, что после развода муж совсем пропадет, — скорее всего, вам не кажется. Но и что-то изменить вы не в силах.

Бывает и такое, что один из родителей много работает и приходит домой за 15 минут до отбоя ребенка. Он тоже не сильно включен, но, допустим, хотел бы больше времени проводить с сыном или дочерью. В таком случае «специальное время для общения», выделенное после развода, может даже помочь.

Идеально, если в разговоре с ребенком будут участвовать оба родителя. Но если накал страстей велик и родители не могут оставаться спокойными, когда находятся вместе, беседовать с ребенком должен наиболее близкий для него член семьи. Это может сделать даже бабушка, если таким человеком окажется она.

Объяснить причину стоит на том уровне, на котором ребенок способен ее понять, но скрывать ее не стоит: дети все видят и понимают, просто для некоторых событий не находят слов. Если, допустим, папа злоупотребляет алкоголем, можно так и сказать: «Мы разводимся, потому что папа много пьет и мне не нравится его поведение в такие моменты».

Важно избегать размытых формулировок. Когда ребенку что-то непонятно, мозг старается это каким-то образом обозначить, а у детей развито эгоцентрическое мышление. Они считают, что все происходящее в той или иной степени связано с ними. Чем сильнее размыта формулировка, тем непонятнее будет причина и тем больше вероятность, что ребенок свяжет ее с собой. Может доходить до абсурда: «Мама и папа разводятся, потому что я не убираю за собой чашку».

Основное отличие разговора на эту тему с подростком будет в том, что с ним можно выстраивать более длинные фразы и использовать более сложные языковые конструкции. Еще с ним можно обсудить причины развода, а также «за» и «против» дальнейших вариантов обустройства жизни.

С детьми любого возраста нужно делать паузы в речи и переспрашивать: «Как ты меня понял?» И только после этого продолжать, потому что ребенок мог вообще не услышать или не так понять.

Прежде всего — следить за своей речью. Лучше стараться не говорить что-то вроде «Это все из-за тебя» или «Смотри, до чего ты меня довел»: так легко спровоцировать или усугубить чувство вины. Еще оно может развиться, потому что ребенок в той или иной степени идентифицирует себя с обоими родителями. Если мама говорит: «Твой папа — козел», — ребенок частично принимает это на свой счет. Если подобное высказывание все же вырвалось, стоит обозначить: «Я сейчас очень злюсь, а в таком состоянии люди иногда говорят то, что не совсем соответствует реальности.

Еще надо обращать внимание на то, что говорит сам ребенок. Например, он обмолвился, что слышал, как вы ругались из-за него. Стоит уточнить: «Правильно ли я понимаю, что ты считаешь, будто мы разводимся, потому что ругались из-за разбросанных игрушек?»

При положительном ответе объяснить: «„После“ — это не значит „из-за“». Можно сказать следующее: «Понимаю, что сейчас тебе грустно. Конечно, нам хотелось бы, чтобы ты меньше баловался и быстрее выполнял наши просьбы, но мы разводимся не из-за тебя, а из-за того, что по-разному смотрим на многие вещи, в том числе на процесс воспитания. К сожалению, мы так и не смогли договориться».

Есть вероятность, что ребенок останется при своей точке зрения, и поэтому важно продолжать следить за своими высказываниями. Лучшее лекарство от вины — качественное общение с обоими родителями. Когда ребенок видит, что может по-прежнему проводить время и с папой, и с мамой, это чувство может не развиться. Более того, в ситуациях своих клиентов я вижу, что после развода многие папы начинают общаться с ребенком более качественно. Все потому, что при совместной жизни им казался достаточным сам факт пребывания дома. Когда же они начали видеть ребенка пару дней в неделю, стали выделять больше времени для общения и игр.

Так и сказать: «Да, теперь мы будем жить раздельно, и мы продолжаем тебя любить». Ребенок может спросить: «Раньше мне нравилась Аня, но теперь мы с ней не общаемся. Вы тоже так со мной поступите?» Тогда стоит объяснить, что любовь родителей другая и длится всю жизнь.

Слова важно подкреплять действиями. Например, предложить обустроить место, где ребенок будет ночевать, когда гостит у папы, или разделить игрушки на две квартиры. Даже если ребенок мал и было бы удобнее общаться дома, но в новой квартире папы место еще не обустроено, следует подумать об альтернативах: гулять, ходить в кино или кафе, а не ждать, пока жилье отца будет подготовлено.

Но это больше подходит для мирного развода, когда оба родителя понимают важность общения с ребенком.

Если папа перестал выходить на связь, так и сказать: «Папа перестал выходить на связь, я понимаю, как это обидно для тебя, и это ужасно меня злит». С подростками можно использовать фразы вроде «Вот поэтому мы и развелись».

Довольно часто слышу идею про «формирование позитивного образа пропавшего отца» в роли космонавта или, к примеру, капитана дальнего плавания. Я обычно предлагаю перенестись в будущее и подумать, к каким последствиям это может привести, на кого обернутся негативные эмоции ребенка, если «папа такой герой», а «ты с ним развелась». Как говорила моя мама, «не надо резать кошке хвост по частям». Жизнь вообще не торт, и в ней постоянно случаются грустные события. Если папа был недостаточно включен, безответственен, вы развелись и он пропал, какой смысл одевать его во все белое?

Делают вид, что ничего не происходит. А потом ставят перед фактом: «Мы разъезжаемся». Разумеется, ребенку сложно это принять, а родителям труднее апеллировать к тому, что в последнее время у них возникали разногласия.

Конечно, не надо колотить друг друга табуретками. Но если родители будут прояснять при ребенке какие-то трудные вопросы, это пойдет ему на пользу: во-первых, такие ситуации покажут ему более реалистичную картину мира, а во-вторых, ребенок будет видеть, как спорить и приходить к согласию.

Чрезмерно вовлекают ребенка в проблемы взрослых. Не стоит говорить детям, какие плохие папа или мама, потому что ребенок по умолчанию любит обоих. Лучше пояснять, что именно вам не нравится в поведении второго родителя: не «твой папа нехороший человек», а «твой папа не выполняет обещания».

Если причина в измене, можно так и сказать: «Мама полюбила другого мужчину», — а затем привести пример, опираясь на опыт ребенка. Например, пятилетнему малышу напомнить: «В прошлом году ты дружил с Аней, а теперь предпочитаешь общаться со Светой. У нас произошла подобная ситуация».

Пытаются переложить на ребенка ответственность за то, с кем он будет жить. Об этом взрослые должны договориться между собой — сами или с помощью психолога, адвоката, судьи, — а ребенку озвучить четкий план. Но это если мы говорим про маленького ребенка, лет до восьми-девяти. И даже если все решено и ребенка поставили в известность, надо спросить, все ли он понял и есть ли что-то, что может улучшить план. С подростками лучше вместе обсуждать все плюсы и минусы различных вариантов проживания.

Правильного ответа нет, и все зависит от ситуации в семье. В России чаще всего ребенок остается с мамой, но в моей практике были случаи, когда мама ограничена в родительских правах из-за серьезных психических заболеваний, алкогольной или наркотической зависимости. Тогда дети оставались с папами, которые были настолько вовлечены в их жизнь, что проблем не возникало.

Также я знаю примеры, когда время, которое ребенок проводит с каждым из родителей, на самом деле делится поровну. В этом случае трудно сказать, с кем «он остался». С обоими. Просто последовательно, а не одновременно.

Ребенок должен четко понимать, что с ним будет в дальнейшем, потому что самый большой страх — это страх перед неизвестностью. Важно, чтобы все оставалось максимально предсказуемым и цикличным. То есть если вы договорились, что ребенок проводит с папой субботу, то правило надо соблюдать. Если же что-то изменилось, заранее предупредить, обозначить причину и предложить варианты по переносу времени.

Также желательно, чтобы при организации дальнейшего уклада учитывалось, в какой сад, школу ходит ребенок. Если сад нравился, а папа активно присутствовал в жизни, не стоит переезжать в другой район и рушить сразу все. В обратном случае ситуацию можно использовать: «Мы будем жить в другой квартире, но ты сможешь приходить к папе в гости. Тебе не нравился прошлый садик, поэтому давай попробуем новый».

Надо объяснить, что да, это обидно, но это мнение папы или мамы. А затем спросить: «Что ты думаешь обо мне?» Если начать обвинять второго родителя в ответ, ребенок будет метаться между двух огней и потеряет ориентиры.

Стоит взять на себя роль человека, который объяснит, что иногда люди категорически не согласны друг с другом. Можно привести метафору: «Представь, что несколько незрячих людей ощупывают слона. Один потрогал ногу, второй — хобот, третий — хвост, то есть каждый из них представил себе животное совершенно по-разному. В жизни так же: когда мы с папой ругались, мы тоже видели вещи по-разному. С папиной точки зрения, я тебя балую, а мне иногда кажется, что папа слишком строгий, и мне больно видеть, как он на тебя кричит».

Ограничивать общение со вторым родителем стоит только в том случае, если находиться с ним небезопасно. Сейчас я имею в виду не только физическое или сексуальное насилие, но и психологическое. К психологическому насилию можно отнести угрозы, запугивания, вербальную агрессию, оскорбления, обесценивание самого ребенка и его действий.

Если ребенок, возвращаясь от второго родителя, просто становится более капризным и хуже слушается, это не признак психологического насилия: у родителей даже при хорошем уровне договоренностей требования и стили взаимодействия будут немного отличаться. Ребенку необходимо время, чтобы подстроиться. А вот если он после возвращения замыкается, очень не хочет снова встречаться со вторым родителем, становится более агрессивным, у него стойко нарушаются сон и аппетит, то при сочетании этих признаков можно заподозрить, что ребенок не в безопасности.

С одной стороны, когда разговариваешь со взрослыми людьми, практически все рассказывают, что развод родителей стал для них травматичным опытом. С другой, вырастить ребенка в хрустальном замке невозможно.

Считается, что для адаптации нужен примерно месяц, но дети очень разные. На практике я часто вижу, что детям до 5—7 лет легче привыкнуть к переменам, зато с детьми 10—11 лет проще разговаривать, так как они осознаннее делятся переживаниями. Также многое зависит от того, как родители смогли договориться между собой и выстроить общение с ребенком.

Некоторые дети даже радуются, что теперь мама и папа не будут ругаться — у меня были такие клиенты. Более того, я не знаю случаев, чтобы ребенок плакал каждую ночь и страдал из-за развода. Бывало, что родители обращались за повторной консультацией через месяц или два, но там чаще всего появлялись дополнительные обстоятельства — например, новый партнер.

Если ребенок все же замкнулся в себе или, наоборот, стал чересчур агрессивным, тревожным, у него изменился аппетит, это должно насторожить. Признак может быть один, но сильно выраженный, или их может быть несколько. Но когда они держатся больше недели, лучше обратиться к психологу. Если ребенок маленький, я предпочитаю работать с родителями, подсказывая, как скорректировать свое поведение и помочь малышу. С детьми постарше можно разговаривать наедине.

Если родители боятся и беспокоятся, как развод отразится на ребенке, им стоит посетить психолога, чтобы сверить с ним план действий или снизить уровень своей тревоги. В целях профилактики вести к нему ребенка не надо, так как развод — не травма. По крайней мере, не большая, чем любые другие перемены в жизни. То, что психолог нужен всем и всегда, — миф. Он нужен, если проблемы уже есть, и вести ребенка к психологу надо только в том случае, если есть тревожные звоночки.

Лучше всего постепенно вводить партнера в жизнь ребенка: например, сначала вместе гулять, потом начать приглашать в гости. Сообщать о сожительстве стоит примерно так: «Вася — мой друг, я его люблю и хотела бы, чтобы мы попробовали жить вместе».

Партнеру я бы советовала не насаждать свои правила. Мне кажется более выгодным тот вариант, когда воспитанием занимаются кровные родители. Хотя бы потому, что от них это воспринимается лучше. Пусть партнер ассоциируется с чем-то приятным: игрой, чтением или прогулками.

Уважение к новому взрослому, авторитет — это то, что требует усилий и времени со стороны взрослого, то, что он может заработать, а не требовать от ребенка. Когда уважение и авторитет, основанные на заслугах, а не на страхе, сформированы, конечно, партнер может более активно включаться и в воспитание.

То, что ребенок сможет по-прежнему общаться с папой, даже не надо специально озвучивать. Есть прекрасная английская пословица: не воспитывайте детей, так как они все равно будут похожи на вас, — воспитывайте себя. Другими словами, необязательно что-то дополнительно объяснять ребенку, если вы это делаете явным образом. Действия работают лучше слов. Если мы, познакомив ребенка с Васей, спрашиваем: «А на выходных вы что с папой планируете делать?», — он видит, что никто не претендует на вытеснение папы из жизни.

Если он так говорит, надо пояснить: «У тебя не будет другого папы, но Вася может стать твоим другом». Впрочем, некоторым, наоборот, идея иметь двух пап кажется заманчивой. Единого рецепта нет.

Если партнер не нравится, стоит изучить позицию ребенка. Диалог может звучать примерно так:

• — Я вижу, что ты не любишь Васю. Что в нем самое противное для тебя?
  — Он лезет обниматься.

Так вы узнали, чего Васе делать не стоит. Далее продолжаем:

• — А что в нем менее противное?
  — То, что он не читает со мной книги.
  — Поняла. А что тебе хотя бы капельку нравится в нем?
  — Он хорошо играет в мяч.

То есть ваша задача — увести ребенка от черно-белого мышления и показать, что у любого человека есть хорошие и плохие черты.

Еще можно сказать: «Я ценю то, как Вася ко мне относится, и хотела бы дать ему шанс. Что мы можем сделать, чтобы тебе было комфортнее?»

Описанная тактика поведения больше подходит для ребенка 9—11 лет. Если он совсем маленький, Васе лучше не лезть, то есть не пытаться воспитывать, но и не быть массовиком-затейником.

Дети довольно открытые, и если не нарушать их личное пространство, то обычно со временем они начинают с удовольствием общаться с другими людьми. Возможно даже, что в какой-то момент ребенок спросит: «Вася — мой второй папа?» Тогда стоит ответить: «Если ты этого хочешь, он может быть не просто твоим другом, а еще одним папой».