«Казалось, из меня выходит Чужой»: как я потратила 75 000 ₽ из-за камней в желчном пузыре

Мне 26 лет. Год назад мне удалили желчный пузырь, и жизнь моя изменилась.

Впервые я почувствовала, что что-то не так, когда находилась дома: сильно заболел живот, боль отдавала в спину так, что я не могла лежать и перекатывалась по полу в ожидании скорой помощи. Аккурат к приезду скорой боль прекратилась. Она прошла в одно мгновение, мне даже показалось, что я все выдумала. Медики отчитали меня, что надо было выпить обезболивающее, и уехали.

Второй и третий приступ случились за границей. Я не была уверена, что моя страховка покроет прием, поэтому просто несколько часов каталась по полу, пила много воды и вызывала рвоту, пытаясь таким образом промыть желудок. Но даже рвота не приносила облегчения. Приступы длились часами, но всегда заканчивались в один миг, я забывала и так и не ходила к врачу.

Наконец, когда я находилась дома, произошел очередной приступ. Я вызвала скорую и согласилась поехать в приемный покой.

Врач в приемном покое подробно расспросил меня о симптомах: когда они начинаются, где болит и как долго продолжаются. Я описала боль и вспомнила, что болеть всегда начинает через некоторое время после еды, правда, мне сложно было сказать, после какой именно. Затем мне сделали анализы, поставили капельницу и выдали обезболивающие таблетки. Хорошо, что я приехала на скорой и все это было по ОМС.

По результатам анализов врач сообщил, что у меня камни в желчном пузыре, иначе — желчнокаменная болезнь или калькулезный холецистит. Оказывается, это не такое уж распространенное заболевание среди молодых людей. Чаще оно проявляется у женщин 45—50 лет. Врач рассказал, что мои приступы можно купировать «Но-шпой». Посоветовал записаться на прием к гастроэнтерологу и хирургу, и соблюдать диету — «Стол № 5», в которой куча ограничений: например, нельзя есть суп на мясном бульоне и свежий хлеб.

С тех пор я так и пользовалась советом врача скорой: как только чувствовала, что появляется боль, выпивала пару таблеток «Но-шпы» и жила дальше. Но однажды мне не помогли ни две, ни даже десять таблеток. Тогда я жила в общежитии и не хотела напрягать соседок вызовом скорой, мучилась всю ночь, а наутро поехала в приемный покой. Меня положили в стационар с диагнозом «калькулезный холецистит». Воспаление купировали и посоветовали записаться на плановое удаление желчного пузыря.

Но в мои планы не входило лежать в больнице неделю, я собиралась на стажировку во Францию и даже не думала ее отменять. По закону подлости на стажировке у меня случилось обострение, боль снова не прекращалась даже после приема спазмолитиков и продолжалась несколько дней. Единственным средством отдохнуть от боли были рецептурные наркотические средства моих знакомых. Лежать в больнице и влететь в долги во Франции мне не хотелось.

По возвращении в Москву вопрос встал остро, так как приступ теперь мог начаться от чего угодно: от салата с огурцами, шоколада или стрессовой ситуации. Боль была нестерпимая: казалось, что из меня выходит Чужой. А еще была рвота желчью, которая не приносила облегчения. У меня не было московской прописки, и, чтобы попасть на плановую операцию бесплатно, я подала заявку в проект «Москва — столица здоровья». Это программа для регионов, в которой каждый россиянин может зарегистрироваться и попасть на лечение. В моем случае мне ответили через две недели после подачи заявки, сказали, что я подхожу по критериям программы, и даже предложили больницы на выбор. Я выбрала Боткинскую больницу, она была самая большая из всех предложенных и самая популярная.

Для начала я пришла к хирургу на прием, где мне подтвердили диагноз «калькулезный холецистит» и сказали, что нужно делать операцию по удалению желчного пузыря — лапароскопическую холецистэктомию.

Подготовка к операции. Мне выдали направления на необходимые исследования: биохимический анализ крови, общий анализ мочи, анализы на ВИЧ, сифилис и гепатит В и С, ЭКГ, флюорографию, ФГДС и УЗИ. Все исследования я сделала в этой же больнице по ОМС. Единственное, за что пришлось заплатить, — прививка от кори, без которой меня не госпитализировали. Она стоила около 900 ₽, но не везде ее можно было сделать: я обзвонила около семи больниц, прежде чем нашла ту, где вакцина была в наличии.

Ощущения после операции. До сих пор помню, как я проснулась от наркоза в состоянии легкой эйфории, сладко потянулась, вспомнила, что мне снился французский рэп, поделилась своими сновидениями с присутствующими в палате и начала орать от боли: действие наркоза прошло.

После операции я пролежала в больнице два дня, за это время оперировавший меня хирург приходил только один раз. На третий день меня уже выписывали. Сказали, что я могу самостоятельно делать перевязки и показаться хирургу в своем городе через месяц. Еще мне назначили диету и несколько препаратов, из которых в первое время я пила только фермент, так как он помогает пищеварению. Потратила на него 600 ₽.

После выписки из Боткинской больницы началось самое интересное. Сильно болели швы, но я думала, что все окей, ведь меня оперировали, и так и должно болеть. Еще поднималась температура, я чувствовала слабость, но не придавала этому значения.

Через две недели я пошла на прием в частную клинику, чтобы снять швы, так как в Боткина вроде как мне больше уже ничем обязаны не были. Там хирург сообщил мне, что в области шва под пупком у меня начался абсцесс — это гнойный очаг, который образовался после удаления желчного. Такое могло произойти из-за того, что после операции мне не поставили дренаж. Врач сказал, что сейчас он все вскроет и будет меня лечить. Так и поступили: разрезали только заживший шрам, откуда хлынули реки гноя. Это было отвратительно, больно и обидно. Снятие швов и вскрытие абсцесса с анестезией обошлось в 9390 ₽.

Последующее лечение заняло еще месяц: мне ставили капельницы, каждые два дня делали перевязки и я ходила на прием к хирургу. Только спустя два месяца после вскрытия абсцесса я наконец смогла спать на животе и потягиваться. Все это обошлось в копеечку — около 65 000 ₽. Для меня это огромная сумма, так как я в то время еще училась, и мне пришлось просить деньги на лечение у моего парня. Уже потом подруга сказала мне, что я могла бы вызвать скорую и меня бы увезли делать все эти процедуры по ОМС, но после драки кулаками не машут.

Сразу после операции я ела очень избирательно и бережно, избегала острого и жирного, не налегала на выпечку и шоколад, так как обычно это могло спровоцировать новый приступ. Но постепенно я вернулась к своей обычной жизни. Правда, пришлось отказаться от алкоголя.

Однажды, в мое первое после операции Восьмое марта, я выпила три бокала алкоголя и на следующий день пожалела о случившемся: я чувствовала сильную тяжесть в области печени, весь день меня рвало желчью, раскалывалась голова. И хотя алкоголя было не так много, это похмелье было чудовищным. В этот же день я поняла, что больше не смогу пить спиртное. Без желчного я просто не могу его переварить.

Прошло уже девять месяцев, как я не пью. Скучаю по культурному и социальному феномену алкоголя. Я бы хотела, как раньше, прийти в ресторан, выбрать вино к еде, попробовать что-то новенькое, стать чуток веселее, поговорить за бокалом вина с подругой.

Разумеется, бокал вина меня не убьет, но начнется сильная головная боль через пару часов и тяжесть в подреберье. Я так натерпелась, что стараюсь предотвращать эту боль.

Поначалу на семейных торжествах мне все время наливали бокал, но после пары объяснений, что я не могу его переварить, меня оставили в покое. Кстати, совет всем, кто тоже отказался от алкоголя и не хочет приковывать к этому внимание: просто позвольте наполнить ваш бокал. Поверьте, это гораздо проще и быстрее, чем объяснять, почему вы не пьете. А пить или не пить — это уже дело ваше.

В целом я стараюсь избегать острого, жирного и не перебарщивать с дрожжевой выпечкой. Если съем жирное, начинает сильно тошнить, иногда от тошноты могу проснуться ночью. А от обилия выпечки тянет в правом боку, в том месте, где когда-то болел желчный пузырь. В остальном рацион такой же, как у здоровых людей.

Горькая правда, которую я запомнила, — скупой платит дважды. Лечение абсцесса мне обошлось в ту же сумму, которую я заплатила бы за удаление желчного в частной клинике.

Сначала я хотела в своих бедах с абсцессом обвинить врачей Боткинской больницы, но потом поняла, что мне просто не повезло, а искать виноватых — дело неблагодарное. Все же свое дело они сделали: вырезали мне желчный и после наркоза я проснулась живой. Возможно, если у них не было такого огромного потока пациентов, то мне бы не забыли поставить дренаж и все бы обошлось. Но я больше не забиваю свою голову размышлениями о «если бы да кабы».