«Манкимэн»: зачем смотреть необычный боевик об индий­ском мстителе с Девом Пателем

11 апреля в российский прокат выходит фильм «Манкимэн».

Это режиссерский дебют Дева Пателя, прославившегося ролями в фильмах «Лев», «Миллионер из трущоб» и «Зеленый рыцарь». Актер родился в Британии, а его семья — выходцы из Кении. Но у Пателя есть индийские корни, поэтому в основе сюжета лежит легенда об обезьяноподобном существе Ханумане, а действие разворачивается в современном Мумбаи.

Рассказываем, как яркий боевик здесь совмещен с грустной драмой о мести — и почему стоит посмотреть фильм на больших экранах.

Безымянный главный герой выступает на ринге в маске обезьяны. Он сражается на потеху публике только ради заработка. На самом деле мужчина мечтает отомстить правящей верхушке города: правда, непонятно, кому именно и за что конкретно. Вскоре боец устраивается в заведение «Кингс», где богачи отдыхают с секс-работницами. Постепенно герой двигается по карьерной лестнице. Сначала он моет посуду на нижнем этаже, но благодаря смекалке перебирается в зал с богачами.

«Манкимэн» — голливудское кино в необычном сеттинге. Действие разворачивается на улицах современного Мумбаи: воришки здесь передают награбленное из рук в руки, как на эстафете, а в каждом переулке маячат гангстеры. Социальное неравенство подчеркивается не только внешним видом главного героя и его бедных товарищей, но и метафорами. Пока персонаж Пателя отмывает грязь в подвале, на верхних этажах чиновники и политики пьют дорогие напитки.

Создателям удается удержать баланс между пафосной драмой об ужасах коррумпированного общества и веселым развлекательным кино. Герой разъезжает по городу на тук-туке с турбонаддувом, использует уличного пса, чтобы проносить оружие через охрану, и объединяется с армией воительниц в пестрых масках и платьях.

При этом «Манкимэна» сложно назвать стереотипным, ведь он заимствует из индийской культуры не самые очевидные детали. У главного злодея смертельные клинки спрятаны в древней обуви — падуках. А герой проходит ритуал очищения в храме андрогинного божества Ардханари: там протагонист видит галлюцинации о прошлом. Здесь же персонаж Пателя тренируется наносить удары под ритм барабана.

Дев Патель старается погрузить зрителя в самую гущу событий. Поэтому экшен-сцены часто сняты трясущейся камерой с минимумом монтажных склеек. В бою в ход идут бачки унитазов, маленькие ножи, стаканы и мебель. «Манкимэну» есть чем удивить и кроме стандартных кулачных драк: герой удирает от преследователей по крышам домов, гоняет на реактивном тук-туке и бьется на ринге в маске обезьяны.

Экшена здесь не так много, как в том же «Джоне Уике», но эпизоды сражений преимущественно удачные. Патель делает персонажа ранимым и порой слабым: во время первых перестрелок он теряется в пространстве, получает раны и не продумывает ходы наперед. Как итог — едва не тонет в реке. Но стоит герою найти гармонию и мир с самим собой, как его месть становится хладнокровнее.

Поэтому во второй половине рваный экшен сменяется более методичными убийствами. Персонаж Пателя сражается с помощью ножа, зажатого в зубах, и в одиночку раскидывает целую армию неприятелей. Авторы показывают насилие с обилием крови и жестокости. Вендетта персонажа кажется предельно мрачной.

Экшен-фильмы часто оставляют историю героев за кадром или обходятся минимумом слов. В первом «Джоне Уике» зрителю было достаточно знать, что злодеи убили собаку киллера, а та, в свою очередь, была единственным напоминанием о погибшей жене. Боевик «Немая ярость» и вовсе обходился без диалогов. Историю скорбящего отца рассказывали с помощью экшена и хмурых печальных глаз Юэля Киннамана.

В «Манкимэне» Дев Патель слишком старается сделать сюжет драматичнее, чем он есть. Скажем, история матери главного героя несколько раз объясняется — в диалогах и флешбэках. Зрителю показывают все подробности смерти женщины. Хотя для понимания персонажа и его жажды мести достаточно было бы показать несколько ярких деталей.

Местами такое решение помогает лучше проработать основную тему картины — поиск своих корней и примирение с травмами прошлого. Но почти четверть фильма нам расшифровывают и без того понятную историю: ее можно было бы подать проще, элегантнее и трагичнее.