«Чувствовать себя бессильным — ужас­но»: как мигранты живут в России с неизлечимыми заболеваниями
Кто помогает
4K
Фотографии — «Дом с маяком», личные архивы героев

«Чувствовать себя бессильным — ужас­но»: как мигранты живут в России с неизлечимыми заболеваниями

И чем им помогает детский хоспис «Дом с маяком»
83
Аватар автора

Мария Пассер

пообщалась с героями

Страница автора

Столкнуться с серьезным диагнозом тяжело, особенно находясь вдали от родины.

Иностранцы не могут претендовать на лечение за счет российского бюджета. Но даже если они получили гражданство, то часто не знают, куда обращаться за медпомощью и какие права у них есть, а иногда сталкиваются с дискриминацией. В борьбе с болезнью же промедление может привести к серьезным ухудшениям состояния или даже стоить жизни.

«Дом с маяком» помогает неизлечимо больным детям и молодым взрослым вне зависимости от их национальности и гражданства. С его поддержкой они могут получить необходимые лекарства и оборудование, а их семьи — пройти обучение, стажировки, консультации о своих правах. Пациенты хосписа и их родители из зарубежных стран рассказали, как живут с тяжелым диагнозом и с какими трудностями сталкиваются.

Кто помогает

Эта статья — часть программы поддержки благотворителей Т⁠—⁠Ж «Кто помогает». В рамках программы мы выбираем темы в сфере благотворительности и публикуем истории о работе фондов, жизни их подопечных и значимых социальных проектах.

В ноябре и декабре рассказываем о мигрантах. Почитать все материалы о тех, кому нужна помощь, и тех, кто ее оказывает, можно в потоке «Кто помогает».

«Заведующая предлагала везти меня в Таджикистан, чтобы я умер на родине»

Аватар автора

Довуд

мечтает стать экономистом

Я родился в городе Худжанд в Таджикистане в 2003 году. У меня миопатия — мышечная атрофия. Это редкое генетическое заболевание, которое, по словам врачей, встречается у одного человека на миллион.

С самого детства я был физически слабее других детей. Я поздно начал ходить и долго не мог сам держать голову. Когда подрос, то быстро уставал, по-прежнему с трудом держал шею и не справлялся с некоторыми упражнениями на физкультуре. Мама постоянно водила меня по врачам, которые назначали мне корсеты для шеи, но не могли поставить диагноз.

В Таджикистане с 1992 по 1997 год прошла ужасная гражданская война  . В стране были разруха и безработица. Еще когда я был маленьким, папа уехал в Москву на заработки — устроился строителем. В 2011 году, когда мне исполнилось семь лет, мы с мамой тоже перебрались к нему.

Я хорошо знал русский язык, потому что с детства смотрел на нем мультфильмы. Кроме того, общался на нем с дедушкой, который жил при СССР. Поэтому я без проблем поступил в российскую школу и стал там учиться.

Постепенно моя болезнь прогрессировала. Я становился все слабее, медленнее ходил, быстрее уставал, появилась одышка. Часто был сонным и засыпал везде, где только мог, даже на уроках. Однажды уснул и выронил телефон — он сломался.

В декабре 2018 года я стал чувствовать себя совсем плохо: не мог нормально спать и ходить в школу, начал задыхаться. Моя мама вызвала скорую, и меня отвезли в больницу. Лечение было бесплатным, поскольку у меня был временный полис, который выдают иностранцам на 30 дней.

Выяснилось, что у меня сильная односторонняя пневмония. Тогда же мне поставили и мой основной диагноз — миопатию. Но я об этом не думал, потому что воспаление легких волновало намного сильнее.

Вначале чувствовал себя не так плохо, и мне даже сказали, что я иду на поправку. Меня подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, ИВЛ, но из него шел слишком теплый воздух и дышать было трудно. Я надевал маску, а потом снимал ее, чтобы поесть или поспать. Однажды ночью лег спать без аппарата, но кто-то надел на меня маску. С утра мне сказали, что из-за этого я чуть не умер — меня еле откачали.

Мое состояние серьезно ухудшилось. Ко мне в тот день даже не впустили маму — сказали, что нужен отдых. Меня подключили к аппарату через трубку, которая приклеивается ко рту. Питался я через трубочку, проходившую к желудку.

В таком положении и состоянии я провел месяц. Это было очень трудно. Нельзя было пользоваться телефоном, и я лежал в одном положении наедине со своими мыслями. Из-за того, что я не мог нормально есть, сильно исхудал.

Пришло время отказаться от аппарата ИВЛ: лучше мне не стало, но врачи опасались, что я привыкну к нему и разучусь дышать. Тогда мне поставили трахеостомическую трубку  : ночью я должен был дышать с аппаратом, а днем — самостоятельно. В восемь утра его снимали, и я просыпался из-за того, что задыхался.

Мое состояние не улучшалось, и заведующая предлагала везти меня в Таджикистан, чтобы я умер на родине. Но не все в больнице были такими. Один из докторов посоветовал моим родителям обратиться в детский хоспис «Дом с маяком». Там сразу же согласились помочь.

Ко мне в больницу пришла респираторный врач от хосписа Александра Левонтин. Она принесла мне другой аппарат. Он стоил 300 000 ₽.

Александра подбодрила маму, я увидел радость в ее глазах. Мы почувствовали, что не одни. Это меня успокоило, и я обрел надежду. Уже вскоре я пошел на поправку благодаря поддержке и тому, что новый аппарат был лучше — его можно было настроить под меня.

Примерно через две недели меня уже выписали из больницы. Дома меня встретила огромная кровать с пультом для регулирования — подарок от «Дома с маяком». Также мне помогли настроить аппарат и выдали много расходников, например переходники, дыхательный баллон и откашливатель  .

В реанимации я сильно похудел и ослаб. У меня появился остеопороз  из-за миопатии и того, что я долго лежал в одном положении и не двигался. Я был под постоянным присмотром специалистов из «Дома с маяком»: ко мне приходили респираторный и лечащий врач, медсестра и кураторы.

Их отношение очень отличалось от того, что я видел в больнице, — просто небо и земля. Они говорили, что я непременно поправлюсь и даже с моим основным диагнозом — миопатией — можно жить полноценной жизнью. Очень благодарен «Дому с маяком» за то, что они не делят людей по национальностям.

Через три недели я стал чувствовать себя лучше: уже мог самостоятельно сидеть и есть домашнюю еду. В связи с остеопорозом и основным заболеванием меня возили на обследования и несколько раз госпитализировали. Назначили лечение, выдали препараты, корсет, головодержатель и держатель для спины. Спустя примерно пять месяцев сняли трахеостому.

Я ездил на социальную передышку в стационар «Дома с маяком» — там за пациентами хосписа круглосуточно ухаживают, а их близкие могут отдохнуть. В нем хорошие условия для пациентов: удобные палаты с большими балконами, профессиональные врачи, вкусная еда, кружки и игровая зона, где я играл в приставку PlayStation.

У меня остались проблемы с дыханием, и я был слабым. Поэтому не мог ходить в школу и стал заниматься на домашнем обучении. Это было тяжеловато, но я справлялся и получал четверки и пятерки. Успешно сдал ОГЭ, хотя для этого пришлось выбраться из дома. Но подготовка к ЕГЭ давалась мне тяжело, у меня появились тройки. Поэтому по совету учителей после десятого класса я ушел учиться в колледж.

Я выбрал заведение с дистанционным обучением. Поступил на экономиста, потому что мне интересно банковское дело и два моих родственника учатся и работают в этой сфере. В колледже мне нравилось.

В 2022 году я устроился на удаленную работу оператором: обзванивал заказчиков и предлагал им антивирусные программы. После перешел в другое отделение и стал менеджером — продавал юридическим лицам офисное оборудование. На первой должности получал 23 500 ₽, на второй — 33 000 ₽.

Но мое состояние продолжало ухудшаться. Приходилось сидеть до шести часов в день, что было тяжело. Я купил игровой стул, но это не помогло. Усталость сказывалась на качестве моей работы. В итоге в 2023 уволился и ушел из колледжа. Осенью 2024 года живу с родителями и занимаюсь саморазвитием: читаю книги, изучаю экономику.

Проблемы с шеей и искривления позвоночника, который давит на внутренние органы, мешают мне жить. Улучшить мое состояние помогут две операции. Их рекомендовали еще после выхода из больницы, но они непростые и к ним нужно серьезно физически готовиться — словно я спортсмен. Я принимаю витамин D и делаю физические упражнения утром и вечером.

В ближайшие месяцы рассчитываю поехать к врачу, который направил меня на операции, и пройти обследование, чтобы он дал на них добро. Людям с таким диагнозом, как у меня, их делают только в двух клиниках — в Москве и Кургане. Я и специалисты из хосписа надеемся, что удастся попасть в московскую. В августе 2024 года я получил гражданство, поэтому операции будут для меня бесплатными — по ОМС. Также сейчас оформляю инвалидность, чтобы мне назначили пенсию.

После операции ждет долгое восстановление, но прогнозы хорошие. Надеюсь, у меня не будет проблем с сидением и слабостью, я смогу самостоятельно передвигаться — сейчас хожу, придерживаясь за маму. Тогда мне будет доступен широкий выбор вакансий. Я планирую найти работу в сфере экономики, наладить свою жизнь и двигаться дальше.

После операции я смогу больше времени проводить за компьютером и работать онлайн
После операции я смогу больше времени проводить за компьютером и работать онлайн

«Дом с маяком» по-прежнему поддерживает меня. Ко мне регулярно приходят врачи, проверяют мое состояние и аппарат ИВЛ, каждые полгода выдают необходимые расходники.

В ноябре 2024 года со мной случилась паническая атака: была сильная тахикардия, головокружение. В чем причина — если честно, не знаю. Мне даже пришлось несколько раз вызывать скорую. Я написал об этом состоянии лечащему врачу. По его назначению сдал ЭКГ и переживаю уже меньше — знаю, что у меня нет проблем с сердцем. Также мне назначили психотерапевта, только что начал к нему ходить.

Волонтеры «Дома с маяком» бесплатно проводят обучение, с их помощью можно даже освоить специальность. Так, моей маме дали онлайн-репетитора, и она долгое время занималась русским языком. Ей это помогло: мама разобралась с местоимениями, окончаниями и временами. Сам я тоже думаю воспользоваться возможностью поучиться — скорее всего, выберу направление экономики.

Я благодарен «Дому с маяком». Если бы не его сотрудники и жертвователи, я бы не давал это интервью. Они приняли меня, когда я был на грани смерти, и принесли свет в мою жизнь и жизнь моей семьи. Там работают люди с королевскими сердцами, истинные супергерои. Они дарят людям уверенность в завтрашнем дне.

«Плакала и думала, за что мне такое испытание от бога»

Аватар автора

Альбина

воспитывает дочь с ДЦП

Я родилась в столице Киргизии, Бишкеке, в 1979 году. Вышла замуж и в 2001 родила старшую дочь. После мы с мужем разошлись. Мне хотелось жить подальше от него, к тому же на родине были проблемы с работой. Поэтому в 2013 уехала в Москву, а дочку оставила с мамой.

Найти место было тяжело, но наконец я устроилась уборщицей и мойщицей посуды. Проработала так семь месяцев и вернулась назад. С тех пор периодически летала в Москву на заработки. В 2017 году вышла замуж во второй раз, и мы с мужем стали ездить уже вместе. Он работал на стройках и в магазинах. Жили в съемной квартире в Москве. Дочь так же оставалась с мамой и училась в школе.

В 2020 году на свет появилась младшая дочь — Кера. Беременность проходила нормально, УЗИ было хорошим. Рожать я поехала в Бишкек. После экстренного кесарева сечения малышка сразу же впала в кому, два дня мне не давали ее держать — увиделись только на третий. В сознание она пришла лишь на двадцатый день. Не знаю, почему это произошло.

Дочь постоянно плакала и кричала, ее голова всегда была повернута на правую сторону. Я подозревала, что что-то не так, и ходила по врачам. Через два месяца они установили, что при родах была гипоксия  . К шести месяцам ребенок уже должен что-то уметь, но она так и не двигалась. Тогда ей наконец поставили диагноз ДЦП  . Когда я узнала об этом, плакала и думала, за что мне такое испытание от бога.

Нам посоветовали делать массаж. Для этого мы ходили в коммерческую клинику. Сколько именно стоили процедуры — не помню, но не очень дорого. Муж оставался в Москве и продолжал отправлять нам деньги на лечение и питание. Когда дочке было десять месяцев, мы сходили к другому врачу. Он сказал, что массаж нельзя делать. Тогда мы стали заниматься лечебной физкультурой.

Когда дочке исполнился год и два месяца, мы вернулись в Москву. Кера сразу же подхватила ОРВИ, и мы попали в больницу. Дочь лечили бесплатно, потому что гражданам Киргизии выдают полисы ОМС.

После Кера продолжила регулярно болеть — то бронхитом, то простудой, то пневмонией. Врачи говорили, что она сложный ребенок и они не могут давать прогнозов. Рекомендовали делать массаж и ходить в бассейн, но мы не могли себе этого позволить. Посещали процедуры, только когда лежали в больницах.

В 2023 году дочке назначили туторы  . Я обратилась за помощью в поликлинику, но Минздрав отказался нам их выдать, потому что мы не граждане России. Соседка по палате из больницы, у которой был сын с ДЦП, посоветовала обратиться в хоспис «Дом с маяком». Я позвонила туда, заполнила анкету, и мне начали помогать.

В 2024 году мы дважды в неделю ездим на процедуры в хоспис: ходим на массаж, занимаемся адаптивной физкультурой. Все это для нас бесплатно. Пока прогресса нет — моя дочь по-прежнему может только лежать. Но врачи говорят, что заниматься важно, чтобы ей не стало еще хуже.

Также нам выдают все необходимое — например, специальную коляску и гастростому  . Она понадобилась дочке, потому что у нее трижды была аспирационная пневмония  . Врачи сказали, что, если такое повторится, Кера совсем не сможет дышать: легкие перестанут работать.

Я искала гастростому в аптеках, но она нигде не продается. Обычно ее привозят по заказу поликлиник, но мы, как граждане Киргизии, не могли ее получить. Достать ее нам помог «Дом с маяком». Также мы получили от хосписа аспиратор за 21 000 ₽ и кресло для купания за 39 000 ₽.

Сейчас мы живем в съемной квартире вместе со старшей дочкой. Она переехала в Москву после окончания школы в 2021 году и очень помогает. Мой муж ушел в 2022 и пропал — не знаю, где он.

Старшая дочь работает администратором в продуктовом магазине, а я подрабатываю консьержкой в жилом доме неподалеку — ежедневно по 12 часов. Если старшая дочь дома, то сама присматривает за младшей, иначе беру ее с собой. Кера лежит целый день, поэтому жильцы ее не видят. Если нам нужно куда-то сходить — например, в магазин или поликлинику, то ненадолго отхожу с работы.

Мне платят немного — 20 000 ₽ в месяц, но нам нужна каждая копейка. Дочка зарабатывает 30 000 ₽. Жаловаться мне некому, со всем приходится справляться самой. Помогает только сестра, которая тоже живет в Москве: иногда передает продукты или переводит деньги. Еще у меня есть брат, но у него своя семья и он нас не поддерживает. Он устроился в России, но не в столице.

В июне 2024 года мы с Керой попробовали съездить на социальную передышку в «Дом с маяком», потому что я устала. Провели там три дня. С дочкой занимались в дневном центре, она ходила в бассейн. Было здорово: персонал милый и вежливый, отношение — хорошее. До конца 2024 года хочу на пару недель отправить туда дочь уже одну, чтобы отдохнуть. Насколько я знаю, подопечным положено две недели в году.

Я очень благодарна «Дому с маяком» за то, что приняли и поддерживают нас. Без него я бы не справилась. Можно сказать, что фонд спасает мою дочь.

«Благодаря фонду я ощущаю себя сильной и способной на все»

Аватар автора

Гулсанам Эргашева

растит сына с ДЦП

Я родилась в Узбекистане в 1995 году. Мне нравилось учиться, и сразу после школы я успела получить профессии бухгалтера и парикмахера. В 16 лет прошла курсы медсестер и стала работать в этой сфере. В 2014 году, когда мне было 18 лет, вышла замуж за Дилмурада. В следующем году у нас родился сын Абубакир.

Обследования показывали, что малыш здоров. В роддоме меня предупредили, что сын расположен неправильно и родится задом наперед. Я попросила сделать кесарево сечение, но врачи отказались. Они сказали, что мальчик некрупный — 2900 граммов, и я смогу родить сама.

Когда Абубакир появился на свет, медики сильно сжали ему голову, что привело к травме. Первые пять минут у него не было пульса. Его перевели в реанимацию и сделали укол в сердце, чтобы оно начало биться. 20 дней мальчик молча лежал с открытыми глазами и ни на что не реагировал. После начал плакать целыми днями.

Позже выяснилось, что он получил серьезную травму головного мозга и ему было больно. Но нас выписали из больницы и сказали, что с сыном все хорошо.

Мой муж поехал на заработки в Южную Корею, где устроился на ферму. По традиции я жила с его семьей: родителями, двумя младшими братьями и сестрой. Для свекра и свекрови Абубакир был первым внуком, а я была молодой мамой — поэтому мы не знали, что делать. Врачи говорили, что с сыном все в порядке, и списывали постоянный плач на боли в животе.

Когда малышу было шесть месяцев, я пошла к неврологу. Сыну сделали УЗИ и выявили гематому на левом полушарии мозга. Но врач сказал, что ребенок в порядке, раз реагирует на звук и свое имя. И мы поверили.

К восьми месяцам Абубакир так и не сидел и даже не держал голову — просто лежал, как младенец. Я продолжила ходить по врачам, но точный диагноз никто не ставил. Только народный лекарь, которого мы пригласили домой, сказал, что у сына ДЦП.

Муж вернулся из Южной Кореи и решил поехать в Москву, чтобы узнать, как лечить Абубакира. Он уже работал там до свадьбы продавцом на рынке и даже получил гражданство. Дилмурад вернулся на старое место и стал искать хороших врачей по знакомым, чтобы посоветоваться с ними. Ему подтвердили, что с Абубакиром точно что-то не так и нужно лечить его в России.

В январе 2017 года мы переехали к мужу и поселились в съемной квартире в Подольске. Мы сразу же пошли в поликлинику к педиатру и неврологу, сыну назначили лекарства. Так как у нас не было гражданства, оплачивать приемы врачей и медикаменты нужно было за свой счет. Один визит в Подольске стоил от 1000 до 1500 ₽. Муж спал по несколько часов и все время работал: днем на рынке, а в свободное время — строителем или таксистом.

В декабре 2017 года нам удалось попасть в Морозовскую больницу. Там Абубакиру сделали МРТ за 20 000 ₽. Невролог наконец поставила диагноз — тяжелая степень ДЦП. Врач объяснила, что у нас особенный сын: он никогда не сможет двигаться как обычный ребенок, но все чувствует и понимает.

Я была в шоке, когда узнала о диагнозе сына. Это трудно принять, особенно — когда ты молодая мама и это твой первый ребенок
Я была в шоке, когда узнала о диагнозе сына. Это трудно принять, особенно — когда ты молодая мама и это твой первый ребенок

Невролог поддержала меня и объяснила, что с этим нужно смириться и постараться облегчить сыну жизнь. Она посоветовала делать гимнастику и массаж, назначила лекарства. Мы купили домой мячи для занятий. Также пробовали ходить к массажисту, но это не помогало, и мы перестали. 20-минутный сеанс стоил 2000 ₽.

В 2019 году, когда сыну было четыре года, поликлиника направила нас на реабилитацию в психоневрологическую больницу для детей с поражением центральной нервной системы. Там хороший персонал и современное оборудование. Абубакир две недели ходил в джакузи, бассейн, на физио- и иглотерапию, занимался на вертикализаторе, ему делали уколы. Все это было платным, но сколько стоило — не знаю: оплачивал муж.

В 2021 году мы с Абубакиром наконец получили гражданство. С тех пор еще дважды лежали на реабилитации в той больнице, уже бесплатно. Никаких улучшений я не увидела, но врачи объясняли, что лечение необходимо — иначе состояние ухудшится, могут перестать двигаться руки и ноги.

В 2022 мой муж таксовал и подвозил женщину, у которой тоже был ребенок с инвалидностью. Они разговорились, и пассажирка посоветовала обратиться в «Дом с маяком». Я написала смс, и мне ответили из хосписа — сказали, что готовы нам помогать.

Я приехала в Москву, подписала договор, и с тех пор НКО поддерживает нас. В «Доме с маяком» нам объяснили, как бесплатно получить лечебное питание для Абубакира от государства. До этого мы не знали о такой возможности и покупали его сами за 1000 ₽. Также нам помогли оформить бесплатные лекарства и выдали много оборудования — например, ортопедические кровать и коляску, стол для кормления и шезлонг для купания в ванной.

В 2024 году мы по рекомендации хосписа подали заявление, чтобы получить новую коляску уже от государства — пока еще ждем выдачи.

Одна только ортопедическая кровать стоит 89 000 ₽. Мы не смогли бы себе позволить таких трат, потому что у нас еще четыре ребенка: шестилетняя и трехлетняя дочери, трехлетний и годовалый сыновья.

Коляска, которую нам предоставил хоспис
Коляска, которую нам предоставил хоспис

Нашей большой семье нужны деньги, и муж работает все время, без выходных. В 2021 году он переболел коронавирусом, и у него осталось осложнение — коксартроз  . Ему нужно делать операцию, но пока у него нет на это времени. Он жертвует собой ради детей и старается обеспечить их всем.

В мае 2024 года муж купил в кредит микроавтобус, чтобы работать на нем. Но машина сломалась, когда Дилмурад ездил на ней в Казахстан. Там мастер взял за ремонт 500 000 ₽, не справился и не вернул деньги — сказал, что потратил их на детали. Супругу пришлось ехать в Узбекистан, где автомобиль все-таки починили за 1 000 000 ₽. Деньги на ремонт тоже пришлось брать в долг.

Вакансия, для которой приобретали микроавтобус, уже закрылась. Мы очень хотели бы продать его, но по условиям кредита сделать это можем только через два года. Вернуть машину тоже нельзя, потому что по договору чинить ее можно только в официальном сервисном центре.

Я решила найти онлайн-работу, чтобы помочь мужу. К тому же мне всегда нравилось изучать что-то новое. Познакомилась с матерью другого подопечного, которая работает на Wildberries. В октябре 2024 года она предложила трудоустроить меня — оформлять карточки товаров.

Она созванивается со мной и объясняет, что делать. Мне очень нравится, но не знаю, когда смогу приступить к работе. Пока немного боюсь: малейшая ошибка может стоить больших денег. Но эта женщина очень поддерживает меня.

Каждую неделю к нам домой приходят врач или медсестра из хосписа, чтобы осмотреть Абубакира. На день рождения ему присылают цветы и торт. А в 2024 году устроили праздник: приехали аниматоры в костюмах Маши и Медведя из его любимого мультфильма и вручили торт. Сын очень обрадовался.

Благодарны аниматорам за этот чудесный праздник для всех детей
Благодарны аниматорам за этот чудесный праздник для всех детей

Пока Абубакир не проходит лечения, потому что с 2021 года у него начались судорожные приступы. Сначала они случались редко, но потом участились — до трех раз в день. «Дом с маяком» оплатил нам прием у невролога в Москве. Тот назначил медикаменты и сказал, что нужно дождаться, пока приступы пройдут — тогда можно будет вновь проходить реабилитации и продолжать лечение.

«Дом с маяком» помог нам получить назначенные неврологом лекарства от государства. Меня подбадривают и советуют не сдаваться. Тем более, что прогресс все-таки есть.

Недавно Абубакир впервые сказал «мама». Я ждала этого девять лет.

Я полчаса рыдала, сняла на видео и отправила всем друзьям и родственникам. Для меня это большое счастье.

«Дом с маяком» предлагает пациентам подопечным и их родителям психологическую помощь. Я обращаюсь к психологу, когда устаю или у меня проблемы с мужем или детьми. Она очень поддерживает меня.

В октябре 2024 года мы с сыном полдня были в дневном центре детского хосписа «Дома с маяком». Там здорово, проводят мастер-классы — например, по рисованию. Сын увидел детей, похожих на себя, и обрадовался. В фонде хорошие няни, которые поддерживают детей как своих.

В декабре планирую поехать в стационар «Дома с маяком» — уже на две недели, со всеми детьми. В это время будет новогодняя елка, и мы сможем посетить праздник.

У Абубакира — он второй справа — есть две сестрички и два братика
У Абубакира — он второй справа — есть две сестрички и два братика
Во время нашего посещения дневного центра муж был в Узбекистане, поэтому хоспис помог нам добраться до стационара на такси
Во время нашего посещения дневного центра муж был в Узбекистане, поэтому хоспис помог нам добраться до стационара на такси

В 2025 году двое старших детей пойдут в школу, а младших отдадим в садик. Надеемся, что из Узбекистана приедет моя мама. Она обожает Абубакира и будет с ним сидеть — тогда я смогу пойти учиться или устроиться на работу.

Я хочу быть педагогом начальных классов. Мне нравится работать с детьми, и у меня железный характер — все могу вытерпеть. Мечтаю, что тогда мы с мужем наконец сможем накопить на свое жилье — пока по-прежнему живем в съемной квартире в Подольске.

Я благодарна «Дому с маяком» за то, что он все время нас поддерживает. До знакомства с хосписом я часто не понимала, что делать: как получить лекарства, к какому врачу пойти. Не все родители идеальные — умные и всезнающие. Они очень хотят помочь ребенку, но ничего не могут. Чувствовать себя бессильным — ужасно. Но благодаря «Дому с маяком» я ощущаю себя сильной и способной на все.

Как помочь детям с неизлечимыми заболеваниями

«Дом с маяком» помогает тяжелобольным детям и молодым взрослым до 30 лет вне зависимости от их национальности и гражданства. Находящиеся под опекой хосписа получают лекарства и оборудование, а врачи регулярно их навещают.

Вы можете поддержать работу организации, оформив регулярное пожертвование в ее пользу:

Мария ПассерА вы сталкивались с серьезной болезнью близкого? Поделитесь, кто или что вам помогло:
  • Сырная палочкаТ-Ж, мне кажется статей про "настоящих героев" было достаточно. Сейчас ведь опять сюда слетятся все комментаторы)3
  • ЙцукенбергПричем здесь мигранты? Зачем они вообще в России живут с неизлечимыми заболеваниями, а не на собственной независимой и свободной родине? Пусть она о них заботится. Мне больше близка проблема как живут русские в России (и не в Москве) с неизлечимыми заболеваниям. Мигранты вообще безразличны. Особенно из стран, откуда русских повыгоняли в 90е годы.36
  • Маша ИвановаЙцукенберг, согласна с вами. Это странный мув, вторая статья, о том как тяжко живется мигрантам. Это раздражает, особенно когда мой ребенок не может попасть в детский сад, но многодетные, многоинвалидные, не знающий русский язык «граждане», идут в первую очередь.36
  • Ник ЗавадскиНе то, что россияне за границей. Там-то им хорошо, сразу впускают, в обе щеки целуют, в пояс кланяются, каравай выносят. И сразу в больницу тащат - а вот кому АКШ, замену сустава? Или может быть стент-другой поставить за счет немецкого налогоплательщика? Не стесняйся, заходи, русич! Страховка не нужна, это прошлый век!23
  • Ник ЗавадскиСырная, зато по той статье было подозрение, что статья проплачена. А теперь это уже не подозрение.14
  • Roman ArturovichСначала Т-Ж доили тему с реюнионом ЛП, теперь вот бедолаг мигрантов обсасывают, какой следующий шаг?6
  • Roman ArturovichМария, а в ноябре и декабре будет социально значимая тема про мигрантские бесчинства? Диаспоры, нелегальные торговые точки, этнические анклавы ну и прочие мигрантские ништяки? Или только как им туго приходится? Может будет статейка как помогать пострадавшим от рук приезжих ценных специалистов?32
  • Смузивый ИТ-боярин"Мы не смогли бы себе позволить таких трат, потому что у нас еще четыре ребенка: шестилетняя и трехлетняя дочери, трехлетний и годовалый сыновья." Я понимаю, дети - цветы жизни, какое мое дело и все такое. Но ебаный насос...41
  • Ник ЗавадскиСмузивый, "будьте повежливей" и, главное, ПЛОТИТЕ НОЛОГИ лол )20
  • Ник ЗавадскиМария, понимаете, тут сидит в основном который раньше мог куда-то путешествовать (потом что-то произошло и опять что-то произошло). И даже тогда, без справки о балансе счета и актуальной мед. страховки, ни в какие страны святого Запада нашего брата не пускали. И лечили там СТРОГО в рамках этой самой оплаченной страховки. А в идеале - старались закинуть на родину обратно долечиваться (как моему знакомому лыжнику - наложили повязочку и нах хаус в РФ оперироваться, ибо нефиг). Поэтому ваши офигительные истории вряд ли вызовут могучее понимание )19
  • Мария ПассерНик, прекрасно понимаю и сама активно путешествовала до всех "что-то произошло" (и даже немного во время). Но кажется странным проводить параллель между туризмом и миграцией. Путешествовать люди обычно едут, когда у них все неплохо с деньгами (или хотя бы когда они здоровы). А тут немного другая ситуация: люди приезжают, чтобы их дети выжили. Отмечу, что и россияне за границей не всегда получают разворот "нах хаус", если сталкиваются с проблемами со здоровьем в эмиграции. Например, знаю человека, который подался на беженство в Испании и получает там даже ВИЧ-терапию, хотя его даже не признали беженцем - только заявку приняли. Сама я, кстати, тоже пользовалась бесплатной медпомощью за рубежом. Во время коронавируса застряла в Таиланде. Мне подсказали аптеку в Бангкоке для нуждающихся. Там мне даром выдали лекарства и осмотрел врач. И слова не сказали, что я неместная и должна валить лечитья на родину или по страховке (которая к тому времени радостно закончилась).3
  • ЙцукенбергМария, это-то и огорчает6
  • Ник ЗавадскиМария, ...и ведь это я только про страны Запада писал :). А представляете заявиться в республику бСССР и там полечиться? Или там в школу бесплатно записаться? Ну или в целом поконкурировать с местными за какие-то бесплатные гос. ресурсы? Разблокирую вашу фантазию, представьте себе это живенько так ))). Хотя в целом в РФ большой проблемы с мигрантами нет. Пособий у нас нет, миграция трудовая. Хотя как они получают места в школах и садах вперед местных - это вот вопросики вызывает.12
  • Ник ЗавадскиRoman, реюнион с Вуман.ру еще был, прошел успешно0
  • Ирина КропотоваЖить,учиться,и лечиться надо в той стране в которой родился,я про те свободолюбивые и гордые народы которые вышли ,отделились от России. А жить ,лечиться,учиться за счёт налогоплательщиков России (которую многие из них презирают)по меньшей мере некрасиво. Приехал, поработал,и домой к своим семьям,нечего здесь селиться и ещё требовать к себе особого внимания.17
  • Roman ArturovichМария, ловко вы, конечно, приложили февральскую статью, и упустили из виду, к примеру, статью сентябрьскую, где говорится про выросшее количество преступлений. Любезно ею с Вами поделюсь ниже: https://www.rbc.ru/society/03/09/2024/66d712d39a79473f9e1e1b61 Вот еще любопытная статья, которая нам сообщает что в РФ мигранты составляют порядка 4,2 процентов от всего населения в 146млн https://www.rbc.ru/politics/18/09/2024/66ead3a49a7947fa173f2813 т.е. даже если предположить что 4,2 процента населения совершают указанные Вами 2% процента преступлений (хотя, по сути, количество преступлений выросло) - всё равно какие-то удручающие данные получаются. А еще хотел бы порекомендовать Вам данную статью, где указан как вырос процент некоторых преступлений и какого характера, особенно хочу обратить Ваше внимание на преступления связанные с развратными действиями в отношении детей https://www.rbc.ru/politics/16/07/2024/669676b39a7947d2445bd027 Резюмирую, у вас тут, разумеется, не криминальная хроника, но и не журнал "Благотворительность в России". Хотелось бы в финансовом журнале читать больше про финансы, а не про тяжелую долю несчастных приезжих.13
  • Roman ArturovichМария, я ведь нигде и не писал что преступления совершают "исключительно" мигранты) Я говорил о том, что на Т-Ж зачастили писать исключительно про то, как плохо им приходится и ни слова об обратной стороне вопроса)) будет здорово, если вы с экспертами покопаетесь еще и в этом)12
  • Екатерина ВасильеваЙцукенберг, да, такое ощущение, что русским детям-инвалидам проще живется, мы должны всю округу содержать, все страны СНГ, но не своих детей, которых единицы.16
  • ВеточкаЙцукенберг, ещё и просто с заболеваниями не очень живут...1
  • ВеточкаМария, мою подругу толкнул в спину, когда она сказала, что не разрешит пройти без оплаты за её счёт в метро мигрант. Мы не из Москвы. Люди боялись глаза поднять, я кричалатак, что все в шоке, нас бы избили там (теперь будем брать шокер в метро и в Моску), так как НИКТО не реагировал на станции (как люди в метро, так и персонал) кроме друзей этого человека. Помогло, что с нами были три парня из Сибири. И вот тогда только не русские отступили.14
  • Валерий КозловМда, читаю комментарию и поражаюсь... Чего далеко ходить? Вот возьмем меня. Мои родители переехали из Алтая в Молдову почти перед самым развалом СССР. Оба русские, я-русский, везде так и записано. Но родился в Приднестровской Молдавской Республике. Которая де-юре до сих пор Молдова. Приехал я в Россию с молдавским паспортом, начал заниматься документами, Российский получил через месяцев 6 в итоге. Но в итоге, я то русский, а эти полгода был в статусе мигранта!!! А если бы у меня нашли рак или СМА? Так, наверное, и поехал бы обратно в свою больницу в Тирасполе, где, наверное, до сих пор из средств - спирт, а из инструментов - скальпель... Мигранты разные бывают. Даже неважно, русские-нерусские. Обобщать по национальности - этим игрались в 30-е годы в одной европейской стране.5
  • Рейверский комарПомогать, особенно детям, это хорошо. Но подобные истории вызывают возмущение, потому что, если русская семья приедет в Узбекистан/Кыргызстан/Таджикистан с неизлечимой болезнью, то кровать за 89 тыс им вряд ли купят. И вообще никакой бесплатной медицинской помощи не окажут, а ещё прикрикнут, типа езжайте к себе Россию. Не говоря уже о Европе, где без страховки и денег иностранца (с неизлечимой болезнью!) даже смотреть не будут. А ещё у нас в России есть много своих детей , которым тоже нужна помощь. Рожать ещё 4х детей при наличии тяжело больного ребёнка и отсутствии денег это , конечно, за гранью понимания.19
  • Валерий СтупинЗлатеника, хорошо рассуждать о ситуации в РФ из далёких Аргентин)))8
  • Алёна ИгоревнаСемигин и в Т-Ж денег занёс чтоли?4
  • Ник ЗавадскиВалерий, то, о чем вы говорите, это вообще другая проблема. "Почему для русских всего бСССР и всего мира не было программы упрощенного получения гражданства и возвращения на родину.". Как в Израиле или в Германии. Вот это реально обидно и тут вы правы.4
  • Ник ЗавадскиЗлатеника, Израиль - "это другое". Для Израиля они не "русские", они "евреи". Короче, я бы побоялся учить "евреев коммерции" :). А реальные кейсы я от своих знакомых знаю, личных. Заплати за Шенген, потом заплати за страховку, потом вот тебе повязка и обезболивающее и вали домой оперироваться.8
  • Ник Завадски> Зачем они вообще в России живут с неизлечимыми заболеваниями, а не на собственной независимой и свободной родине Потому что могут и потому что на родине медицины нет. Точнее есть, но только йод и зеленка, но привезти надо с собой)2
  • Добрый другЗлатеника, а ты, наташ, хоть погуглила значение слова "расизм", прежде чем кого-то обвинять в этом грехе?2
  • Luna MoonlightВ шоке от комментариев, первый герой живет в России с 2011 года, и в 2023 ему говорят ехать обратно в Таджикистан. И вообще все социальные услуги оказываются в нормальных странах по резидентству, а не по гражданству. Живешь в стране легально - имеешь все права (кроме права голосовать на выборах) и доступ к социалке, как и все остальные.2
  • ЗлатеникаНик, "это другое", я вас обожаю! ))) ыыыы п.с. россияне (это мы с вами, если вы вдруг не поняли, те самые, цитирую вас, "Не то, что россияне за границей."), в том числе получившие гражданство Израиля, гражданами России быть не перестают. и нагружают, по мере возможности, совершенно не испытывая муки совести, медицину обоих стран шах и мат2
  • Ник ЗавадскиЗлатеника, говорю ж, недооцениваете евреев. Опасное дело, так можно и без штанов остаться :). В Израиле не лечат "мигрантов", там лечат евреев. Они не собирают по миру рандомных таджиков и не лечат их нахаляву. Зато любой еврей в мире знает, что там - его настоящая родина и там его ждут, вылечат и защитят. И он по идее имеет мотивацию защищать свою родину. И евреи не жалеют инвестиций на это дело. П оэтому, когда евреи за пределами Израиля вдруг начинают лоббировать интересы Израиля и летят в Израиль же, чтобы защитить свою страну, никто не удивляется ;). Хотя ваще-т некоторые удивляются. Типа, как же так, в чем секрет - Израилю - дают, а моей стране - не дают?! > я вас обожаю! Обнимемся!3
  • GrigoriyМаша, так вопрос какой если они граждане? вопрос только к государству которое нарушает ваши права и размывает вашу долю, раздавая гражданство5
  • GrigoriyМария, спасибо вам, я искренне не понимаю почему вас Минуся, вы делаете большое дело. Комментаторы видимо на волне мигрантофобии не понимают что им это из тв в уши льют таки специально чтобы отвлечь от всего того что происходит внутри. а глупые и рады костью подавиться2
  • GrigoriyРейверский, при чем тут НКО и господдрежка. я сто то не заметил чтобы государство у нас кроватки больным покупало4
  • Мария ПассерRoman, к чему эта язвительность с Вашей стороны? У меня просто отпуск.2
  • Мария ПассерGrigoriy, благодарю за поддержку!3
  • Alexandra Orlovaстатья интересная. но. вначале идет: какой стесс у матери, первый ребенок инвалид. а потом уже четверо детей. зачем врать, про первого ребенка? зачем рожать четверых, если реабилитации первого отмимают много денег? зачем ныть, если хочешь родить много? это оставило неприятный осадок, кто врет и кто ноет попусту7
  • Alexandra OrlovaМария, зачем ещё трое младшим, если на первого тратятся огромные средства? Или зачем тогда пишут, как все дорого, если решили родить четверых? Если у них все хорошо, что хватает на нескольких детей, зачем им помощь фонда? Помогать нужно, но в первую очередь реально нуждающимся. Последняя история оставила неприятный осадок1
  • Маша ИвановаGrigoriy, согласна с тем, что вопрос государству должен быть адресован. Поэтому это все мои личные, риторические восклицания.4
  • DeniaВопрос, почему я, человек работающий, у которого вся зарплата официальная, а значит с нее платятся все налоги, не могу сделать по ОМС операцию по заболеванию, которое временами делает мою жизнь адом, либо нужно ждать очень долго, а люди приехавшие к нам недавно, зачастую находящиеся в россии полулегально или нелегально, зачастую официально не работающие, получают такие услуги? Ау волонтеры, а более достойных у нас нет? Может быть стоит глянуть поближе? Или просто эти люди не попрошайки, в отличие от некоторых?3
  • Скажи, ктоGrigoriy, поддержу. Нас по тв одновременно науськивают ненавидеть мигрантов и призывают бороться с националистами на Украине. И в голову жующим эту инфу не приходит, что таким макаром достойные люди перестанут приезжать в страну, где их ненавидят.1
  • GrigoriyСкажи,, просто голова жующих эту инфу пусто- какая разница что там кроме ваты и опилок? борьба с мигрантами или укронацистами? все что телевизор скажет, все примут на веру1
  • LiiaКакое-то ощущение, что повесточку спустили создавать положительный образ мигрантов, то слёзные статьи про то, как мадам учит бедных, рьяно тянущихся к знаниям детей мигрантов русскому языку, теперь вот это. Увы, люди не слепые, никакие статейки не заставят развидеть всю ту херню, которую эти персонажи здесь творят. И да, к теме статьи: я работаю в детском хосписе, детям не мигрантов здесь вообще нихрена не легче живётся, никто выделять миллионы на их лечение не рвется, все в абсолютно равных условиях, все эти бесплатные квоты - хрень на бумаге. Фонд важное дело делает, но вот этот акцент на бедных-несчастных приезжих всю статью испортил.0
Вот что еще мы писали по этой теме