«Ревела вместе с главным героем»: 20 книг, которые заставляют плакать

Эмоционально тяжелые и грустные книги нужны не меньше, чем позитивные и жизнеутверждающие.

Мы проникаемся историей и вместе с героями преодолеваем трудности. Это помогает обрести чувство контроля над собственными тревогами. А еще мы испытываем облегчение оттого, что не находимся на месте персонажа. И наоборот — иногда в книге можно найти утешение, прочитав о схожем опыте.

Мы спросили у читателей Тинькофф Журнала об их впечатлениях от грустных эпизодов в любимых книгах. Они рассказали, какие сцены довели их до слез.

Во «Властелине колец», как ни странно, пустил слезу на смерти Боромира. Я уже знал из фильмов, что это произойдет, и даже сама глава переведена буквально как «Смерть Боромира». Но Толкин это подал очень чувственно и при этом приземленно — сразу понимаешь, что произошла горькая трагедия.

Я каждый раз плачу на моменте, когда Фродо навсегда прощается с друзьями и уплывает в Валинор. Вроде бы и хорошо книга заканчивается, но не без горечи. Все как в жизни.

Никогда так не рыдала, как при прочтении части про смерть Боромира во «Властелине колец» лет в 12.

Каждый раз, перечитывая седьмую книгу поттерианы, последовательно плачу над смертями Букли, Добби, Снейпа и самого Гарри. Хоть последний потом и возвращается к жизни.

Четвертая часть «Гарри Поттера» — после убийства школьника Седрика Диггори плакала и перестала читать дальше, не для средней школы чтиво.

«Последнее желание» и «Меч предназначения» из «Саги о ведьмаке». Первые две части были безумно чувственными книгами. Лучшее, как можно описать эти рассказы, — bittersweet, светлая грусть, но возведенная до абсолюта. То, как Сапковский раскрывал линию про судьбу и предназначение — через описание противоречивой любви Геральта и Йен, отношений с Цири, — все это подано так эмоционально, что плакал по несколько раз за книгу.

Джеймс Хэрриот, «Собачьи истории». Мало что из рассказов уже помню, лет пять прошло с момента прочтения. Там есть весьма трагичные вещи. Есть курьезные и с юмором. Есть никакие, их просто пролистываешь и тут же забываешь.

Но хорошо ощущалось, что автор не выдумывает, а описывает реальные ситуации. Я сама собачник со стажем, многие вещи узнаваемы.

Меня больше всего зацепил рассказ про художника или поэта, который жил одиноко с маленькой собачкой, единственным его другом. Один раз она заболела — ее лечили. Другой раз она заболела — снова лечили. В третий раз врач уговорил усыпить, потому что шансов и сил жить дальше у животного просто не было. Владелец покивал, промолчал, не выдавил ни слезинки. Просто вернулся домой и повесился на чердаке.

Эта книга довела меня до слез, потому что у меня самой собака, которой уже 11 лет, и я понимаю, что тот самый миг, когда я рыдала, все ближе…

Никогда так больше не рыдала над книгой, да и фильмом, как в начальной школе, читая повесть «Белый Бим Черное ухо».

Даже сейчас, печатая этот комментарий, мысленно возвращаюсь в тот вечер, где я сижу в кресле в зале и сквозь слезы перечитываю последние страницы, чтобы разубедить себя, что все закончилось так, а не иначе. Спасибо, снова пробило.

Сейчас я осознанно обхожу стороной подобные истории. На мне даже местные новости о животном насилии, человеческой жестокости очень сильный отпечаток оставляют, все пропускаю через себя.

Книги про животных перестала читать после «Белого Бима». Как книга о животных — так обязательно надо, чтобы они страдали, погибали или с ними несправедливо обходились.

Я была на грани слез несколько раз в моменты, когда главный герой получал пинки от жизни. Но окончательно разрыдалась в том месте, где он с соседями спасает замерзающего кота. Мне кажется, это переломный момент книги, когда все объединяются и делают вроде бы небольшое, но очень важное для каждого из них дело. Ну и в конце, хотя нельзя сказать, что финал внезапно грустный или мрачный.

При этом остальные книги Бакмана не трогают до такой степени и даже кажутся мне немного занудными или дидактическими.

Читал много, но однозначно самая эмоционально тяжелая книга — «Прокляты и убиты». Это монументальное произведение, в деталях показывающее, как молодые, полные жизни и желания жить люди превращаются в изможденных стариков, в обезумевших от голода, боли и страха смерти животных, копающих норы в земле, поедающих падаль и тухлятину, роющихся в трупах в поисках еды.

Дегуманизация, распад личности и обесценивание человеческой жизни начинаются с первых страниц и достигают чудовищных, невообразимых масштабов к финалу, оставляя от людей оболочки из мяса и кожи. Роман о том, что на самом деле скрывается за цветастыми агитками и пафосными лозунгами: грязь, мертвечина и огонь, терзающий тела и души, оставляя за собой тела павших и опустошенные оболочки выживших.

Во второй части романа семь глав, названные семью днями. За шесть дней бог сотворил мир и на седьмой почил. Шесть дней-глав бог проводил людей через ад на Земле, а на седьмой покинул их, ужаснувшись тому, кем они стали.

Я читал и весь роман от корки до корки, и отдельные главы. Нужная атмосфера выдается читателю еще в первой книге, вторую читаешь уже просто в неком ступоре на автомате, шокированный происходящим. Потрясают не эмоциональные переживания и трагедии героев, а то, насколько кошмар и бесконечная мясорубка становятся привычной обыденной средой, где живут по своим правилам и законам, которые могут оценить жизнь дешевле сигареты или сухих портянок.

Несколько раз плакала, когда читала «Тихий Дон» Шолохова. Когда убивали Петра Мелехова, когда умирала на глазах у своих маленьких детей Наталья, вся атмосфера гражданской войны и страшных человеческих отношений разрывала душу. После прочтения есть только одно желание: чтобы никогда не было войны. Шолохов — гений.

Из свежепрочитанного эмоционально вынес финал книги «Полковник Никто» за авторством Суконкина. Очень сильная и слишком честная история.

«Тысяча сияющих солнц» Халеда Хоссейни — про боль и бессилие афганских женщин. По факту это история одной девочки, девушки и затем женщины. Плюс небольшой экскурс в историю гражданской войны в Афганистане.

«Бегущий за ветром» — книга про жизнь мальчиков в Афганистане. Тут я даже не смогла дочитать, пожалела свою психику. Очень эмоционально и местами жестоко. Но в том регионе такая жизнь. Страшно.

Поразительно, насколько болючей может быть книга о детских воспоминаниях. Да, иногда это были слезы сквозь смех, потому что Хоссейни умеет найти светлое даже в самые темные времена. Но на последней трети книги, когда герой узнает истинную историю своего детства, слезы лились рекой — от невозможности что-то исправить и принять.

Мою эмоциональную оборону пробили «Благоволительницы» Джонатана Литтелла, а затем и «У войны не женское лицо» Светланы Алексиевич. Делала скрины в обеих книгах, перечитывала, ощущала боль героев — а в случае Алексиевич вполне реальных людей, — как собственную.

«Благоволительниц» в деталях уже не вспомню, читала пять лет назад. Она вся как электричеством пронизана — от мыслей главного героя до описания контраста между жизнями тех, кто убивал, и тех, кого убивали. Читала ее с месяц, небольшими порциями.

После «Овода» Войнич плакала и пребывала в депрессии около недели, так себе чтение на летние каникулы в средней школе!

Из последнего, что довело меня до слез, — сборник рассказов Лорри Мур «Птицы Америки». Конкретно — рассказ «Здесь водятся только такие». Речь об отделении детской онкологии, от лица матери младенца, у которого нашли рак. Далее операции, химиотерапия. Детальное описание отделения и окружающей среды. От врачей до поведения родителей, друзей, коллег. Родители, практически живущие в этом отделении.

В конце рассказа указано, что это дневник. Художественный прием или нет — не уточнял, но очень реалистично и душераздирающе.

Прочитал рассказ за один вечер. Я вместе с главным героем проходил через все сложности и испытания. А ближе к концу ситуация, когда главный герой уже не узнавал свою любимую, заставила меня хорошенько проплакаться.

«Повелитель мух» — очень остро и близко к сердцу восприняла содержимое. Во-первых, читала в нужном месте: отпуск в африканском буше с периодическим наведыванием в джунгли обеспечил полное визуальное погружение. Отводя глаза со страниц книги, представляла в кустах притаившихся мальчишек-дикарей.

А во-вторых, вспомнила буллинг из школы. Меня не трогали, но я, к своему стыду, частенько оказывалась в стороне, когда травили некоторых девочек и даже мальчиков в классе, некоторых избивали… К концу произведения ревела вместе с главным героем, чувствуя горечь за прошлое, которого не изменить.

«Маленькая жизнь» Янагихары хорошо написана. Но перечитывать, пожалуй, не буду, после нее можно в запой уйти.

До «Маленькой жизни» думала, что никогда не буду плакать над книгой, потому что ну это же книги, а в жизни всегда все страшнее. Но неделю назад закончила ее, и как прорвало. Там происходят вещи, которых вообще не должно быть. TW: физическое насилие, сексуальное насилие, селфхарм.

Пробираться через текст сложно, но интересно, потому что у книги есть второй слой — роман о дружбе. И иногда именно с рассуждений о дружбе меня просто выносило. К сожалению, мне не очень повезло с этим. Перед глазами был пример — родители и друзья родителей, несколько семей, общий досуг, общие дети, как шведская семья. Потом все начали стареть, умирать, меняться, все распалось. Я думала, что это норма и у меня тоже так будет. Но, несмотря на большое количество знакомых и друзей, по-настоящему близкие отношения так ни с кем и не сложились.

«Элегантность ежика» Барбери Мюриель — книга, которую не просто читаешь, а с удовольствием смакуешь, все больше и больше привязываясь к героям и проникаясь их взглядом на мир. По законам жанра именно в момент окончательного единения читателя с персонажами автор решает, что все как-то слишком хорошо.