Николай Кононов: «Драйвер экономики в России — госсектор»

Олег Тиньков поговорил с Николаем Кононовым — журналистом, главредом журнала «Секрет фирмы», автором книг «Бог без машины» и «Код Дурова».

— Расскажи вкратце сначала про себя, ты же не очень публичный.

— У меня довольно типичная журналистская карьера. В начале нулевых я начал писать репортажи из горячих точек — из Чечни, из лагерей беженцев в Ингушетии и так далее. У меня была такая социальная тематика.

Так случилось, что сразу после того, как убили Пола Хлебникова [первый главный редактор русского «Форбс»], я попал в журнал «Форбс». Но тренд, который задал Хлебников, — то, что мы действуем беспристрастно и раскапываем истории, — он продолжался. Журнал «Форбс» был очень хорошим изданием в то время и до сих пор остается. И я переключился на тему предпринимательства.

У меня была рубрика: я приезжал в какой-нибудь регион, находил там десять самых интересных людей в предпринимательстве. Причем, в таком широком виде, это не обязательно люди, которые сделали гигантское состояние (несмотря на то, что это журнал «Форбс»). Это были просто любопытные люди, про которых говорят «праведник, на котором город стоит».

Так я объездил половину страны. Параллельно писал еще какие-то истории про просто выдающихся бизнесменов. И так всё это тянулось до той поры, пока мне не надоели деловые медиа. В том виде, в котором они существовали, они были довольно скучные и совершенно не фанки. И я сделал два своих. Первое называлось Hopes & Fears, «Надежды и страхи». А второе недавно перезапустил, это «Секрет фирмы». Везде как главный редактор.

Я написал книгу про Дурова, но мне самому лично больше нравится первая книжка. Это те самые люди, за которыми я ездил по России. Книга называлась «Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, которые сделали бизнес в России с нуля». Но, конечно, все знают книгу про Дурова.

— Тебе интересно наблюдать со стороны, анализировать? Ты бы никогда не хотел сам попробовать?

— У меня есть свой маленький бизнес — это школа текста, где я учу людей писать для совершенно разных целей. Статьи, письма, деловая переписка — всё, что угодно. Там я выступаю как предприниматель.

Но это нельзя назвать прям супербизнесом. Я обычный маленький предприниматель, который имеет дело с налогами, с отчетностью, пытается посчитать продажи. Я немножечко всё это понимаю изнутри. Но более важно то, что я эти последние десять лет провел, постоянно разговаривая с предпринимателями. Таких разговоров у меня было, не знаю, пять в месяц.

— Можно ли на твой взгляд описать хронологию предпринимателей с девяностых годов? Вот как ты их разделишь: хамло и выскочки, великие и умные?

— Описать всё это сложно, к тому же это всё упрощения. В девяностые были не только хамло и выскочки. Были там люди типа Давида Яна, который взял три тысячи рублей в кредит у Центра научно-технического творчества и сделал знаменитый словарь ABBYY Lingvo.

Бизнесмен, который начал в девяностые, разумеется, отличается от бизнесмена, который начал в нулевые, и отличается от того, кто что-то делает сейчас. В нулевые были возможности, огромные пустые рынки, перспективы роста. Сейчас тоже есть возможности, но тогда это прям бросалось в глаза. Можно было взять и сделать «Магнит», например — как Галицкий сделал.

Начало десятых годов — это бум технологических стартапов. Это совершенно другая культура, другой тип человека, другой тип предпринимателя. Он вообще не кажется предпринимателем, скорее каким-то странным, не знаю, программистом или продуктологом.

При этом у многих людей, которые стартовали в десятых годах, нет того, что мы понимаем под хваткой, того что мы понимаем под видением и использованием разных возможностей. Люди бьют в одну точку. Вот они там придумали какой-нибудь, допустим, «Эйр-би-эн-би». И они сделали ровно один этот сервис про то, что ты можешь приехать в другую страну и снять там комнату. И всё.

Можно взять пример гораздо уже. Например, люди, которые сделали «Коуб» — это сервис закольцованных таких видео смешных. Эти ребята сейчас уехали в Нью-Йорк. Они просто бьют абсолютно в одну точку. Это такие монопродукты и монокомпании.

Таких волн стартапов было несколько. Можно, конечно, над ними поржать, чем мы с вами с большим удовольствием занимаемся. Люди сидят в коворкинге, пьют смузи и не понимают, как делается бизнес, не понимают, как его масштабировать, вообще ничего не понимают, кроме своего кода и интерфейса. И окей.

А на самом деле, там выросли интересные герои. Ну и почему еще не очень интересно делить всё это на поколения? Потому что есть люди, которые как бы торчат из своих поколений.

Например, Федор Овчинников [основатель «Додо-пиццы»]. Такой типичный герой. Какого он поколения? Ему 34 года. Он начал в 2006 году с того, что открыл книжный магазин интеллектуальной литературы в Сыктывкаре. Он начал писать в своем блоге каждый день: «сегодня мы выручили столько, сегодня у нас украли пять книжек, сегодня к нам приходил конкурент и сказал, что пришлет к нам ментов». Сейчас так делают многие, в 2006 так не делал никто.

— Он такой, интересный парень. Потом пиццей стал заниматься.

— Он бывший панк, нетипичный персонаж для бизнеса. Но потом его захватила идея этой экспансии, и он со своей франшизой раскинулся на всю страну. И вот он уже в США строит свою «Додо-пиццу», у него там уже есть партнеры. Вот, такой человек. Откуда он взялся? Непонятно. И нельзя его отнести к какому-то поколению. Так что про поколения — это довольно лукавая история.

— В чем ты видишь свою миссию? Ты хочешь просвещать, прославиться, потом это монетизировать? Зачем ты пишешь про предпринимателей? Ведь это люди, которые не очень-то герои нашего времени, к сожалению.

— Во-первых, можно объяснять, что это и есть герои нашего времени. Во-вторых, я посмотрел недавно программу с Дьяконовым, вот здесь он сидел и рассказывал, зачем он сделал банк для предпринимателей. И я поймал себя на том, что у меня те же самые мотивы, только продукт другой.

Есть некая информация, которую нужно упаковать и подать. Не в виде назидания и совета, а в виде таких полезных историй. Чтобы люди, которые делают бизнес на Руси, не чувствовали себя одинокими, брошенными и никому не нужными. Чтобы они понимали, что есть единомышленники, есть люди, которые как-то нетривиально смотрят на бизнес, оценивают, следят, что у них получается, а если не получается, то почему.

Есть такая большая аудитория, которая исчисляется в миллионах, начиная от тех, кого мы считаем самозанятыми, заканчивая довольно крупным бизнесом. Это интересная, классная, творческая сфера деятельности. Предпринимательством можно назвать вообще всё, что имеет отдачу, денежное выражение и внимание людей. Это очень широкое понятие. Поэтому когда я переключился на эту тему, я встретил разных интересных героев.

— В Америке при всей иронии к Дональду Трампу, он там реально герой. Или тот же Ричард Брэнсон. Да куча их там — Гейтс, Цукерберг. А в России у нас никак не прививаются предприниматели-герои. В лучшем случае их из-за решетки показывают, как Ходорковского. В худшем — как меня, выставляют клоуном.

— Почему так?

— Да, почему?

— Не успело еще установиться правильное отношение. Люди не очень понимают, что бизнес — это не про то, что можно печенье покупать по двадцать рублей, а продавать за тридцать. Плюс есть вековые ментальные особенности, которые связаны с тем, что людей, которые крутятся, массово не любят.

Еще это просто не очень выгодно. Выгоднее стать топ-менеджером нефтяной компании или строить какую-то карьеру в государстве. Выгоднее, черт подери, стать следователем по особо важным делам или сделать карьеру в прокуратуре. Это очень заметно по разговорам с нынешними студентами — как они видят себе некую профессиональную мечту. Бизнесменов среди них единицы.

Статистически, я уверен, что в России не сильно меньше предпринимателей, чем в той же Америке. Но там это особая культура, особое занятие. Там бизнес передается по наследству. Его уважают. В России драйвер экономики — это госсектор.

— Ни одна бабушка не понимает, что пенсию ей платят предприниматели. Они же создают рабочие места. В массовом сознании населения 35−45+ всё это дается государством — что Путин платит пенсии, Медведев дает путевки в санаторий, а Иванов создает рабочие места. Когда начинаешь объяснять, что это мы платим налоги, они не верят. Это невдомек им. Это, конечно, нужно пропагандировать.

— По-моему, переломный момент в этом плане был году эдак в девяносто третьем, когда был обстрелян Парламент, когда принесли сильную президентскую власть. С той поры началась популяризация понятий, никак не связанных с бизнесом. Стало модно быть силовиком, чиновником и всё в таком роде. Какое-то время бизнесу позволяли дышать и пропагандировать себя, а потом всё это, как говорят программисты, пессимизировалось.

Есть тренд, который любой человек не может не уловить. Если он строит карьеру или просто решает, куда ему пойти учиться, он всегда просчитывает, что ему выгоднее. Поэтому, конечно, серийные, идеологические предприниматели — это крайне редкий тип. Тем важнее писать о них, и опять же писать беспристрастно. Не пропагандировать, рассказывать.

Вот ты спрашивал про миссию. Моя миссия в том, чтобы не только про старых уже известных героев рассказывать, а искать новых.

— Хорошая миссия.

— Это нечеловеческие усилия — найти такого классного нового героя. За этот год мы нашли четверых. Например, это человек, который сделал самую крупную систему вызова такси в России, такси «Максим». Оно стоит три копейки в любом городе, то есть он вырос на демпинге. Борис Курганов его зовут.

Вторые — это вообще гениальная история — братья из Якутии. Им какой-то геолог в маленький поселок привез приставку, они начали играть, потом пошли в библиотеку и взяли учебник по программированию. Стали писать казуальные игры. Казуальные игры — это такие супер-тупые игры. Не суперсложосочиненные игры в 3Д, а очень простые.

Они этих игр понаписали так, что они теперь это одна из самых крупных компаний в мире, которые делают подобные игры. И зовут их Афанасий и Алексей Ушницкие, и они до сих пор живут в Якутске, точнее уже живут между Гонконгом, Калифорнией и Якутском. Я их первый раз встретил в 2007 году в Якутске в какой-то шараге.

— Смешные.

— Третий человек — это такой Аяз Шабутдинов, который сделал франшизу «Лайк».

— Мне все время его советуют пригласить.

— А я советую, в свою очередь, повнимательнее к нему присмотреться, что у него там за франшиза. Хотя мы про него написали довольно ярко, я до сих пор не уверен, что он прям герой. Он делает что-то типа «Бизнес-молодости».

— Слушай, ну это какие-то пиар-комсомольцы, они мне неинтересны.

— Ну это почти шоу-бизнес, то есть человек выходит на сцену и говорит.

— «Ты! Ты заработаешь миллион долларов завтра и приедешь ко мне на Бентли. А если нет, то я тебя высеку перед всей толпой».

— Но есть лохи, которые это хавают. И, кстати, при запросе «бизнес» в Яндексе, выпадает сначала «молодость», а только потом «секреты». Меня это дико смущает, но вот такое наше общество. Им «Бизнес-молодость» подавай.

Я вообще с огромным интересом смотрю, по каким поисковым запросам приходят к нам. Там скорее по депрессивным: «Мой стартап провалился, что делать». Людям интереснее свои провалы. На историях успехов ничему не научишься, а на провалах очень даже.

— Вот ты большой начальник большого СМИ. Приходит к тебе человек и говорит: «Мы хотим, чтобы про нас написал "Секрет фирмы"». Что они делают неправильно?

— Во-первых, они пишут плохие письма. Надо уметь написать такую тему письма и первые две строчки, чтобы было понятно сразу. Во-вторых, они делают большую ошибку, нанимая пиарщиков. Они забывают, что лучший пиарщик — это фаундер и его личная энергия. Если у него нет личной энергии и если у него косноязычие, то пока он будет учиться катать камушки во рту как Демосфен, он может своему кофаундеру делегировать это. По крайней мере, он сам должен быть там, в кадре. И третье: не надо врать. Потому что очень часто пишут вещи, которые потом оказываются несоответствующими действительности. Вот и всё.