Мнение: синхронный перевод — это «интеллектуальный адреналин»

Синхронный перевод с одного языка на другой — сложный вид мозговой деятельности. По факту, мозг или его работа распараллеливается: воспринимается информация на одном языке, а выдается уже на другом.

Счет идет на секунды. Переводчик говорит в гарнитуру практически одновременно с выступающим. Отставание возможно только на несколько секунд. Если отстать сильнее, можно уже никогда не догнать говорящего.

Синхронисту нужен отличный слух. Если он у вас музыкальный, еще лучше. В переводе с китайского языка, например, он может очень пригодиться, поскольку имеешь дело с интонированием речи, от которого меняется смысл высказывания.

Важна и быстрота реакции, и концентрация.

Андрей Фалалеев (практикующий синхронист и преподаватель) сравнивает перевод с восточными единоборствами. Это очень тонкая аллюзия, и ее можно по-разному трактовать. В переводчика летят «фразы самых разных людей» и каждую из них он обязан «отразить» (знать, что сказать), промолчать переводчик не может. Обычно сравнение делается с борьбой ушу.

У переводчиков в ходу есть такое понятие, как «фоновые знания». Это кругозор, начитанность, насмотренность, наслушанность. Память помогает извлекать в нужный момент необходимые понятия, с которыми ты сталкивался когда-то раньше. Лучше, чтобы память не подводила. Кстати, в основе синхронного перевода — работа кратковременной памяти. После перевода доклада переводчик мало что помнит из того, что говорил. Скорость речи высокая. После каждой произнесенной фразы нужно мгновенно переключаться на следующую.

Этот вид перевода я люблю больше всего. Я умею входить в информационное поле иностранного языка и «жить» в нем. В это время все вокруг как будто перестает существовать: есть только ты, твоя ясная голова, голос докладчика и микрофон. Коллеги слушают тебя (обычно мы работаем в парах) и восхищенно говорят: «Ты все слышишь и все успеваешь сказать! Как?»

Я проходила обучение по синхронному переводу на курсах у Андрея Фалалеева. Когда сделала первую запись на диктофон своего синхронного перевода в домашних условиях, долго не могла отойти от шока. Я даже закурила в тот день, будучи уже давно не курящей. Перевод был плохим. Я сбивалась на словах, потому что не знала их. Мне не хватало скорости, ползла по предложениям как черепашка. Переводила я видео из серии ted. com.

Это было после нескольких первых занятий. Преподаватель разбирал с нами все сложности, отвечал на вопросы и постоянно призывал практиковаться дома. Лучший совет для переводчика — всегда практиковаться.

Жалею, что после тренинга не осмелилась поехать на волонтерский перевод в настоящей кабине для синхронистов. Думала, что еще недостаточно сильна.

После обучения на работе мне стало гораздо легче переводить на конференциях. Сначала мы синхронно переводили только с русского языка, а потом стали и с английского.

В перевод я пришла с хорошим багажом: двуязычная семья (это про билингвов), спец-школа с углубленным изучением английского языка, иняз с двумя языками, переписка с англичанкой, живое общение с носителями языка.

Я очень люблю свою профессию. В период ковида мы работали с докладчиками в онлайн-режиме. Сейчас иностранные делегации — большая редкость, но мы стараемся по-максимуму использовать любой шанс и участвуем в устной работе.

Устный перевод чем-то похож на военные действия, права на ошибку у тебя нет. Кроме того, ты должен быть на чеку даже когда отдыхаешь свои 15 минут, если вдруг понадобится помочь коллеге и шепнуть не услышанное слово или фразу.

Синхронный перевод для меня — настоящий интеллектуальный адреналин и восторг.