Я работала в ИТ больше 10 лет, а сейчас пишу книги

Больше 10 лет

Я писатель Стелла Фракта (Александра Undead), автор серии философских романов про алхимиков, поэтов и лжецов, бывший айтишник, сменивший профессию и имя, прошедший трансформацию на пути великого делания, на пути к себе.

Больше десяти лет в enterprise-разработке, не считая преподавания в двух крупных университетах, путь от рядового инженера-программиста до тимлида и руководителя направления, проекты и команды мечты, командировки, успешный успех, создание умных машин и прочих устройств, интеграционных сервисов для государственных систем и торговли — и стоп-кран выгоранием, экзистенциальным кризисом, уходом из профессии на пике карьеры…

Это если кратко — и как это выглядело для моих коллег-айтишников, наблюдавших алхимическую трансформацию со стороны. Кардинальные перемены произошли в конце 2021 года, кажется, в прошлой жизни — или даже не в моей.

«Прожить сотни жизней и смертей — чтобы знать, как застать свою собственную. Ты создашь и отдашь сотни миров — чтобы понять, как сотворить свой собственный.»
 — Стелла Фракта, Замок Альбедо

Сейчас мне 32, ощущаю себя на возраст в два (и более) раза старше. Сейчас я писатель, алхимик и философ, автор художественных книг о пути к себе, о силе воображения в каждом аспекте человеческой жизни, архитектор своей вселенной и строитель заводов «в одно рыло» — потому что все знания и навыки, полученные в IT, вся жесткая корпоративная школа, пригождается в собственном деле — даже если ты пишешь книги и создаешь материалы: подкасты, видео, музыку и озвучки по ним.

Айтишная карьера и успешный успех

Вместо того чтобы пойти учиться на филфак по завету родителей, я пошла на фундаментальную информатику и информационные технологии; у меня два красных диплома и профильное образование; весь мир был для меня алгоритмами и анализом их сложности, я предпочитала делать роботов, а людей я изучала, чтобы предугадать их действия — ибо я не понимала людей; два иностранных языка, изученных в школе, помимо родного, не давали мне возможности понимать людей.

Я училась и одновременно работала по специальности, сначала программистом C/C++, затем ушла в мобильную разработку (Android и Java), индустрия которой только еще зарождалась; пару лет я преподавала в своем вузе, спустя несколько лет в другом.

Я быстро доросла с джуна до сениора, сменила несколько компаний и корпораций в Москве, заняла свою нишу на стыке системной разработки, интеграционных API, разработки инструментов для других разработчиков, на стыке программного обеспечения и аппаратных интерфейсов.

Невероятной сложности системы, теперь имеющиеся в наличии у каждого предпринимателя, машины, колесящие по московским улицам — и в них есть что-то от меня. Задумайтесь: в каждой вещи, сотворенной человеком, чей-то вклад! В том, что вы создали трудом — ваш вклад, даже если вы от него отчуждены, и вы его вот так явно не видите!

Это я сейчас понимаю про вклад. А раньше я видела — была обучена видеть — пользу в интересности проекта, любопытной загадке и челлендже, карьерных преимуществах и финансах. То есть поверхность.

Я всегда писала художественную литературу, но пока работала в айти, прятала тексты в стол; среди моего окружения не было людей, которые читают книги — максимум, нонфикшн или что-то айтишное. Я издала в тот период один роман в 2014 самиздатом и небольшим тиражом, опыт был неудачный, я решила больше не пробовать…

Я жила в мире ультрарациональных скептиков, без воображения и эмпатии, зацикленных на карьере, деньгах и авторитете — и потому все, что не укладывалась в квадратные рамки «полезности» и не имело прямого прикладного применения, осуждалось и считалось ненужным.

Например, чтобы рациональными доводами доказывать коллегам, зачем нужно постоянно учиться, зачем нужна эмпатия, почему каждый человек в команде привносит свой индивидуальный вклад согласно свойствам личности, зачем каждому человеку нужно хобби, почему важно говорить на языке собеседника и какова цель коммуникации, я сперва получила образование по психологии, общей и прочих других направлений.

И так со всякой областью знаний: изучить, чтобы понять, чтобы после уметь с ней взаимодействовать, взять ценное и полезное и представить на нужном языке — чтобы затащить в свой мир циничных корпоративных интерфейсов и встроить по правилам кибернетической теории управления системами как новый узел или как новую парадигму.

Несмотря на то, что IT было идеальным местом для человека с таким складом ума, как у меня (перфекционизм, жадность до знаний, всякое явление у меня описывается математическими или физическими или алгоритмическими формулами), с годами я все чаще задумывалась о том, чтобы уйти из профессии.

Я занималась музыкой и экстрим-вокалом, организовывала развлекательные мероприятия, получила образование сомелье, бармена, бар-менеджера, вдохновленная одним из проектов по торговле алкоголем, я несколько лет жила одновременно в двух мирах — хобби и работы — однако поняла, что высокий уровень ответственности, стресса, большие объемы задач, которые только росли по мере роста успеха проектов и команды, загоняют в угол — и не только меня. И неважно, строите ли вы космические корабли или делаете мобильное приложение — бизнес делает деньги, создает развлекательное кино.

«Мы не обязаны создавать произведения искусства. Мы не обязаны творить историю. Мы не обязаны делать какие-либо заявления. Но для того, чтобы делать деньги, часто необходимо творить историю, создавать произведения искусства или высказывать свою точку зрения по тому или иному вопросу. Чтобы делать деньги, мы должны постоянно делать развлекательное кино.» — Джеймс Стюарт, Война за империю Disney

Экзистенциальный кризис и зов бытия

Я поняла, что мне тесно, что профессиональным вертикальным карьерным ростом я упираюсь в потолок, для перехода на который у меня иные, противоречащие ему, идейные установки, что горизонтальный рост как руководителя, мамы-кошки, учителя, строителя заводов и организатора пространства, тоже ограничен — потому что я все еще не могу реализовать себя полностью.

Мне всегда было мало, научные рациональные методы постижения объективной реальности и даже психология и философия меня не удовлетворяли — как Клода Фролло из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго… И в то же время у меня было слишком много, чем можно делиться, я порой не могла найти этому применение — применив ко всему, к чему было только можно, на рабочем месте, в команде, везде, где я находилась.

Я хотела сеять осознанность, добро, фундаментальные истины, основания бытия, упорядочивать хаос и созидать; мой язык, все же, был человеческий, мифо-поэтический, филолога и философа, а свидетельствовать о своем существовании мне естественней текстом и речью. Я вернулась к тому, от чего убежала много лет назад, выбрав длинный обходной путь, приведший меня обратно к себе (волшебным пинком).

«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу.» — Данте Алигьери, Божественная комедия

В алхимии этап, когда все в жизни разом разваливается, и мы не можем этому помешать, когда земля уходит из-под ног, когда наступает переломный момент, называется нигредо; в середине жизненного пути, как Данте в Божественной комедии, нас настигают три зверя в сумеречном лесу, и вот-вот съедят…

Человеческим языком это называется экзистенциальным кризисом. К счастью, ломается все ненужное и неустойчивое, построенное криво и неверно — как в шутке про то, как программист строил дом.

Только устойчивые и естественные конструкции, построенные из нашей системы символов, исходя из наших особенностей личности и опыта, выстоят и переживут всякую бурю. Про алхимию как философскую концепцию, про герменевтику как искусство толкования и поиска смыслов, про герметику как науку разгадывания загадок, оставленных мудрецами еще до христианства, про аналитическую психологию и экзистенциальный анализ у меня много материалов, статей, эссе и, конечно, художественных книг.

Языком образов, архетипов, сюжетных тропов наиболее эффективно рассказывается то, что обыкновенно умалчивается, не озвучивается, лишь потому что для этого не найдено названий и описательных конструкций. Как только мы называем вещи своими именами или даем им имена, все становится яснее.

В один момент мне все стало ясно. Я уволилась, я ушла из айти, решила заниматься своими книгами и другим творчеством. Я шагнула вперед, я ни разу не пожалела — даже после того, как оказалась с нулевым социальным капиталом, начала с начала, больше не зарабатывала полмиллиона в секунду, больше не имела ни имени, ни авторитета, ни многолетнего опыта — кроме искреннего желания работать с новыми силами и делиться — ибо мне было что сказать.

Я запустила подкаст «Есть что сказать с Александрой Undead» как проект по самовыражению невыраженного, какая я есть, через себя, чтобы вызывать у слушателей проекции и давать им осмыслять их. Психология, философия, творчество — и правда с долей шуток для тех, кого не отпугнул эпатаж и откровенность, предложение тоже быть смелыми, даже если что-то всегда кажется недостаточно что-то там.

Параллельно я начала издавать свои книги под псевдонимом Стелла Фракта (имени Вселенной Расщепленной Звезды, хронофантастической концепции мультивариантного мира) — уже написанные, извлеченные из ящика стола.

После я писала еще, не переставая учиться, постигать мир заново в новой роли автора философской прозы — и серия шпионских романов, о конфликте порядка и хаоса, разума и воображения, про алхимиков, поэтов и лжецов, стала наглядной инструкцией для каждого, кто оказался в экзистенциальном кризисе, как разрешить парадоксы и встать на единственно верный путь к себе — изучению себя и мира вокруг, как послания о божественной любви.

Бывших айтишников не бывает

Больше двух лет творческой деятельности не в качестве хобби, а профессии, ощущаются как тридцать два года новой жизни. Менеджмент никуда не исчез, планирование, строительство заводов, не только писательство, но исследования, переводы, редактура, корректура, создание обложек, видео, музыки, озвучек, сопутствующего контента — статей, эссе, шариков-фонариков — ведение каналов про творчество, обучающих материалов про алхимию в том числе — вполне вписывается в процессы управления айтишной командой.

Порой директор завода забывает, что после фазы работы должна следовать фаза отдыха. Порой директор завода забывает, что он один и швец, и жнец, и на дуде игрец. А это важно — и с этого осознания я и начинала свой алхимический путь: нигредо, альбедо, цитринитас, рубедо.

«Избавляйся от ненужного, выпрямляй искривления, возвращай блеск тому, что помутнело, и не уставай лепить свою собственную статую до тех пор, пока не засияет божественный блеск добродетели.»
 — Плотин, Эннеады

У меня есть разные книги:

• философский экшен про экзистенциальный кризис;
• шпионские романы о силе искусства и воображения в мире рационально мыслящих людей, которые сравнивают с Дэном Брауном, ставят на полку фэнтези, хотя там все правдоподобно и ничего не выдумано, и один из них переведен на английский;
• страшные детективы про серийников и профайлеров;
• добрые детективы с кошками, собаками и виноградниками в Бароло;
• трагедия на несколько сотен страниц в хронофантастической Вселенной Расщепленной Звезды;
• как уйти от нарцисса из замка с вампирами на Хэллоуин;
• для взрослых, про страх отношений.

Были успехи (одиннадцать изданных книг за полтора года, три международные книжные ярмарки, перевод на английский с выходом на зарубежный рынок), было много шишек, разочарований, неоднозначной критики — от которой лишь недоумение, что люди читают не глазами, — и об этом даже есть отдельный выпуск подкаста «Изнанка книжного бизнеса. Издатели, читатели, писатели».

Были болезненные эпизоды изъятия книги из продажи; был и воодушевляющий интерес читателей, которым, несмотря ни на что, хотелось получить книгу, которым стал дорог персонаж, которого я боялась показать долгие годы. Я благодарна каждому, кто ищет, как и я, и я рада за каждого, кто обретает.

«Мне однажды сказали, что все поэты — лжецы… Я задумалась. Мир, причудливый и непривычный, из метафор и образов, о котором слагаются предания и песни, когда-то, действительно, существовал. Задача поэта сохранить эту зыбкую дымку, хрупкий дар, память и веру, сохранить, блуждая во тьме, пронести через поколения так, чтобы, когда вновь настанет эпоха света, любовь и добро можно было подарить взошедшему алому солнцу.»
 — Стелла Фракта, Невероятный шпионский детектив

И мне все меньше хочется кому-то что-то доказывать. Я нашла свое алхимическое золото, философский камень; рецепту этому нельзя научиться, но к нему можно прийти путем великого делания, развивая мастерство — и я показываю другим дорогу.

В работе алхимика, поэта и лжеца я напоминаю, по подобию моих предшественников, о вечных прописных истинах, утопии взошедшего алого солнца, о которых мы часто в погоне за ложными ценностями забываем.

«Он все делает верно. Правильно пусть делают остальные.» — Стелла Фракта, Замок Альбедо