Письмо психологу: я не та лучшая подруга, о которой мечтала моя мама

Мне 24 года. До моего совершеннолетия мы жили с мамой душа в душу, всегда были рядом (после декрета она решила не выходить на работу, а полностью посвятить мне все свое время). В один момент у нее появилось желание найти себе заработок, но негативная реакция с моей стороны и прочие трудности свели ее инициативу на нет.

То немногочисленное, что происходило в моей однообразной жизни, было неотъемлемой частью как меня, так и мамы. Я ей много рассказывала о своих эмоциях, переживаниях, но никогда в наших разговорах не касалась темы влюбленности, моих первых отношений. И дело было не в отсутствии доверия, а в подсознательном выстраивании личных границ. Причем тогда мама не замечала, что я чего-то не договариваю.

Безусловно, не обходилось без ссор, обид, но мы всегда быстро мирились, и у меня никогда не было сомнений в ее любви, даже если она сильно выходила из себя в эмоциональном плане. Ей хорошо удалось донести до меня мысль, что бурлящая агрессия возникала не из-за желания оскорбить или задеть меня, а оказать помощь, вникнуть в мою ситуацию. Более того, она часто жаловалась, что ей не с кем посоветоваться по вопросам воспитания и что плохие отношения с родителями наложили болезненный отпечаток на ее характер.

Затем поступление в университет и переезд в Москву. Мы с папой (он работает в Москве) на всю неделю уезжали жить в квартиру к бабушке (позднее я переехала к моему мужчине), а мама все это время оставалась одна. Странная ситуация, но вот так исторически сложилось. Каждую пятницу мы возвращались обратно домой, общались, но именно в этот период появились первые сигналы о том, что в наших отношениях не все в порядке.

Сильно в память врезался эпизод, когда я оставила вечером в гардеробе университета телефон, и моя мама, так и не дозвонившись до меня, начала в панике обзванивать одногруппников, чьи номера она знала. Моему недоумению не было предела, когда спустя некоторое время увидела огромное количество пропущенных звонков и сообщений от разных людей. Понимаю, что мама, будучи в другом городе, переживает и волнуется за меня, но мне было крайне неприятно находиться в роли невольного виновника шумихи на ровном месте. После этого эпизода долго ничего похожего не происходило, но довольно часто в разговорах по телефону я слышала от мамы, что очень агрессивно с ней разговариваю, перед чужими играю роль всеобщего благодетеля, а к близким людям, особенно к ней, не проявляю должного уважения.

Апогей кризиса — мое устройство на работу. Какое-то время моя жизнь не выбивалась из привычного русла, но потом я обзавелась новыми знакомствами, восстановила отношения со старыми друзьями и начала очень много времени проводить с мужчиной, в которого влюбилась до беспамятства. Я не говорила родителям о появлении особого человека в моей жизни, поэтому часто сообщала, что встречаюсь с друзьями.

Важно отметить, что я все время была на связи, всегда отвечала на сообщения родителей, но их это не устраивало, ибо от меня не поступало точных сведений о моем местоположении и возвращении домой. В этот период я была поглощена чувствами, ощущала прилив жизненных сил, однако родителей волновало только то, что я отдалилась, стала поздно приходить домой и прекратила с ними делиться чем-то сокровенным. А у меня не было эмоциональных сил начинать с ними откровенный разговор, так как мой телефон все время разрывался от панических сообщений и звонков с допросами, где я и когда буду дома. Мама ночами не спала и громко плакала в трубку, обвиняя меня в том, что я схожу с ума и превращаю ее жизнь в ад.

Первая переломная история — это моя далекая поездка за границу с моим любимым мужчиной, но маме не стала озвучивать этот факт. Она, ошеломленная данной затеей, попросила меня дать номер попутчика. Раздраженная этой просьбой я дала номер человека, не имеющего никакого отношения к моей поездке, в надежде, что мама не найдет повода ему позвонить. Надежда, разумеется, оказалась тщетной. Я написала маме, что на несколько часов буду недоступна, но не уложилась в собственноручно заданный лимит, и мама, снова охваченная паникой из-за отсутствия связи со мной, набрала злосчастный номер и попала в не очень приятную для нее ситуацию. Теперь мне было вдвойне неприятно и больно, что мой обман сильно ранил чувства мамы и что она в очередной раз поддалась своим надуманным страхам.

Произошедшие события отчетливо дали мне понять, что пора рассказать родителям о происходящем в моей жизни, ибо ситуация совсем вышла из-под контроля. Мы смогли достичь, как мне казалось, полного взаимопонимания, и я познакомила родителей со своим любимым человеком. Все складывалось более-менее хорошо, пока не отправилась в очередное свое путешествие, что стало второй переломной ситуацией. Дело в том, что я сообщила маме о своей локации непосредственно в дороге, а не заранее уведомила ее о своих планах. После возвращения мама с папой в результате совместных дискуссий обо мне пришли к окончательному выводу о том, что мой избранник отнял у меня разум.

Отныне наше общение носит общий характер и я буквально лезу из кожи вон, чтобы поддерживать некую иллюзию взаимопонимания и радушия.

Все это сильно влияет на мое восприятие жизни. Куда бы я не поехала, с кем бы не проводила время, меня не покидают мысли о возможной реакции мамы на эти события. До боли задевает тот факт, что при всех моих успехах в жизни и жестах заботы мама, подпитываемая резко оценочными суждениями папы, воспринимает меня как человека, бессовестно отвергающего ее ценностную парадигму. С ужасом наблюдаю, как она переходит на сторону того, что раньше считала абсолютно неприемлемым для выстраивания гармоничных отношений.

Еще часто слышу от мамы, как она мечтала о моем скорейшем взрослении, чтобы я стала ее лучшей подругой. Эта фраза заставляет меня испытывать вину за весь происходящий разлад.

Решила в очередной раз пойти на откровенный разговор с мамой, так как стало просто невыносимо закрывать глаза на ее нарочито равнодушное отношение ко мне. Я извинилась за неправильные поступки, которые явно причинили ей боль; предложила наконец уйти от бесконечных обвинений, чтобы быстрее прийти к взаимопониманию. В ответ на меня посыпались колкие слова о том, что я стала ужасной и неблагодарной и что она не обязана разделять мои интересы, которые ей претят.

Продолжаем разговаривать на общие темы, встречаться, но воспоминания об этой беседе до сих пор тяготят мою душу.