Как живет клинический психолог в Подмосковье с зарплатой 30 000 ₽

Возраст: 35 лет.

Город: маленький город в Подмосковье.

Семья: живу с двухлетней дочерью и четырехлетним котом. Есть две старшие сестры. Средней 39 лет, живет в Санкт-Петербурге. Старшей 43 года, она в Москве. Мама умерла в 2015 году, ей было всего 54. Отца не стало в 2022 году. С мужем я развелась в феврале этого года. С тех пор с ним не общаюсь и даже не знаю, где он.

Должность: клинический психолог в психоневрологическом интернате.

Зарплата: после развода я вышла из декрета на половину ставки, в среднем выходит 30 000 ₽ в месяц. Иногда больше — если вдруг перепадет какая-нибудь премия в 2000—3000 ₽. Иногда меньше — если пришлось брать пару дней за свой счет.

Дополнительные источники дохода: подработка — 24 000 ₽ в месяц. Когда стало туго с деньгами, пришлось делать то, что я совсем не люблю — брать обычных клиентов на индивидуальные консультации. Сначала работала с одним, потом подтянулись знакомые и знакомые знакомых. Сейчас у меня четыре клиента. Я беру 1500 ₽ за сессию в 45 минут, работаю удаленно в «Зуме».

Спрос на услуги есть, а психотерапевтов в нашем городе нет — только ближе к областному центру. Люди звонят и спрашивают, когда я смогу взять еще клиентов. А я понимаю, что не смогу. Сейчас остро встал вопрос собственной психотерапии и супервизии. И то и другое я проходила последний раз примерно в 2018 году.

И совесть мне не позволяет брать еще клиентов, тем более не с какими-то там простыми запросами, а с конкретными проблемами, которые надо прорабатывать месяцами, если не годами. Я понимаю, что сейчас я им помочь не смогу.

Возврат долга — 5000 ₽ в месяц. Тут интересная история. В 2016 году я жила сама по себе, на трех работах зарабатывала достаточно для своих нужд и скопила внушительную подушку. На одной из работ была женщина с тремя детьми, один из них — с инвалидностью. Их выселяли из муниципальной квартиры.

Так как наш город маленький, я знала, что муж бросил ее с огромными долгами, алименты не платил. Женщина работала по полдня за копейки, только чтобы прокормить детей. А старший ребенок часто не ходил в школу, потому что оставался следить за младшим с инвалидностью, пока мать работает. Ну, такая история, из желтой газеты провинциального края.

В итоге я сама спросила у этой женщины, сколько ей нужно заплатить, чтобы остаться в квартире. Поняла, что такие деньги у меня есть. И отдала ей просто наличкой под расписку 450 000 ₽. Пару лет я даже не вспоминала об этом. Но потом узнала, что женщина снова вышла замуж и вроде у них все наладилось. Тогда я спросила про долг.

Вернуть целиком она не могла, но мы составили очередную расписку, что она будет возвращать по 5000 ₽ в месяц. И вот уже три года это происходит исправно, осталось еще несколько лет.

Сдача двухкомнатной квартиры — 20 000 ₽ в месяц. В прошлом году мне в наследство досталась квартира отца. После вступления в собственность я начала ее сдавать. Квартира в довольно плачевном состоянии, поэтому я сдаю ее по стоимости ниже средней по рынку, и в эту сумму уже входят все счета. После оплаты коммуналки у меня на руках остается около 14 тысяч.

Продажи на «Авито» — порядка трех тысяч рублей в месяц. Шью одеяла и мешки для домашних животных. Расскажу об этом в дневнике.

Кэшбэк — обычно не больше тысячи в месяц.

Сколько откладываю: нисколько. Живем в лучшем случае в ноль.

Сколько накопила: остатки подушки безопасности — 50 000 ₽ и 2000 €⁣ (184 140 ₽). Рубли есть не просят, лежат под процентами, но дают лишь какие-то копейки. А я бью себя по рукам, чтобы не лазить в подушку. С евро я вообще не знаю, что делать: ни в одном банке сейчас нельзя открыть валютный вклад под проценты, а обналичивать кажется глупостью. Вот они и лежат. Еще есть маткапитал, но, если честно, я даже не в курсе, что это за сумма и куда ее потратить.

На что откладываю: в идеале я стала бы откладывать на досрочное погашение кредита или на гипотетический переезд.

Собственность: две двухкомнатные квартиры в соседних домах. В одной живем мы с дочерью. Эту квартиру получил отец от завода. В 1998 году ее приватизировали на меня, двух моих сестер, мать и отца. После смерти матери в 2015 году отец и сестры отказались от своих долей по наследству в мою пользу, а на остальные доли написали дарственные, и я стала полным собственником квартиры.

Во второй квартире жила сначала моя бабушка, потом отец. Отец умер в мае 2022 года, и в конце декабря я вступила в наследство. Завещание было на меня, сестры даже не претендовали.

Со старшей сестрой у нас общий отец, мы росли вместе. Ее мать жила отдельно, но посильно участвовала в жизни сестры и давала неплохие алименты. В голодные девяностые она создала фирму, которая и сейчас приносит вполне себе доходы. Поэтому старшей сестре мать обеспечила жилплощадь в Москве, машину, образование.

Со средней сестрой у нас общая мать. Ее отец передумал становиться отцом за пару месяцев до рождения сестры. Кто он и где он, мы никогда не знали. Но в 2006 году нам пришло уведомление от нотариуса, что Н. положена трешка в Петербурге и немного денег по завещанию. Там была еще долгая судебная история: родственники нерадивого отца судились, чтобы Н. ничего не досталось, но в итоге суд оставил завещание в силе. Поэтому средняя сестра тоже обеспечена всем необходимым. Никто за мою треть царства в виде двушек на краю географии не боролся.

Полдома в деревне и 25 соток земли. Когда в 2018 году умерла бабушка, мы с дядей пополам вступили в наследство. Честно говоря, я бы даже не стала заниматься ни домом, ни землей — это не мое. В доме живут дядя с женой, занимаются огородом, я туда вообще не лезу. Взамен жена дяди дает мне пару мешков картошки на зиму, соленья, варенье, ягоды и сезонные овощи.

Дом и 20 соток земли в другой области. Это переписала на меня свекровь. Я ее не заставляла: свекрови нужно было избавиться от лишней собственности ради каких-то выплат, и я показалась ей лучшим кандидатом.

Что там происходит, я вообще не в курсе, даже не была там. Может, дом совсем развалился. Свекровь ездит туда от силы раз в год. Зачем он ей нужен до сих пор, непонятно. А зачем нужен мне — тем более. После развода я предлагала свекрови переписать эту собственность на кого-нибудь еще. Но она ответила, что все обойдутся и пусть дом с землей лучше будут моими.

Иногда я мучаюсь мыслями, что имею полное право их продать, и это решило бы ровно половину моих финансовых проблем. Но точно знаю, что совесть мне этого не позволит.

Автомобиль Рено Сандеро Степвей 2012 года, также известный как «Жижик». Принадлежал отцу, но ездила на нем только я. Теперь полноправно вступила в наследство. На нем всего 80 000 км пробега.

Кредиты: 8500 ₽ ежемесячно — обязательные платежи по кредиткам в двух банках. На одной лимит в 500 000 ₽ и долг в 115 000 ₽, на другой 100 000 ₽ лимита и 22 000 ₽ долга.

Еще выплачиваю кредит бывшего мужа на мое имя — 18 700 ₽ в месяц. Бывший не платит ни копейки. Этот кредит мы брали в 2020 году на пять лет на покупку автомобиля. Всего взяли 850 000 ₽, вместе с процентами получилось 1 000 100 ₽. Авто оформили на мужа, но он его разбил в следующем же году.

Продал битую, деньги вложил в «бизнес» приятеля, от которого мы ни копейки тоже не увидели. А кредит остался. Сейчас я только-только начала выплачивать тело основного долга, осталось 800 000 ₽.

Продукты: вроде укладываюсь в 20 000 ₽ в месяц. Стараюсь покупать много овощей, фруктов, хорошие сыры, свежую рыбу. Конечно, если упростить наше с дочерью питание до курицы по акции, серых макарон и картошки, мы будем укладываться и в 5000 ₽. Но я лучше сэкономлю на чем-нибудь другом.

Коммунальные платежи: за свою квартиру летом отдаю около шести тысяч, зимой до девяти. Также плачу 6500 ₽ за квартиру отца, которую сдаю.

Машина: в начале этого года я оформила страховку почти за 12 тысяч рублей. ТО сейчас обойдется минимум в 50 000 ₽, но раньше было около 20 тысяч в год. На бензин мне достаточно 1000 ₽ в неделю.

С машиной тоже интересная история. В феврале 2023 года мой муж, ныне бывший, сильно запил. Он не пил все три года, что мы были знакомы. Говорил просто: «Мне нельзя». А тут что-то нашло — и оказалось, что пьяный он совершенно неадекватный.

Начал поднимать на меня руку, а однажды пришел посреди ночи, забрал ключи и документы от моей машины, надавал мне по лицу и уехал. Ближе к утру позвонили из ГИБДД и сообщили, что муж попал в ДТП. Никто не пострадал, но две машины всмятку. Страховая по ОСАГО выплатила пострадавшим 380 000 ₽.

Плюсом пострадавшая сторона вышла с досудебной претензией, что им не хватает денег от страховой. Претензию направили собственнику, то есть мне, а не виновнику ДТП. На тот момент я была в такой прострации, что даже не пошла судиться, а согласилась на их условия — 255 000 ₽.

Ремонт моей машины обошелся в 180 000 ₽. Его делали знакомые мужа сестры в другом регионе — они перекупы. Поэтому получилось намного дешевле, чем насчитали мне местные сервисы. Машину после ремонта я забрала только в мае. Моя подушка растаяла на всех этих тратах.

Ребенкины нужды: 9000 ₽ в месяц. 1000 ₽ в неделю уходит на няню, остальное — на памперсы, расходники вроде гипоаллергенного порошка, иногда игрушки, книжки, развивашки.

Сигареты: 4000 ₽ в месяц.

Кот: 3000 ₽ в месяц. Покупаю ему наполнитель, иногда пакетики корма. А в основном он ест овсяную кашу с курицей и овощами, которую я ему готовлю на куриных спинках.

Кот у нас появился в злосчастном феврале этого года, когда на меня свалились развод и сопутствующие трудности. Умерла моя соседка, а ее сын с алкогольной зависимостью выкинул в подъезд кота-британца и йоркширского терьера. Собаку быстро забрала одна из соседок, а кот около недели обитал в подъезде.

В итоге мое сердце не выдержало. Забрала. Я точно знала, что беру полностью домашнего, кастрированного и привитого от всего кота. Поэтому на ветеринара я не тратилась и очень надеюсь, что не придется. Кот — высокомерная наглая скотина, но мы с ним как-то уже привыкли друг к другу.

Здоровье: в 2022 году на врачей потратили 50 000 ₽. Из них 20 000 ₽ я заплатила за свой развалившийся зуб. Остальные 30 000 ₽ ушли на врачей для дочери. Я искала грамотного невролога, потому что в нашей поликлинике его нет.

В итоге перебрала почти всех детских неврологов области — и все мне сказали, что ребенок здоров. А то, что мне кажется, мне просто кажется. В этом году мы один раз ездили к платному педиатру в районный центр — я отдала 1500 ₽ за такси и 1250 ₽ за прием врача.

Детские кружки: пока не посещаем. Я пыталась ходить на занятия для мам и малышей, но дочь совсем не того темперамента, чтобы сидеть и заниматься, лепить что-то. Ей надо носиться и всем вокруг мешать. Чувствую, я с ней еще хлебну проблем. Так что никуда, кроме детских площадок и игровой зоны в торговом центре, мы не ходим. Час в игровой зоне стоит 280 ₽, приходим туда пару раз в неделю, если на улице плохая погода.

Быт: на бытовую химию уходит 2000 ₽ в месяц. Все беру в больших упаковках по 10 кг или в пятилитровых канистрах, поэтому хватает надолго. Для дома давно ничего не покупала, мелкий ремонт делаю своими руками. А если чего-то не могу или не умею, вызываю знакомого мастера. Он, зная мою ситуацию, помогает бесплатно.

Налоги: приходят исправно — 5000 ₽ в год за собственность. За прошлый год еще не заплатила. Жду денег с неба или еще чего.

Интернет: 390 ₽ в месяц.

Подарки: 4000 ₽ в год — перевожу по 2000 ₽ на дни рождения сестрам.

Сервисы: «Яндекс-плюс» с «Амедиатекой» — 3200 ₽ в год. Донат победителю «Фабрики Счастливчиков» на «Пикабу» — от 10 до 70 ₽ почти каждую неделю. Занимаюсь этой ерундой месяца три-четыре, хотя на «Пикабу» сижу уже шесть лет.

Телефон: 150 ₽ в месяц.

Красота: 1000 ₽ в год на дешманскую косметику. Покупаю полный ноунейм, который подходит под бюджет.

Одежда: не тратимся. У меня залежи одежды, хотя я ношу три футболки и двое джинсов из ближайшего китайского магазина. Дочь пока одевается в то, что отдают родственники и знакомые.

Спорт: не про нас.

Общественный транспорт: не пользуюсь. По городу можно передвигаться пешком: от одной до другой границы города всего 45 минут средним шагом. Межгород — только машина или такси, потому что опасаюсь того, как дочка перенесет общественный транспорт. Ответ: она — отлично, другие пассажиры — не очень.

Обучение: на себя я не трачусь. Книги скачиваю в интернете. А если вдруг захотелось чему-то поучиться, есть масса бесплатных курсов, например в Тинькофф Журнале.

Развлечения: не помню, когда такое было, развлекаемся дома бесплатными средствами.

Путешествия: в этом году мечтаю доехать до средней сестры в Санкт-Петербург. Но плохо себе представляю больше суток на поезде или 800 км на машине с гиперактивной двухлеткой. И денежный вопрос тоже останавливает. Но сейчас я рассматриваю Питер как место для смены постоянной локации.

Хочу продать все к чертям и начать новую жизнь в Петербурге. Поэтому съездить просто надо. Из своего болота я не выезжала с 2018 года. Вообще.

Я не умею вести бюджет. Я знаю обязательные траты и оплачиваю их вовремя. Если что-то осталось — хорошо, можно положить деньги на счет под проценты. Но когда жили с мужем, не оставалось вообще ничего, потому что муж не работал, а все равно постоянно брал деньги на «погулять с друзьями». И если я не давала, то могла и схлопотать.

Сейчас все более-менее вошло в график. С зарплаты я оплачиваю коммуналку. С возврата долга — одну кредитку, с подработок — вторую кредитку, с арендной платы — большой кредит. Хотелось бы добавить скриншоты из банка, но у меня полный раздрай: три карты разных банков для разных целей, а если где-то дают баллы «Плюса», то еще и счет «Яндекс-банка».

Собрать это все в одну кучу выше моих сил. Поэтому иногда после всех обязательных трат я открываю все приложения и складываю остатки куда-нибудь на одну карту, чтобы понимать, сколько денег у меня осталось.

Траты за день: 447 ₽

06:00. Просыпаюсь от будильника. Вскакиваю, потому что если не выключить его сразу, то уже проснется дочь — и у меня не будет утреннего получаса «для себя». Ставлю кофе, умываюсь, иду курить на лоджию с кофе. Это мой утренний ритуал.

06:30. Просыпается дочь. Обычно она просыпается тихо, еще может поваляться в тишине, потом встает и идет искать меня. Иногда это настолько тихо, что как в фильмах ужасов — поворачиваешься, а посреди коридора стоит лохматая девочка.

Сегодня она так же тихо приходит на кухню, залезает на свой стул и начинает требовать завтрак. У меня как раз все готово — даю ей омлет, бутерброд с сыром и чай.

07:00. Приходит няня. Это моя соседка пенсионного возраста.

В октябре прошлого года, когда ребенку исполнилось полтора года, муж ушел с очередной работы и снова начал искать себя. Денег стало катастрофически не хватать, и на работу на половину ставки вышла я. С дочерью сидел муж. Но в феврале мы расстались и встал вопрос о том, что мне делать: идти в отпуск по уходу за ребенком до трех лет или искать альтернативу.

Государственные сады у нас переполнены. Я хоть и стою там на очереди с роддома, но понимаю, что до трех лет мы туда не попадем. Стоимость частного сада зашкаливала за 30 000 ₽ в месяц, и у них не было нужной лицензии для того, чтобы я могла оплатить его маткапиталом. Средний ценник няни — 200 ₽ в час. С учетом пятидневки по девять часов выходит дороже садика.

Мне на помощь пришла соседка. Ее внуки-двойняшки того же возраста, что и моя дочь. Иногда они играют и гуляют все вчетвером, иногда соседка просто приходит ко мне. Я работаю полный день по понедельникам и средам и до 12 часов по четвергам. Плачу соседке 1000 ₽ в неделю — чисто символически.

Пока дочь отвлекается на то, что пришла «бабушка», я максимально тихо ухожу.

07:30. Стою на остановке. Хоть мне и пригнали отремонтированную машину, стараюсь экономить и иногда езжу на рабочем автобусе. Он идет издалека и собирает сотрудников по остановкам, потому что наш интернат находится глубоко в лесу, далеко от цивилизации.

Общественный транспорт ходит туда три раза в день в очень неудобное время. Сегодня я одна — значит, все остальные уже разъехались на проходящих машинах.

08:00. Захожу на КПП. За ним еще один утренний ритуал — меня встречает пациент Р. Он это делает каждый мой рабочий день и по пути до корпуса рассказывает, что произошло за ночь или за выходные. У Р. жуткая дизартрия. Его речь — набор мычания, некоторых слогов и выразительных жестов, но все его понимают. Узнаю от Р., что между двумя пациентами был большой конфликт.

08:15. Быстро переодеваюсь в форму и иду на пятиминутку медчасти. Медсестры докладывают о состоянии пациентов в отделениях за выходные. В целом все тихо и спокойно, только пациент К. разбил лицо пациенту З. из-за телефона. Конфликт исчерпан. Травматолог не понадобился. Но врачи просят меня поговорить с двумя дебоширами.

08:40. Иду на пятиминутку социального отдела, там уже заседание. Заведующий социков просит меня провести несколько занятий в библиотеке. По факту в моих трудовых обязанностях этого нет, но я всегда рада помочь. У меня еще разбор полетов с К. и З., поэтому говорю, что в библиотеку приду только к десяти и проведу там два часа. Все согласны: у них сейчас много других дел и на развлекушки рук не хватает.

09:00. Иду в комнату к З. Он с разбитым носом смотрит телевизор. Спрашиваю, что случилось. Рассказ простой: З. хотел на ночь послушать музыку, но радио сломалось. Тогда он сходил в комнату к К. и взял его телефон. А тот почему-то разозлился и разбил З. нос. Объясняю, что нельзя брать чужие вещи без спроса. Прошу отдать мне сломанное радио и подойти через час за новым.

09:30. Нахожу К. в курилке. Спрашиваю его версию событий. К. пришел вечером в комнату и не нашел телефон. Вычислил и наказал вора быстро. Объясняю, что нельзя бить. Если возникает конфликт, можно объяснить все словами. А если словами не получается, следует обратиться к медсестрам. К. говорит, что все понимает, но этот З. уже всех достал ходить по комнатам и воровать. Обещаю, что расскажу это врачам-психиатрам, если он хочет.

Тут получается такая парадоксальная ситуация, что я посредник между медперсоналом и пациентами. Часто они боятся что-то сказать врачам напрямую, потому что их не послушают, да еще и таблетки назначат. Поэтому пациенты рассказывают это мне.

И уже на моей совести отличить кликушество друг на друга и обычный межличностный конфликт от изменения психического состояния и опасных ситуаций. Если происходит второе, я рассказываю об этом психиатрам. В этой ситуации раньше уже были жалобы на воровство З. Решаю рассказать врачам. Те обещают провести беседу и подкорректировать лечение.

10:00. Договариваюсь с соцработниками и отдаю З. новое радио. Как бы то ни было, старое все-таки сломалось.

10:10. В библиотеке устраиваю турнир по лото. На удивление собирается много желающих. Весело проводим время.

11:20. А теперь небольшой тренинг по эмоциональному интеллекту в группе из 12 человек. Очень хочется проводить такие мероприятия чаще: я люблю групповую работу, люблю отслеживать взаимодействия, динамику. Но конкретно сейчас времени на это уж очень не хватает.

12:00. Время обеда. Я спускаюсь в канцелярию и сажусь заниматься личными делами. Это вообще не моя обязанность, даже не рядом, но пока у нас нет юриста и социального работника по документам. А я единственная, кто понимает, что и как надо сделать.

Я уходила в декрет, будучи по совместительству заведующей соцотделением. Я отдала всю информацию и свои обязанности другим сотрудникам, но ни один из них не проработал и полугода. Поэтому из декрета меня встретили горы документов, которыми никто не занимался.

И сейчас после, а иногда и вместо обеда я пытаюсь привести все в приемлемый вид. Это долго, нудно и скучно — даже не буду описывать. Занимаюсь этим до конца рабочего дня, так и не успела поесть.

16:00. Все дружно идем на остановку, где нас ждет рабочий транспорт.

16:40. Забегаю в магазин возле дома. Покупаю хлеб, молоко, яйца, творог, пачку сигарет. −447 ₽

17:00. Дочь встречает меня с радостным визгом. Прощаемся с соседкой до среды. Дочь редко спит днем, если меня нет дома, так что сегодня она не спала. Быстро разогреваю ей ужин — ее любимый картофельный крем-суп и немного макарон с сыром. И то и другое она может есть и на завтрак, и на обед, и на ужин. После еды идем купаться.

18:00. Дочь вырубается без наших обычных ритуалов: книжек, колыбельных, целовашек-обнимашек. Бедный ребенок. Зато у меня теперь целый вечер свободен. Иду расчехлять швейную машинку.

Мои мама и бабушка много шили, и от них мне достались залежи тканей. Они долго пылились на антресолях, пока я боролась с желанием их выбросить. Но нужда заставила освоить швейную машинку. Тогда у меня были две морские свинки, и я периодически шила им домики и лежанки.

Теперь же у меня на «Авито» есть объявление о том, что я шью их на заказ. Иногда прилетают заказики. Сегодня мне надо раскроить и сшить три мешка. Приступаю. Параллельно ставлю вариться курицу на кашу для кота.

19:30. Домики сшиты и упакованы. Каша коту сварена. Дочь крепко спит. Решаю посмотреть пару эпизодов сериала «Укрытие»: на «Пикабу» мне попадались хвалебные отзывы. Книгу я не читала, но сюжет довольно интересный, плюс моя любимая тематика постапокалипсиса. Смотрю с удовольствием.

23:30. Дописываю дневник трат за сегодняшний день и ложусь спать.

Траты за день: 280 ₽

05:00. Просыпается дочь. И хорошо, что хотя бы в пять. Перехожу к ней в комнату, включаю ей «Фиксиков» и пытаюсь вполглаза доспать еще чуть-чуть.

06:00. Все-таки встаю и иду делать нам завтрак. Кот орет и трется в ногах, спотыкаюсь об него, разбиваю сырое яйцо. Пока иду за половой тряпкой, дочь размазывает это яйцо по всей кухне. День задался.

06:30. Завтракаем манной кашей. Я занимаюсь изощренной формой мазохизма — просматриваю квартиры в Петербурге.

У меня действительно появился стимул что-то менять, я больше не могу здесь жить. Меня очень пугают и процессы продажи-покупки квартиры, особенно после постов в Т⁠—⁠Ж, и увольнение, и сам переезд, и поиск новой работы. К тому же еще и полугода не прошло, как я вступила в наследство. А значит, надо иметь в виду налог с продажи отцовской квартиры. И вообще я не знаю, как на это решиться. Но то, что есть сейчас, — это уже край.

Все еще висит объявление о продаже однушки в Адмиралтейском районе. Она выходит почти на миллион дешевле, чем две мои двушки, то есть у меня останется на сам переезд и первое время в другом городе. В очередной раз пролистываю фото с приятным светлым ремонтом. Представляю, как сделаю зонирование для нас с дочерью. Закатываю губу обратно.

07:00. Дочь играет, бегает. Я готовлю: достаю замороженные ежики и ставлю их тушиться, режу салат, варю картофельный суп-пюре. Я очень люблю готовить. Для меня это медитация, поэтому готовлю часто. Когда жили с мужем, делала это каждый день и иногда через силу, потому что ну как же, мужика надо кормить. Сейчас, вдвоем с дочерью, готовка опять превратилась в приятный процесс.

08:30. Еда готова. Дочь усаживается с раскрасками. Я ставлю стирку и мою сантехнику. Вот убираться я не люблю. Скажем так: я не вижу грязь, пока ее не слишком много. Поэтому уборка — дело, которое меня расстраивает. Но надо — значит надо.

10:00. Собираемся на почту. Отправки ждут домики для свинок и несколько советских книг.

На «Авито» я торгую задешево. Для меня это средство не заработка, а расхламления. В феврале 2022 года, еще до всем известных событий, еще до смерти отца и разногласий с мужем, я осмотрела свой дом. Антресоли были забиты хламом, и я поняла, что надо избавляться от вещей. И тогда же завела аккаунт на «Авито».

С тех пор продажи принесли немногим больше 100 000 ₽. Сейчас каждая вещь, уходящая из дома, — это как кусочек облегчения. Значит, все меньше и меньше вещей мне когда-нибудь (я надеюсь) придется перевозить в другой город.

11:30. Заходим в игровую комнату в ТЦ. Он как раз на полпути от дома до почты. Сегодня хорошая погода, можно было бы и погулять, но мне лень. Плачу 280 ₽ за час в детском центре. −280 ₽

Ребенок ползает в бассейне с сухими шариками и катается с горки под присмотром работников комнаты. Я сижу на скамейке и листаю «Пикабу».

13:00. Приходим домой, обедаем, дочь ложится на дневной сон. Я тоже очень хочу спать. Но заставляю себя продолжить уборку. Начищаю плитку в ванной, полностью протираю все поверхности от пыли. Снимаю сухую вчерашнюю стирку и глажу. Будни домохозяйки.

15:00. Просыпается дочь. Полдник. Грызет грушу и запивает ряженкой.

16:00. Приходит моя подруга И. с дочкой четырех лет. Мелкие идут разносить большую комнату, мы с И. пьем чай с пирожками из пекарни.

С И. мы дружим с детского сада. Сначала были в одной группе, потом в одном классе. Я ушла после девятого в медучилище, И. окончила 11-й класс с золотой медалью. Лучшая выпускница школы, участница всероссийских олимпиад, она уехала учиться в Москву. И не куда-нибудь, а в РУДН на физико-математический факультет.

Я тоже в какой-то момент уехала учиться в Москву, и там мы снимали однокомнатную квартиру на двоих. Прекрасное время. Потом я начала ездить по работе по заграницам и почти осталась жить в Польше. Но моя мама заболела раком, и я вернулась в родной город. Подробно все события я описывала в рубрике «Жалею» и расскажу дальше в дневнике.

А через год подтянулась и И. Ее мама тоже заболела раком желудка, и ей требовался уход. Только мама И. умирала долго, несколько лет: прошла через химию, лучи, две операции, но ничего не помогло. Когда я смотрела на это со стороны, в какой-то степени радовалась, что моя мама сгорела за два месяца. Это жутко.

В общем, И. тогда устроилась в школу преподавать математику, организовала кружок робототехники, вырастила несколько участников всероссийских олимпиад по математике, вышла замуж, родила дочь. А в прошлом году она, как и я, похоронила отца — у нас с ней такое бинго по жизненным событиям.

Сегодня И. пришла мне сказать,что они решились на Москву. Ее муж, литейщик и сварщик, закончил какие-то курсы дизайна. И теперь его взяли на московское производство — пока на удаленку в отдел дизайна, но с условием, что в сентябре он выйдет на производство.

И. прошла по «Зуму» собеседование в московский частный пансион, выходит на работу 1 сентября. Они с мужем выставили на продажу две квартиры, но если к сентябрю те не продадутся, то пойдут под съем, чтобы этими деньгами оплачивать аренду квартиры в Москве.

Я слушаю и удивляюсь, как у И. все просто. Подумали, решили, сделали. Почему я не могу так же? Я очень рада за И. Она действительно очень умный, честный, отзывчивый человек, ей не место в нашем болоте.

18:00. И. уходит, я иду разгребать завалы игрушек, которые остались после детских игр. Дочь сначала помогает, потом отправляется смотреть мультики. Ужинаем: доедаем суп, ежики. Я режу овощной салат, из которого дочь выбирает только огурцы.

20:00. Приступаем к сонным ритуалам: ванна, книжки, колыбельные, целовашки-обнимашки.

20:40. Дочь спит. Да и я что-то устала за сегодня. У меня давно нет никакой энергии. Будто все делаю из-под палки. Ложусь и втыкаю в третью серию «Укрытия».

22:00. Все-таки спать.

Траты за день: 5914 ₽

06:00. Звонит будильник. Успеваю выключить, пока не проснулась дочь. Ставлю кофе, кормлю кота. Осталась последняя сигарета. Опять провожу завтрак на лоджии.

06:40. Просыпается дочь, снова завтракает омлетом, бутербродом с сыром и чаем. Я в это время собираюсь и одеваюсь.

07:00. Приходит соседка, 20 минут пересменки.

07:20. Выхожу из дома. Сегодня поеду на своей машине. По средам у проживающих в интернате кружок живописи в ДК районного центра. Рабочая машина не всегда успевает вернуться к концу рабочего дня. И если раньше приходилось вынужденно ждать 20—30 минут, то сейчас с собственным транспортом я могу спокойно уехать в 16:00. Заезжаю за сигаретами. −149 ₽

08:05. Прохожу КПП. Меня встречает Р. Сегодня ему нечего рассказать. Значит, ночь прошла тихо.

В нашем интернате 300 человек. Средняя убыль — 15—16 человек в год. Из них около 13 человек умирают, остальные выписываются, переводятся в другой интернат или их забирают родственники, но таких не так уж много. В прошлом году мама забрала двух своих детей: им было уже под 40, а маме глубоко за 70 лет.

Дети — погодки с одним диагнозом, провели всю жизнь в одном интернате, и именно сейчас мать решила, что пора воссоединиться. А в этом году родственники забрали двух пациентов. Правда, там мутные истории, которые не хотелось бы анализировать, но отказать родственникам в этом праве мы не можем.

08:15. На пятиминутке медиков ничего интересного не сказали. Два больных живота, три больные головы. Медики просят меня сделать заключение на пациента А. Ему хотят восстановить дееспособность. А. поступил, пока я была в декрете, поэтому я с ним особо не общалась.

08:30. Пятиминутка соцотдела.Сегодня от меня ничего не надо. Зато есть новая сотрудница. Молодая, глаза горят. Четвертая за восемь месяцев, что я вышла из декрета, — мало кто задерживается надолго. Тут есть определенная тенденция: либо приходят и остаются на годы-десятилетия, либо уходят через пару месяцев. Поэтому при высокой текучке есть постоянный костяк. Некоторые работают у нас 20—30—40 лет и целыми семьями.

09:00. Иду в ординаторскую ознакомиться с историей болезни А. Из нее и со слов врачей узнаю, что ему тут вообще делать нечего.

А. употреблял тяжелые наркотики, лечиться не хотел, и родственники оформили сначала принудительную госпитализацию в психиатрический стационар, где ему влепили шизофрению, потом недееспособность, а следом и путевку в интернат. Где-то в психбольнице он переломался, пришел в себя и переехал к нам.

В интернате А. нормальный. Это прям очень заметно на фоне остальных пациентов: нет сильного дефекта, он помогает на первом этаже ухаживать за лежачими, целыми днями катает колясочников гулять. Да, есть небольшие изменения личности, но они не от психического заболевания, а от токсического воздействия на мозг.

А. как-то спросил, можно ли вернуть ему дееспособность, чтобы он мог получать пенсию. Но бюрократическая машина уже завернула гайки, и их откручивание — занятие на годы. И мы начинаем этот процесс.

09:30. Вызываю А. Долго с ним беседуем, я собираю анамнез, провожу тестирование всех психических процессов. Прихожу к выводу, что он не наш клиент. Как бы есть небольшие дефекты мышления, но они не указывают на шизофрению напрямую — такие особенности можно найти у нормотипиков. А в остальном А. спокойный, образованный человек с полным понимаем своих действий и их последствий.

А. честно рассказывает, как ему «рвало крышу» от наркотиков и что только помещение в интернат спасло его от уголовных дел. И что выходить из интерната он не хочет, потому что 100% снова сорвется на старые соблазны, если окажется в былом окружении. Он просто хочет получать пенсию на руки.

11:30. Пишу заключение на А. Подробно описываю анамнез и тестирование, рекомендую пересмотреть социально-правовой статус и поставить под вопрос диагноз. Мое заключение и наше общее заключение врачебной комиссии вообще ни о чем — это просто повод запустить новую бюрократическую машину.

А. поедет в областную больницу, где свои психиатры и психологи будут подтверждать или опровергать наше мнение. Дальше многое зависит от того, какой попадется специалист. Но мы будем знать, что со своей стороны сделали все, что смогли.

12:00. Вместо обеда листаю вакансии в Санкт-Петербурге. Нахожу несколько вероятных для себя. Вчерашний разговор с И. меня как-то подстегнул, и надо бы не просто смотреть, а что-то делать. В приоритете рассматриваю аналогичные вакансии в психоневрологических интернатах, но поглядываю и на фельдшерское направление. Конечно, придется обновить сертификат и заново получить аккредитацию, но это рабочий вариант.

Я вообще считаю, что у меня неплохое резюме и я хороший специалист. В анамнезе — работа за границей, три свободных иностранных языка, два образования, ряд научных публикаций, многолетняя работа по специальности. Но каждый раз, когда я почти отправляю резюме, я думаю: «А что будет, если меня примут? А если не примут?» Не знаю, какой вариант сложнее: тот, который заставит мою тушку шевелиться, или тот, что разобьет мои остатки собственного достоинства.

В 2003 году после окончания 9-го класса я четко знала, что хочу стать врачом. Но также знала, что экзамены завалю: с химией у меня было очень плохо, и репетиторов мы не могли себе позволить. Поэтому я пошла учиться в медицинский колледж на фельдшерский факультет.

В 2006—2008 я поработала сначала годик на обычной скорой, потом в психиатрической бригаде. И снова вернулась к мысли, что надо бы попробовать поступить в медицинский университет, чтобы стать психиатром. Я прям чувствовала, что это мое-мое.

Я уехала поступать в Москву, но на лечфак провалилась, зато прошла на факультет клинической психологии в другом университете. Там и проучилась четыре года.

Параллельно я начала работать в одном московском НИИ, где занимались вопросами нейрофизиологии. Аспирант, с которым я тесно общалась, входил в состав международной исследовательской группы. И по знакомству меня взяли в статистический отдел — вести обработку статистических данных экспериментов.

Почти сразу же благодаря стечению обстоятельств я попала в командировочную группу и уехала на полгода в США, где был договор о взаимосотрудничестве с университетом Нового Орлеана. А потом сразу по этому же договору отправилась на полгода в Оксфорд. Это был потрясающий год.

В Великобритании я познакомилась с ученым родом из Польши. У нас завязались тесные отношения. В итоге я не вернулась домой: ушла из НИИ, отчислилась из университета и осталась со своим мужчиной в Польше. На тот момент он жил там, но большую часть времени проводил в других странах, будучи в составах научных групп.

Пока мы жили в Польше, я ездила в соседнюю Германию, чтобы получить европейский стандарт медицинской сестры, и даже несколько месяцев поработала в обычной польской больнице. За год я хорошо освоила немецкий, начала свободно говорить на польском, а английский знала и до этого.

Потом мы вместе с моим мужчиной собирались ехать в его командировку в Чили и следом — в Новую Зеландию: его поездки были расписаны на несколько лет вперед. Но в 2015 году у моей мамы нашли рак, и я вернулась домой. Мама умерла через два месяца, а я так никуда и не поехала: ни в Чили, ни в Новую Зеландию. Я не смогла бросить отца и бабушку, не представляла, как они останутся тут одни.

Я с трудом восстановилась в университете и перебежками по две-три недели его закончила. В 2016 году, через три дня после получения диплома, я пришла работать в этот интернат.

Работу я еще даже не искала, планировала восстановить сертификат фельдшера. Но знакомая тогда сказала: «О, ты ж теперь психолог, тут в интернат нужен». И я пришла на собеседование. Так и застряла. Но мне нравится эта работа. Я хотела попасть в психиатрию, и я в нее попала.

13:00. Приступаю к ведению личных дел. Беру из заваленных коробок пачку документов, которые надо оформить, внести в опись, подшить. Такая монотонная работа мне тоже нравится, кстати.

15:30. Приходит сообщение от женщины, которая отдает мне долг. Пишет, что мы можем встретиться.

16:00. Выезжаю с работы.

16:20. Заезжаю за долгом. По личным причинам эта женщина и ее муж не пользуются картами, поэтому я забираю наличку и в банке напротив кладу на свою кредитку. Еще на прошлой неделе мне пришло требование обязательного платежа на 4778 ₽.

Когда мой отец начал пить по 300 мл чистого спирта в день, ходить под себя и падать, разбивая голову и мебель, я сдала его в реабилитационный центр. Так как он был немолод — 60 лет, — к тому же сердечник, брать его никто не хотел.

Пришлось оплатить с кредитки 200 000 ₽ за реабилитационку на два месяца в областном центре. Плюс этой клиники был в том, что ее сотрудники приехали и забрали неадекватное тело, а не велели дожидаться его «просветления», чтобы госпитализация была добровольной.

В итоге в первый же день после двух месяцев в центре отец нажрался. И продолжал пить еще два года до самой своей смерти. А я, беременная, а потом и с грудничком, таскала ему водку. Потому что созависимость всю жизнь и потому что отец.

В общем, кредитку я закрываю только обязательными платежами. Несколько раз использовала ее для погашения штрафов и коммуналки за последние месяцы. Так за три года мне удалось оплатить только 85 000 ₽ — остаюсь в долгу на 115 000 ₽.

Захожу в банк, кладу на карту 5000 ₽. +5000 ₽

Сразу перевожу очередной обязательный платеж, округляю до 5000 ₽. −5000 ₽

Захожу в «Пятерочку», покупаю сметану, картошку, кусок сыра, томатный сок и пачку сигарет. −765 ₽

16:40. Я дома. Прощаемся с соседкой. Она приготовила макароны с сыром и салат. Кормлю дочь этим ужином. Чувствую, что она вырубается на ходу, поэтому сразу купаю.

18:00. Дочь спит. И снова у меня целый свободный вечер. Думаю, чем заняться. Хочется лежать и втыкать в потолок. Но готовлю нам картофельную запеканку на завтра. Параллельно ставлю очередную стирку, снимаю сухое, глажу. Листаю «Пикабу».

19:30. Все готово. Я ложусь смотреть последнюю из вышедших серий «Укрытия». Не выдерживаю и читаю синопсис книг.

21:00. Серию досмотрела, дела переделала — тоже ложусь.

Траты за день: 1910 ₽

05:00. Дочь просыпается, приходит ко мне в комнату, начинает будить, гремит игрушками и требует внимания. Включаю ей на «Яндекс-станции» детские песенки. Пока дочь танцует и играет, пытаюсь чуть-чуть доспать.

05:30. Дочь меня все-таки подняла. Идем завтракать манной кашей и бутербродами, умываться и делать всю прочую утреннюю рутину.

06:30. Я уже полностью собралась на работу — хоть сейчас выезжай. Ждем прихода соседки.

07:00. Выхожу из дома. Забираю из почтового ящика квитанции ЖКХ. На мою квартиру начислили 7632 ₽. В приложении проверяю коммуналку за квартиру отца — 6734 ₽.

Сегодня я работаю до полудня, так что поеду на машине. В баке осталось 10 литров. Просматриваю, сколько осталось на картах. Если сложить все вместе, получится 9000 ₽, плюс 300 ₽ на бонусной карте заправки. Ближайшее большое поступление денег — зарплата завтра.

Сразу же прикидываю, сколько от зарплаты уйдет на коммуналку и на месячный запас продуктов. Плюс надо, чтобы осталось что-то для выплаты кредита, который я осуществляю 11-го числа каждого месяца.

Раз в месяц я закупаюсь основными категориями: бакалеей, мясом, курицей, рыбой, специями, маслом, сахаром, мукой, молоком и соками, а также долгоиграющими овощами вроде картошки, моркови, лука и свеклы. Ежемесячно большие закупки обходятся в 7000—8000 ₽, остальное докупаю по мере необходимости: свежие овощи и фрукты, хорошие сыры, скоропортящиеся молочные продукты, морепродукты.

Пока ребенку была положена молочная кухня, я получала выплату. И не потому что хотела, а потому что молочная кухня на тот момент по каким-то причинам не работала, и всем давали по 550 ₽ в месяц. Теперь уже даже это не положено.

В общем, прогоняю мысленный калькулятор, который тратит еще не полученную зарплату. В идеале после платежей у меня останется пара тысяч. Можно заправиться на 1000 ₽.

Заезжаю на заправку, списываю бонусы. −700 ₽

07:50. КПП. Встречает Р., рассказывает, что умер кто-то с первого этажа. Первый этаж — милосердие. Бабушки и дедушки в деменции, лежачие пациенты, люди на колясках, очень тяжелые соматические пациенты. Морально тяжелое отделение.

08:10. Пятиминутка. Все тихо. Ночью умер дед. Ему было 92 года, и последние семь лет он провел у нас в лежачем состоянии.

Врачи просят меня посмотреть и поговорить с пациентом О. Вот именно этого и не хочется. Очень тяжелый человек. Беру на заметку.

08:30. Соцотдел сегодня от меня хочет занятий в отделении. Говорю, что в 11 часов проведу занятие на первом этаже.

09:00. Вызываю О. Тут опять долгая история.

О. 45 лет. Первые 18 лет он жил в детском интернате. Следующие 27 лет он провел во взрослых, меняя их каждые несколько лет. Переезд между интернатами возможен по заявлению и наличию свободных мест. И в каждом О. что-то не нравилось. Где-то кормили невкусно. Где-то стены были не того цвета. Где-то директор с ним грубо общался. Где-то сад для прогулки был маловат. Где-то работать заставляли. В общем, везде оказывалось плохо.

Когда заведения закончились, О. вспомнил, что есть интернаты общего типа. Там свобода и совсем другой контингент проживающих. Три года назад О. решил перевестись в такой интернат. Бюрократическая машина зашевелилась. Несколько госпитализаций, обследований, наших позитивных характеристик — и вот на руках заключение, путевка, свободное место. И О. передумал! Оказывается, здесь его все устраивает и ехать он никуда не хочет.

Я долго объясняю О., что обратной дороги нет и с его бумагами мы просто не можем оставить его в нашем интернате. Если раскрутил гайки бюрократической машины и доказал, что ты не верблюд, закрутить их и доказать обратное тоже нелегко.

О. подписывает путевку и идет собирать вещи, осыпая проклятиями меня, интернат, систему и государство. Не удивлюсь, если потом от него в министерство упадет какая-нибудь жалоба на то, что его бедного-несчастного выгнали. Поживем — увидим.

10:30. После общения с О. очень тяжко. Просто сижу в кабинете. Между делом забегают другие пациенты, не как к психологу, а просто поболтать: рассказать, как у них дела, и спросить, как у меня.

11:10. Беру набор для нейропсихологической гимнастики и на первом этаже собираю группу из бабушек и дедушек с болезнью Альцгеймера. Занимаемся интенсивно. Сегодня, наверное, Меркурий в нужном доме. Иначе не знаю, как объяснить, что все поголовно занимаются спокойно: никакой агрессии, никаких жалоб, у всех хорошее настроение. Мистика.

12:00. Выезжаю домой. На машине загорается чек двигателя. Он впервые зажегся, когда мне пригнали машину после кузовного ремонта. Тогда знакомый в автосервисе скинул ошибку и сказал, что ничего криминального, просто не стоит сильно газовать. Теперь, видимо, сильно газанула.

Обсуждала горящий чек с водителями на работе — услышала только, что «если на Рено горит чек двигателя, значит, двигатель хотя бы работает». В общем, надо как-то запланировать поездку в нормальный сервис.

12:30. Дома. Прощаюсь с соседкой, даю ей 1000 ₽ за прошедшую неделю. Уже при мне дочь обедает вчерашней запеканкой. Укладываю ребенка на дневной сон. −1000 ₽

13:00. Дочь спит. Мне в «Телеграме» прилетает от директора интерната какая-то очередная документация — «Разъяснения по отдельным вопросам осуществления деятельности в сфере опеки и попечительства в отношении совершеннолетних лиц». Читаю. Меня как психолога или как ответственного за личные дела ничего из нового не касается. Но с удивлением узнаю, что недееспособного можно официально устроить на работу.

Следом приходит сообщение на «Авито» по демисезонному детскому комбинезону, из которого дочь весной выросла. Отвечаю, обговариваем еще жилетку и резиновые сапожки — все вместе на 1100 ₽. Покупатель берет все скопом и оформляет «Авито-доставку», и я сразу иду упаковывать.

Еще остается немного времени — валяюсь и бесцельно щелкаю каналами. Честно говоря, хочется пролежать так весь день и не вставать вообще.

15:00. Дочь просыпается. На полдник — ряженка и яблоко. Собираемся гулять. Беру с собой заказ для «Авито».

Заходим на почту и идем на единственную в городе нормальную детскую площадку, где мусорки не переполнены, земля чистая, пластиковые горки пологие, а песочницу не используют коты в качестве лотка. Остальные площадки напоминают смесь огромного лотка, мусорного бака и опасной детской среды — с острыми краями горок, обломанными трубами и качелями, которые вот-вот рухнут.

Детей полно. Дочь сразу врывается в какую-то компанию детей двух-трех лет. Они начинают самоорганизовываться в песочнице, делить лопатки и формочки, периодически орать и звать мам на помощь. Я смотрю на это со стороны. Моя вроде и к другим не лезет, и свое не отдает, и меня на помощь не зовет. Наслаждаюсь свежим воздухом.

17:00. Вижу, что дочь уже переутомилась. Разрыла песочницу, много раз съезжала с горки, каталась на всех видах качелей, носилась по парку вокруг площадки минут 20, убегая от меня. В общем, все — у ребенка закончилась энергия, пора выдвигаться домой. По дороге она орет и пытается вылезти из велосипеда-коляски, поэтому стараюсь идти быстро.

В магазинчике покупаем два мороженых. Дочь успокаивается. Да и я тоже. −210 ₽

18.00. Дома. На ужин доедаем запеканку. Потом включаю дочери «Фиксиков», а сама переписываюсь в «Телеграме» со средней сестрой. Она кандидат исторических наук, получает докторскую степень, преподает в двух вузах. Не замужем, детей нет и заводить не собирается — то есть, как это модно сейчас, она чайлдфри.

Рассказываю сестре о своем желании переехать. Та всячески меня поддерживает. Говорит, что после всех событий они со старшей сестрой уже обсуждали это и хотят помочь мне переехать в большой город, поближе к родственникам и просто чтобы я не затухла. Средняя готова помочь во всех вопросах.

Говорит мне выставлять квартиры на продажу и переезжать в ее трешку сразу — не ждать, пока они продадутся. Мы с дочкой сможем жить у нее, сколько понадобится. Еще сестра говорит искать работу и устраивать дочь в сад. В Петербурге нет проблемы попасть в частный сад с оплатой маткапиталом. Заканчиваем разговор на мажорной ноте. Но мне как-то грустно.

Садимся с дочерью рассматривать логопедические карточки. Она сообразительная, очень самостоятельная, знает все, что надо по возрасту, но почти не говорит. Ее запас слов ограничивается «мама, дай», «би-би», «ав-ав», «пить». Все пытаюсь хоть как-то запустить ей речь, но пока никак.

20:00. Сонные ритуалы.

До полутора лет у нас с дочкой был совместный сон, потому что она часто просыпалась, кричала, а мне было просто лень бегать из одной комнаты в другую. Поэтому в ее комнате мы разложили диван евроразмера, и я спала с дочкой. Муж спал в нашей спальне один, хотя вполне помещался и на евродиване вместе с нами.

В полтора года дочь начала спать крепко и почти всю ночь, поэтому сейчас я ее укладываю и спокойно занимаюсь своими делами. Дочка спит на том же диване, крутится по нему вдоль и поперек, и я подкладываю бортики из подушек и одеял по всем сторонам. С ужасом жду момента, когда все-таки придется переложить ее спать в маленькую детскую кровать.

Иногда дочь все-таки просыпается посреди ночи, но это редкость. Тогда она обычно встает и приходит ко мне в кровать в другую комнату, и мы спим остаток ночи уже там.

21:00. Дочь спит, а у меня опять свободное время. Достаю книгу «Город и город» Чайны Мьевиля, которую начала еще пару недель назад. Прочитываю главу. Не могу сосредоточиться.

Сажусь писать этот дневник. Понимаю, что он безумно скучный и что я почти ничего не написала про кота. А все ведь любят истории про котов. В общем, мы с ним не дружим. Когда он появился четыре месяца назад, он три дня жил под диваном, выходил по ночам только есть и в лоток. И с тех пор ничего особо не изменилось. В течение дня кот спит где-нибудь или гуляет на подоконнике, а наше общение ограничивается тем, что я вовремя наполняю миску и опустошаю лоток.

Он ни разу не пришел помурлыкать, ни разу даже не прилег рядом — его не видно и не слышно. Иногда дочь пытается уделить коту внимание, погладить. Он терпит полминуты и прячется. Больше о нем нечего рассказать.

22:00. Ложусь спать.

Траты за день: 19 797 ₽

07:30. Просыпается дочь и приходит меня будить. Неплохо сегодня поспали. Встаем, умываемся, завтракаем вареными яйцами и овощами.

08:00. Дочь уходит играть под мультики. Я собираюсь готовить еду на ближайшие два дня. Из остатков продуктов у нас куриная грудка и много гречки. Поэтому достаю мясо из морозилки. Через пару часов сварю гречку в микроволновке, а из грудки сделаю оладьи.

08.30. Лежу, листаю «Пикабу». Решаю, что сегодня точно ничего не буду делать, и через 15 минут иду разбирать ящик с обувью. Наконец-то намываю и начищаю свои единственные зимние ботинки, а еще визуально пытаюсь определить, вырос ли ребенок из своих трех пар. Пытаюсь примерить: две точно на продажу или в добрые руки, третьи вроде еще можно будет поносить в ноябре.

09:00. Звонит бывшая свекровь. Ей 55 лет, она получает минимальную пенсию плюс пенсию за третью группу инвалидности. Также подрабатывает уборщицей в офисном здании. Мы со свекровью были и остаемся в нейтральных отношениях. Иногда она звонит узнать, как дела у меня и внучки, иногда зовет в гости. Вот и сейчас приглашает приехать завтра. Соглашаюсь только на условии, что там не будет бывшего мужа.

Мы с мужем расстались плохо, со взаимными обвинениями. Мои звучали конкретно так: «Ты пьешь, меня бьешь, не работаешь уже полгода, разбил мою машину». Его обвинения были такими: «Ты не понимаешь, как мне тяжело, не поддерживаешь меня, провоцируешь меня своими требованиями».

Он мне сразу сказал, что ребенок мой и ни копейки алиментов я не получу. На том и расстались. Ни подавать на алименты, ни как-либо контактировать с этим человеком я не собираюсь. Пусть будет как есть.

Несколько раз я слышала слова в мою поддержку, что правильно сделала, выгнав его. А еще чаще — что могла бы и потерпеть и не возникать. Мол, это сложный период для мужчины, когда у него маленький ребенок, а он не может обеспечить семью.

То есть для него сложный, а для меня считать копейки, терпеть физическую силу и угрозы, одновременно работать и вести все домашние дела — так это потерпи, это нормальная ситуация, ему просто сложно.

Я очень зависима от общественного мнения, и в какой-то момент мне правда стало казаться, что надо было терпеть и тянуть лямку. Да и сейчас иногда так кажется. Но, наверное, это от одиночества.

Развод прошел морально тяжело. Муж звонил, ругался, угрожал, и я каждый день выслушивала о себе много нового. Но в день развода он просто пришел и молча подписал документы. Делить нам было нечего. Все имущество — мое наследное и добрачное. У мужа только кредит, да и тот на мое имя. Можно было бы поделить его, но мне не захотелось связываться.

Это был уже не тот человек, которого я любила и за которого выходила замуж. Да, я понимала, что местами он раздолбай, что работать не любит и иногда предпочитает провести вечер с друзьями, а не со мной. Я была к этому готова.

Я даже была готова работать и содержать семью, пока он отдыхает дома и сидит в декрете. Но он начал пить. Начал меня бить. Пару раз ночевал в полицейском участке. Мне даже пришлось взять с кредитки 30 000 ₽, чтобы заплатить адвокату, когда он вляпался в нехорошую историю. Ну, в общем, на этом все. Мы не выдержали совместного быта.

10:00. Ничего не делаем. Дочь играет, смотрит мультики, раскрашивает картинки. Вместе распаковываем любимый «Умный сундучок» со всякими логическими задачками.

12:00. Быстро варю легкий куриный супчик, обедаем. Укладываю дочь спать. Потом снова иду на кухню: подготавливаю курицу для оладий, ставлю гречку, режу салат из последней помидорки, половины огурца и редиски.

12:34. Приходит смс о зарплате — 24 825 ₽. Еще около семи тысяч я получила авансом две недели назад, так что моя зарплата за май составила 32 000 ₽. Неплохо. +24 825 ₽

Сразу оплачиваю коммуналку за обе квартиры. −14 366 ₽

13:00. Пока готовится еда, накидываю продукты в корзину в интернет-магазине «Перекрестка». Доставки в наш город нет, но могут привезти по адресу свекрови в районном центре. А раз я завтра буду там, то сразу заберу и дома как-нибудь перетаскаю пакеты.

Корзина со всем для нас необходимым выходит на 5431 ₽, и это без порошка для стирки и других бытовых товаров. Заказываю и сразу оплачиваю. Вот и кончилась зарплата, не успев начаться. −5431 ₽

14:00. Просыпается дочь. Полдничает куриной оладушкой и салатом. Сразу идем гулять — на этот раз в парк. Там относительно чисто и спокойно, есть маленькая детская площадка с горкой и одними качелями, к тому же это ближе к дому. Плюс дочь просто любит бегать по дорожкам парка. Правда, там много велосипедистов, поэтому приходится постоянно смотреть и вперед, и назад.

16:00. Дома. Обычная бытовуха: дочь играет, я пытаюсь заниматься домашними делами. С маленьким ребенком это сизифов труд. Пока убираешь в одном месте, в другом уже раскидано. Сейчас дочь начала немножко помогать: «складывать» вещи в шкаф, убирать игрушки, протирать пыль. Но это не мешает ей через пять минут снова разбросать все из шкафа и корзины для игрушек.

18:00. Ужинаем гречкой, куриными оладьями и салатом. Начинаем готовиться ко сну. Переходим на тихие игры, слушаем колыбельные, читаем книжку. Сейчас перед сном я читаю ей про Муми-троллей. Дочери все равно, что слушать, а мне самой нравятся эти истории. А днем мы в обязательном порядке просматриваем несколько виммельбухов. Любимый — с машинами.

21:00. Дочь спит. Я сажусь писать дневник за сегодняшний день. Потом опять продираюсь через одну главу книги и ложусь спать.

Траты за день: 1199 ₽

06:30. Просыпаюсь без будильника. Дочь спит. Пью кофе, курю.

07:30. Дочь просыпается. На завтрак сегодня просто бутерброды. Умываемся, собираемся ехать к бабушке.

08:30. Выезжаем. Дочь смотрит детский «Ютуб» на моем телефоне. Это единственная возможность доехать в тишине и покое без криков, визгов и попыток выбраться из детского кресла.

Заезжаем на заправку. Заливаю бензин на 1000 ₽ и беру пачку сигарет. −1149 ₽

09:30. У свекрови. Она живет в районном центре. По сравнению с нашей деревней это оазис цивилизации. Здесь есть даже «столичные» ништяки вроде доставки продуктов и готовой еды.

Дочь с бабушкой сразу уходят в детский парк с аттракционами и каруселями. Я же разрываюсь между идеей просто полежать в тишине и возможностью пойти вкушать блага городской жизни: выпить кофе в кафе или устроить шопинг. Решаю, что экономия должна быть экономной, и остаюсь дома. Дома еще собака — старая худая овчарка, которая ложится рядом со мной.

Я зависаю в телефоне, перевожу 50 ₽ победителю «Фабрики Счастливчиков» на «Пикабу». Надеюсь, мне когда-нибудь это аукнется. −50 ₽

12:00. Возвращаются свекровь и дочь. Ребенок спит в своем велосипеде, уткнувшись в руль, — перегуляла. Переносим ее на кровать.

Общаемся со свекровью. У нас с ней много точек полной противоположности во мнениях, поэтому нам сложно общаться. Но я умею держать себя в руках и на каждый ее выпад реагировать в духе «да, да, конечно». Но есть у нас и что-то общее. Например, мы обе считаем, что ее сын и мой бывший муж — тот еще… хм… неприятный человек.

После нашего развода он заставил маму взять еще один кредит почти на 2 000 000 ₽, чтобы он купил грузовик и занялся перевозками. Бывший сделал пару рейсов, а потом куда-то уехал, пропал и долго не выходил на связь.

Сейчас он вроде где-то в соседней области, но что он там делает, работает или пьет — неизвестно. Свекровь сама боится, что он вернется, и платит за кредит со своей пенсии и подработки уборщицей.

Во время разговора свекровь дает мне 5000 ₽. Не люблю брать у нее деньги. Я прекрасно понимаю, что ей в таком возрасте тяжелее тащить на себе кредитное бремя, чем мне. Но свекровь всегда говорит: это благодарность за то, что я разрешаю ей общаться с внучкой. Сын и внучка у нее единственные. Когда я в прошлые разы не брала деньги, потом находила их в машине, в вещах, в карманах дочери. Отказываться не вариант. +5000 ₽

14:00. Просыпается дочь. Примерно в это же время приезжает курьер с моими продуктами, грузим пакеты в машину — их восемь штук. Дочь обедает рыбным супом, но рыбу она не любит, поэтому просто съедает пару ложек бульона. Потом играет с бабушкой и собакой. Собираемся домой.

16:30. Дома. Пока дочь на что-то отвлекается, перетаскиваю пакеты с продуктами из машины в квартиру. Распихиваю все по холодильнику. Теперь у нас есть еда на месяц, а то и полтора. Дальше — бытовуха, как и в предыдущие дни.

18:00. Ужинаем: доедаем гречку с оладьями. Дочь съедает еще и пол-яблока и запивает ряженкой, потому что почти не обедала. Ужин и полдник в одном флаконе.

20:00. Начинаю укладывать дочь. Сегодня и завтра ей категорически важно заснуть к 21 часу, потому что у меня созвон с клиентами на психологическую сессию. И, как это обычно бывает, будто назло, дочь крутится, ноет и абсолютно не хочет спать.

20:50. Всеми правдами и неправдами дочь засыпает. Я быстро навожу «профессиональный» марафет, чтобы из замученной жизнью женщины средних лет превратиться в профессионала.

21:00. Первый клиент. Женщина, 40 лет. Пришла ко мне напрямую от психиатра, к которому обратилась с тревожным расстройством. Психиатр выписал ей легкие таблетки и назначил консультации психолога.

Когда она мне позвонила, я как раз была на мели и думала, как прокормить ребенка и заплатить за все. Но очень боялась брать клиента, потому что никогда не занималась терапией психически здорового человека.

Мы почти сразу провели первую ознакомительную беседу, и я поняла, что могу помочь человеку, причем за довольно короткое время. Эта женщина сильно замотивирована лечиться и работать над собой, в ее случае не видно никаких подводных камней, которые могут вылезти в процессе работы, плюс есть фармподдержка от психиатра.

И вот спустя три месяца еженедельных встреч я уже готова перевести формат в ежемесячные поддерживающие консультации. А то, может, обойдемся и без них. +1500 ₽

22:00. Второй клиент. Женщина, 54 года. Обратилась ко мне по рекомендации первой. После смерти мужа она долго переживала горе, это затянулось. Женщина категорически не хотела идти к психиатру, поэтому на первой встрече я занималась исключительно диагностикой клинической депрессии и суицидальных рисков.

Впрочем, ни того ни другого не нашлось. Мы начали с ней работать. И очень приятно наблюдать, что человек действительно старается и меняется от встречи к встрече. +1500 ₽

23:00. Заканчиваю сессию со второй клиенткой и валюсь спать. Сейчас вот пишу и думаю: если не акцентировать внимание, что это именно психологические сессии, а просто написать «первый клиент» и «второй клиент», то можно подумать, будто я занимаюсь вебкамом. Может, это было бы легче.

Траты за день: 0 ₽

06:30. Дочь приходит меня будить. Все по стандарту: целовашки-обнимашки, игрушки, требования включить свет и Алису. Поет «Синий трактор», вокруг меня «укладываются спать» все игрушки. Пытаюсь от этого дистанцироваться и хоть немного доспать.

07:00. Не судьба. Сегодня лень готовить, поэтому едим бутерброды с сыром. Умываемся.

08:00. Вот реально не знаю, чем занять сегодняшний день так, чтобы его было интересно читать. Нужно запустить пару стирок, плюс хотела разобрать один из ящиков с одеждой дочери: отложить маленькое, сложить аккуратно летнее и годное по размеру.

А еще надо бы разобрать вчерашние продукты, переработать мясо на фарш, а из фарша сразу налепить тефтелей и котлет. Но какой же это дневник трат, если я сижу дома и занимаюсь какими-то нелепыми бытовыми телодвижениями? В итоге ничего не придумываю. И иду заниматься бытовухой. Простите.

11:00. Приходит сообщение на «Авито», что могу получить 750 ₽ за мешки для свинок, которые отправляла в начале недели. Следом — положительный отзыв. Очень приятно. Продолжаю бытовуху. +750 ₽

Параллельно пишет старшая сестра, которая живет в Москве. Она юрист крупной — раньше международной, сейчас не знаю какой — фирмы. Разведена, дочери 13 лет. Сестра спрашивает, почему я выбрала Петербург. Видимо, они опять обсуждали меня со средней сестрой.

В любом случае старшая тоже очень поддерживает мой план по переезду. И если я выберу Москву, то мне там тоже помогут, я могу переселяться хоть завтра в ее квартиру и жить, пока не продам свою собственность. Тем более, в Москве у меня есть и знакомые, и какие-то связи по бывшей работе. Короче, сестра очень советует передумать насчет Петербурга. Но говорит, что они поймут любое мое решение и поддержат меня на первых порах и там, и там. Эх.

Звучит, наверное, слащаво, но эта жизнь сблизила нас, трех не полностью родных сестер. Мы вообще никогда особо не ругались. И я очень благодарна им обеим. За все. Поначалу, когда я вернулась из-за границы выхаживать нашего отца с алкогольной зависимостью и бабушку, винила сестер, что они не помогают. Но спустя столько лет я понимаю, что они просто более психологически зрелые люди.

Мы все втроем пытались что-то сделать с маминым диагнозом, но не успели. Бабушка категорически отказалась уезжать далеко от деревни, где она прожила 80 лет. А употреблять алкоголь — личный выбор отца. И сестры приняли их жизненный путь, никого не убеждали, не заставляли, просто самоустранились и иногда позванивали.

А я еще что-то пыталась рыпаться, положив на алтарь своих ожиданий собственную жизнь и перспективы. Теперь сестры пытаются вытянуть меня из болота. Главное, чтобы я все-таки решилась хоть на какой-то шаг в сторону другой, новой жизни.

12:30. Быстро варю макароны, режу салат. Обедаем.

13:00. У дочки тихий час. Я щелкаю каналами телевизора. Нахожу третью часть «Звездного пути». И хоть у нее фиговые рецензии и худший рейтинг из всей новой трилогии, это моя любимая часть. Втыкаю в экран.

15:00. Дочь просыпается, полдничает. Собираемся на детскую площадку — спокойным шагом идти около 30 минут. Беда в том, что дочери уже минут через десять надоедает сидеть в велосипеде. Она начинает крутиться, пищать, требовать, чтобы ее достали и дали идти ножками. А если ее пустить ножками, то она пойдет куда угодно, только не куда надо.

Появляется еще мысль обойтись детской комнатой в ТЦ, но скоро кредит, надо немножко затянуть пояса. В этом месяце я уже потратила чуть больше, чем рассчитывала.

Гуляем на детской площадке, там песочница, пологая горка, качельки-пружинки, карусель. Я понимаю, что пора уходить, когда на детскую площадку заваливается компания девочек-подростков с электронными сигаретами и банками пива.

Эти мадемуазели начинают какую-то непонятную возню между собой с матюками и беготней. Орут что-то про «зачем нам сдались эти баллы ЕГЭ» — нужно только добавить матерные слова между или заменить по вкусу. Провинция, все дела — это норма жизни.

С одной стороны, я сама была подростком и помню это состояние. С другой, во мне кипит праведный гнев «яжматери». Типа, вокруг огромный парк, кусты, лавочки, зачем на детской площадке все это делать? Хочется сделать замечание, но это не мои дети. Моя пока колупается совочком в песке. Забираю дочь, идем домой большим кругом через все озера, мосты, парковые зоны.

18:30. Дома. Закидываю в кастрюлю вареники с картошкой, которые налепила еще в прошлом месяце. Ужинаем.

Приходит сообщение о заказе еще двух домиков. Согласовываем расцветку и дату отправки. «Авито-доставка» оформлена. Когда домики доедут, получу 500 ₽.

20:30. Намыла дочь, уложила спать. Сегодня без скандалов с ее стороны, долгая прогулка дала о себе знать. Очень удачно. Готовлюсь к рабочим сессиям.

21:00. Первый клиент. Женщина, 36 лет. Пришла ко мне месяц назад по рекомендации самой первой клиентки. Она пока не может сформулировать запрос, но он связан с межличностными взаимоотношениями.

Не знаю, будет ли толк от наших встреч. Пока я просто слушаю, пытаясь вывести клиентку на какой-либо запрос. Но, скорее всего, его и не будет: женщине просто надо, чтобы кто-то ее послушал и услышал. +1500 ₽

22:00. Второй клиент. Мужчина, 46 лет. Он обратился ко мне по рекомендации психиатра. У этого клиента ОКР и тревожное расстройство, ему показана поддерживающая фармакология и работа с психологом. +1500 ₽

На прошлой неделе мне звонил психиатр и спрашивал, возьму ли я еще пациентов. Да я бы, может, и рада. Но даже эти четыре часа в неделю выжимают меня так, что я веду консультации через силу. Нет, нет и еще раз нет.

23:00. Достаю швейную машинку, раскраиваю и шью два домика. Иногда я думаю, что надо как-нибудь сесть и нашить сразу несколько штук в разных расцветках. А потом думаю, что это сейчас есть заказы, а когда они кончатся, нафига мне столько домиков, лучше пусть ткань останется. С тканью легче что-то придумать.

00:00. Спать. Завтра на работу — и неделя по новой. Скучная-скучная жизнь.

Завтра опять буду смотреть квартиры и вакансии в Петербурге. Может, даже гляну, что там в Москве. Если будут эмоциональные силы и волевой ресурс, напишу московским знакомым, с которыми вместе работали. Спрошу, что там творится в НИИ. В общем, меня ждет долгий путь. Меня все толкает к переезду, но торможу все это я сама же. И, как говорится, я сапожник без сапог, психологу давно пора к психологу. Пожелайте мне удачи.