Я помогаю сиротам, потому что каждый ребенок должен расти в семье

Путешествуя по разным страницам в интернете, однажды я наткнулась на сайт Добро Mail.ru, который теперь называется VK Добро и понеслось… В какой-то момент поняла, что рабочая прокрастинация приводит на сайт Добра, а с моей банковской карты медленно, но верно стали утекать незначительные суммы — пожертвования фондам.

Когда я училась в восьмом классе, мы впервые поехали в детский дом: собрали подарки, подготовили небольшой спектакль. Обычно такие поездки учителя устраивали накануне Нового года, а для нас, восьмиклассников, это было приключение и легальный способ прогулять уроки.

Окончив школу, я поняла, что хочу поступить туда, где не захочется прогуливать занятия, туда, где мне будет по-настоящему интересно. Сначала выбрала специальность «Организация работы с молодежью», а потом перевелась на «социальную работу».

Моей главной темой для изучения стало социальное сиротство. Все мои рефераты, курсовые, а потом и диплом были посвящены детям, которые растут без родителей.

На третьем курсе я устроилась в Комплексный центр социального обслуживания населения: помогала собирать документы для реабилитации ребят с тяжелыми заболеваниями и вместе с коллегами ездила навещать детей из кризисных семей. Помню, руководительница говорила: «Девочка, тебе 19 лет, ты сейчас насмотришься, своих рожать не захочешь, да и работать по специальности не сможешь». Но получилось наоборот: старший сын родился, когда мне было 20 лет. А сама я благодаря работе в Центре поняла, что хочу помогать людям.

Конечно, помощь нужна многим, но проблемы, с которыми приходится сталкиваться малышам, всегда трогали меня особенно. Дети никогда ни в чем не виноваты, случившееся с ними не спишешь на «божью кару», не подумаешь «сам виноват». Сиротство и тяжелые болезни детей — огромная несправедливость, с которой хочется бороться. Наверное, поэтому, выбирая истории, которые публикует проект VK Добро, я чаще всего поддерживаю именно «детские» проекты.

Я живу в Туле, в нашем регионе не слишком развит некоммерческий сектор, много мошенников, люди не доверяют НКО и предпочтут отправить деньги на карту незнакомцу, а не в фонд. Я выбираю крупные фонды, деятельность которых максимально прозрачна и открыта, поддерживаю их уже много лет и стараюсь рассказывать о них людям.

Если фонд оплачивает лечение ребенка, мне важно, чтобы он выбирал российские клиники и программы, а не отправлял пациента за границу, не разобравшись. Во многих случаях лечение и реабилитация в России не уступают зарубежным.

Я — большая любительница историй, могу читать их бесконечно. Но мне важно, чтобы в проектах фонда не было манипуляции, чтобы, рассказывая о ребенке, автор не давил на жалость. Если у тебя есть душа, трогательная история заденет тебя в любом случае.

А еще я всегда обращаю внимание, как фонд в целом может изменить несправедливость, с которой борется: сделать дорогое лечение доступным по ОМС, предупредить социальное сиротство, поддержать кризисные семьи. Как поддержка одного подопечного поможет другим не оказаться в похожей ситуации.

Пару лет назад моя жизнь сильно изменилась — я сама начала работать в фонде. После университета развивалась в сфере HR, потом — в маркетинге, а в какой-то момент поняла, что выгорела. Уже не спасал отпуск, не увлекали никакие, даже самые интересные проекты.

Я не могла отделаться от мысли, что моя работа — не для людей, а для того, чтобы чей-то кошелек был полным. Так я решила уйти из «коммерции» и попала в фонд «Линия жизни», который помогает детям с различными болезнями.

Параллельно я продолжаю поддерживать другие некоммерческие организации. Конкретной суммы на благотворительность не закладываю, но стараюсь жертвовать регулярно.

У меня есть несколько любимых некоммерческих организаций: благотворительный фонд Константина Хабенского, «Подари жизнь», «Дети наши». Последний хочется выделить особенно: много лет этот фонд занимается решением проблемы социального сиротства и делает все, чтобы дети не попадали в приюты. Педагоги, юристы и другие специалисты помогают семье выйти из кризиса, работают и с детьми, и с их родителями.

Читая на VK Добре истории подопечных этого фонда, я ни разу не встречала там эмоциональных пассажей о том, как бедный Вася или Маша будут страдать в детдоме. У фонда есть конкретная цель: «Мы хотим, чтобы все детские дома в России закрылись, а дети росли в семьях». Это меня вдохновляет, хочется стать частью этой миссии.

Возможно, это прозвучит пафосно, но помощь людям во многом для меня — смысл существования. Это мое дело жизни, и я рада, что нашла его, когда мне было 30. Не всем так везет, многие до конца жизни не могут понять, к чему лежит душа, и мучаются от нереализованности.

Когда делаю пожертвование в фонд «Дети наши», я чувствую себя причастной к большому важному делу, слежу за жизнью фонда и за каждую его победу радуюсь, как за свою.

Когда я вкладываюсь в какой-то благотворительный проект — жертвую даже 100 рублей — это дает надежду: что-то в этом мире я могу изменить.