Как я перевела мошенникам «из банка»‎ 85 000 ₽

Я всегда поражалась, как люди попадаются на уловки мошенников. А потом сама повелась на самый известный развод.

25 января 2021 года около 20:00 мне позвонили с незнакомого московского номера. Я живу в Ленинградской области, и из Москвы мне звонят только с рекламой, поэтому обычно я не отвечаю. Но в тот вечер почему-то взяла трубку.

Мужчина представился сотрудником службы безопасности Сбера и сказал, что по моей карте замечена подозрительная активность — деньги нужно срочно спасать. В следующие два часа я общалась с ним, его «коллегой из Т⁠-⁠Банка»‎ и даже со лжеполицейским. В их словах было много нестыковок, но я все равно дошла до банкомата, сняла с карты 85 000 ₽ и перевела аферистам.

Мои деньги уже не вернуть, но я не хочу, чтобы кто-то повторил мою ошибку. Рассказываю, что именно мне говорили мошенники, как я пыталась им не верить и почему все равно поверила.

Звонивший сказал, что его коллега из Сбера совершал махинации с картами клиентов, в том числе с моей. И что он хотел снять с нее деньги, но система заблокировала операцию.

Я ответила, что на карте Сбера у меня почти нет денег: на нее приходит только детское пособие, а пользуюсь я картой Т⁠-⁠Банка. Тогда аферист сказал, что мои карты в разных банках привязаны к одному счету и все сбережения по факту лежат на нем. Что у «преступника из Сбера»‎ есть к ним доступ и скоро он опять попробует их снять. Но не факт, что система снова заблокирует списание.

Собеседник мне не нравился и почему-то раздражал. Однако я заволновалась: на карте Т⁠-⁠Банка у меня было 88 000 ₽, и я боялась их потерять.

Аферист сказал, что деньги можно спасти только одним способом — составить «заявку для полиции»‎. Тогда она подключится к внутреннему расследованию Сбера, создаст ячейку для моих денег и будет их надежно охранять. И что если на картах меньше 50 000 ₽, то заявку рассмотрят в течение суток. А если больше — то всего за 15 минут, потому что заявка будет срочной. Видимо, так он хотел узнать, сколько у меня денег, но в тот момент я ему это не сказала. Однако мошенник не подбивал меня снять деньги и куда-то их отправить, и это усыпило мою бдительность. Я согласилась составить срочную «заявку»‎.

Тогда мужчина попросил меня медленно назвать номер карты Сбера, чтобы система распознала мой голос и признала клиентом банка. Я объяснила, что когда оформляла карту в отделении, то отказалась подключать голосовую верификацию. То есть моего голоса вообще нет в базе. Аферист замешкался: он явно не понял слово «верификация». Но потом он несколько раз повторил, что идентифицировать голос очень важно. Говорил так настойчиво и уверенно, что я засомневалась: вдруг это и правда нужно? И назвала ему номер карты так, как он просил.

После этого он со мной попрощался и велел ждать звонка из полиции. С ним я в тот вечер больше не разговаривала.

Не думайте, что я тогда полностью поверила собеседнику, — я сильно нервничала, чувствовала подвох и раздражалась. Я даже гуглила номера, с которых он звонил, но ни один из них поиск не находил.

Этих номеров была два. В какой-то момент аферист понес что-то несуразное, и я бросила трубку. Тогда он перезвонил с другого номера и строгим голосом спросил: «Почему вы это сделали? Неужели вы не понимаете всю серьезность ситуации?»‎ Как ни странно, это на меня подействовало, и больше я звонки не сбрасывала.

Слова звонившего часто противоречили тому, что я знала, но я все равно продолжала разговор. Рассказываю, какие факты были очевидны, но мне не помогли. Надеюсь, они помогут хотя бы вам.

У каждого банка — свои счета, и никакого «единого счета» не существует. Я подумала об этом, но не возразила мошеннику, когда он убеждал меня в обратном.

Банк всегда сообщает про отмену списаний. Например, Т⁠-⁠Банк присылает уведомление в мобильное приложение, а отмененное списание можно найти в истории операций.

В Сбере не так: пока мы разговаривали, я зашла в мобильное приложение и не увидела там заблокированной операции. Мошенник сказал, что ее и не должно быть: она же не завершилась. Я поверила и только потом узнала, что вместо уведомлений в приложении Сбер присылает смс о том, что операция отклонена как подозрительная, а карта заблокирована. Мне таких смс не приходило.

Сотрудник банка никогда не спросит у клиента номер карты, в том числе для голосовой верификации. Если это настоящий сотрудник, он и так видит во внутренней системе номера всех карт, которые вы открыли в этом банке. Но ситуация вообще не логична: банк не будет звонить клиенту и просить доказать, что он и правда клиент.

Заявление в полицию не пишут по телефону и через банк. Его можно написать только в отделении полиции, в присутствии сотрудника дежурной части. Либо вызвать домой участкового и оформить заявление с ним.

Все это я отмечала в голове во время разговора с мошенником. Но потом почему-то ответила на все звонки его сообщников.

Через минуту после разговора с «сотрудником банка» мне позвонила женщина — опять с нового номера. Она представилась Демеевой Викторией Сергеевной — начальницей службы безопасности Т⁠-⁠Банка-банка. Сказала, что банк в курсе ситуации и я должна ждать звонка из полиции.

Женщина говорила и что-то еще, но остальное я не разобрала. Казалось, она звонит из подвала — связь была очень плохой.

Сразу после этого мне позвонили с петербургского номера. Некий мужчина представился сотрудником полиции и сказал, что работает в УМВД по Адмиралтейскому району Санкт-Петербурга. Чтобы я поверила, он попросил погуглить номер, с которого он звонит, и убедиться, что он и правда полицейский. Я проверила — это был номер приемной начальника отделения. Скорее всего, это был подменный номер.

Тогда я не знала, что номера можно подделать, к тому же меня подвела вера в полицию. Ведь с детства нам внушали, что полицейский олицетворяет закон, борется с преступностью, к нему всегда можно обратиться за помощью. В общем, я полностью доверилась звонившему, и мои сомнения испарились.

«Полицейский» заново пересказал мне легенду о коварном сотруднике Сбера и убедил, что вся эта история реальна. Еще он заверил, что Виктории Сергеевне можно полностью доверять и она поможет мне с заявлением.

«Полицейский» сказал, что все происходящее нужно хранить в строжайшем секрете, иначе я помешаю расследованию. Тем более в деле замешаны персональные данные других клиентов банков — я же не хочу поставить под удар их деньги.

Он назвал какую-то статью УК, где якобы расписано, что бывает за разглашение тайны следствия. Я не запомнила ее номер и потом не смогла проверить, о чем она на самом деле. Но полицейский говорил так уверенно, убедительно и логично, что я испугалась и обещала ничего не рассказывать мужу. Он в тот момент был дома, но слег с высокой температурой и спал.

И тут «полицейский»‎ провернул очень важный трюк! Он сказал, что включил диктофон, и попросил повторить за ним фразу вроде этой: «Я — фамилия, имя, отчество — обязуюсь не посвящать в дело третьих лиц и понимаю возможную ответственность за разглашение тайны следствия. И обещаю выполнять инструкции Виктории Сергеевны Демеевой, которая помогает в расследовании»‎.

Я послушно повторила за ним эту фразу. Мне тут же стало не по себе. Я захотела разбудить мужа и все ему рассказать, но испугалась: вдруг в полиции про это узнают, а диктофонная запись докажет мою вину? В итоге решила промолчать.

Затем мы с «полицейским»‎ попрощались, и я стала ждать второго звонка Виктории Сергеевны — она и довела этот развод до конца.

Виктория Сергеевна позвонила мне сразу после «полицейского». Теперь связь была лучше, и я не напрягалась, чтобы ее расслышать. Она объяснила, что аферист из Сбера в любой момент может списать деньги с моей карты Т⁠-⁠Банка. Поэтому мне нужно скорее снять их в банкомате и положить в банковскую ячейку, которую уже создала для меня Виктория.

Я ответила, что лучше переведу деньги на карту мужа. Но она стала меня отговаривать: якобы так мошенник получит и его данные. Тут я вспомнила, что «полицейский»‎ просил доверять Виктории, и согласилась пойти к банкомату.

Виктория сказала, что с этого момента мы должны с ней непрерывно оставаться на связи — в целях безопасности. Не обязательно держать телефон у уха, можно положить его в карман, но не сбрасывать звонок. С этим мне тоже пришлось согласиться.

Ближайший банкомат Т⁠-⁠Банка был в 40 минутах пешком. Мне ужасно не хотелось идти так далеко, но я верила, что это необходимо. Я быстро оделась и наконец растолкала мужа: дома был наш 11-месячный сын, и я не могла оставить его без присмотра. Я сказала мужу, что мне нужно срочно уйти и что это очень важно. Он пытался меня расспрашивать, но я уже вылетела из квартиры: магазин, где находился банкомат, мог закрыться в любой момент.

Всю дорогу Виктория действительно была на связи. Если звонок случайно сбрасывался, она тут же перезванивала с нового московского номера. Мы почти не разговаривали, только иногда она спрашивала, все ли нормально и далеко ли еще идти. Уже потом я поняла, зачем это было нужно: по дороге мне звонил муж, а я не могла ему ответить. И Виктория не давала мне остаться наедине с собой, собраться с мыслями и проанализировать ситуацию.

Но сделать это мешал еще и страх за сына. Я все время боялась, что из-за температуры муж уснет и с ребенком что-то случится. А то, что происходило со мной, отошло на второй план.

Когда я была у банкомата, Виктория сказала, что я должна снять с карты 85 000 ₽ и положить их в банковскую ячейку — потом она оказалась обычной банковской картой. До этого я говорила, что у меня есть 88 000 ₽. Но, видимо, Виктория решила не оставлять меня совсем без денег. Очень благородно, ничего не скажешь.

В банкомате Т⁠-⁠Банка был лимит на снятие наличных — не больше 15 000 ₽ за одну операцию. Поэтому я пять раз сняла по 15 000 ₽ и один раз — 10 000 ₽. Когда деньги оказались у меня в руках, началась настоящая борьба. Я не хотела переводить их в никуда и не понимала, почему мне нельзя просто оставить их при себе.

Что только Виктория мне не говорила! Даже то, что эти деньги принадлежат не мне, а банку и даже самому Олегу Тинькову. И что если я оставлю их, то присвою чужое и меня осудят за кражу. Почему деньги теперь не мои, она тоже как-то объяснила, но я не помню эти подробности.

В итоге она надавила на жалость: сказала, что, как и я, действует по инструкции ОВД. И если я не переведу деньги, то накажут нас обеих. А заодно напомнила, что я под запись обещала выполнять ее инструкции. Тогда я сдалась.

Напоследок я только спросила, отобразится ли в моем личном кабинете, что я положу деньги в ячейку. Виктория ответила, что перевод отобразится только через сутки, но обещала сразу прислать в «Вотсап» подтверждающий документ.

Я выбрала в банкомате опцию «Отправить перевод» и ввела 16-значный номер «ячейки», который продиктовала Виктория. На экране отобразилось, что это номер обычной банковской карты «Виза», но меня это почему-то не смутило. А в уголке был значок банка «Уралсиб»‎ — Виктория сказала, это партнер Т⁠-⁠Банка. Я поверила, вложила в банкомат наличные и нажала кнопку «Отправить». После этого Виктория дежурно меня поблагодарила, пожелала хорошего вечера и отключилась.

Когда я вышла из магазина, то дала волю панике. Меня всю трясло, и я не верила, что только что перевела мошенникам такую большую сумму.

Я стала писать и звонить в службы поддержки банков: Сбера, Т⁠-⁠Банк и «Уралсиба»‎ — чтобы убедиться, что меня не обманули. Но везде говорили, что это был развод и нужно идти уже в настоящую полицию.

В Сбере подтвердили, что никто не пытался снять деньги с моей карты. И что их сотрудник не стал бы спрашивать ее номер. На всякий случай эту карту заблокировали, чтобы аферисты не воспользовались ею позже.

В Т⁠-⁠Банке зарегистрировали мое обращение, но не могли отменить перевод: я же сняла деньги с карты банка и внесла на счет мошенницы наличные.

Банк «Уралсиб»‎ тоже не мог просто так списать деньги с карты своего клиента и отправить мне, даже если бы я переводила их со счета. Для этого нужен был официальный запрос из полиции, но и потом не факт, что банк вернул бы мне деньги.

Дома я рассказала все мужу, и он позвонил в районное отделение полиции. Оперуполномоченный сразу сказал, что про деньги можно забыть: вернуть их нереально, потому что мошенники переводят их за рубеж или на криптокошельки. Но обещал приехать к нам на следующий и записать показания.

На следующий день в восемь утра он был у нас. Посмеялся над моей историей и сказал, что в полицию поступают десятки таких обращений. И открытым текстом заявил, что преступников вряд ли найдут.

Полицейский без особого интереса расспросил меня о том, что случилось, записал мой рассказ и номера, с которых мне звонили. Я сказала, что ночью пыталась набирать их, но оказалось, их уже не существует. Работал только один — мобильный, с которого мне в «Вотсапе» прислали «документ»‎. После этого оперуполномоченный попрощался со мной и ушел.

Через два с половиной месяца мне позвонили из полиции и пригласили повторно дать показания. Оказалось, недавно мошенники так же выманили у пенсионера 1,5 млн рублей, и полиция решила, что эти эпизоды связаны.

Я пришла и на этот раз разговаривала со следователем. Он вел себя более профессионально: внимательно слушал, что-то записывал, уточнял детали и не смеялся. В конце следователь сказал, что есть небольшой шанс найти преступников и вернуть деньги пострадавшим. Но с тех пор прошло полгода, и никаких новостей я не получала.

Ночью, после того как я отправила деньги, я списалась с мошенниками в «Вотсапе»‎ по номеру, с которого пришел «документ». Он действует до сих пор. Мошенник представился Сергеем, оказался общительным, попереписывался со мной и явно был уверен, что полиция ничего ему не сделает.

Сначала он издевался: говорил, чтобы в следующий раз я быстрее шла к банкомату. И чтобы я заходила к нему на чай в главный офис Сбера. Потом признался, что ему 20 лет и на таких разводах он очень много зарабатывает. И что никакая официальная и законная работа не дала бы ему такой доход.

Мошенник сказал, что на развод ведутся многие, но в основном пенсионеры. И у них всегда самые большие сбережения. Что иногда ему их жалко, но он все равно не собирается «увольняться»‎ с такой прибыльной работы. После этого мы больше не переписывались.

Деньги, которые я перевела мошенникам, были отложены на мебель. Мы внесли за нее аванс, и он бы сгорел, откажись мы от заказа. Так что нам пришлось взять кредит. Сейчас мы его выплатили, я наконец успокоилась и уже не жду, что мне что-то вернут.

Но я много вынесла из этой истории и делюсь с вами своими выводами.

Мошенники — рядом. Раньше, когда я слышала об аферах, то думала, что мошенники где-то далеко и вряд ли позвонят именно мне. И что они охотятся в основном на пенсионеров, а молодых обходят стороной.

Но это оказалось не так: преступники могут добраться до любого и застать врасплох. Вот мне позвонили, когда муж спал, а я была одна с маленьким сыном. Я отвлекалась на него, и мое внимание рассредоточилось. К тому же за два года в декрете я расслабилась и отвыкла быть начеку. Я общалась только с близкими и забыла, что не все люди на свете желают мне добра.

Мы сами выбалтываем информацию о себе. Аферисты не знали, где я живу, сколько у меня денег и картой какого банка я пользуюсь — все это я рассказала сама. Я даже не помню, как они сначала ко мне обращались: по имени, имени и отчеству или просто «вы»‎. Но в «документе» потом появились мои полные данные — потому что я их назвала. Специалисты по переговорам называют это «рассыпать бобы»‎, то есть случайно выболтать важную информацию.

Нужно доверять близким. Мошенники были очень профессиональны: подменили номер телефона и сумели надавить на совесть. Ведь в итоге я перевела деньги, когда побоялась подставить «Викторию Сергеевну». Для меня был только один способ не поддаться — рассказать все мужу, но я этого не сделала. Зато теперь знаю, как важно доверять близким и спрашивать у них совета.

В общем, не повторяйте моих ошибок и будьте бдительны. А главное, расскажите мою историю своим пожилым родственникам и попросите сразу класть трубку, если «сотрудник банка» просит назвать номер карты. Как признался мне мошенник, пенсионеры — самые уязвимые жертвы.