Каким я запомнила любимого кота Ваську

Я очень хотела кота. Никакие другие животные меня не интересовали особо, а собак я вообще боюсь. Очень хорошо помню, как мама мне читала перед сном, потом откладывала книгу, чтобы уйти, думая, что я уже уснула, а я говорила ей: «А когда мы заведем кота?». И вот, когда мне было 10 лет, она сдалась. У ее друзей кошка родила котят, и мы незадолго до моего десятого дня рождения ходили к ним в гости, на смотрины, так сказать.

Кошачья семья была прелестна: сиамская мама-кошка, практически двухмерная, настолько стройная, и три комочка — классического сиамского окраса, черный и рыжий. Рыжим-то и был Васька. Я сначала, честно говоря, хотела взять девочку сиамского окраса, но потом подумала, и решила, что рыжий кот самый классный, и так и оказалось.

Я помню, каким он был маленьким, с огромными треугольными ушами и голубыми глазами, как я его несла домой, кутая в зеленый теплый шарф, мы шли пешком, потому что близко было, и потом дома он быстро-быстро утек под шкаф, и сидел там, тревожно сверкая глазоньками своими. Только потом, на следующий день, стал выходить, ступая бесшумно, как разведчик, все внимательно нюхал, нашел свои миски (я прекрасно помню его первую еду дома — макароны с сосиской), нашел туалет, нашел подстилку.

Он был очень смешной, с котеночковым мехом, который больше похож на птичий пух, чем на шерсть, с тоненьким голосочком. Но сразу было понятно, что кот умный и добрый. Он быстро рос, и в то время было очень забавно за ним наблюдать, потому что он любил гоняться, как бешеный, по всему дому, на когтях залезать по коврам в зале под самый потолок, прыгать на холодильник и царственно оттуда на всех смотреть, помню, как он однажды украл рыбу раза в полтора длиннее его самого, и гордо стал ее есть в зале в центре ковра. А еще помню, как мама испекла пироги, и на мясной не хватило теста, и он получился открытый, и кот, привлеченный запахом, съел почти всю начинку. Наелся, естественно, до того, что уже глаза в кучку, и когда его застали на месте преступления, даже не смог улепетнуть, настолько ему было хорошо и настолько туго был набит живот. Это очень здорово — иметь такие воспоминания.

Потом же еще была дача. Туда нас с котом вывозили всем семейством, добровольно-принудительно, и я помню, как ошарашен был кот улицей. Помню, я вышла с ним на руках ждать деда на машине, и он так вцепился, так вжался в меня, словно хотел совсем пропасть, только бы не быть в этом страшном месте, а я его успокаивала, гладила, шептала на ухо. Но когда мы приехали наконец, от парализующего ужаса не осталось ни следа: сначала он хорошенько извалялся в пыли, что стал из рыжего серым, потом пошел обследовать округу и так загулял, что, когда пришло время ехать домой, долго не могли его дозваться.

Собственно, однажды деду пришлось возвратиться на дачу, чтобы, когда кот опомнится и придет в дом, его встретить, изловить и отвезти в город. На даче, кстати, кот почти не спал, так много ему нужно было сделать — например, влезть мордой в паутину, съесть ящерицу, чтобы потом стошнило, естественно, в доме в центре комнаты, а лучше за диваном, побегать всласть, влезть на дерево и так далее. Дома после такой интенсивной программы требовалось восстановление — мытье и отделение репьев от шерсти. Это, кстати, всегда было непросто и делалось только в четыре руки, с мамой — коту такое не нравилось, и он всеми силами сопротивлялся. И потом, когда его отпускали, пулей выбегал из ванной, шерсть на спине у него была как у панка или как у динозавра, хвост тонюсенький, и только голова привычных размеров, с глазами по пять рублей. После вылизывания и сушки кот ел и спал, как правило, почти сутки.

С дачей еще и связано два страшных для меня эпизода. Первый — мы идем с ним, вернее, я иду и несу его на руках в сумке, мы идем через непонятный частный сектор, где то поле, то роща, то дачи. На дорогу выбегает большая овчарка без хозяина, без поводка, без намордника. Я понимаю, что надо в любом случае идти дальше, вдруг встретятся какие-то люди, но идти тихо, собака еще далеко, вдруг она нас не заметит. И не встречаться с ней глазами. Мне было безумно страшно, что она нападет на нас. Но каким-то чудом она просто пробежала мимо, буквально в метре.

И еще случай — мне лет 12, как раз недавно кот пропадал на даче на всю ночь, и я решаю связать для него поводок и гулять с ним, пока он не освоится. Мы с ним в песочнице около соседнего участка, я как-то неправильно поправляю на нем самодельный поводок, кот дергается, и ему начинает пережимать шею. Сильно запутался он, у меня нет ни ножниц, вообще ничего острого нет, звать кого-то — только время терять, кот кашляет и задыхается, я едва распутываю поводок на нем, кот снова дышит, я его обнимаю и понимаю, какой же он хрупкий. Потом мне это еще снилось много раз, и еще как будто его зажали дверью, или еще как-то ушибли сильно, и появился страх, что с ним что-то случится и он умрет.

На самом деле котонька мой любимый умер уже очень старым, в 21 год, в Старый Новый Год. Заплаканная мама в скайпе сказала, что он накануне перестал есть, только пил немного, понимал, что его время пришло, видимо. Ушел как буддийский монах, мой рыжий прекрасный принц. Я хочу верить, что он в кошачьем раю, и у него все хорошо. Он приходил ко мне во сне накануне, сюда, в Стамбул, пришел ко мне на кровать, потоптался на мне, как обычно, помурчал, залез под одеяло, прижался теплым шерстяным боком. Очень уютный сон был.

Я помню еще много милых кошачьих привычек. Например, дремать на солнышке между оконных рам, в такой позе, в какой люди сидят, развалившись, на диване. И еще пить только из большого пластмассового кувшина в ванной, ну или из крана, но не из мисок. И если дали что-то очень вкусное, например, рыбный суп, есть его настолько увлеченно, что хвост в это время как бы не принадлежал коту, и можно было его переложить влево или вправо, кот не обращал ни малейшего внимания. И еще он никогда просто так, без спроса, не залазил на кровать, всегда издавал короткий вопросительный звук типа Мрррр? И если я говорила: «Ну иди сюда!» — только тогда запрыгивал на кровать, топтался немного по мне и уже потом сворачивался в теплый клубок. А летом, когда было не до сворачивания во время изнуряющей жары, лежал на широкой спинке дивана в зале, растекшись, как тряпочка, и с благодарностью принимал, если его гладили прокладными мокрыми руками или пшикали на него из пульверизатора.

А еще в одно время у нас были рыбы и кот одновременно, к несчастью для рыб. К несчастью, потому что кот очень хотел изловить хотя бы одну и съесть, и для этого он запрыгивал на аквариум, и, азартно мотая хвостом из стороны в сторону, пытался лапой подцепить рыбку. И в одно прекрасное утро кота подвела грация и он ухнулся прямо мордой вперед в аквариум, к счастью, сразу выбрался, не набрав воды в уши, и аквариум чудом не разбился. Пара рыб с цунами, поднятым котом, выплеснулись на пол, отчаянно там бились в мелких лужах, а кот стоял на другой стороне комнаты с совершенно ошалелыми глазами — такую картину мы застали часов примерно в шесть, пробудившись от подозрительного Бубульк! Хоть для кота этот случай был, мягко говоря, выбивающим из колеи, позже он еще раз туда ухнулся, но только уже попой. Рыбы долго не протянули в такой стрессовой обстановке, конечно.

Мне было очень грустно, когда я уехала из дома. Во-первых, все это происходило очень драматично, потому что мама моя была против греховного сожительства с бойфрендом, а во-вторых, я понимала, что кота мне пока некуда забрать. Я сначала вообще жила у папы, а потом пару дней с родителями тогдашнего парня, какой там кот. Когда у меня все устаканилось, мама мне сказала, что кота не отдаст — ему уже 12 лет, даже в то время это уже был достаточно пожилой возраст, у него есть привычный режим, его дом и люди, которых он знает и любит. Это было очень грустно, но правильно, я думаю. Учитывая еще и то, что спустя два года я уехала в Питер, а туда сутки на поезде, там люди под конец пути не знают, куда себя девать, не то что кот.

И потом приезды в родной город для меня имели, по сути, одну главную цель — Ваську увидеть. Я помню, только заходила в дом, сразу кричала: «Васька! Где ты? Где же кот?» И он сразу или прибегал, или приходил вальяжно, потягиваясь, нюхал мои руки и спустя уже пару секунд узнавал меня, сразу начинал мурчать, голову свою ушастую подставлять, чтобы его гладили. Я хорошо помню свой, получается теперь, последний, приезд в прошлом году, когда я котоньку в последний раз видела. Я его звала, как обычно, а он спал, видимо, крепко, и я уже в комнату пришла, и он на подстилке своей лежит, не спеша поднимается, я его глажу, он меня узнает, мурчит блаженно. И потом я стою у стола, разговариваю с мамой, он запрыгивает на стол, тянется ко мне, ставит лапы на плечи, я его подхватываю, он всегда такой худенький и легкий, обнимаю его, и он обнимает меня.

Это бесценно, что кот был в моей жизни. Очень много теплых-теплых воспоминаний связано с ним, он подарил мне много счастья, и это было понятно, что он очень меня любил. Я всегда буду помнить о нем, всегда любить.

Беги по радуге, верный друг, прекрасный рыжий принц, я надеюсь, встретимся с тобой еще.