Александр Мамут: «Мне нужна сильная эмоциональная вовлеченность, чтобы я любил дело»

— Мы в гостях у Александра Мамута на «Стрелке». Саша, расскажи нам немного о себе, а то я тебя видел только у Урганта в программе.

— Немножко расскажу. В Москве я давно, занимаюсь бизнесом примерно с 1986 года. В основном инвестирую в проекты и развиваю их. Когда они достигают зрелости, продаю и начинаю новые. За эти годы я развивал разные проекты: было и банковское дело, и страхование, и телекоммуникации, и ретейл, и металлургия. Сейчас — интернет, издательство, полиграфические услуги. Стараюсь заниматься тем, что мне интересно. Ищу проекты, которые удержат мой интерес и любопытство. Я слегка увлеченный человек.

— Я читал интервью, где ты говорил: «Я не совсем бизнесмен». Или как-то так себя обозначил. Когда мне говорят «бизнесмен», я говорю, что я предприниматель. Кем ты себя больше видишь?

— Я больше предприниматель, конечно. Когда мы видимся с одноклассниками или однокурсниками, мне говорят: «Ты бизнесмен, тебе должно быть интересно, что вот такое купить, а другое продать». Я говорю, что это вообще не мой интерес. Не всё, где можно заработать, мне интересно. Мне нужно, чтобы обязательно была сильная эмоциональная вовлеченность, чтобы я любил дело.

Историю с кино, которую сейчас начинаю, как раз люблю. У меня есть кинотеатр «Пионер», но теперь еще будет большая киносеть «Синема парк». И я понимаю, что там делать нужно.

— Будешь продвигать арт-кино или будет место и «Форсажу»?

— Без «Форсажа» никуда, но в какой-то части залов я бы хотел по-другому спланировать кинопоказы. Показывать не только коммерческое кино, но и просто хорошее кино, которое никто не видел. Например, люди старше 30 лет в кино ходят реже, чем молодежь. Нужно сделать что-то для них. Мы будем тестировать и делать свою прокатную компанию, хотим интегрировать с интернетом. Я сейчас горю идеями. Это тот самый бизнес, в котором есть эмоциональное влечение и страсть.

— Предприниматель — это человек, который создал то, чего еще не было: рабочие места, добавленную стоимость, еще что-то. А бизнесмен — наоборот, взял и уменьшил стоимость, сел на некий поток.

Правильно ли я понимаю, что ты бизнесмен там, где зарабатываешь деньги? Как в твоей компании «Полиметалл». В остальном и в основном — ты предприниматель и деньги используешь в проектах для души.

— Я с твоим определением спорить не буду, в нем много логики. Если говорить о «Полиметалле», то он создавался с нуля. Сначала геологи всё разведали, потом им построили блоки для добычи. Саша Несис всё создал, а я там небольшой партнер.

Проекты я делю на филантропию и предпринимательство. В предпринимательских проектах стараюсь создать компанию с нуля, собрать из фрагментов и развить. Часто такое бывает, что у человека есть работа, а бизнес это что-то побочное. Для меня предпринимательство — это работа, которая выявляет настоящий потенциал и поглощает всего тебя. Это всегда долго, мучительно, занимает всё время, нету никакой прекрасной личной жизни и увлечений. Бизнес — это больше сделки. Когда ты что-то делаешь время от времени, не создавая длинной истории.

Когда я занимаюсь филантропией, то развиваю проект как институт. Хочу, чтобы он стал чем-то важным и значительным, привлекаю других филантропов и спонсоров. Как проект «Стрелка», который мы создали в 2009 году, а с 2014 началась успешная коммерческая история.

— Бар на «Стрелке» приносит деньги?

— Безусловно. Бар — часть всей этой истории. Здесь красивая веранда, полно народу, летом проходит 150—200 мероприятий. Прибыль бара идет на деятельность института. Мы там уже восьмой год учим профессиональных и пассионарных людей изучать город и жизнь горожан, писать об этом книжки, принимать точные решения по работе и по архитектурному комплексу. Всё это выросло из филантропического проекта по изменению городского ландшафта.

— В концепции изменений городского ландшафта ты говорил про новую экономику. Это что в твоем понимании?

— Новая экономика — это то, что сейчас переживает Россия и другие страны в мире. Это постиндустриальная, цифровая, информационная, сервисная экономика. Есть много определений, каждое по-своему правильное. Смысл заключается в том, что индустрия производства с большим количеством рабочей силы и ручного труда — уходящая эпоха. Был когда-то завод имени Лихачева, 120 тысяч человек вставало с утра, чтобы ехать на завод. Теперь на заводах всё больше отлаженной автоматизированной системы и меньше рабочих рук.

Новая экономика — это экономика искусственного интеллекта, роботов, альтернативных источников энергии, возобновляемых источников энергии, новых девайсов и нового отношения к продлению жизни. Вся эта экономика — городская. В России 75% населения живет в городах, в США — 80%, в Европе — около 70%. Жизнь концентрируется в городах, поэтому они должны быть не городом-фортом, городом-крепостью или городом-заводом, а чем-то новым.

Новая миссия городов — быть обучающим городом-университетом, городом-лабораторией, городом науки, человеческого капитала, предпринимателей и успеха. В новом городе должно быть другое пространственное и архитектурное решение для людей с новыми навыками и предпочтениями. Это очень сложные процессы.

Руководить мегаполисом очень сложно. Взять Токио с 38 миллионами жителей, которые каждое утро встают и начинают куда-то двигаться. В устройстве города есть вопросы транспорта, безопасности, благоустройства, коммуникаций, экологии, энергетического обеспечения, борьбы со стихийными бедствиями. Город живет, его не остановить ни на секунду.

Растет Нью-Йорк, Лондон, Москва с Московской областью. Города уплотняют и связывают между собой, чтобы удержать человеческий капитал. А удержать людей сложно, потому что их хантят в другие компании, города и страны, платят им 10, 20, 30 миллионов долларов за переход. Нам надо бороться за талантливых людей, делать для них хорошие города-университеты, которые они будут развивать. Это главная миссия 21 века. Такой я вижу связь города и новой экономики.

— Сергей Капков и Максим Ликсутов сделали Москву намного лучше за последние лет пять — прогресс очевиден. Не знаю, участвовал ли ты со «Стрелкой». Как относишься к последним веяниям московских властей?

— Мне нравится, когда участвуют в устройстве московских улиц. Понятно, что это вызывает недовольство: сезон короткий, с апреля по сентябрь. Строить надо быстро, много и не растягивать на долгие годы. Сейчас это боль, как укол в попу ребенку — надо потерпеть чуть-чуть. Зато в сентябре-октябре будет благоустроенный современный город, в котором приятно гулять.

Мы второй год координируем программу благоустройства улиц. Привлекаем русские и иностранные архитектурные бюро. Сейчас работаем над Садовым кольцом, Новым Арбатом, Тверской. Много хороших проектов. Всё увидим, когда снимут леса.

Если говорить о реновации, то нужно делать проекты, показывать их, обсуждать. Подходить к этому делу как в русской пословице: семь раз отмерь, один раз отрежь. К сожалению, у нас всё рубят сгоряча. Нужно удлинить стадию проектирования: сделать топологию, точный дизайн проекта, показать модель всей истории. Только потом приходить к обсуждению проектной документации. У нас часто бывает, что строители уже роют котлован, пока дизайнеры рисуют проект.

— Ты родился в интеллигентной семье юристов. В связи с этим вопрос: предпринимательство — это врожденное качество или приобретенное?

— Нет, трудолюбие — врожденное качество. Главный враг предпринимателя — лень. Хуже лени нет ничего. Ленивый человек обречен на неудачу, а работоспособный человек может развиться до предпринимателя высокого класса. Конечно, природный талант никто не отменял. Но дело не в том, из интеллигентной ты семьи или нет, главное — не быть ленивым.

— А кто у тебя любимые предприниматели?

— Андрей Мельниченко, который взял меня на работу в 1998 году. Ему я бесконечно благодарен за то время, которое он посвятил, воспитывая меня и объясняя всё. Роман Абрамович показал на собственном примере, как надо делать.

— Я звонил Роману, поздравлял с победой «Челси». У него гениально всё получилось, а мы когда-то смеялись, что он купил этот футбольный клуб за 400 миллионов долларов. Из увлечения получился неплохой бизнес-проект. А у нас с экономической точки зрения плохо: премьер-лига не зарабатывает, сборная еле-еле.

— Интересная история получилась. То ли это прозорливость его, то ли интуиция. Футбольная экономика становится огромной, потому что это одно из немногих планетарных увлечений, которое интересно смотреть вживую. Права на зрелище такого качества, как футбол, — бесценный продукт. Болельщики тех же английских и испанских команд есть по всему миру. У нас пока нет такой футбольной экономики.

— Я искренне считаю, что ты успешный предприниматель. У тебя много крутых проектов. Когда ты купил «Лайвджорнал» и Рамблер, оба проекта были на пике. Сейчас они в нисходящем тренде. Что ты думаешь по этому поводу?

— В группу Рамблера входит не только сам портал, но и «Лайвджорнал», «Газета», «Лента», «Афиша», билеты в кино «Рамблер-касса», «Прайс-ру» и многие другие. Вся эта история вообще небыстрая. Тут есть медиа, сервисы, классифайд, е-коммерс — большой конгломерат. Начну издалека, почему мне интересно это развивать.

Интернет стал интернетом, когда у нас появилась сеть 4-джи ЛТЕ, смартфоны, приложения для быстрых расчетов интернете. Мобильные сети стали нести высокие нагрузки. Это был год 2007—2009 примерно. Интернет стал преобразовывать традиционные отрасли экономики и проникать в финансовый сектор, медиа, ретейл. Сейчас присоединились авиабилеты, такси, отели. Я посчитал для себя невозможным не участвовать в процессе преобразования традиционной экономики.

Через два-три года я покажу, зачем инвестировал в этот сектор. Это действительно небыстрая история. В интернет-индустрии не так уж много проектов, которые сразу взлетели. Но если мы посмотрим на Кремниевую Долину в Америке, там есть «Фейсбук». Его сотрудникам принадлежат 10% акций.

— В Тинькофф-банке сейчас 6%, я хочу сделать 10%. Кстати, фейсбук — тоже нисходящий тренд. Теперь модно в «Снэпчате».

— Представь, что выходят из «Фейсбука» 300 человек и у каждого по 5—7 миллионов долларов. Они начинают новые проекты, никуда не уезжая. Таких примеров много, люди уходят из «Эпла», Гугла, «Амазона». В результате получается кипящая среда вокруг университетов, которые дают молодых студентов. Эта среда питает индустрию, а скорость, с которой интернет проникает в экономику в Америке и Китае, впечатляет.

— Мне кажется, на Рамблере какую-то большую экосистему можно построить. Но «Лайвджорнал» как? Даже фейсбук волнуется, что им делать дальше. Он вовремя купил инстаграм за миллиард долларов, хотя все над ним издевались. «Лайвджорнал» зарабатывает деньги?

— Зарабатывает. Трафик по России сопоставим с фейсбучным — около 15—16 миллионов уникальных пользователей в месяц. Понятно, что в фейсбуке публика помоднее и посложнее.

— Твой самый любимый проект — кино?

— Мой самый любимый проект — это дети. Но больше всего времени я провожу в Рамблере.

— У тебя пять детей. Оставишь им наследство?

— Детям надо оставлять не деньги, а возможность реализовать себя. Жизнь будет интересной, когда человеку удается что-то создать. Не выбросить ребенка на улицу, но дать ему прожиточный минимум, который не испортит его и в то же время даст возможность. А остальные деньги нужно оставлять в устойчивых, работающих филантропических институтах и фондах, долгосрочно работающих на страну.

— На что тебе не хватает времени? Что бы сделал, будь вторая жизнь?

— Учился бы современным наукам, тому, как будет жизнь устроена в будущем. Чтобы будущего не бояться, а понимать, куда мы идем. Это сложно.

— Какое у тебя самое большое достижение в жизни на сегодня?

— То, что я еще жив.

— А самая большая ошибка?

— Я без трагизма отношусь к своей жизни. Но в 30 лет был момент, когда понял, что всю жизнь занимаюсь чем-то чужим. У меня юридическая база, а инженером становиться было поздно. Это не ошибка, я всё равно не жалею.

— Что бы ты посоветовал молодежи? В какое направление пойти?

— Сначала надо думать об образовании. Я вот большой поклонник инженерного образования. Важно понимать, как работает система. Можно найти себя и в гуманитарных проектах. Не ленитесь, иначе поставите на всём крест. Много думайте и обдумывайте происходящее.

Следите за успешными людьми, расспрашивайте, как у них все получается. Говорят, что на ошибках учатся. Я за свою жизнь на чужих ошибках ничему не научился. А на чужом успехе научился. Это не значит повторять всё, но можно понять, как человек мыслил, строил план, собирал и мотивировал команду, развивал проект. Не останавливайтесь и верьте в дело.

— Представь, перед тобой ровесники старших детей. Что им делать: ехать в Лондон, пойти работать, учиться?

— Я думаю, можно стать хорошим инженером, выучить математику, физику, программирование. Оставаться при этом гуманитарно развитым и интересующимся человеком. Создавайте бизнес-сферу, идите в большую компанию, набирайтесь опыта, делайте собственную историю. Очень хотелось бы, чтобы поколение миллениалов дало какой-то новый импульс российской экономике и жизни в условиях свободы и открытого информационного пространства.