Как текущая ситуация повлияла на меня — частного инвестора

Как частный инвестор я начал инвестировать ещё в 1999 году, находясь в США через электронного брокера Datek, который взимал $10 за каждую транзакцию. Затем я получил лицензии американской SEC (Series 7 and 63) и стал американским профучастником. Разумеется, больше всего опыта и знаний у меня именно в американских акциях. Но, учитывая специфику нынешнего момента и направленность монетарной политики ФРС, конкретно на данном этапе я остерегаюсь американских бумаг — в том числе, и таких перспективных как ExxonMobil и отдаю предпочтение российским IT-компаниям и акциям компаний-производителей минудобрений.

Что будет «завтра» — я не знаю. В скором времени — перетряска конгресса США в соответствии с итогами промежуточных выборов. В общем, ни минуты покоя, но ощущения для большинства причастных к инвестициям — живём уже третий год как на пороховой бочке. Главная инвестиция этого года — шортовый ETF на Nasdaq, SQQQ, который с начала года принёс моим клиентам от 62 до 75% интервальной доходности (в зависимости от индивидуальной точки входа каждого из них) — которую, впрочем, невозможно репатриировать из-за санкционной заморозки счетов. В плане “синицы в руке” хорошие дивиденды я получил по Фосагро и Куйбышевазоту. Всё остальное — менее поэтично, но это и прогнозировалось

Сейчас, после переезда на Филиппины, я чувствую определённую подозрительность и даже порой тихое осуждение со стороны моих бывших коллег по цеху и контрагентов. По сути, всего за месяц моего пребывания здесь прекратились все мои деловые контакты по всем проектам, которые я имел в Москве. Ситуация мне понятна и связана, как я себя убеждаю, в большей мере не с трудностями поддержания удалённых деловых связей и не с осуждением моего поступка теми, кто остался по ту сторону границы, а в общей ситуации перманентно нарастающей нервозности, в которой находится российский инвестор ещё с февраля.

На самом деле, для меня прошедший год был сродни далёкому 1991-му, когда Россия приняла реформу Егора Гайдара и отпустила цены. Прекрасно помню, что никакой реальной работы тогда в Москве не было, и люди пытались буквально выживать, подхватывая различные разовые денежные мероприятия, торговали «воздушными вагонами» сахара и сигарет Marlboro, не будучи в состоянии что-либо планировать на завтра. Я далёк от морализма и политиканства, и, поверьте, прекрасно понимаю истоки нынешнего конфликта между Россией и Западом, который действительно вызревал долгие годы, и не возник из ниоткуда.

И, тем не менее, я остаюсь глубоким приверженцем идеологии, что родина человека находится там, где он больше всего востребован. Во всяком случае, профессионал своего дела, как правило, видит ответ на этот вопрос именно в таком ракурсе, и осуждать таких людей — означает отрицать саму сущность человека и его психологию. Ведь ресурсы креативной части нашей жизни не бесконечны, и хотя получилось так, что наше поколение перманентно живёт в эпоху перемен — причём, одна эпоха и одни перемены практически непрерывно сменяют другую эпоху и другие перемены — это не может служить оправданием бездействию и ожиданию у моря погоды.

Известная поговорка «где родился — там и пригодился» для меня — вовсе не пустой звук, хотя многие над ней почему-то иронизируют. Мне вовсе не чужд разумный патриотизм! Руководствуясь именно этой идеей, я в далёком теперь уже 2005-м году принял решение переехать обратно в Россию из США, поскольку мне в тот момент казалось, что мои знания и навыки могут быть более полно востребованы именно здесь, хотя я прекрасно понимал, что ставлю на кон уровень личного комфорта и общего благополучия, которые к тому времени я уже приобрёл за океаном. Подобное непростое решение я уже предпринимал и ранее, в совсем уж теперь «ископаемом» 1996-м году, когда, работая в Лондоне в банке HSBC, я отклонил предложение о продлении контракта и вернулся сюда же, в Москву, чтобы использовать мои знания и навыки во благо формировавшегося в те годы молодого российского фондового рынка, как бы высокопарно это ни звучало. И, честно замечу, никакого сожаления в том, первом эпизоде, у меня не было.

И вот теперь я хотел бы выступить в роли глубокого и убеждённого адвоката тех, кто в текущем году, в очередной раз скрепя сердце и умерив свои карьерные амбиции, вынужден был поменять место жительства. Вопреки доминирующему мнению, что руководящим мотивом уезда является попытка убежать от новой “военной реальности”, избежать риска быть призванным в армию или подвергнуться каким-то гипотетическим преследованиям за свои политические убеждения, я скажу так: это всё брехня и попытки свалить свои проблемы с больной головы на здоровую!

Изучив с десяток различных групп в Telegram тех, кто поменял в этом году своё место жительства и теперь практически с нуля строит свою карьеру в разных частях света, начиная более привычными нашему уху Арменией и Казахстаном и заканчивая странами Латинской Америки, честно скажу, что я не заметил доминирования в этих группах русофобии, оппортунизма или ненависти к родине. На самом деле, большинство людей просто слишком сильно заняты текущими бытовыми проблемами, которые всегда сопутствуют подобным непростым решениям в жизни каждого из нас, что у них просто не остаётся времени дискутировать о подобных высоких материях.

Нет, друзья мои, эти люди в основной своей массе не скрываются от призыва, не пытаются убежать от жестокой российской действительности, и по этой причине их нельзя назвать ни диссидентами, ни изгнанниками, ни беженцами. Как правило, в этих группах заправляют люди высоких профессиональных навыков, которые по тем или иным причинам утратили возможность привычным для них способом зарабатывать деньги там, где это делать для каждого из нас наиболее комфортно — у себя на родине.

Если говорить о моём конкретном случае, и многие здесь, имея в виду профиль нашей аудитории, наверняка прекрасно меня поймут, то начиная с марта текущего года моя деятельность как частного портфельного управляющего и инвестиционного аналитика фактически прекратилась по независящим от меня причинам. Я, конечно, мог бы пойти работать в такси или в бригаду каких-нибудь отделочников, но каков с меня прок на этих ролях? Зачем мне создавать конкуренцию тем, для кого эти профессии являются хлебом насущным?

Начиная с марта этого года мои клиенты использовали мои знания, главным образом, лишь для того, чтобы разруливать непростые ситуации с замороженными средствами на их иностранных брокерских счетах и в депозитариях. Морально я готов был помогать — причём, совершенно бескорыстно — на протяжении нескольких месяцев. Но с начала осени для меня стало очевидно, что процесс этот затягивается, и света в конце туннеля по-прежнему не видно. Однако очевидно, что эта работа требует в большей мере юридических, нежели финансово-инвестиционных знаний. Поскольку я не заканчивал юридических вузов, я не считал и не считаю себя полностью квалифицированным для продолжения исполнения этой странной работы, а продолжающаяся блокировка российских счетов, пластиковых карт и депозитариев ценных бумаг означали для меня всего лишь одно: несмотря на то, что я здесь родился — в данной ситуации вовсе не факт, что я здесь по-прежнему пригодился.

Даже если посмотреть на мою военную специальность — а я служил войсках РВСН — то, откровенно говоря, я не хотел бы ситуации, при которой я мог бы оказаться востребованным на поприще моих военных навыков, над чем я продолжаю время от времени печально иронизировать. Для циников и скептиков могу сказать, что для многих отъезд — это если не большая личная драма, то приличный стресс, и большинство из нас по-прежнему надеется, что ситуация улучшится, и они снова будут востребованы там, где нам более всего комфортно жить, творить и созидать — у себя дома.